30 августа 2015 года, 16:30, город Мусутафу
Неспешной походкой двое студентов продвигались по территории престижной геройской Академии UA. Парень и девушка шли молча, буравя взглядами землю под своими ногами. На вид обоим не больше 15-ти лет. Девушка имеет необычные даже для обладателя причуды волосы: локоны на правой стороне головы были белыми, а на левой — алые. Гетерохромные глаза девушки, левый — голубой, а правый — серый, перебегали с асфальта на её сопровождающего, а затем обратно. Её необычный образ завершался шрамом от ожога, распространившимся на весь левый глаз и часть скулы. Парень, шедший рядом с ней, тоже выглядел необычно для студента этого престижного учебного заведения. Чёрно-зелёные волосы завивались в разные стороны, придавая его причёске вид кустарника. «Взрыв на макаронной фабрике» — так часто отзывались близкие друзья подростка о его шевелюре. Под правым глазом был небольшой шрам, а губы были сухими и обветренными, с небольшими дорожками от запёкшейся крови после недавней драки с одним блондинистым говнюком. Взгляд его тёмных болотно-зеленых глаз, уподобляясь своей спутнице, перебегал с неё на дорогу и обратно к девушке. Тишина, нарушаемая лишь звуками их шагов, давила на мозги обоих подростков. Никто из них не решался нарушить это безмолвие, хотя каждому бы нашлось, что сказать своему спутнику. — Эм… Шо-тян… — первым эту тишину нарушил парень с чёрно-зелёными волосами. — Да?.. — отозвалась девушка с гетерохромией. — Прости… — За что?.. Закатное солнце дарило свои последние летние лучи в этом году. Парень вновь замолк, обдумывая, что же он хочет ей рассказать. А девушка и не смела отвлекать его от мыслей, зная, что скоро он вновь продолжит разговор. — Ну… Мы с тобой не виделись больше восьми лет, и вот мы снова встретились… — Ага… Столько всего произошло, что и не знаешь, с чего начать рассказ, да? — Да, ты права. Многое произошло. В общем, что я хотел сказать, — со вздохом произнёс Изуку, — Давай прогуляемся вместе, всё равно нам почти ничего не задали, да и выходные завтра начнутся. — Хорошо. Я буду рада, — скрыв лёгкий румянец копной ало-белых волос, произнесла Шото. — Спасибо. Было бы неплохо! Я только зайду за пальто. Подождёшь меня? — Мне тоже надо взять своё… — проговорила девушка. — Ну, значит, нам по пути! Хе-хе, — издал тихий смешок парень, а затем вновь затих. Через пару минут пальто покоились на плечах своих хозяев, потому что, даже не смотря на августовское солнце, осенний холод, подступавший с каждым днём всё раньше и раньше, заставлял задуматься о своём здоровье. Болеть сейчас, в самом начале учебного года, было бы очень неприятно. Тем более, Изуку и Шото только-только обрели друг друга вновь после своей долгой разлуки. — Слушай, я знаю, куда бы нам сходить! — наклонив голову набок, заинтриговал свою спутницу зелёноволосый. — Хм? И куда же, Изу? — вмиг оживившись, задала вопрос Шото. — Хм… Может, это будет сюрпризом? Но, если хочешь, могу сразу сказать, — слегка задумчиво произнёс парень, потирая правую сломанную руку под рукавом. — Ну, давай пусть будет сюрпризом! — глаза юной Тодороки загорелись как в детстве, и девушка задорно и, как в те далёкие годы, игриво заглянула в глаза своего друга. — Ха… — тихо удивился юный Мидория, глядя на подругу немного округлившимися глазами. — Что? Рука? — забеспокоилась девушка. — Да нет, что ты. С ней вообще пофигу, что будет. Заживёт, как и всегда. Я вовсе не от этого так удивился, — с каким-то безразличием ответил Изуку. «Вот же! Опять он наплевательски относится к своему телу! Ну я ему это припомню… И почему он так себя ведёт?» — подумала гетерохромка, но вслух произнесла другое: — Тогда что? — Ты. Вот и весь ответ, — искренне улыбнулся парень, всё так же заглядывая в её глаза, ища в них изменения. — Я? — на этот раз настала очередь девушки удивляться. — Ага! — снова улыбнулся Изуку, — Ни твои глаза, ни черты лица не изменились. Будто не было тех восьми лет. Ты словно всё ещё та маленькая Шото, которую я тогда встретил на площадке, валяясь в пыли. — Ха… Не напоминай!.. Я не хочу снова вспоминать ту встречу. Тебя же тогда побили за то, что ты защищал того ребёнка от нападок Кацуки! — со злобой к блондину сказала девушка. — Да. Я тоже не люблю вспоминать то избиение. Но посмотри с другой стороны — это была наша с тобой первая встреча, которая стала началом нашей дружбы! — пояснил свою точку зрения зелёноволосый, который рядом со своей подругой детства становился совсем другим человеком, словно оттаивая в её компании. — Ах… Ну да… Ты прав! — приняла его аргументы девушка, — Значит, теперь это воспоминание тоже станет одним из хороших, которые будут у меня! — Это точно, Шо-тян, — слабо улыбнувшись, произнёс Мидория, и, кажется, его глаза на мгновение заискрились, как в детстве. Но этот блеск тут же исчез, а глаза снова стали тёмными. Это не ушло от внимания гетерохромки: «Этот блеск в глазах… Точь-в-точь, как в те дни! Но… Опять его глаза стали безжизненными, он словно мёртв внутри!.. Что же ты скрываешь, Изу?..»***
Два человека — учитель и ученик — шли по пустынному коридору UA, храня тишину настолько напряжённую, что казалось, будто воздух между ними постепенно начинал трещать и искриться от опасной энергии, которую в себе несли эти двое. Первым шёл, чуть ссутулившись, учитель — мужчина, на вид лет сорока пяти, но это вовсе не так! Его истинный возраст был всего тридцать с небольшим лет, но стресс и природная лень ста́рили его. Черные длинные волосы плотно оплетали его голову, скрывая лицо. Оттуда, из-под копны прямых волос, на мир глядела пара не выражающих эмоций глаз. Второй человек, кажется, провинившийся ученик, на первый взгляд шёл спокойно и даже вразвалочку. Его блондинистые волосы торчали во все стороны, как иглы дикобраза, а хмурое выражение лица, казалось, было непроницаемым для эмоций. Но если присмотреться, можно было заметить, как лихорадочно бегают его глаза в поисках несуществующего выхода. И когда осознание безысходности его ситуации, наконец, дошло до него, в этих глазах появилась неистовая ярость, требовавшая выхода, причём срочно! Тем временем черноволосый мужчина остановился перед дверью в учительскую и открыл её, приглашая блондина войти. Когда оба вошли, то Шота Айзава, классрук 1-А класса в этом году, начал свою речь: — Бакуго… Ты понимаешь, что наделал? — Я...?! — хотел было огрызнуться подрывник, но не успел вымолвить больше ни слова. — Да! Ты! Пацан, ты сам начал это, да? Твой взрывной характер и раньше, судя по твоему личному делу, мешал тебе жить! — негодовал учитель, — Ты мог промолчать! Мог бы не доводить до этого! Да чёрт с ним, ты мог разобраться с Мидорией за пределами Академии! Но, похоже, ты до этого не допёр! Блондин молчал. Кацуки и вправду не знал, почему так легко повёлся на «слабость» Мидории, хоть и чувствовал, что аура зелёноволосого ботаника заметно изменилась с момента их последней встречи… Айзава же продолжил свою тираду: — Ты что, не можешь себя в руках держать? Чёрт… И пусть слова Всемогущего были слишком возвышенными — «он же твой товарищ, в будущем вы будете прикрывать друг другу спину» - и так далее, но по тебе видно, что тебе будет очень сложно с кем-либо сработаться! И Мидория тому подтверждение. Я видел в ваших личных делах, что раньше вы учились в одной школе и даже в одном классе… Бакуго нервно сглотнул. Он чуть не начал задыхаться, понимая, что его за прошлые делишки, которые он вытворял в средней школе Орудера, могут и вышвырнуть из UA, как ненужного щенка. Хоть бешеный шпиц и казался глупым, злым и вспыльчивым парнем, но это было только на первый взгляд. Кое-какие мозги в его черепушке всё же имелись… — Молчишь?.. Да и наплевать… Мне всё равно, что будет между вами дальше, но… — на самом деле Шоте было не всё равно на своего приёмного сына и весь этот конфликт, но такой стиль речи сейчас подходил как нельзя лучше; глаза Шоты засияли, а волосы взмыли ввысь, указывая на активацию его причуды, — Но это недопустимо… Знаешь, скажу тебе так: не стоит лезть в гору, если споткнулся о камешек на дороге… Думай дальше сам! Свободен! — А… Д-да! Я-я пошёл! — слегка заикаясь, попытался вернуть себе самообладание Кацуки, хлопнув дверью на выходе. Однако, стоило той захлопнуться, как блондин переменился в лице. — Чёрт!.. Чёртов Деку! Бесполезный тупорылый мусор!.. — злился Бакуго, идя по коридору и волоча портфель за собой, — Этот бесполезный придурок!.. «Арг-х!.. А бесполезный ли?..» — промелькнула внезапная мысль в котелке Бакуго, заставляя того в задумчивости