___
29 мая 2015 года, 17:30, город Мусутафу
Город Мусутафу был, как всегда, оживлённым. И несмотря на вечернее время, многие прохожие всё ещё спешили по залитым закатным красно-оранжевым солнцем улицам. Кто-то из них торопился на встречу с друзьями, кто-то шёл домой с работы, предвкушая ужин в кругу семьи, кто-то ожидал весёлого времяпрепровождения в эту пятницу. Машины всё реже и реже проносились по улицам. Облака начинали темнеть вместе с тем, как солнце клонилось к горизонту. Однако, пока ещё было достаточно светло, чтобы не включать уличное освещение. В домах зажигался свет, люди сновали по своим квартирам, обустраивая пятничный уют под себя. Сегодня была последняя пятница весны в этом году, и в кинотеатрах как раз вышел новый фильм, который специально приурочили к этой необычной дате. Фильм был, как в последнее время это водилось, о героях. Какая-то слезливая романтическая история с примесью экшена, спецэффектов и, конечно же, любви… И кто-то из этих спешащих людей шёл именно в кино, чтобы два часа просидеть вместе с друзьями, а может быть и со второй половинкой, в тёмном зале, наслаждаясь новинкой. Но вот только один из всех этих людей, которые сейчас спешили по делам, никуда не бежал, не торопился. Он знал: его дождутся. Он бы просто не смог опоздать. Солнце последними лучами окружило его теплом, прощаясь с юношей до следующего утра. Мимо парня с серебрянным медальоном на шее и в чёрных брюках, чёрной рубашке, чёрной жилетке, и в неизменных красных кроссовках, нёсшего букет из 4 белых роз, проходили парочки, держась за руки и обсуждая какие-то свои, известные только им, проблемы; шли домой родители со своими детьми, обещая купить ту самую игрушку, которую их чадо так долго просило, лишь бы дитя наконец отстало; торопились домой люди в строгих офисных костюмах; патрулировали местность про-герои в своих странных и ярких костюмах. Жизнь кипела. Кто-то, одетый в странную безвкусную смесь из чёрного, коричневого, белого и кожанного задел плечом зелёноволосого юношу и остановился: — Эй! Парень, ты что, совсем слепой?! — это был высокий нетрезвый парень, шедший в компании таких же пьяных людей. От них несло спиртным и дешёвыми сигаретами, которые сведут в могилу раньше, чем такое отвратительное поведение, — Ты что, пацан, нарываешься? Так мы с парнями тебе устроим! Ну, и чего ты молчишь?! — Идите своей дорогой, мусор! — полушёпотом огрызнулся Мидория, так и застыв с букетом белых роз в руке. — О, какой герой! Ну всё, ты сейчас точно огребёшь! — произнёс один из них и огляделся по сторонам, убедившись в том, что геройский патруль отошёл уже достаточно далеко. — Ну-ка! Инари, Бурато, Кашейко, преподайте ему урок! — распорядился главарь, усмехнувшись и прижав к себе девушку с фиолетовыми волосами и с таким же отвратительным воспитанием, которая только рассмеялась, наблюдая за этой картиной, и потянулась за поцелуем к главарю банды. — М-да… Жаль вас разочаровывать, но мне некогда с вами возиться, — произнёс Изуку и начал стремительно убегать, но так, чтобы бандиты могли за ним успеть. — Идиоты, что вы стоите?! За ним! — прокричал главарь, расцепив развратный поцелуй со своей девушкой. Парень бежал не долго, он знал, куда ему следовало направиться, чтобы никто не заинтересовался им и его «хвостом». Зелёноволосый парнишка завернул за угол одного из домов, выглядевших уже давно заброшенными. Бандиты, выкрикивая ругательства, завернули туда же следом за ним. Это был тупик... — Ха!.. Ха!.. Уф!.. Ну и заставил же ты нас побегать! — запыхавшись произнёс главарь, доставая сигарету и подкуривая её у своей спутницы, — А сейчас, парни, покажите ему, к чему приводит неуважительное отношение к старшим!.. — Ох, Айки, ты у меня такой суровый! — засмеялась спутница главаря, оставив засос у него на шее. На зелёноволосого парня, одетого во всё чёрное, с букетом белых роз, сильно контрастировавших с общей тёмной обстановкой тупика, надвигались три рослых бандита, угрожающе помахивая перед собой ножами. Парнишка замер, словно он врос в асфальт, и не шевелился. — Ну что, уже обделался, гадёныш, да? — ухмыльнулся первый. — Ну-ну, только не плач, — противно расхохотался второй, — Мы только чуть-чуть тебя покромсаем! — Да-да… Ничего страшного, просто чик, и ты… Аха-ха-ха! И ты в лучшем месте!.. — добавил третий. — Ну, не с тем вы связались, падаль! Я ведь не просто так одет во всё чёрное и держу букет для могилки! — в свою очередь рассмеялся Изуку. — Эй?! Ты чего ржёшь, сволочь?! Мидория не ответил… Последнее, что увидел каждый из бандитов, это ужасная кровожадная ухмылка и бешеные болотно-зелёные глаза, в которых, казалось, что-то светилось красным недобрым огнём, а затем последовал ужасающей силы удар… Через две минуты из переулка уже не раздавалось никаких криков, только стоны сильно побитых людей указывали на то, что бандиты живы. Но вскоре алкоголь в крови добил их, и они