— Вообще-то я думал, что это дом продажного бобби, — продолжил тянуть время Дункан, надеясь сгладить конфликт. — Но раз это ваш дом, милейшая, то я извиняюсь…
— Ах, ну конечно, раз это дом мента, то его можно грабить, — голос брюнетки сочился ядовитым сарказмом. — Гениально, блин, — ограбить главного милиционера города! Только шавке с мозгами пуделя пришло бы такое в голову.
— На самом деле идея как раз неплохая, но кто же знал, что за бобби стоит вампирша? Ошибся, с кем ни бывает. Я пойду?
— Куда это ты собрался?! — прищурилась хозяйка дома.
— Туда, — Дункан выразительно посмотрел в сторону дверного проёма.
— А как же обязательная программа грабителя? — с издёвкой продолжила она. — Насилие над прекрасной девой, собирание столового серебра?
— Мы, пролетарии, и алюминиевой посудой обойдёмся. А по поводу первого пункта меня до сих пор гложет любопытство — вампиры вообще сексом могут заниматься? И каково это — спать с едой? Я бы вряд ли смог трахнуть стейк!
— Какая языкастая шаурма, — хищно оскалилась вампирша. — Порнуху смотрел? Огурцы там, баклажаны, пироги… Люди много чего пихают в себя или суют кое-что куда-то… Ты говори-говори, я слушаю…
— Мне действительно интересно, — с серьёзным видом продолжил взволнованный Хоггарт. Ему не хотелось драться, и он всё ещё надеялся договориться. В крайнем случае, думал хотя бы заболтать девушку и свалить. — Вампиризм передаётся половым путем? Всё же заразная штука, почти как СПИД.
— Не заразней ликантропии, пёсик, — эротично провела она ладонью по правому бедру, приподнимая пеньюар и демонстрируя отсутствие нижнего белья. — Хочешь попробовать?
— Хм…
Дункан на мгновение залип на прелестные ножки и углядел уголочек кудрявого треугольника, прежде чем пеньюар колыхнулся и вернулся на место. В штанах у него началось шевеление. Восемь лет аскетизма кого хочешь доведут до цугундера. Тут невольно задумаешься, что и с вампиршей неплохо бы.
— Да твою ж! — сглотнул он слюну. — Ты ж не серьёзно? Мне говорили, что контролировать жажду нереально сложно. Двести лет тренировок силы воли или около того…
— Кто говорил? — эротично провела языком по губам вампирша.
— Знакомый вампир…
— Какие интересные у тебя знакомые, пёсик, — перешла она на вкрадчивый тон. — А ты бы стал жрать кабачок, который засунул себе в задницу?
— Так и я не кабачок.
— Сочувствую, — взор брюнетки замер в районе ширинки Дункана. — Не каждый мужчина в таком признается…
Покачивая бёдрами, она плавно приблизилась к замершему статуей Дункану и нежно провела ладошкой по груди. Из его головы вымело мысли о побеге.
«И ничего она не холодная, — почувствовал он приятное тепло».
— А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой буду делать? — добавила она, запустив руку под маску и гладя Хоггарта по подбородку. Где-то внутри его мышцы сжались от сладостного томления. Его дыхание стало неровным, а когда он посмотрел на неё, в его взгляде горел огонь страсти.
Пеньюар едва прикрывал голый девичий зад. Плавным движением Дункан запустил руку между белоснежных ног, его пальцы медленно принялись пробираться через интимные кущи. Другой рукой он крепко удерживал вампиршу за талию. Она едва сдержала стон и прикусила губу.
Пальцы Дункана начали погружение в горячую влажную пещерку. Другая рука заскользила ниже и сжала упругую булочку. С губ брюнетки сорвался сладострастный стон.
— Я даже не знаю твоего имени, — прошептал он, обдавая ухо вампирши горячим дыханием.
Её кожа безупречна. Ни единой родинки, ни шрама. Рука Дункана мяла шелковистые булочки, а пальчики ощущали приятное тепло, продолжая погружение в горячую бездну. С её губ сорвался очередной стон.