сдвинуть брови и перестать злиться, проклиная всё, что попадало в его поле зрения. Но злость изнутри никуда не делась. Начав вспоминать последние несколько недель, Кацуки понял, что это время и вправду было безумным: сначала по каким-то непонятным причинам после экзамена на третьем месте по очкам высветилось имя «Мидория Изуку», хотя тот считался пропавшим без вести уже полтора года. Затем в учебные дни его начали раздражать его одноклассники. Ему казалось, что они, по его меркам, строили из себя невесть что. В большинстве своём этими бесячими одноклассниками были Пикачу, Дерьмоволосый, Енотоглазая, Четырёхглазый и Двумордая. Но самым странным стал этот день! Утром в их классе появился тот самый недостающий двадцатый ученик. И им оказался, чёрт возьми, этот Деку! И этот самый «бесполезный мусор» унизил его перед всеми, не поджал хвост, как это было раньше! Этот отброс дал ему отпор!.. Деку и отпор?.. Да это же вещи несовместимые!.. И какого хрена этот задрот даже без причуды сильнее его, Бакуго Кацуки, которому пророчили с малых лет великое будущее? Медленно Бакуго начал осознавать, что сегодня его чувство превосходства начало покидать его, давая новому чувству занять своё место. Вместо этого такого знакомого и родного чувства пришло новое, отвратительное, липкое и тянущее куда-то вниз, то самое терзающее душу, словно бездомные кошки, скребущие по дну мусорного бака в поисках еды, чувство. Это раздражало Кацуки. И тут резко он понял, что это чувство было с ним всегда! Оно приходило на протяжении многих лет, когда он издевался над Деку, когда сказал Мидории спрыгнуть с крыши, когда Деку пропал без вести сразу же после смерти тёти Инко… Но что это было, Бакуго не знал… Но он догадывался… Были ли это угрызения поздно проснувшейся совести? Было ли это чувство сожаления? Или это был страх?.. Ему это неизвестно… Дальше в коридоре были слышны только тихие шаги Бакуго, удаляющегося от учительской всё дальше и дальше…***
— Фу-у-ух… Ему будет сложно в этой жизни… Очень сложно… Чёрт, да с кем проблемный ребёнок общался, пока мы его не приютили?.. — размышлял, тихо бормоча себе под нос, Айзава. Похоже, он перенял эту привычку у Мидории. — Ну и втык же ты ему дал! Хе-хе! — обрадовались Кен Ишяима и Хизаши Ямада, вошедшие в учительскую после того, как удалился разъярённый блондин. — М-да… Но и проблемный ребёнок неплохую ему провёл терапию… — согласился Шота. — Хм. Согласен-согласен, — улыбнулся Кен. — Надо ещё с проблемным ребёнком поговорить по поводу этого всего, — апатично произнёс Ластик. — Конечно же, когда он придёт, Стёрка, — улыбнувшись, произнёс Ямада, — Он же встретил юную Тодороки. А ты ведь знаешь, что она его подруга детства и… — Можешь дальше не говорить, Мик, — перебил друга Айзава, а затем продолжил, — Намёк понятен. Он сегодня допоздна будет гулять с ней, если Старатель её отпустит, конечно же… Только главное, чтобы он снова не вляпался в неприятности и её за собой не потянул. Ох, а он и это может устроить… Да у него ж ещё и рука не зажила… Ох! Он меня сведёт в могилу… — прошептал Айзава, а затем замолк. В кабинете на пару секунд повисла тишина, а затем все герои подполья рассмеялись от такого комментария своего друга. — Ну, что правда, то правда, Стёрка. Мидория и впрямь любит попадать в неприятности, — смеясь произнёс Мик.***
— Ха-а-а!.. Знаешь, столько воды утекло… Я пропустил твой первый день в школе, как в младшей, так и в средней, а ты — мой! Блин! Ещё и Кацуки донимал чуть ли не каждый день! — со вздохом внезапно начал зелёноволосый, когда они отошли от Академии на приличное расстояние, минув небольшой парк, расположенный у входа в UA, — Ха-ха-ха! Да я, наверное, стал экспертом в побегах от этого бешенного шпица!.. Донельзя удивлённая таким началом разговора после пары минут тишины, Шото сейчас с удивлением и пониманием в глазах смотрела на Изуку, который неспешно шёл с ней рядом. Почему-то она была уверена, что это его неспешный шаг… — Хи-хи… — сдавленно хихикнула Шото, услышав, как Изуку обозвал Бакуго, — Скажи, Изу, а этот блондинчик часто до тебя докапывался?.. — с явным интересом спросила девушка. — Ну… Да, — как-то обыденно ответил её собеседник, — А что? — Нет, ну, как это «а что»?! — возмутилась гетерохромка, — Он постоянно тебя обижал ещё с детства! А ты!.. Ты что, ни разу в средней школе ему не ответил?! — Да нет, что ты. Я просто не хотел бить этого дурака у всех на виду… Но сегодня он меня выбесил конкретно. Может быть то, что я с ним давно не виделся, а тут, вот он, появился внезапно в моей жизни снова, сыграло свою роль? Причём, главную! — начал свои тихие размышления парень, а его взгляд, минуту назад сверкавший, снова стал угрюмым и задумчивым. «Ему словно тумблер переключили! Он так быстро меняется…» — тоже призадумалась юная Тодороки. Ещё с минуту они оба шли молча, никто не пытался начать разговор. Оранжевое солнце освещало всё вокруг, последние перелётные птички щебетали, готовясь к отлёту в тёплые страны. Людей было не очень много — не у всех сегодня короткий рабочий день, несмотря на то, что это пятница. Хотя несколько человек, явно офисных сотрудников, спешили домой. Парень с девушкой остановились на перекрёстке, ожидая, когда красный огонёк сменится на зелёный. — О! — внезапная мысль пришла в зелёноволосую голову, — Шо-тян, а хочешь мы после того, как навестим то место-сюрприз, про которое я упоминал, сходим куда-нибудь ещё? Ну, в кафешку, например? — совершенно не смущаясь, как большинство подростоков его возраста, спросил Изуку. — Я… Э-э… — сперва растерялась гетерохромка, — А знаешь что? Давай! Будут новые воспоминания! — девушка улыбнулась во всю ширину своих губ, излучая неимоверную позитивную ауру. Кажется, так она улыбалась в последний раз, когда она, Изу, её мама и тётя Инко вместе отправились на пикник в конце августа восемь лет назад. Внезапно, её что-то ослепило, а через секунду, когда зрение вернулось к ней, она увидела Мидорию, который стоял перед ней в метре и держал телефон, вглядываясь в экран. — А? Что это было? — вопросила гетерохромка. — М? Я сфоткал тебя, — демонстрируя экран своего телефона, произнёс зелёноволосый, — Нужны же новые воспоминания — ты это сама сказала! — А-а-а?! — только и выдавила из себя Шото. На неё с экрана телефона глядела улыбающаяся и счастливая девушка лет пятнадцати, на лицо которой падал лёгкий солнечный блик, играя с двуцветными волосами. Большой шрам на пол-лица вообще не казался уродством, каким она всегда раньше видела его в зеркале или на фотографиях. А гетерохромные глаза так и искрились детским восторгом и предвкушением веселья! — К-как ты?.. — Что? Тебе не нравится? Я могу удалить, — немного растерялся Изуку, явно не такой реакции он ждал от неё. — Н-нет! — возразила Шото, немного покраснев, — Просто, ни у кого за последние восемь лет не получалось выдавить из меня настоящую улыбку… А уж тем более нормально меня сфотографировать так, чтобы этот шрам не казался уродством… — А… Ну, — глупо ухмыляясь и потирая сломанной рукой затылок, произнёс парень, переходя дорогу вместе с гетерохромкой, — Не знаю. Я не фотограф от слова совсем, просто момент удачный поймал, вот и всё! — Не-е-е! Так никто меня не фоткал, честно! — всё ещё вглядываясь в экран смартфона Изуку произнесла она. Внезапно на экране высветился входящий вызов от… От Шоты Айзавы!.. Причём был он подписан не как «Учитель Айзава» или пресловутое «Сенсей Айзава» ну или, на крайняк, «Классрук»… Нет! Подписан он был в контактах Изуку как «Shota_The_Hero😎»! И всё это дополнялось фотографией Айзавы в солнцезащитных тёмных очках, загорающего на пляже в смешных плавках в сине-белую полосочку!.. — О! Это ко мне! — выхватил Мидория телефон из рук у опешившей от такого зрелища девушки, быстро нажимая на зелёный кружок с рисунком поднятой телефонной трубки, — Алло?.. — Ага, проблемный ребёнок, привет! — еле слышно раздалось из динамика, но Шо-тян всё равно услышала. — Да, привет, Шота, — ответил Изуку. — Ты как-то быстро смылся. Что-то случилось? — Да нет, ничего такого! — начал отнекиваться Изуку, продолжая идти по тротуару рядом с ошарашенной Тодороки, — Просто я встретил кое-кого, вот и ушёл побыстрее. — А! Знаю. Мне тут уже Мик и Немури всё рассказали. — Ладно, значит ты уже в курсе, — больше утверждал, нежели задавал вопрос Изуку. — Ну, да. Да ты не волнуйся, я не по этому поводу. Хотя, нет, по этому. Ты там поосторожней. Сам знаешь, как легко ты находишь неприятности. — А, ты поэтому звонишь, да? Не волнуйся, Шота, я буду осторожнее. Да