Сомнительные происшествия с Жориком (Русреал)

- Теперь, когда ты знаешь алфавит, давай подпишем тетрадку. Сначала карандашом. Hai una matita? Poi vai. Пока юный ученик возился с канцелярией, телефон на столе засверкал оповещением, и Леня его перевернул. - Qual e' la prossima lettera? Какая буква дальше будет? Протеже, напряженно сопя, принялся выводить кружок. - No, подожди, aspetta. Мы же уже говорили, тут как в Джорджо Армани. Знаешь Армани? Десятилетний соискатель звания знатока итальянского поднял на него зеленые глазки и замотал головой. “Какой милый ребенок, - подумал Леня. - И такой непроходимо тупой”. - Смотри, вот здесь мы с тобой писали слог “джо”. Ну? Леня ткнул пальцем в строчку, сплошняком исписанную кривоватыми буквами GIOGIOGIOGIO. Телефон, судя по отсветам, поймал очередное уведомление, и Леня убрал его в карман. - А что такое Армани? - уточнил ребенок. “Отец твой явно лучше знает, что такое Армани”, - мрачно подумал Леня, вспомнив, что папа немного блаженного ученика, когда расплачивался с ним наличкой за грядущие уроки, невообразимо раздражающе сверкал на раннем весеннем солнце очками упомянутого бренда. - Это такая компания, Жора. Какая дальше будет буква? Жора напрягся, сдвинул детские бровки, снова всмотрелся в строчку giogiogiogio. - Наверное i, - наконец выдал он результат мозгового штурма. - Bravo! Давай стирай и пиши правильно. От идиллии с Жорой, который наконец напишет правильно хотя бы собственное имя, Леню отвлекла резкая трель дверного звонка. - Пиши, потом ручкой обведешь, - дал он наставления ребенку. - Я сейчас. Гостей Леня в принципе никогда не ждал, а газовщики с обходом по новостройкам без газовых труб не ходили - поэтому по пути к двери он вытащил из куртки удостоверение, чтобы шугнуть каких-нибудь сектантов или кого еще там принесло. - Леня, ты чего не отвечаешь мне? Сдвинув Леню с места волной взволнованного добродушия, в его casa-fortezza вошел Юбилейный и тут же принялся осматриваться. Наивные предположения Лени о том, что, не называя свой точный адрес приятелю-преступнику, он сохраняет в их отношениях некую интригу, предсказуемо развалились. - Ничего себе, круто у тебя. А говорил, места мало… - Юбилейный, не снимая ботинок, полез осматривать все, что предлагала скромная Ленина прихожая: дешевую вешалку из Икеи и дверь в санузел. - Да я просто еще не разложился, соврал Леня, проживающий в квартире уже почти два года. - Проходи на кухню, подожди меня немного - у меня с учеником еще минут десять осталось… - С учеником? - Юбилейный, естественно, свернул с маршрута и заскочил в комнату под Ленино обреченное “не разувайся”. - А что учите? - Здрасьте, - похлопал глазами Жора, рассматривая новое действующее лицо в белом пиджаке с кричаще-непотребным декором из золотых застежек. - Это Жора, мы учим итальянский, - объяснил Леня и попытался оттеснить Юбилейного к кухне - не хватало еще, чтобы Жора рассказывал папе, как к ним на занятие вламываются дяди, которых поблизости от полицейских в принципе не должно быть. - Да вы просто молодцы! - воскликнул Юбилейный, и Жора отчего-то вдруг засиял личиком. - Так, ладно, Жора, ты закончил? - Леня решил, что проще будет свернуть образовательную лавочку, потому что Юбилейный начал занимать слишком много места в его квартире и в его разуме. - Дай, я посмотрю… Жора, что ты написал? Жора перевел непонимающий взгляд на тетрадку, заподозрил, что втайне от него куда-то прокралась ошибка, и потупил взор. - Это значит день. Жора. Giorno. Buongiorno, как мы с тобой здороваемся? Вот здесь зачем ты эту букву поставил, еще и ручкой обвел? - Лень, ну что ты на него насел? - вмешался в педагогический процесс Юбилейный. - Ну все мы лажаем, какая беда от этого? Жорно так жорно, да, Жора? - Хорошо, Жора, давай дома потренируйся писать свое имя. Вот до этого места пиши в строчку, в следующий раз проверю. Понял? Жорик быстро собрался и побежал домой, старательно выдавив по Лениному требованию “аrrivederci”. - Какой малышок прикольный, - отметил Юбилейный, как только Леня его спровадил. - Я сначала подумал, это твой. - Да сплюнь. - Че ты, Леня? Я бы таких хоть штук пять завел, хороший же! Леня ощутил, как в его розовые запретные фантазии вонзился очередной кинжал реальности. Штук пять, конечно, звучало утопично, но, значит, о традиционной семье парень уже задумался. - Так ты еще и итальянский знаешь? - продолжил Юбилейный, пока шарился по шкафчикам, где содержались в основном старые открытые пачки круп и макарон без глютена. - Пиздец, вот это ты умный, Леня! - Ты чего хотел-то? - Новая точка будет на Новослободке, как-то на л. Ресторан. Пузырь просил съездить проверить - подвезешь меня? Я по центру вообще ездить не умею. - Ладно, ключи возьму только, - согласился Леня, у которого опять обломились планы уютно и лампово побухать в компании Ютюба. - Я в туалет только сгоняю и выходим, - заявил Юбилейный и метнулся назад в прихожую. Леонид пошарился в стеллаже, достал ветровку и переложил в нее документы, кошелек и жвачку из кармана демисезонной куртки, которую пора было отправлять на покой до осени. Присутствие Юбилейного в доме, несмотря на его открытый нрав и активный характер, почему-то не напрягало. Мозгом Леня понимал, что следует отложить плоды гейского воображения подальше и просто строить с молодым бандитом деловые и условно приятельские отношения. Мозгом понимал, но сердцем не чувствовал. - Леня, ты что, девушку завел? Че у тебя за помада тут? - звонко крикнул Юбилейный из совмещенного санузла. Леня запаниковал. - Это моя... - как часто бывало в моменты паники, язык взял ситуацию на себя, но рациональный Ленин разум вовремя включился и талантливо разрулил вопрос: - мама, наверное, оставила. - А… - Юбилейный помыл руки и шагнул в прихожую, готовый к боевым свершениям. - А цвет красивый. - Да какой там цвет, пошли, пока дачники в пробку не встали. Леня выпустил бодрого пермяка в подъезд и закрыл дверь. Если было что-то общее между Юбилейным и его мамой, кроме любви к постсоветскому рококо, - так то, что перспектива спалиться перед ними в своей неправильной ориентации вызывала у него все больший ужас.