— Хайди, пёсик, — горячо прошептала она. Её не по-женски сильные ладошки впились в плечи Дункана стальной хваткой. — Ты не такой мягкий и хрупкий, как люди. С людьми я должна осознавать свои действия каждый момент, когда мы вместе, чтобы не причинить им боль. Я могу убить тебя довольно легко, пёсик, просто случайно… Я могу протянуть руку, желая прикоснуться к твоей шее, и по ошибке сломать тебе позвоночник.
— Это вряд ли, — Дункан сильнее сжал половинку сладкого персика. Его хватка стала подобна стали.
Хайди свела вместе бёдра, удерживая внутри себя пальчики другой его руки, и задрожала всем телом. С её губ сорвался громкий стон.
— Ах, ты силён, пёсик, — затуманились её глаза и дыхание участилось. Она сильнее сжала бёдра и заёрзала ими, причиняя Дункану боль. — Ох, да! Твоя рука ещё не превратилась в труху… Значит, я могу не сдерживаться!
Пламенная страсть затопила сознание Дункана. Где-то в уголке разума что-то зудело, но он, поглощённый порывистыми ласками, не обращал на это внимания. Хайди рванула одежду парня, оставляя на его спине красные полосы от ногтей. С треском куртка и рубашка опали на пол лохмотьями. То же самое вампирша повторила со спортивными штанами и трусами оборотня. Стойкий оловянный солдатик упёрся ей в живот.
— Лежать, пёсик!
Невероятно крепкие ладошки совсем не с женской силой повалили Дункана на массивный письменный стол. Дункан не сопротивлялся. Когда Хайди запрыгнула и оседлала его подобно норовистому жеребцу, на его лице расплылась улыбка. Мышцы томно гудели и горели. Его руки были беспощадными — мяли роскошные холмики, переходили на бока, вжимая в себя распалившуюся партнёршу. Впервые за долгое время становления перевёртышем он полностью отпустил себя и ничуть не сдерживал силу. Под ладонями он ощущал твёрдые мышцы.
Хайди громко стонала и извивалась подобно кобре — безумно красивая и настолько же опасная. Ярко-алые губы блестели от влаги. Её колени больно впились в его бока.
Дункана переполняла горькая грусть, смесь воспоминаний и знаний. Воспоминаний о былом и должном, о его прошлой жизни и Донне. Лишь с ней он мог полностью посвятить себя любовному процессу. А что он видел в этой жизни? Шлюх, которые готовы раздвинуть рогатку перед любым, кто заплатит? А после становления перевёртышем он, как и вампирша, всегда был предельно аккуратен, чтобы в порыве не навредить партнёрше. В то же время пришло знание о том, что ничего не вернуть; и зародилась смутная догадка, что всего возвращать и не стоит. Нельзя два раза попасть в одну и ту же воронку. С Донной им теперь никогда не быть счастливыми, поскольку ему придётся себя постоянно контролировать: каждое касание, каждое движение, иначе можно по неосторожности причинить вред любимому человеку.
Сейчас — не тогда. Дункан отбросил грустные мысли и отдался любовному процессу по-звериному, без стыда и укора, точно распластанная на столе похотливая машина. Хайди тяжёло дышала. Она слегка откинулась и усилила напор. Её ногти болезненно впились в плечи Дункана. Он чувствовал — взрыв близок.
Тело Хайди застыло. Её губы исторгли сладострастный продолжительный возглас. Дункан с рыком ухватил вампиршу за бёдра и наполнил своим соком. Ноздри её затрепетали, уловив запах крови от царапин, нанесённых её ногтями. Глаза приобрели красный оттенок.
Удивительное чувство охватило Дункана, будто живёт в фантастическом, только что созданном, сумасшедшем мире, где всё дозволено. Его сознание затуманилось. Что-то всё сильнее свербело на грани разума. Хайди склонилась, будто хотела прошептать что-то на ухо. Он не отрывал взгляда от её губ, хотел впиться в эти нектарины своими губами.
Внезапно Дункана будто ударило током — это был резкий удар по астральной части души. Он различил астральный вопль духа-спутника, того самого, с которым заключил свой первый контракт. Это он всё время с момента появления вампирши пытался докричаться до шамана.