и со мной друг, который если что, поможет! — заверил Мидория собеседника. — Ладно, верю, пацан. Только особо не загуливайтесь… Что?.. Погоди… А. Ах-ха-ха! — на секунду Айзава замолк, а затем из трубки послышался дружный смех, немного приглушённый трубкой и расстоянием, а затем Шота продолжил будничным и усталым голосом, — Тебе тут Каяма передаёт: «Пользуйся защитой!» Короче, не обращай на неё внимания, она как обычно. В общем: будь осторожнее, знаешь как тебя неприятности легко находят. Ладно, давай, пацан. — Да, Шота. Давай, пока. Буду дома как обычно, наверное… — Ага, давай!.. — посышалось с того конца, и связь оборвалась. — Да, — остановился Изуку, роясь в настройках телефона, — Шо-тян, а какой у тебя номер телефона, я тебе твою новую фотку скинуть хочу, — не отрывая глаз от экрана, произнёс Мидория. — А… Э… М-м-м… Изу, а… — похоже, девушка сломалась. — Ау? Шо-тян? — забеспокоился Мидория, легонько потрясывая девушку за плечи. — Я… Эм… Я здесь, — парень смог её, наконец, «оттрясти», — Скажи, Изу, а как так вышло, что ты общаешься с Айзавой-сенсеем как с другом?.. — А, ну… Это не очень просто, но я объясню позже, как раз, когда придём на то место-сюрприз. Окей? — пояснил Мидория, — А теперь, какой у тебя номер телефона, я тебя к себе в контакты добавлю. — А-ага, — всё ещё не до конца отошла от шока Шото, — Записывай, ХХ-ХХ-ХХХХ-ХХХХ. — Ага, записал, — проводя последние манипуляции с телефоном, ответил парень, — Тогда и ты мой запиши, — Изуку дождался, пока Шото будет готова, — Ага. XX–XX–XXXX–XXXX. — Ну вот, готово, — улыбнулась Шото, — А теперь, — ткнула она парня в бок, — Фото, как и обещал! — Лови, — это слово сопровождалось характерным «дзынь-дзынь» на телефоне гетерохромки, что означало, что сообщение достигло адресата. — Ну-ка, позвони мне, хочу проверить! — произнёс Мидория. — Ага, — первые гудки раздались из динамиков. — Du… Du hast… Du hast mich… Du hast mich… Du hast mich gefragt… Du… — после первых слов на телефоне Изуку высветилось фото Шото, которое он сделал пару минут назад, где она счастливо улыбалась, Мидория сбросил звонок. — Ну, работает, — удовлетворённо произнёс Изуку, начав шагать дальше по улице. — А-ага, — согласилась изумлённая Шото, — «Да когда он успел эту фотку поставить на мой звонок?.. Даже не то… Почему ему нравится немецкий рок?.. Ладно, потом спрошу!..» — девушка опомнилась и быстрым шагом пошла за своим другом. Сейчас оба подростка, удовлетворённые тем, что теперь они всегда смогут быть на связи, бодро вышагивали к тому самому месту-сюрпризу, о котором говорил Изуку. Они молчали, погруженные в свои собственные мысли. Солнце последними своими лучами грело их макушки, постепенно скатываясь за крыши домов. Медленно, но верно количество людей на улицах уменьшалось, и редкие прохожие спешили домой к семье или любимому пушистому питомцу. Вдруг Изуку внезапно остановился, оглядываясь по сторонам. — А? Изу, что случилось? — девушка остановилась, глядя на зелёноволого. — Ха-а… Чёрт… Да так, воспоминания не очень приятные. Бакуго и детство вспомнил. Тут ещё ведь моя школа неподалёку, — вздохнув, сообщил подросток. — Да? — Шото начала оглядываться по сторонам, узнавая местность, — Ого! Точно! Узнаю эти места! — Узнаёшь, да? — грустно улыбнулся Изуку, — Мы через пару минут будем на месте. Тут недалеко. — Сюрприз-сюрприз, да? — засветилась Шото, — Давай! Пошли скорее! Веди! — неосознанно девушка схватила руку парня, потянув его в сторону, где как ей казалось, должно было быть то самое место. — Ха-ха-ха! — рассмеялся Изуку, поддавшись хватке девочки с красно-белыми волосами, которая активно тащила его куда-то, — Шо-тян, не туда! Давай лучше я! — и подросток за два шага оказался ведущим в их паре, развернув девушку и ведя её другим путём. От таких быстрых и точным манипуляций Шото замешкалась и чуть не упала, но её подхватил Изуку. — Ты куда падаешь? — удивлённо и взволнованно спросил Изуку, — Устала? — А?.. Я… Э… Н-нет! — до девушки наконец дошло… — Ну, тогда ладно… — парень потянул её за руку дальше, подростки вновь замолкли. «А-а-а! Ками-сама! Что я творю?! Боже…» — на её щеках горел ярко-красный румянец, который частично скрывали пряди двуцветных волос, её глаза были расфокусированы — она была полностью погружена в свои мысли, гетерохромка бы могла упасть прям так, на ходу, запнувшись о любой камешек или запутавшись в ногах, но Изуку бы не дал этому случиться, — «Ох! Дура-дура-дура! Зачем ты его схватила за руку?! Ты же просто его друг, даже не девушка! Что я творю?! Теперь ему приходится держать меня за руку, чтобы я не сочла его грубым и бесчувственным! Какая же я… Ох! Но… Но почему мне так с ним хорошо? Может, это потому что я давно его не видела, он же был моим первым другом… И он мой друг сейчас… Я… Я вся покраснела… Что?.. Почему?.. Он так крепко держит мою руку… Изу, ты точно не дашь мне упасть!.. Ой… Ну же, Шото, соберись! Скоро и сюрприз увидишь, и обо всём его расспросишь!» — всё это время парень не выпускал её руку из своей ладони, держа её крепко и надёжно, но мягко одновременно, не давая ей упасть и помогая обходить препятствия на их пути. «Хм… Да уж, Шо-тян… Что вообще с тобой такое случилось? Айзава говорил, что дочь Старателя зовут «снежной принцессой» и «королевой льда», но она вовсе не такая, она открытая и радостная. Что же с ней случилось за эти восемь с лишним лет? Чёртов Энджи Тодороки! Что ты там делал со своей дочерью, откуда у ней этот шрам, почему ей дали те прозвища?!» — внутри Мидория начал закипать. Он был готов прямо сейчас снести голову Энджи из своих (к сожалению, сейчас конфискованных) пистолетов, но вся его злость сошла на нет, как только он услышал тихое «Ой!», — «Так! А ну успокоился! Шо-тян тут, с тобой! Она в безопасности! Отставить плохие мысли об убийстве Старателя! Ты хотел с ней сегодня поговорить, ты с ней очень давно не виделся! Столько всего нужно ей рассказать и столько всего узнать у неё!» Так, размышляя каждый о своём, изредка сворачивая по улочкам, они добрались до небольшой детской площадки. Тут Изуку остановился, и Шото, не ожидавшая такого, ойкнув, ударилась об его спину. — Шо-тян, мы пришли! — он улыбнулся девушке, повернувшись лицом к ней, отчего она вновь слегка покраснела, но затем быстро взяла себя в руки. — Да? Что-то я не узнаю этого места… Это тот сюрприз, о котором ты говорил? — девушка удивлённо оглядывалась по сторонам, выискивая знакомые детали в окружении. — Ага, то самое. Ты забыла уже, наверное. Но ничего, я тебе сейчас напомню, — парень обошёл её, встав за её спиной, а затем он закрыл ей глаза своим шарфом, который он стянул с шеи секунду назад, — Вот так! Не подглядывай! — А?! Э?! Что ты делаешь? — запротестовала ошарашенная девушка, зардевшись. Она хотела уже стянуть ткань с глаз, но её остановила рука Изуку. — Но-но! Я же сказал, это сюрприз! — Изуку вновь её обошёл, взял за руку и начал осторожно тянуть её за руку, подсказывая, где какая неровность или ступенька. — Хм-пф! Изу, ты неисправим! Ты поступаешь как в детстве! — наигранно надулась Шото, что вызвало тихий смешок у Изуку, — И всё-таки, а куда мы идём? Я думала, что та детская площадка была твоим сюрпризом. — Ну, скажем так, она была лишь преддверием сюрприза. Настоящий же сюрприз выше — надо на холм тут подняться, а затем ты всё увидишь! Осторожно, тут камешек, подними ноги. — Ага! — под руководством своего друга детства Шо-тян перепрыгнула неровность. — И-и-и… Последний рывок, и мы будем на месте! — воодушевил Изуку девушку. — Окей! — она сделала ещё пару шагов, пока Мидория не остановил её. — Всё, пришли! — зелёноволосый снял с неё шарф, — Вот, сюрприз… — М?.. Это же… Изу! Это же наше тайное место! Ты про него не забыл! Я забыла, а ты — нет! — девушка радостно тараторила, оглядываясь вокруг, а затем замерла на секунду… В следующее мгновение Шото резко повернулась к Изуку и с разбегу прыгнула к нему на шею, крепко обняв. Она так сильно на него налетела, что парень еле устоял на ногах. — Спасибо, Изу, спасибо! — она пролепетала это, сжимая его всё сильнее и сильнее. — Да не за что, Шо-тян… — он тоже ответил на её объятья, поглаживая здоровой рукой по макушке, отчего девушка ещё сильнее прижалась к другу. Казалось от таких ласк она была уже готова замурчать, если бы была кошкой, но увы. Однако ей всё равно было так приятно — Изуку обнимал её, как это было и в детстве, когда у неё было плохое настроение, или если она упала и поранилась. Его объятья всегда ей помогали… — И всё-таки, это не весь сюрприз! — он указал на небо, по