уснули. Наконец-то наступила тишина, и из тупика вышел подросток, одетый во всё чёрное, неся букет белых роз и оставляя позади себя вместе с бандитами в бессознательном состоянии перепуганную до чёртиков девушку… Солнце уже давно село, и начинало холодать. Уличные фонари разгоняли мрак улиц, а многоквартирные и частные дома озарились уютными жёлтыми квадратами окон. Ни людей, ни машин не было видно — все сидели дома, устроившись в компании семьи или друзей. Редкие прохожие спешили на последний автобус или на вечерний поезд. Но в клубах и парках до сих пор было оживлённо. Одинокий парень медленно брёл к месту, находившемуся недалеко от центра города. Ветер, охлаждая тело, трепал волосы на его голове. Спустя пару минут зелёноволосый был на месте. Тихое и умиротворённое место на небольшом холме, окружённое высокими деревьями, затенявшими его в светлое время суток и делавшие его мрачным по ночам. Было только 18:00, но городское кладбище Мустуафу уже было пугающим и тёмным. Паренёк всё также не спеша брёл к одной из могил. — Привет, мам… Я хотел прийти пораньше, но парочка ублюдков меня задержала… Прости… — Мидория младший нагнулся к могиле, встав на одно колено, и положил букет, но вставать пока не решился, — Скажи, ты бы гордилась мной, узнав, кем я стал?.. Думаю, нет… И всё же, я смог преодолеть все те ужасы… Теперь у меня есть семья… У меня есть дом и место, куда я могу вернуться… Там обо мне думают, а значит, я нужен им… Хотя, порой, Айзава так надоедает… Хах, но теперь он мой приёмный отец… Так что я не против иногда с ним поспорить, он даже изредка признаёт, что не прав!.. Изуку замолчал, глядя на могильную плиту перед собой. С камня на него смотрела сияющими глазами Инко Мидория. Он отлично помнил тот день. Эта фотография была сделана им 5 лет назад во время дня рождения Инко… Тогда они отмечали только вдвоём, но и этого им было достаточно, чтобы радоваться друг за друга… Воспоминания нахлынули на Мидорию младшего, и он безвольно повесил голову, грустно улыбаясь. Изуку не выдержал и, скрестив ноги, сел на холодную землю. Из его глаз скатилась пара слезинок, но он так и не дал себе расплакаться, хотя ком уже подступил к горлу. — Хах… Теперь я уже не могу плакать, как было в детстве… Я должен быть сильным, иначе этот мир сожрёт меня!.. О, Боже, мам… Я так устал… Шо-тян уже давно нет в моей жизни, а теперь и ты покинула меня… Я был во многом не прав, но теперь… Теперь ты мне уже ничего не ответишь… Ты там, в лучшем, чем это, месте… Прости меня за всё… Изуку продолжил тихо сидеть на холодной земле, рассказывая Инко всё, что с ним было в этот год с тех самых пор, как он сбежал после её смерти. Мидория младший делился всем и сразу, предпочитая быть честным с мамой даже после её смерти. Время текло, незаметно складываясь из пары минут в полчаса, а затем и в час. Зелёноволосый подросток замолчал всего минуту назад — он рассказал Инко всё, что произошло за этот год с ним и его приёмной семьёй, и сейчас сидел, держа в руках свой серебрянный медальон — подарок Шо-тян… — Ты знаешь, мам, я скучаю по вам всем, по тому счастливому детству, по нашим весёлым беседам, по тем прогулкам и пикникам… Я бы так хотел всё вернуть… Но… Мы оба знаем, что это невозможно… Прости, что тогда не уберёг тебя… Я должен был стараться лучше… И всё же… Вот увидишь, я стану героем, как всегда и мечтал! Я стану тем, кем ты сможешь гордиться, мама! — сказав это, подросток встал, достал из внутреннего кармана жилетки небольшой свёрток, а затем развернул его. Внутри лежало несколько палочек ниппон-кодо, зажигалка и 4 моти. — Я тут тебе принёс кое-что! Чуть не забыл, — улыбнулся парень, поджигая благовония и ставя их в специальный держатель, — А ещё тут моти. Я подумал, тебе было бы приятно… Прости, мам… Я так виноват перед тобой… — произнёс Мидория младший и вновь замолчал. Он закрыл глаза и сомкнул ладони между собой, молясь. — Ладно, мам… Я пойду… Хорошо?.. — через пару минут разомкнул ладони парень. Он хотел что-то ещё сказать, но вдруг ему показалось, что кто-то положил ему руку на плечо, а затем он услышал тихое: «И-зу-ку…». Это было так похоже на то, как когда-то давно Инко звала его во время их с Шо-тян детских игр… — Мама… Ох… Мама… — слёзы начали течь по его щекам, пока он смотрел на её могилу, за которой открывался прекрасный вид на ночной город…Спустя ещё 10 минут, 19:55
— Алло, Шота… — произнёс в трубку Изуку, — Да, это я… Что? Да… Слушай, можешь меня забрать? Откуда?.. Э-э… Ну, я скину тебе адрес… Нет-нет, я не в полицейском участке!.. Да?.. О, это здорово! Значит, Немури-сан всё же к нам присоединится? Ладно, жду тебя! — скинув звонок, Мидория покопался в картах на телефоне, а затем скинул Айзаве адрес, ожидая его прибытия… — Пока, мам… Я пойду… Не волнуйся, я помню и сожалею…___________________________________________________________________________________________________