Сомнительные происшествия с Жориком (Русреал)

Юрисконсульт, гендиректор самоликвидировавшегося микропредприятия “ООО Каменная Маска”, ныне зарегистрированный как индивидуальный предприниматель Островский Д. И. - а в миру просто Дио - часто моргал из-за сухости в глазах и рассеянно наблюдал, как его сын замешивает тесто в миске, совершенно ее не придерживая. Глаза у него пощипывало из-за того, что большую часть ночи он провел за исследованием корреспонденции своего брата - и полученная информация серьезно его загрузила. Во-первых, манера Георгия Островского писать деловые письма Дио просто безосновательно бесила - как будто он их печатал, держа перед глазами справочник по бизнес-коммуникации, чему на самом деле Дио бы не удивился - и все эти “глубокоуважаемый” и “искренне желаю всего наилучшего” мощно раздражали лаконичного и нацеленного на результат Дио, который регулярно опечатывался, попадая на б вместо ю, когда писал партнерскому менеджеру Юле, и ни разу не посчитал нужным за это извиниться. Во-вторых, его неприятно впечатлило количество клиентов и партнеров у Гошиной конторы - казалось бы, кто вообще обратит внимание на какого-то сраного геолога-исследователя? Как выяснилось, многие - от госучреждений и всяческих геологических обществ до каких-то вонючих отдельных горняков - контракты, соглашения и коммерческие предложения сыпались, как из рога изобилия. Жорик совершил резкое движение рукой и предсказуемо перевернул миску, расплескав по себе тесто. Его брови трагически изогнулись, подбородок задрожал - и Дио закатил глаза, приготовившись к самому раздражающему звуку на свете - разве что после рингтона своего брата. В Дио боролись одновременно два противоположных педагогических порыва - одной рукой хотелось дать Жорику леща и отправить рыдать куда-то, где его будет меньше слышно - другая рука тянулась обнять бедного ребенка и погладить по голове, пока Дио объясняет, что испачканная пижама с Эльзой не входит даже в топ-тысячу невзгод, которые ему готовит жизнь. Наверное для этого и предусмотрены два родителя, - решил Дио, - играть в хорошего и плохого полицейского. - Ну вот чего ты плачешь, а? - устало вздохнул бывший гендиректор и действующий отец и встал за тряпкой. - Я разлиииииил… - прорыдал юный повар, которому немного не хватило профессионализма. - А делу это помогает? Вот это вот, - прежде, чем обтереть с кухонных поверхностей несостоявшийся завтрак, Дио вытер отмотанным куском микрофибры слезы с мокрого Жориного лица. - Разве не бесполезно? - Беспо… лезно, - всхлипывая, согласился Жорик. - Иди умывайся и переодевайся. Выставив ребенка, которому вот всрались какие-то корейские блины из ютюба, Дио навел порядок и под аккомпанемент визгливого чириканья попугайчика взялся за приготовление провианта сам - для экономии времени стоило, конечно делать все самому с самого начала, но обляпанную пижаму, засранную кухню и потраченные пару яиц и горсть муки Дио посчитал допустимой ценой за важный кулинарный и жизненный урок. Второй вещью, которая ночью взбесила его настолько, что пришлось прокрасться к аптечке и бахнуть две таблетки фенибута, было Гошино финансирование - а именно, ненавистная некоммерческая организация “Фонд Скорика-Вагоненко”. Этого проходимца Скорика-Вагоненко Дио знал - они с ним имели в целом схожие исходные данные - оба дети перестройки без изначального стартового капитала, оба без радужных представлений о мире - но при этом мошенник и откровенный бандит Роман Скорик сумел в нужное время ввинтиться в нефтепром и нихуево на этом подняться - в то время, как Дио, которого никогда не прельщали заигрывания с цифрами на рынках, избрал иной путь к успеху. Совершил ли он ошибку? Возможно, именно так бы кто-то и рассудил - но Дио по рекомендации психотерапевта смотрел на вещи шире. У Скорика было состояние, которое позволяло ему уходить от налогов, жертвуя миллионы во всякие бюджетные организации - но у Скорика не было семьи, в то время, как у Дио был подающий надежды сыночек (пока не ясно, надежды на что именно он подавал, но для контекста это уже было несущественно). У Скорика были некие романтические, если не сказать даже пидорские вожделения в сторону брата Дио Гоши - но у Скорика не было ни шанса на их осуществление, так как Гоша был образцовым преданным мужем - и к тому же абсолютным каблуком - в то время, как у Дио был целый список контактов, к которым он мог обратиться с примерно пятидесятипроцентной гарантией качественно провести время, пока его Жорик на продленке или у родственников. Наконец, у Скорика был шрам через все ебало, приобретенный, когда молодой Роман занимался рэкетом - а у него, Дио, было лицо античного красавца с легким флером модного пижона, и вонючий Скорик мог хоть обложиться сочинскими виллами и яхтами, грустно надрачивая на них свой писюн, который - пусть Дио и не проверял - наверняка тоже был чуть поменьше среднего по СНГ. В гневе работая венчиком, Дио взбил белки до такого состояния, что их можно было использовать как герметик, и теперь аккуратно вмешивал их в желтковую жижу. Свою оценку деятельности Скорика-Вагоненко он считал обоснованной и справедливой, но отмахиваться от фактов было бесполезно - благодаря тому, что когда-то Гоша покорил простака-Романа своими дворянскими манерами, добрыми глазами и мощным хуком с правой, теперь бизнес и исследовательская деятельность его брата имели надежную поддержку в виде эффективной цифровой инфраструктуры, квалифицированного управления клиентской базой и бизнес-процессами, отлаженного маркетинга и продвижения, а также резерва на развитие и модернизацию. Что имел Дио? Помощника Ваню, который все еще не вышел из стадии говнаря, и пергидрольную блондинку бухгалтершу Марию, бросающую намного больше сосредоточенных взглядов на ширинку Дио, чем на монитор с открытым 1С. - А в видео были больше! - раскритиковал из-под руки сынок его выложенные на сковороду горки воздушной блинной массы. - Они сейчас немножко растекутся и поднимутся. - Нет, ну пап, там были не такие!.. - Георгий, - нахмурился Дио, и Жорик, считав условный сигнал, резко присмирел. - Иди к зеркалу и расправь воротник. Скоро будет готово. Особо современным парнем Дио себя не считал - неудивительно после детства в нищете, отрочества в культурном атавизме в виде подобия дворянского гнезда и юности в пыльной библиотеке за изучением замшелой судебной практики - наверстывать актуальную культуру было и так непросто, а от стремительности движения жизни в информационную эпоху Дио вообще иногда начинал паниковать - но даже ему было совершенно очевидно, что в текущем положении дел нужно было что-то менять - или всякие Гоши с добрыми глазами и благотворительные НКО “Фонд Скорика-Вагоненко” его просто сожрут. - Ну что, вкусно? - поинтересовался он у сына и внутренне облегченно вздохнул, когда Жорик, не отрываясь от телефона, кивнул и пробубнил что-то с набитым ртом. - Ешь и бегом в машину. Портфель с вечера собрал, я надеюсь? Как ни прискорбно, объявления про “списание долгов, взыскание алиментов” на дверях подъездов и автобусных остановках были устаревшим маркетинговым решением, которое давно было пора отправить на помойку - и если Дио не хотел отправиться на помойку вслед за неоново-желтыми листовками, нужно было как-то при минимальном бюджете выводить коммуникацию своего бренда на новый уровень. В памяти всплыла растрепанная макушка компьютерного мастера Никиты, который согласно своей же рекламе жил рядом и готов был прийти быстро.