которому бежали розовые и красноватые облака, купающиеся в лучах закатного солнца, ведь уже было 17:15, и солнце вскоре должно было скрыться за горизонт окончательно, — Смотри! — Ого!.. Как красиво! — девушка задрала голову наверх, созерцая пушистых водяных гигантов, плывущих высоко над землёй. — Согласен, Шо-тян. Это и вправду очень красиво, — улыбнулся Изуку, а затем посерьёзнел, даже нахмурился. — Ты чего опять нахмурился? — Шото как обычно забеспокоилась за друга, и хоть виду почти не подала, но по её глазам было заметно волнение. — Ага, да так… Столько времени прошло. Я наверное за этот день эту фразу столько раз повторил, ха-ха! Надоел, наверное?.. — улыбнулся Изуку, прикрыв глаза, — М-да. И всё же, сейчас мне так много чего хочется тебе рассказать. Рассказать всё то, что произошло со мной и мамой за эти несколько лет, — после этих слов, у неё спала улыбка, как и у Изуку. — У меня тоже есть что рассказать о том, что случилось со мной, — потупила она взгляд, но через пару секунд снова подняла глаза на друга, теперь в них была смесь уверенности, жалости и… Страха?.. «Да что же с тобой случилось?.. Ками-сама, Шо-тян, что ты пережила за эти восемь с лишним лет?!» — вновь мысли зелёноволосого паренька полностью переключились на подругу. — Ладно… Так… — парень запнулся, будто он растерял всю уверенность. Что-то привлекло его внимание в девушке рядом с ним. — Хорошо, Изу. Только для начала расскажи всё же как так вышло, что ты общаешься с Айзавой-сенсеем как с другом? — произнесла, прищурившись, Шото, ожидая услышать самые разные ответы, от «просто пару лет назад он спас меня, и я, вдохновившись, начал тренироваться под его началом» до «он мой тайный отец», причём последняя версия после сравнения угрюмости и какого-то неясного, тёмного прошлого обоих казалась вполне обоснованной и реальной. Но в последний момент гетерохромка её отвергла. Она прекрасно знала, кто отец Изуку, и она знала, что тот, прямо говоря, бросил их давно… — Ну-с… Чтобы понять, как мы так с Шотой сдружились, надо рассказать, куда я исчез пару лет назад. Чёрт, да обо мне даже по телеку что-то рассказывали! Ха-ха! — нервный смешок соскочил с его губ, а сам парень приложил пальцы левой руки к переносице, — Ну, я, впрочем, могу просто ответить на этот вопрос, не сильно вдаваясь в прошлое! Он мой приёмный отец… — А?.. — пауза, а затем маска уверенности и непоколебимой решимости выслушать друга детства сменилась на выражение полного шока, и, недолго думая, девушка воскликнула: — А-а-а?! К-как так? Что?.. Погоди, ты же пошутил?.. Нет, я, конечно, понимала, что вы похожи и всё такое, но как так вышло, что он и ты — приёмные отец и сын?.. — Шото недоумевала по полной. — А вот чтобы это объяснить, мне придётся рассказать о тех временах, когда я сбежал… — парень ожидал, что сейчас его ударят, обзовут бакой, потому что он куда-то сбежал, бросил мать и так далее, но ничего не последовало. — Сбежал, да?.. — Шото не выглядела удивлённой, напротив, она сидела и смотрела на него с полными грусти глазами. «Итак, что я наделал?.. Я её чем-то обидел?.. Да нет, вроде как…» — мысли бегали по голове, внося хаос, — «Точно!.. Видимо, она ошарашенна последними событиями! М-да, неужто я её сломал?» — Ну… Я сбежал, да. — Я знаю. Я… Видела по телевизору. Я тогда была дома и смотрела новости… — на её глазах начали наворачиваться слёзы — И… Там был один репортаж про тебя и тётю Инко… И… Тогда, тогда я не могла в это поверить — она погибла, а ты… Ты исчез, просто взял и пропал!.. Я тогда себе места не находила! Я всё думала, где ты, как ты?.. А ты… Я даже не знаю, что ты делал в эти полтора года! А в те годы, как мы расстались?.. — Ну-ну, Шо-тян, — парень погладил её по голове, а затем приобнял плачущую девушку, — Да… Моя мама… Умерла, но… Чёрт… В её смерти виноват Всемогущий и тот слизевой злодей!.. Тот слизняк взял её в заложники!.. Я… Я тогда мог бы её спасти, но у меня не было времени — появился Всемогущий! Он обещал спасти ту «никчёмную женщину, что угодила в опасность»! Чёрт, он… Он не спас её. Его удар прошиб злодея насквозь, а её откинуло ударной волной и она попала в стену магазина, метрах в пятидесяти от места сражения. А все вокруг начали восхвалять Героя Номер Один! Зачем?.. Что мешало ему спасти её? — теперь уже из глаз Мидории начали скатываться слезинки, — Его эго? Эго Героя Номер Один? Или что-то ещё?.. — он не кричал, только спрашивал, — Она… Она упала в стену, пробив её своим телом! Когда я подбежал к ней, то увидел только истерзанное тело, а из её груди торчал кусок арматуры… Я пытался её вытянуть, но, похоже, прут изогнулся как-то не так, и она застряла, а мои попытки причиняли ей только боль! Она плакала, просила меня… Она просила, чтобы я жил хорошей и счастливой жизнью… Но… Я её не послушал, я сбежал оттуда, когда она перестала говорить, тогда я понял, что она умерла… Её взгляд обо всём говорил — и о её страхе, и о беспокойстве за меня, и о той боли, что она терпела… Боже! Я потом в интернете видел, что показали по телику! И чёрт возьми, оно конкретно отличалось от того, что было в реальности!.. — парень замолчал, а две одинокие слезинки тихо скатывались по его лицу, по шершавым обветренным губам, давая почувствовать свой солёный вкус, спускаясь к подбородку, на котором красовался пластырь, а затем упали на землю, впитываясь в почву навсегда. В этом месте они всегда были самими собой — что он, что Шото. Парень замолк. Гетерохромка тоже молчала, не смея нарушить тишину. Солнце грело их макушки, а ветер игрался с их волосами, раскидывая пряди во все стороны только для того, чтобы через минуту собрать их в спутанный клок где-то на затылке. Парень внезапно оторвался от девушки и, стянув своё пальто, сел на одну половину, а потом похлопал по месту рядом с собой, будто приглашая гетерохромку присесть рядом. Та не заставила себя долго ждать. Они сидели всё в той же тишине. Изуку смотрел на облака, задрав голову, и в свете оранжевых солнечных лучей она заметила небольшие мокрые дорожки на лице. — Изу… — М? — парень отозвался не сразу, не оборачиваясь к собеседнице. — А что… Что было дальше?.. — Ха?.. — парень вздохнул, выдержал паузу, а затем, продолжая смотреть в небо, продолжил, — Я прибежал домой… Я… Я сначала не знал, что мне делать, бесился, проклинал Всемогущего и того слизняка… Не буду скрывать, я тогда конкретно чуть не разрыдался. Представляешь? Четырнадцатилетний парень чуть не разрыдался, как маленький… Да… — Изуку замолк вновь, но вскоре продолжил, — Понимаешь, я тогда не мог даже решить, как жить дальше? Уйти в приют, попроситься к семье Бакуго — его мать всегда хорошо к нам относилась, даже когда Кач-чан стал вести себя как конченный придурок, она старалась не терять с нами контакт. Святая женщина… — Мидория улыбнулся, видимо, что-то вспомнив, — Я даже думал о… Ну… О самоубийстве… — в этот раз он молчал дольше. — Ты… Ты что?! — по его макушке незамедлительно прилетела тяжелая оплеуха от девушки, — Да как ты мог?! — Тц… Заслужил… — Изуку улыбнулся и снова приобнял Шото здоровой рукой, — Но я эту мысль сразу же отбросил. Мама ведь хотела, чтобы я прожил счастливую и долгую жизнь, а если бы я самовыпилился сразу после её смерти, не сдержав обещание, то ни она, ни я сам бы себя не простил. Так что, нет нужды вновь меня бить. — Ага… Ну… А что потом? — девушка вновь задала вопрос после секундной паузы. — Ну. А потом я решил, что не хочу я в приют попасть, собрал пожитки, какие посчитал нужными, да и слинял из дома… Просто сбежал и всё. Я до вечера скитался, обдумывая все шаги на будущее, а потом… Ну потом я нашёл какой-то старый завод, про который уже все позабыли, там я и устроился на ночь. Как оказалось, там раньше кто-то ночевал… Может бомжики, а может ещё кто… Я тогда не стал привердничать, забрался на кровать, которая там была, да и отрубился без задних ног, как кролик после погони… — Т-ты спал на какой-то кровати бомжей? А… А вши, или зараза какая? Ты об этом что, не подумал?! — снова затрещина, но в этот раз послабее. — Шо-тян, не обязательно меня бить, я ведь и обидеться могу! — глаза Изуку стали на пару оттенков холоднее, отчего девушка тут же присмирела, решив больше его не трогать, хотя оба понимали, что это блеф. — Да, извини, больше не буду, — проговорила она, погладив друга по многострадальной голове, которой сегодня уже досталось и от Бакуго, и от неё, — Продолжай. — Ага. Ну так вот. Да, я понимал все риски — спать на той кровати было тупым и глупым решением, но оно было… М… Продиктовано