До Хоггарта дошло, что он не по своей прихоти оказался в одних маске, амулете и кроссовках под вампиршей. Раньше он всегда умел контролировать свои желания, даже вейле сумел противостоять. Вампирша каким-то образом воздействовала на его сознание, но не так, как вейлы, а более тонко и глубоко. Он с ужасом осознал, что она вовсе не собирается шептать ему пошлости. С горящими жаждой багровыми глазами и выдвинутыми клыками вампирше не до разговоров. Он чувствовал себя кабачком, который сначала использовали не по назначению, а после собираются отправить на сковородку.
— Хей! — в последний момент Дункан схватился руками за голову Хайди и оттолкнул от себя. Клыки уже коснулись его шеи и почти сомкнулись на ней, вызывая ужас от осознания близости возможной гибели. — Я не собираюсь становиться донором.
Вампирша очень сильная и голодная. Она пыталась оторвать руки Дункана от своей головы. Силы были равны, и это при том, что Хоггарт на голову выше и всё его тело увито крепкими мышцами, а девушка — фитоняшка*, в которой не должно быть такой мощи. На его руках вспухли жилы, кровь яростно застучала в висках. Кубики пресса чётко выделились на животе. Напрягая все силы, он сбросил с себя вампиршу.
— О-о-о-м! — впал он в динамический транс и выдал вместе со звуком астральный посыл своему духу-спутнику.
Дух тут же набросился на разъярённую Хайди, которая успела грациозным хищным движением вскочить на ноги. Дух временно сковал её члены, давая шаману время на спасение.
Дункан, не мешкая ни мгновения, столь же грациозно соскочил со стола. На пол приземлился уже огромный волк с густой пшеничной шерстью. Он подхватил пастью рюкзак и на огромной скорости рванул на выход.
— СТОЙ, КОБЕЛИНА! — угрожающе завизжала Хайди.
Дух-спутник Хоггарта и в подмётки не годится компаньонам Гуроохена. Ещё не успел набраться силы. Во-первых, шаман ему попался слабый, во-вторых, вместе они меньше семи лет. Он продержал в плену вампиршу всего пару секунд, после чего она вырвалась и на такой же скорости, как Дункан в форме волка, что на треть быстрее того, что он выдавал в человеческом облике, побежала следом за ним, как была, в костюме Евы.
Амулет пропал вместе с маской и кроссовками, так что теперь его все видели, но Дункану в настоящий момент было плевать на статут секретности — своя шкура дороже. Он даже не думал атаковать вампиршу. Убить её в момент бессилия было физически просто, но сложно морально. Он не привык убивать симпатичных девушек, с которыми только что переспал. Но и кусать себя всяким «кровосисям» не мог позволить. Оттого бежал, что есть сил. Его гнал страх. Так быстро он никогда не бегал, побив все свои рекорды. Никакой мопед за ним не угонится.
За считанные секунды он преодолел весь двор и перепрыгнул стену, продолжив скоростной забег. По ровной асфальтированной дороге он разогнался примерно до ста двадцати километров в час.
Хайди вначале погналась за ним, но возле забора застыла. Осеннее солнце хоть далеко по интенсивности, в сравнении с летним, но его лучи причиняли её коже неприятный зуд. К тому же она настолько привыкла к конспирации, что столь легко нарушить её было бы глупо. Она поспешила вернуться домой, бормоча себе под нос:
— Ничего-ничего, шавка, далеко не уйдёшь! Сначала нужно поднять агентуру среди волшебников — те наверняка будут расследовать нарушение статута. Потом предупредить наших и позвонить трэллу… Пока этот придурок уверен, что я превращу его в вампира и пока он занимает свою должность — должен приносить пользу. Но скоро его посадят и он станет бесполезен… Ну, кобель… — заскрипела она зубами. — Мы ещё свидимся… и тогда я узнаю, как ты смог сопротивляться моему «очарованию»!
***
Дункан бежал так быстро, словно за ним гнались черти. Ветер хлестал в волчью морду, пытаясь вырвать из пасти рюкзак с добычей. Простое на первый взгляд ограбление внезапно переросло в нечто большее. О вампирах он знал чуть больше, чем ничего, поэтому не мог предсказать действий Хайди. Одно он мог сказать точно — она очень непростая девушка, раз смогла окрутить такого мужика. Теперь он был уверен, что главный в этой парочке не бобби. То-то тот не обращал внимания на отлучки жены. Дункан ничуть не удивится, если всё имущество бобби действительно переписано на вампиршу.
