***
— А ты знал, что.! — Замолчи! — Но… — Ты можешь помолчать хотя бы полчаса?! У меня важный тест, отвлекаешь, — возмущенно буркнул под нос Декстер. Фриказоид в голове словно поник. Дуглас лишь недовольно фыркнул, возвращаясь к написанию теста. Вот уже полторы недели они пытаются сосуществовать вместе, но с окончанием рождественских каникул стало только сложнее. В школе Декстеру никак нельзя было отвлекаться на «личную шизофрению». А Фриказоиду просто было скучно. И действительно, что можно делать в голове у гика с абсолютно неинтересной жизнью? Разве что смотреть уже порядком надоевшие сериалы. А Фриказоиду хотелось пробежаться по городу в поисках злодеев, как он это делал на каникулах. Ну или сходить на очередную выставку или в парк аттракционов со своим другом-полицейским. Или обольщать девушек. Но никак не наблюдать за написанием зануднейшего теста! — Думай потише, мне все слышно, — проговорил Декстер. — Дуглас! Какие-то вопросы? — не расслышав, уточнила учительница. — Нет, мэм. Просто задумался, — отмазался подросток. Надо быть бдительнее и не препираться с Фриказоидом на контрольных. А лучше в принципе в школе. А то Декстер порой забывался и начинал говорить с ним вслух. Не хватало еще, чтобы его сочли сумасшедшим. Хотя, казалось, это было не так уж и далеко от правды. — В семнадцатом ответ «437», — раздался ехидный голос в голове. — Замолчи. И без тебя знаю, — возмутился Декстер. Тихая злоба поднялась в груди, когда он заметил, что в том самом номере была допущена ошибка. Дуглас чуть не скрипнул зубами, исправляя ответ. — А поблагодарить? — Декстер практически видел, как Фриказоид в голове хлопает глазками и корчит рожицы. — Не дождешься. Фриказоид не без труда досидел молча до окончания теста. Было действительно нереально скучно: даже еда уже не спасала. Всю перемену он трещал, не затыкаясь. Декстеру оставалось только молча слушать, не имея возможности даже слова вставить. Под конец перерыва голова уже раскалывалась, и Декстер не мог дождаться наступления долгожданной тишины. Знал бы Дуглас тогда, что у него в голове поселится такой сожитель, ни за что бы не попросил друга в ту злосчастную рождественскую ночь. Уж лучше в одиночестве, чем с таким «другом». Может хоть тихо было бы. — Декс, мне скучно. — Поздравляю. Мне станцевать? — без капли веселья выдохнул Декстер. И почему все учителя резко решили дать тесты в первый же день после каникул? Дуглас, хотя и решил их, но уже нереально вымотался. Хотелось просто лечь на кровать и заснуть. Даже на программирование сил не осталось. Что уж говорить о препирательствах с «личной шизофренией». — Сегодня я намерен выспаться. — Но я обещал сходить с Косгроувом на выставку! — Я спать хочу, а не по выставкам мотаться, — зло выплюнул Декстер. Фриказоид разочарованно вздохнул. — Ну один разочек, — протянул он. — Нет. — Ну Декстер… — Я. Сказал. Нет. Мы. Идем. Спать, — отчеканил вслух Дуглас, прежде чем упасть на кровать и отключиться. И даже умильная мордашка, которую состроил Фриказоид в его голове, не смогла переменить решение подростка. В отместку Фриказоид весь следующий день не замолкал, сколько бы Декстер его ни просил. И в тот вечер «личной шизофрении» все-таки удалось получить долгожданный контроль над телом.***
-…А я ему говорю: никакой ты не волшебник, просто обычный шарлатан! — И че он? — Сразу зассал! Упрашивал меня не говорить никому, ха! Даже пожрать купил! — тихий хлопок двери прервал оживленный разговор в гостиной. — О, Декстер, там к твоему брату друзья пришли. Не хочешь составить им компанию? — голос мамы над ухом заставил младшего Дугласа вздрогнуть. — Нет, мам, как-нибудь в другой раз. Я пойду за компьютер, — покачал головой Декстер, надеясь прошмыгнуть незамеченным. При матери брат не сделает с ним ничего серьезного, но слушать оскорбления в свой адрес совершенно не хотелось. — Вечно ты со своим компьютером носишься. Это вредно для здоровья, — в который раз покачала головой миссис Дуглас, с неизменной улыбкой провожая взглядом сына. — Да-да, малыш Декси, это вредно для здоровья, — наигранно-писклявым голосом передразнили Дункан и его друзья, увлеченные новыми гантелями. — И ты просто проигнорируешь их? — возмутился Фриказоид. — А что ты мне предлагаешь? Я не самоубийца, — закатил глаза Декстер. — Ты мог бы… — О, нет. — …Сказать «Фрик Аут», и я бы их… — Нет. Я не намерен вызывать тебя, чтобы справиться с ними. Это мой брат и его друзья, в конце концов, — покачал головой младший Дуглас, закрывая за собой дверь. — И что теперь, терпеть их? Ты видел, как я навалял нашему братцу в мой первый день! — Дай мне поработать, — прервал его Декстер. Ему хотелось поскорее разобраться с домашним заданием, чтобы вновь засесть за обожаемое хобби. А вечное бормотание в голове нисколько не способствовало сосредоточению на задании. Фриказоид же назло Декстеру молчать отказывался. — Слушай, давай я за тебя все сделаю, а потом ты дашь мне погулять? — Нет, я должен выучить все сам, — отмахнулся Дуглас. Фриказоид разочарованно вздохнул вновь принимаясь за сериалы. Но те не могли развеять его скуку в должной мере. В конце концов, ему хотелось чего угодно, кроме такого существования. И хотя бы в этом пункте они с Декстером были солидарны. Дуглас уже мечтал о прежних временах, когда тишину в его комнате нарушало только гудение компьютера и щелканье клавиш. Ну и мяуканье кота изредка. Но теперь этот рыжий засранец — как его иногда называет Дункан — боится появляться в комнате Декстера. Ну да, мало кто бы захотел снова приходить в то место, где тебя напугали чуть ли не до смерти. Верно, опять «заслуга» Фриказоида. Декстер раздраженно вздохнул. Везде этот Фриказоид. В новостях, в его жизни, в его голове. Бесит. Хочется побыть в одиночестве, но теперь это невозможно. Спасибо Фриказоиду, ага. — Я все слышу, между прочим, — раздалось в голове. Декстер предпочел промолчать. В споры с «личной шизофренией» влезать сейчас совершенно не хотелось. Раздражение уже стало неотъемлемой частью их совместного существования. И здесь без него тоже не обходилось. В конце концов, Фриказоид и Декстер теперь были все время вместе. Связанные случайностью, обреченные оставаться друг с другом навечно. Словно неразлучники — только птички выбирали партнеров, а у них выбора не было. И мысли у них были одни на двоих. К этому, наверное, привыкнуть было сложнее всего. Оба полагали, что никогда не смогут обрести покой в одном теле. Себе они говорили, что хотят быть, наконец, в счастливом одиночестве. Вернее, старались убедить в этом самих себя. Но ни тот ни другой не задавались вопросом, как именно они будут счастливы в одиночестве.