обстоятельствами! — поднял парень указательный палец вверх. — Ясно… — Следующим утром я сходил в ТЦ, закупился там, придя «домой», я навёл там чистоту, которой бы в любой больнице позавидовали. А потом, когда прибрался там, обработал всё от паразитов, разложил свои пожитки, решил… Ну… Решил, выйти и прогуляться?.. — его интонация была странной, что сразу же заметила Шото. «Так… Что-то скрывает? Вполне возможно!..» — словно детектив она прокручивала в голове всякие варианты, но голос друга вернул её в реальность. — Так вот. Ну… Да, пожалуй это можно назвать прогулкой. В первую такую ночную прогулку, я услышал, как кто-то кричит, пошёл посмотреть, а там какой-то отморозок пытался девушку изнасиловать, ну я ему и… В общем, я с ним разобрался, девушку спас, даже до дома довёл — не гоже им по ночам одним гулять… Ну… А потом я вернулся к тому гаду и, скажу прямо, я этим поступком не горжусь, но я забрал у того преступника кошелёк… — Э?.. Что, прости? — удивилась девушка, её взгляд выражал явное замешательство, — Ну, а кошелёк-то зачем? Ты же его и так наказал за злодейскую деятельность — надавал по самое не балуй! Это уже как-то не по-геройски, что-ли?.. — Да, знаю. Поэтому и не горжусь! — Изуку был непреклонен в своей позиции, — Я решил, что это будет… Дополнительным стимулом?.. — снова та вопросительно-неуверенная интонация. — Продолжай?.. — удивилась вновь девушка. — Так вот… Я… Я отправился «домой», и почти весь день проспал, потом, как проснулся, снова в ТЦ отправился за покупками… В общем, я так и жил примерно ещё… Месяца три… До сентября прошлого года… Я выходил ночью на улицу, помогал полиции, пусть и негласно… — договорить он так и не смог. — Значит… Ты стал линчевателем?.. — А?.. — парень замолк, обдумывая все варианты, — «Неужто она догадалась? Как? Или?.. Нет, погоди… Я же сам сказал, что помогал полиции негласно! Вот как она поняла! Надо быть поосторожней в своих словах!» — Ну… Нет, наверное, с чего ты взяла? Я же никого там не убивал… Я ведь не кролик-маньяк какой-то… Помнишь, они там какого-то ловили?.. — решил уйти от ответа Изуку. Что-что, а это он хорошо умел — психологию он очень любил, и мог даже с доктором философских наук затеять жаркий спор, откуда мог выйти победителем, расплавив мозг своему оппоненту сложными речевыми конструкциями и оборотами. — Ты ведь… Ты ведь сам сказал, что ты негласно помогал полиции… А… А в то время, как ты пропал… В городе появился тот кролик-маньяк, как ты и сказал… — она начала складывать пазл, подбираясь к сути… — Э? Нет, Шо-тян, — парень посерьёзнел, — Я тоже о нём слышал. И я боялся встретиться с тем отмороженным на всю голову линчевателем! — «Ох, как я ненавижу врать, тем более, ей! Но в тоже время мне почему-то страшно ей об этом говорить». — Но я, как гражданин и житель Мусутафу, должен был помочь нашей доблестной полиции хоть чем-то, чтобы преступников стало меньше! И я точно никого не убивал! Избить посильней, как с Кацуки сегодня, мог, но не до смерти уж точно! — «Да, куда ты скатился, Изуку? Ты же знаешь, что когда-нибудь придётся раскрыть ей всю правду! Но не сейчас! Нет! Сейчас ей и того, что я просто к ней на голову свалился, как гром среди ясного неба, хватит! Хотя, она девочка умная… Всё поймёт сама… Может быть… Может быть даже раньше, чем я успею ей всё рассказать!» — парень задумался, вновь замолчав, но их обоюдная тишина не продлилась долго. — Изу, а что было дальше? Ты же сказал, что только три месяца так скитался… Что было потом? — заглядывая в его глаза, произнесла Шото. — Ну, а потом… Потом меня на такой моей ночной вылазке нашёл Шота Айзава, один из тех самых подпольных героев. Мы с ним просто разговорились, он похвалил меня за то, что я вот так помогаю полиции, хотя, зная его теперь так долго, я понимаю, что это было для него тогда явно неестественным поведением! Так вот… На следующую ночь, как и всю неделю после, мы с ним вместе условились патрулировать город. Видимо, я его тогда заинтересовал… А когда он решил узнать, кто мои родители, я сказал, что я сирота. Он, конечно, не поверил, и мне пришлось всё-всё рассказать… Это как раз было в конце августа прошлого года. Когда он всё узнал, он не бросил меня, не сдал властям, просто он пришёл в моё убежище, и собрав мои вещи, забрал к себе, оформил опеку, и вот, я теперь его приёмыш! Хе-хе! Но я не жалуюсь! Он отличный собеседник, интересный человек, а остальные герои подполья оказались не менее приятными и дружелюбными! — в этот момент Изуку оживился, его глаза заблестели, чему Шо-тян обрадовалась, — Я стал тренироваться с ними, чтобы улучшить свои навыки, а потом, когда я решил поступать в UA, они все поддержали меня! И я… Я занял третье место среди всех поступавших на практической части экзамена… И это всё заслуга Немури и Кена! Они не хило меня поднатаскали! А перед самым экзаменом подогнали такую классную игрушку!.. — Изуку осёкся, — Впрочем, про игрушку это уже лишнее… Как-нибудь потом её даже покажу. — Игрушка, говоришь? А что это хоть? Какая-то приблуда, как те, что делают в классе поддержки? — спросила девушка с нескрываемым интересом. — Ну да. Что-то в этом роде. Только сдаётся мне, что сделана эта штука была явно не студентами, а профессионалами из конторы... — пояснил Мидория. Шото лишь кивнула в ответ. — И последнее, Шо-тян. Пожалуйста, никому об этом не рассказывай, даже Урараке и Ииде. Им пока рано об этом знать, а остальные, наверное, будут думать, что Айзава с остальными подкупили преподавательский состав UA и забьют на то, что я третье место получил честным трудом. — Конечно, Изу. Я прекрасно понимаю, — пообещала Тодороки, легонько улыбнувшись в знак понимания. — Спасибо, Шо-тян. А теперь ты. Откуда у тебя этот шрам, что с тобой произошло? — произнёс парень и резко посерьёзнел, указав на красноватый ожог кивком головы, — Кто это сделал с тобой. Я хочу знать, что с тобой случилось за эти годы... — сейчас в голосе «брокколи» читалась серьёзность, пугающий холодный расчёт и... И жажда кровавой мести за рану своей подруги детства. Такой голос испугал бы не только любую шпану в подворотне, но и самого матёрого гангстера или злодея, что уж там говорить о Шото, которая непроизвольного втянула шею в пальто, отведя взгляд. Но затем, поняв, что Изуку лишь желает защитить её, она, покраснев на мгновение, начала рассказ. — Э-это долгая история, но, я думаю, у нас полно времени, да? — Шо-тян натянуто улыбнулась, — В общем... Когда мы переехали, отец занялся, как он говорил «моим воспитанием»... Ежедневные тренировки от рассвета и до заката, частые избиения с его стороны. Он бил меня за то, что я, семилетняя девочка, не могла без остановки пробежать часовой марофон по нашему спорт-залу! Или за то, что я не могла в восемь лет сделать сотню отжиманий за пару минут! А ещё... Ещё он постоянно нёс какую-то чепуху про то, что я великое оружие, что именно мне суждено свергнуть Всемогущего с его пьедестала! — непроизвольно в уголках её глаз начали скапливаться слезинки, а её голос становился всё более громким и надрывным, — Он говорил, что я — совершенный инструмент, что во мне сочетаются две великие причуды, его пламя и ледяная причуда моей матери! Он вечно повторял, что раз у него не получилось превзойти Всемогущего, то это сделаю я — дочь и лучший герой, когда-либо созданный! Для него моё рождение было не рождением любимой дочери, а появлением сверхчеловека, словно я удачный лабораторный эксперимент! Он никогда нас не любил, а теперь... Теперь всё стало ещё хуже! Я назло ему всю эту неделю прогуливала занятия, ходила всего на половину всех уроков... Я просто ненавижу его! Слышишь, Старатель, я тебя ненавижу! Ненавижу тебя, Энджи Тодороки! — гетерохромка гневно помахала кулаком по воздуху, и две слезинки предательски упали на землю около неё, — Это... Из-за него мама в психбольнице... Она... Она часто с ним ругалась, пытаясь защитить нас всех от его «великих идей» и всего того бреда, который он нёс, пытаясь нас всех «воспитать», но... Но последней каплей стало то, что скандалы стали настолько частыми, что мама не могла больше видеть его, она возненавидела его... А вслед за ним, она начала ненавидеть меня... — девушка сделал паузу, глубоко вдохнув и выдохнув, — И... И она видела во мне, в моём лице его лицо... Она сходила с ума... Как-то раз вечером я подошла к ней, мама стояла у плиты, я хотела спросить, что будет на ужин, и... Мама говорила с бабушкой по телефону, и я услышала, как она говорит: «Я так больше не могу! С каждым днём она напоминает мне его всё больше и больше! Мама, я