Охранники на посту при въезде в элитный коттеджный посёлок ошалели, когда мимо них на скорости автомобиля, несущегося по трассе, пробежал белый «пёс» размером с пони.
— Э-э-э… — протянул один из них, большими глазами посмотрев на напарника. — Ты это видел?
— Огромную собаку, бегущую, как гепард?
— Ага.
— Не-а!
— Но как же?! — он перевёл взор на дорогу, но собаки и след поостыл, словно и не бывало.
— Колян, я что, по-твоему, дурак? Не было никакой собаки! Если мы о таком расскажем — нас тут же пошлют сдавать тест на наркотики и алкоголь. Так что нет — не видел!
Хоггарт добрался до мопеда. Убедившись, что погони нет, он превратился обратно в человека. Пульс зашкаливал, голова шла кругом, а внутренности заледенели от ужаса, но при этом он мыслил почти твёрдо и чётко.
Рука тут же нащупала амулет, который остался с ним наверняка по единственной причине — заключённый в него дух охранял свой временный дом, по полной программе отрабатывая контракт. Следовательно, обычные люди не обратят на него внимания, даже если он поедет голым. Поняв это, он оседлал мопед и, выжимая из него все соки, помчался к временному жилищу.
По пути Дункан размышлял о том, что сильно засветился. Наверняка русские волшебники из магической охранки будут расследовать нарушение статута. Ещё и хозяйке дома попался, как кур во щи, и лишь чудом от неё сбежал. Но ведь она наверняка пожалуется мужу. Значит, у него нет изначально запланированного времени, чтобы покинуть город. Его будут искать и волшебники, и милиция.
По плану «А» у Дункана до поднятия шумихи должно было остаться от четырёх часов до недели, в зависимости от того, когда обнаружилась бы пропажа. Сейчас же счёт пошёл на секунды, поэтому план «А» автоматически аннулировался.
Следуя плану «Б», Хоггарт доехал до квартиры, быстро оделся, схватил документы, кота и чехол, в котором лежали бубен с колотушкой, и тут же вновь прыгнул на мопед. Он не стал брать остальные вещи и приводить в порядок квартиру. Во-первых, некогда. Во-вторых, на мопеде много вещей не увезешь, поэтому брать нужно лишь ценности. В-третьих, у него в рюкзаке миллион баксов — на них можно купить всё необходимое в любой точке мира.
Мопед он бросил в порту и направился к старенькому японскому катеру. На борту его встретил моложавый капитан.
— Вы рано, Дмитрий Сергеевич.
— Пораньше освободился. Надеюсь, экипаж на месте и всё готово к отбытию?
— Через полчаса сможем отходить, — ответил капитан. — Куда пойдём?
— Хочу посмотреть Японию.
— Дмитрий Сергеевич, у нас не хватит запаса хода, чтобы добраться до Японии. Вначале нужно будет зайти в Донхе — это в Южной Корее. Оттуда можем дойти до Сакамото в Японии. По аренде это минимум на четыре дня.
— Окей, — кивнул Дункан. — Цена та же, как договаривались?
— Та же. Двести тысяч в сутки.
— Вот и славно. Значит, я вам за минусом предоплаты должен семьсот пятьдесят тысяч. Мы же за два дня до Японии доберёмся?
— Уже утром в среду будем в Сакамото.
***
Плавание до Японии можно назвать образцово-показательным морским путешествием обеспеченного туриста: роскошная каюта, спутниковый интернет, прекрасные виды, шезлонг на борту катера, вкусная еда, хороший алкоголь и… морская болезнь.
Дункан не ожидал такого предательства от своего организма. Его на протяжении всего пути мутило. Катер он покинул с необычайным облегчением.
Амулет отвода глаз ещё действовал, поэтому ему не составило труда сойти в порту Сакамото. Катер тут же отправился в обратный путь в Россию.
На подходе к кассе Дункану пришлось пережить нешуточную внутреннюю борьбу, чтобы купить билет на паром до острова Титидзима. Чтобы купить билет, ему пришлось на время избавиться от амулета. На паром он садился с видом обречённого человека, о чём говорили опущенные плечи и зеленоватый оттенок кожи. Сорок четыре часа ада — именно столько будет плыть паром из Сакамото до Титидзимы.