так больше не могу... Я схожу с ума здесь!» И так далее... Уже не помню всего, что я услышала тогда, но задать свой вопрос я всё равно хотела, и когда я подошла, то мама обернулась ко мне, держа в руке кастрюлю с кипятком... Она сказала, что я монстр и его отродье... И она облила меня этой горячей водой, попав на лицо, — гетерохромка прикоснулась пальцами к своему лицу, провела по скуле в, наверное, тысячный раз, вспоминая тот злополучный вечер, — В тот же вечер её забрали в больницу, а оттуда в психдиспансер... Я... Понимаешь, я во всём этом виновата! Моя мама в психушке теперь, братец Тойя исчез, пропал куда-то пару лет назад, Нацуо перестал общаться с отцом, а Фуюми... Фуюми ещё хуже, чем мне! Она пытается делать вид, что мы всё ещё семья! Но нет! Мы никогда не станем семьёй вновь! И всё это из-за меня!.. — вновь слёзы полились по прекрасному лицу, падая на пальто и землю, впитываясь в почву. — Шо-тян, — руки её молчаливого собеседника, внимавшего каждому слову девушки, опустились ей на плечи и притянули её к себе, заключая в тёплые объятия на фоне красного закатного солнца, — Ты ни в чём не виновата... И Нацуо, и Фуюми, и Рей-сан, и даже Тойя, все они понимают это. Не вини себя, прошу! Не ты в этом виновата... В этом вина лишь твоего отца, Старателя... — «Сукин сын! Да что же ты за тварь такая!? Да я тебя по стенке размажу, а потом выкромсаю тебе кишки и выгравирую портрет твоей семьи на них, Старатель! Ух! Сука! Убил бы его прям так, на месте, без суда и следствия! Тварь пламенная! Ты хуже Всемогущего! Фух... Фух... Успокойся, Мидория! Не стоит... Он не стоит твоих эмоций, он даже твоего плевка не стоит... Успокойся. Шо-тян рядом, значит, нужно сосредоточиться лишь на ней и её стрессе, а мои тараканы, идеалы и жажда мести подождут! Надо её успокоить!» — мысли с трудом удалось взять под контроль, и вскоре парень уже мирно шептал что-то приятное и успокаивающее на ухо своей подруге, своей Шо-тян: — Всё будет хорошо. Я обещаю. Я буду теперь всегда рядом. Ты не виновата во всём этом, я это знаю, твоя семья это знает, Рей-сан знает. Я всё сделаю ради тебя. Не волнуйся, — утешал её Мидория, обнимая целой рукой и поглаживая по красно-белым волосам сломанной рукой, та тоже обняла его, но вот только она, сама не понимая почему, вжималась в него всё сильнее, словно пыталась прирасти к нему, и тихо всхлипывала, пытаясь успокоиться. От такого зрелища, сердце Мидории болезненно сжалось: «Да что такое ещё сделал Старатель с ней? Я не понимаю, как он мог так измываться над собственным ребёнком? Она же была рождена ему любимой женой! Как так можно было? Почему он так поступил с ней, с Рей-сан, с Фуюми, с Тойей, с Нацуо?! Чёртов Старатель! Как он... Чёрт!.. Да что я опять?.. У меня уже есть та, которую я так давно потерял, и смог сегодня обрести вновь! Вот о ком я буду теперь заботиться! Вот кто мне был нужен!» — постепенно оба подростка смогли успокоиться, хотя со стороны девушки всё ещё слышались тихие всхлипы и шмыганье носом. Мидория по-прежнему обнимал её за плечи, придерживая голову и поглаживая пряди красно-белых волос, успокаивая подругу. — Ну, Шо-тян, тебе легче? — спросил «брокколи». — Д-да... — шмыгнула носом гетерохромка, — С-скажи, Изу... Т-ты бы-ыл в... В торговом центре недалеко от центра Мусутафу полтора года назад?.. «А?.. Стоп-стоп-стоп! Чёрт! А ведь если мне не изменяет память, то... Тогда я разобрался с той бандой... Чёрт... Ей лучше пока об этом не знать!» — небольшая пауза Изуку продлилась чуть дольше, чем он бы хотел, из-за чего Шото подняла свои заплаканные глаза на друга детства. — Т-ты ведь был т-там, да? — и снова глаза гетерохромки сузились. — Хм... Нет, что-то не помню я такого, — «Актёрскую игру на максимум, придурок!» — поругал себя Мидория, отыгрывая явную растерянность и удивление вопросом подруги. — А?.. Да?.. Ну... Знаешь, просто полтора года назад я видела парня твоего возраста, он убегал от каких-то мужиков по ТЦ... И у него были такие же кудрявые волосы... Да и глаза тоже зелёные были... И шрам, такой же, как этот, — девушка немного отлипла от плеча Изуку и коснулась шрама под его правым глазом, — Он был так похож на тебя... — Да ну! Глупость всё это, — попытался увести разговор в другое русло парень, — Знаешь, по статистике в мире существует ещё шесть человек, один-в-один похожих на тебя, на меня да даже на Айзаву, — грустно ухмыльнулся зелёноволосый. — Ты так считаешь, — красные от слёз глаза изучающе смотрели на его лицо. В этот момент было сложно не спалиться, но Мидория вытерпел. — Ну-у-у, — протянул он, — Да! Я склонен доверять учёным, — он искренне и ободряюще улыбнулся, — А что? Не веришь? — Изуку притворно обиделся, надув щёки. — Ха-ха! Хи! Н-нет! Хи-хи! — не сдержавшись, Шото рассмеялась, — Дурашка! Нет, верю-верю... Хи! Прям как ребёнок! — Хе-хе. Проявляю мастерство! — Изуку важно поднял палец вверх, прикрыв глаза. Шото вновь не сдержалась и рассмеялась, держась за воротник пиджака Мидории, чтобы не упасть, но гравитация и бесконтрольный смех сделали своё дело — юная Тодороки, потеряв равновесие, полетела на землю, всё ещё держась за ворот Изуку. Сам парень, не ожидая такого от подруги, попытался её поймать, но потерпел неудачу — сломанная рука и неудобная поза, в которой он сидел, сыграли свою роль — Изуку упал за девушкой. Хоть ему и удалось подловить себя, чтобы не грохнуться носом об лужайку, но своим лбом он чуть не врезался в лоб гетерохромки. Поза, в которой подростки оказались всего спустя пару секунд после сцены задорного смеха Шото и искренней улыбки Мидории, была достойна памятной фотографиии, но поблизости сейчас не было никого, кроме двух подростков. Шото, держась за воротник Изуку обеими руками, лежала на спине, а Изуку, кое-как поймавший себя в падении, лежал рядом с Шото, облокотившись на здоровую руку, чтобы окончательно не упасть. Тело парня как бы нависло над телом девушки. В других обстоятельствах и с другими людьми тут же бы послышался звук пощёчины и крик «извращенец», но это был другой случай... Ойкнув, девушка застыла, глядя в глаза другу, которые находились от неё всего в сантиметрах десяти... Дыхание гетерохромки замедлилось, пульс участился — кровь хлынула к голове, и румянец начал заливать её милые белые щёчки, а зрачки её разноцветных глаз расширились... Парень же полу-лежал с закрытыми глазами, словно всё ещё ждал столкновения с землёй. Спустя короткое мгновение, затраченное на анализ обстановки, поняв, что синяк на лбу или ссадина на носу ему не грозят, Мидория открыл свои болотно-зелёные глаза. Зрачки то сужались, то расширялись вновь, будто объектив камеры, фокусируясь для идеального кадра. Сердце Изуку пропустило удар, второй, третий же был как и полагается в ритме — сердце продолжило биться как и прежде, ну, может быть, чуточку быстрее. Лёгкий румянец покрыл и его щёки тоже. Быстро моргнув пару раз, Изуку продолжил смотреть в глаза девушки, находящейся всего в паре сантимветров от него. Так продолжалось не меньше пяти секунд, а затем Изуку, осознав, что смущающий обоих момент явно затянулся, резко отпрянул, подав Тодороки руку. Но девушка не реагировала — её глаза затуманенным взором смотрели на её друга, который сейчас подавал её руку, желая помочь, но Шото не понимала этого. «Изу... Так близко... И пахнет приятно... Это что, запах кофе с молоком и... Что же это ещё?.. Похоже на какие-то масла, которые продают в тех женских магазинчиках?.. Нет... Что-то другое... Шоколад?.. Может быть... Ах, Изу!.. Он так близко, и он... Он весь мой... А?.. Что? Что он делает, тянет ко мне руку?» — наконец пелена спала с глаз девушки, и она поняла, что Изуку к ней обращается, протягивая руку: — Хьюстон, приём? У вас проблемы? — ухмыльнулся он, поняв, что гетерохромка наконец опомнилась и протянула ему руку в ответ. — А?.. П-проблемы? Н-нет, никаких! — заикаясь, ответила всё ещё красная, как рак, Шото. — Ха-ха! Нет, Шото! Ты не поняла... Ай, ладно, — рассмеялся Изуку, поняв, что отсылка не распознана собеседницей, — Это из фильма, ты, наверное, не видела. Ладно уж, вставай, простудишься — сентябрь скоро уже! — А-ага, — ответила Шото, унимая румянец, — Спасибо. Оба подростка вновь уселись на пальто Изуку, обсуждая события, что произошли за те восемь с лишним лет. Выяснились самые разные подробности жизни обоих: от изменившихся предпочтений в еде и музыке до всяких глупых историй из школьной жизни, коих было у обоих много, но почти все из них произошли не с ними...Оставим наших героев и переместимся в другое место...
***
Тем же вечером, 19:30, главный архив центрального полицейского участка города Мусутафу
Единственными людьми, задержавшимися здесь в пятницу вечером оказались не уставший сотрудник или нерадивый стажёр, потерявший какой-то документ и теперь ищущий его среди груды бумаг и старых выписок из разных рапортов, а сам Тошинори Яги, более известный как Всемогущий, и его друг - детектив Наомаса Тсукаучи. Сейчас этот сильнейший про-герой сидел за небольшим столом в читательском зале. Он снял с себя геройскую форму ещё пару часов назад — надобности в ней не оказалось совсем, ведь в здании, кроме дежурных, никого и не осталось, а детектив Тсукаучи, тоже привыкший засиживаться подольше, сейчас сидел рядом с Яги. Ему Тошинори доверял безоговорочно — не раз помогая друг другу на заре своих карьер, они хорошо сработались, а затем и сдружились. При свете нескольких потолочных люминесцентных ламп мужчины перебирали отчёт за отчётом, рапорт за рапортом и документ за документом в поисках того самого отчёта, повествовавшего о смерти Инко Мидории и побеге её сына — Изуку Мидории. Казалось бы, события произошли всего года полтора назад, но найти нужный документ было сложно — они уже потратили несколько часов, перебирая архивы. Грубые слова, высказанные не сдержавшимся Изуку всего пару часов назад, были копьём, пронзившим сердце Тошинори. И Яги понял, что это то самое больное его место — в последние годы из-за множества старых и новых травм он забывал события годичной и более давности, особенно если считал их не очень-то и важными... И поэтому только благодаря полным злобы словам Изуку, Всемогущий вспомнил и о том слизневом злодее и о той женщине... И сейчас в сердце высокого мужчины, сгорбившегося за столом в своём жёлтом пиджаке в полосочку, боролись чувства вины, ненависти, злобы и презрения к самому себе. Тошинори понимал, что если окажется, что он и вправду не рассчитал силу удара, не заметив ту женщину, Инко, то... То он убил человека, не сдержал клятву защищать всех людей... Тошинори не собирался уничтожать этот документ, но и нести его в суд в таком случае он не хотел... Он знал, что и без тюремного срока промучается до конца своих дней, если это окажется правдой... И сейчас Яги был склонен верить в то, что он — убийца, в первую очередь потому, что речь Изуку была яркой, эмоциональной и резкой... Парень начал очень внезапно для всех обвинять его, Всемогущего, Символа Мира, в том, что он не спас его мать... Но парень не стал кричать об убийстве во всеуслышанье — он произнёс это тихо, но Яги всё услышал... И, похоже, что расчёт Мидории был на это направлен. Так быстро и складно, почти на ходу, придумать историю о смерти невинной гражданки было просто невозможно. Тошинори это прекрасно понимал, и оттого вера в свою вину лишь укреплялась в нём с каждой новой секундой, как он думал об этом. А думал он на эту тему последние пару часов. Документ в руках Яги был неподвижен явно дольше, чем нужно было для прочтения. Его руки не тряслись, не потели, но мыслями он был далеко от строк этой бумажки в руках. Лист формата А4, напечатанный ещё полтора года назад, был прочитан им уже дважды, но смысл написанного не усваивался в голове совершенно. Рана в сердце гложила его всё сильнее и сильнее. Герой Номер Один решил для себя, что он изменится — он станет лучше, ещё лучше, чем он есть сейчас! Яги пообещал себе, погибшей Инко, несчастному и озлобленному Изуку, что он исправится, что он найдёт виновных в смерти Инко, и даже понесёт наказание, если он был её убийцей... Яги пообещал себе, что извинится перед юношей и сделает всё возможное, чтобы получить хоть крупицу его доверия!.. «Ха! Как-будто это избавит юного Мидорию от страданий! Инко-сан уже не вернуть! Мёртвые не возвращаются по нашей прихоти! Ха-ха! Я просто жалок! Не помню того, что случилось всего год назад! Как я мог? Почему?.. Неужто я допустил ошибку? Подать в отставку? Ха! Похоже, пора! Чёрт! А ведь я так и хотел — бросить всё это, передать причуду и уйти на покой, на заслуженную пенсию!» — глаза Всемогущего выражали чувство вины, всепоглощающей скорби и ненависти к себе — он допустил ошибку, в этом нет сомнений! Он точно виноват в её смерти — кто ещё может одним ударом снести целое здание и всё, что находится в полукилометре за ним?! Верно — никто, только он.За несколько часов до вышеописанных событий в архиве
Когда Всемогущий с обеспокоенным лицом вошёл в кабинет детектива Тсукаучи, пытаясь держаться спокойно, Наомаса понял — случилось что-то серьёзное, или это что-то вот-вот произойдёт. Но детектив никогда не видел друга настолько обеспокоенным и подавленным. То, что поведал Яги было нервирующим и для самого Наомасы. Разговор зашёл об Изуку Мидории, приёмном сыне Шоты Айзавы. И у Тсукаучи были все основания для переживаний — он был одним из тех, кто знал намного больше об этом пареньке, чем окружающие. Нет, эти знания его не пугали и не отталкивали от Изуку, когда он узнал его получше, но... Но когда он вспоминал дело «Тёмного Кролика», то образ весёлого паренька с зелёными волосами и такими же глазами никак не вязался с тем кровавым убийцей, которым он был по ночам... И хоть своими ночными рейдами Изуку в образе линчевателя неплохо снизил уровень преступности в Мусутафу, но убить при этом шестьдесят три человека... Это было пиком жестокости, с которой... В общем... С Изуку мог сравниться и даже превзойти его только линчеватель Пятно — Охотник на героев... Тсукаучи понимал, что будь он помоложе, то он бы не стал прикрывать Мидорию и не помог бы Айзаве с документами. И сейчас, когда Тсукаучи услышал просьбу Тошинори, то он решил действовать быстро. Детектив понимал, что Символ Мира сделает всё, чтобы докопаться до истины, но именно сейчас, именно сегодня, состояние у Яги было явно плохое, не располагающее к поискам своего бумажного клада в архивном «раю». Это был отличный момент, чтобы незаметно спрятать записи об обнаружении Изуку и том событии. Тсукаучи не хотел парню проблем, а, судя по рассказу Яги, они у Мидории явно намечались, пусть их источником был бы не сам Всемогущий. Весь этот повышенный интерес к персоне паренька волновал детектива, поэтому незаметно умыкнуть пару отчётов о том инциденте явно стоило, хотя бы ради сохранения психической стабильности Тошинори Яги... И пусть прятать правду от Символа Мира вечно не получится, но так спонтанно решать эту проблему было плохим решением, от которого Наомаса решил спасти своего давнего друга. — Хорошо, Тошинори, пойдём. Я возьму ключи от архива и мы сразу приступим, — накинув пальто на плечи и выключив компьютер, произнёс Тсукаучи, он понимал, что сегодня он уже не вернётся в этот кабинет, — Подожди меня у дежурного, внизу, пока я тут не закончу, ладно? — Ага, — рассеянно ответил Герой Номер Один, покидая офисное помещение. За дверью послышались его гулкие шаги. Наомаса достал телефон: «Ему стоит знать». Спустя пару секунд раздались длинные гудки, а затем усталый голос произнёс: — Айзава слушает. — Хорошо, что так быстро ответил. У нас проблемы. — Насколько серьёзные? — Изуку. — Что с ним? — обычно равнодушный голос сменился на заинтересованный и взволнованный настолько, насколько это мог выразить вечно спокойный и пугающий, как удав, Шота. — Думаю, что достаточно серьёзные. Только что Тошинори пришёл в мой кабинет, и он хотел узнать о смерти матери Изуку, Инко Мидории. Он сказал, что в школе была драка и что Изуку наорал на него под действием момента и адреналина, так что... — Ха-а-а... Не продолжай, — мужчина вздохнул, а затем продолжил увереннее и