Он не просто так плыл туда. Остров Титидзима — часть архипелага Огасавара. Он известен пышной растительностью и богатым животным миром и является крупнейшим островом архипелага Огасавара. Здесь только одна большая деревня — прекрасный дорогой Японский курорт с небольшим населением. Но Хоггарта интересовал его сосед — остров Хакадзима.
Соседний остров простые люди считают необитаемым и из-за действующего вулкана он закрыт для посещения. На самом деле всё не так. Там находится поселение японских волшебников и магический заповедник, а вулкан неактивен. Видимость его активности поддерживается волшебством, как и маскировка острова.
Немногим дальше расположен остров Ио, он же Минами Иодзима, который тоже считается необитаемым. А на деле там находится азиатская школа магии. Она вроде как японская, но там с семи лет учатся не только японцы, но и жители Китая и Кореи. Не все, поскольку у китайцев есть множество своих маленьких традиционных школ и сект.
Махотокоро считается одной из лучших, если не самой лучшей школой магии в мире. Там наравне с волшебными дисциплинами преподают обычную японскую школьную программу и обучение длится двенадцать лет. Для сравнения, в Хогвартсе учёба длится всего семь лет, и то обязательной считается пятилетка, а об обычном образовании там даже не помышляют. Так мало того — в Махотокоро желающие могут продолжить обучение магии после выпуска на мастерство в каком-либо направлении волшебной науки или хоть во всех направлениях. Там даже можно встретить студентов, которым по тридцать лет.
Единственное, чего там не преподают — тёмной магии. Японцы вообще на неприятии к ней повернуты наглухо. За юными волшебниками круглосуточно следит их одежда, зачарованная настолько мощно, что является могучим артефактом. Им как выдают кимоно в семилетнем возрасте — так они в них и ходят как минимум до окончания учёбы. И если нарушить статут секретности или использовать тёмную магию — одежда белеет. После этого мага без сантиментов выгоняют из школы и тащат в суд. То есть их одежда является разумным артефактом с самоподгонкой по размеру, самоочисткой, укреплением ткани. Шпион, который всегда со школьником. А ещё их кимоно, которые британские маги по привычке называют мантиями, показывают статус юного волшебника, оценивая уровень обучения. На желторотом новичке мантия будет бледно-розовой. На том, кто в совершенстве овладел всеми магическими науками, она станет золотой.
Остров Хакадзима является местом жительства большинства японских волшебников, а также там находится их торговый квартал и место базирования японского Министерства Магии, там же расположена больница для волшебников.
С парома Дункан сошёл ещё более бледным, чем на него садился. Так паршиво он себя не чувствовал со времён последнего превращения, когда был ликантропом. Плаванье выпило из него все силы — никакая хвалёная выносливость перевертышей ему не помогла.
Следуя инструкциям из французского путеводителя по волшебному миру, он принялся искать лавку сувениров, которая является прикрытием для японского волшебного представительства. Всё усложняло то, что на Титидзиме эти лавки на каждом шагу.
Примерно на пятой торговой точке, расположенной в большом доме в традиционном японском стиле, ему улыбнулась удача. Рядом с магазином в тенёчке сакуры сидел в кресле пожилой японец в зелёном кимоно, похожем по стилю на школьную форму Махотокоро.
— Добрый день, сэр, — с трудом Дункан выдавил из себя улыбку, но из-за бледности и плохого самочувствия она вышла вымученной. — Подскажите, пожалуйста, как попасть на Хакадзиму?
— Туда нельзя — запретная зона, — рублено на плохом английском ответил старик, сохраняя суровое лицо.
— Нельзя простым людям, сэр. Мне нужно пополнить запас зелий и прикупить порт-ключ.
— Что ж ты сразу не сказал, что волшебник? — чуть теплее продолжил маг. — Предъяви волшебную палочку — я проведу тебя к порталу.
— Я не волшебник, сэр. Я русский шаман. Бубен и кот — вот мои документы.
— Мяу! — подтвердил Кошкотун, лежащий на рюкзаке за головой хозяина.
— Шаман, — презрительно скривился японец, словно с ним заговорила грязная и вонючая цыганка. Его взор задержался на сумке от бубна. — Ладно, пошли…