спокойнее, — Я уже знаю. Я был рядом в тот момент. Да, проблемный ребёнок подрался со своим одноклассником, а затем наорал на Всемогущего, и, похоже, этого было достаточно, чтобы Яги крепко задумался над всей этой ситуацией. Ты знаешь, что там было, мы оба читали отчёты. Странно, что пацан не заинтересовался ими, хоть он и знал о том, что мы их читали. Ха-а-а... Чёрт. — Да, я читал, и поэтому я хочу незаметно от Тошинори спрятать их, тем более что сейчас Яги точно не стоит их видеть, он в плохом моральном состоянии, это и слепой бы заметил. — Что ж, ты прав. Я сам хотел это тебе предложить, — голос Шоты стал немного более облегчённым, похоже, он успокоился. — Да. Да... Но, знаешь, прятать правду вечно не выйдет, — Тсукаучи вбросил новую мысль на стол их обсуждения. — Да. Я понимаю. Но пока это лучшее, что мы можем сделать для них обоих. — Айзава выдержал паузу, и оба мужчины задумались над ситуацией, пока Шота не прервал молчание, — Есть что-то ещё, что мне стоит знать? — Нет, пока ничего. Я сообщил бы, если бы что-то произошло. — Хм... Да, знаю. Ладно, сообщи, как вы закончите. — Ага, пока, — и Наомаса слышит быстрые короткие гудки из динамика. С пять секунд он стоял как каменное изваяние, пытаясь услышать в этих гудках ещё что-то, кроме машинного «ту-у-ту-у». — Ладно, видимо это всё, — тихо пробубнил себе под нос Наомаса, кажется, он перенял эту забавную привычку у Изуку, — Тошинори ждёт...Конец своеобразного флешбэка
Когда оба мужчины спустились вниз, и Наомаса открыл двери архива, то наиболее важной задачей для детектива стали поиски заветных отчётов, лежавших в одной общей для них переплетённой бежевой папке с понятным всем заголовком: «Семья Мидория, инцидент 2014-2015 гг.» И удача улыбнулась Наомасе — он успел почти из-под носа у Яги умыкнуть эту папку. Сейчас детектив перечитывал рапорты и отчёты, совершенно не запоминая их содержания. Ему это было не к чему, все его мысли были заняты бежевой папкой в его портфеле. Эти несколько документов Тсукаучи читал не раз и не два, а с добрый десяток. Пожалуй, он мог бы по памяти назвать количество запятых и точек в них. Сухой документальный язык не располагал к приятной истории о доблестных полицейских, спасших мирных граждан. В этой папке содержалась трагичная история смерти Инко Мидории и побега её сына... Единственное, что сейчас радовало мужчину, так это то, что Всемогущий её не увидит, ни сейчас, ни завтра, ни через неделю. Он ещё не готов. Да кто был бы готов к написанному, особенно если учесть то, в каком состоянии пришёл к нему Всемогущий. «Да-а-а! Дела!» — пронеслось в мыслях Тсукаучи, когда он отложил один документ и приступил к чтению другого, — «Интересно, он уже понял, что тут нет нужного документа? Хотя о чём это я? Он сам уже полчаса таращится на одну и ту же страницу... Кажется, он ушёл в себя... Думаю, мне тоже можно?.. Эх, Изуку, как же так вышло? Почему на твою долю выпало столько страданий?..» — незаметно, Наомаса провалился в сон — недостаток отдыха на этой неделе дал о себе знать...30 августа, 19:30, «тайное место Изуку и Шото?», город Мусутафу
На улице давно стемнело, и на небе зажглись звёзды, а на улицах — фонари. Редкие птички прекратили петь свои песни, отложив их до следующего утра. Но скоро и этих птиц не будет в Мусутафу — они улетят на юг, чтобы переждать зиму. Изуку и Шото недавно встали и направились к дороге. Было уже вполне позднее время, и засиживаться ещё больше Изуку не хотел. Зелёноволосый переживал за Шо-тян и не хотел, чтобы она отхватила от отца за опоздание, а что ещё хуже — она могла получить нагоняй от Фуюми. И в этой ситуации самым нормальным решением ему показалось вызвать такси и доехать вместе с Шо-тян до её дома, а затем он и сам отправится домой. И в этом решении он видел сразу три плюса: первое — топать ножками до особняка Тодороки, который находится, если верить словам Шото, в двух с лишним километрах отсюда, было бы глупой затеей; второе — если таксист окажется насильником, то Изуку сможет защитить Шото, хотя она и сама смогла бы это сделать, в конце-концов у неё очень мощная причуда; третье — Изуку просто будет знать, где живёт его подруга, а информация в наши дни бывает ценнее чемодана, набитого деньгами. — Шо-тян, может на такси доедем? — спросил девушку зелёноволосый. — А? Доедем? Ты хочешь зайти ко мне в гости? — смущённо спросила юная Тодороки. — Нет, просто хочу тебя проводить до дверей. Я... Ну, знаешь, беспокоюсь... — глупо улыбаясь и почёсывая затылок, произнёс парень. — Ах вот как? Изу-кун волнуется обо мне? Хи-хи! — рассмеялась девушка, идя рядом с Мидорией по полупустой улице, где редкие прохожие торопились по домам. — Хех... Получается, что да, — Изуку одарил гетерохромку задорной улыбкой, отчего она покраснела. Шото ещё не привыкла к тому, что её друг с ней рядом, прямо тут, идёт и беседует, шутит с ней... Улыбается ей... — Хи-хи! Ладно, давай тогда пойдём, не хочу опоздать на ужин. Думаю, Фуюми будет рада, если я приду вовремя, да ещё и с гостем! — улыбнулась Тодороки в ответ на улыбку друга. — А? Нет, я не зайду к вам. Шота волнуется, мне бы лучше вернуться домой пораньше... Такое нехорошее чувство на душе, будто он меня сегодня препарирует! Ха-ха-ха! — вновь рассмеялся Изуку, вспоминая драку с Бакуго, за которую Шота его точно не погладит по головке. — Да?.. Жаль... — Эй, не печалься. Я ещё успею зайти к вам поужинать. Я же теперь всегда буду рядом с тобой. Да и вообще везде, где бы я тебе не понадобился, я приду! — Изуку вновь улыбнулся, вытянув большой палец вверх. — Хорошо! — ответила тем же жестом Шото. — Хм... Ну так что, такси до твоего дома? — Да, давай. Звонок в службу такси занял всего минуту, и вскоре жёлтый седан ждал своих пассажиров, а на водительском месте сидел весёлый мужчина лет 50 с проседью и редкими морщинками на лице. Указав адрес дома Шото, машина понеслась по тёмным улочкам, залитым кругами искусственного жёлтого света от фонарей. И уже через 10 минут такси остановилось в районе с домами в старо-японском стиле с рогатыми крышами и небольшими садиками за деревянным забором. — Спасибо, хорошего вам вечера! — попрощался с таксистом Изуку, предварительно расплатившись за поездку. — Итак, вот там я живу, — указала Шото пальцем в сторону большого особняка с красной черепичной крышей и окнами, блестевшими в темноте вечера жёлтым светом. — Пошли? — спросил Изуку. — Ага! — улыбнулась девушка. Юная Тодороки знала, что сегодня отца дома не будет — он на ночном патруле, следовательно, ждать его нужно к обеду в субботу, а может даже позже. Спустя минуту непринуждённых разговоров, подростки стояли у массивной двери, которую Шото открыла магнитным ключом и вошла внутрь. — Ну, пока, Шо-тян, — махнул ей на прощанье Изуку. — Ага. Пока, Изу. Звони, поболтаем... — девушка замолкла на пару секунд, а затем продолжила, — Может быть, сходим завтра погулять?.. — Да, почему бы и нет? — улыбнулся Мидория. — Тогда созвонимся! — улыбнулась во все тридцать два зуба юная Тодороки. — Ага. Пока, Шо-тян! Я позвоню, — парень махнул ещё раз рукой и скрылся из виду за деревьями. — Ага... Да, Изу... — тихо произнесла девушка себе под нос, закрыв тяжёлую дубовую калитку. От этого вечера у неё остались прекрасные воспоминания, и теперь она поняла, что теперь она ни за что не отпустит Изуку! — Апчхи! Ап-ап-чхи! — Мидория снова чихнул, — Кто-то вспоминает меня, наверное... — парень снова вызвал такси, желая поскорее оказаться дома и поговорить с Шотой, потому что шестое чувство подсказывало ему, что случилось что-то важное...И Изуку не ошибся...
***