мгчд: драбблы

— А че не встречаем? — бодро спрашивает Игорь в пустоту кабинета. Кабинет закономерно не отвечает. Игорь заглядывает в соседнюю переговорную, потом в дверь через одну, где стоят диванчики, кофемашина и пластиковый цветок. Код от мини-лифта в пентхаус у него есть, так что он поднимается этажом выше и стучит в дверь и сигналит в домофон, хотя шансов на то, что Серёжа решил устроить внеплановый выходной, практически нет. Скорее уж наоборот — пока нет Олега, он будет пользоваться вседозволенностью и не вылезать из-за рабочего стола. Игорь снова спускается (в кабинете всё ещё пусто). Петляет по стеклянным коридорам до ближайшего охранника (не видел, не отмечался) и переходит на этаж ниже. Какие-то люди в футболках, толстовках и один в ростовом костюме динозавра смотрят на него поверх ноутбуков, как уличные коты из мусорного бака. Игорь считает по головам, видит волосы розовые, синие, черные, но никого рыжего. — Не видели Серого? — пробует он удачу. Разноцветные кодеры мотают головами. У Игоря появляется чувство, что он первый живой… настоящий… нормальный… не-программист, которого они видят сегодня, или на этой неделе, или в этом году. — Извиняюсь. Хорошей работы. Либо Серый куда-то умотал в свой обеденный перерыв, а его не предупредил, либо он прячется. Игорь рассеянно хлопает себя по карманам, нащупывает пачку сигарет (чтоб Волкову в аду потом икалось). Почему бы и нет? Курилка находится между тридцать первым и тридцать вторым этажом. Серёжа сидит на лестничной клетке между тридцать третьим и тридцать четвертым. По тому, как тонкие руки крепко обнимают колени, Игорь сразу понимает, что Серый искал уединения не от хорошей жизни. Он даже не вздрагивает, когда Игорь садится рядом, по привычке протерев ладонью ступеньки (они тут чище, чем полы у Игоря дома). Шмыгает носом. Игорь тоже, за компанию. — Сидим? — спрашивает дружелюбно. — Сидим, — соглашается Серёжа. — А я там тебя ищу. — Извини. — Да ничего. — Скучаешь? — на пробу спрашивает Игорь. Серёжа косится на него синим взглядом через упавшие на лицо пряди. — Он вернется через три дня. Все хорошо будет. — Я знаю, он мне писал сегодня, — Серёжа слабо улыбается. — Даже с фото. Видимо, чтоб я не забыл, как он выглядит. Скорее, чтобы ты не забыл, что он реален, думает, но не говорит Игорь. Вслух спрашивает: — По какому поводу тогда топим соседей? Серёжа снова смотрит — вокруг небесной синевы полопавшиеся сосуды и припухшая краснота, взгляд человека, который долго не спал и много плакал. Он чуть вздрагивает уголками губ, как бы говоря: твоя клоунская манера поддержки не то, что может сейчас исправить мою ситуацию, но я ценю твой вклад, спасибо. — А нужен повод? — Обычно да, — немедленно возражает Игорь. — Сломавшийся ноготь. Пролитый кофе. Голодающие дети Африки… Серёжа моргает. Отворачивается. Видимо, прямо в яблочко. Игорь больше не давит, молчит: что захочет, сам расскажет. Да и Серёжа молчит не как человек, который ушел в глухую оборону, а как будто ищет правильные слова. — Ты знаешь, — медленно говорит он, рассеянно разглядывая шнурки на кедах, — сколько сейчас человек живет в нашей стране? — Миллионов сто? — Сто пятьдесят, плюс-минус, — Игорь кивает. Серёжа продолжает: — Семнадцать миллионов за чертой бедности. Еще миллионов двадцать кое-как держатся на плаву. Остальные живут уверенно, но от падения на дно их отделяет одно неудачное финансовое решение, или болезнь, или увольнение. Я тут посчитал, если взять все мои деньги и раздать их, получится… получится примерно по сорок долларов на человека. Ты скажешь, что можно раздавать не всем, а только самым бедным, но тогда возникает вопрос… — Серёж, я скажу, что тебе вообще ничего никому не надо раздавать, — Игорь не думает, конечно, что Серёжа соберется делать это буквально и прямо сейчас, но если Олег уедет на неделю и за это время Серёжа спустит свое состояние на благотворительность, как минимум Игорю это будут припоминать до конца его дней. — Игорь… Серёжа вздыхает. Трет переносицу — Игоря колет сочувствием, если Серёжа много плакал, голова у него сейчас, должно быть, раскалывается. — Я просто думал, что если я заработаю много денег… прям, очень много, чтобы от девяти нулей на счету… я смогу что-то изменить, — он обнимает колени крепче. — И я заработал, и что с того? Я не могу изменить к лучшему даже жизнь каждого сироты в этой стране. Я тут создаю какие-то там образовательные курсы для детей из деревень, а у них там, может, нет электричества и туалетов. Так может, мне тогда заняться туалетами? — он снова трет переносицу, потом скусывает с пальца заусенец. — Хорошо, я сделаю туалеты, а кто обеспечит этим деревням нормальную медицину? Тоже я? Я не трогаю даже вопросы психологии. Столько психологов, сколько нужно этой стране, не получится выучить силами всех вузов. Так что, получается, я все еще не могу ничего? Все эти деньги, они что, для того, чтобы я на них сидел? Как этот, его еще озвучивал этот, — Серёжа щелкает пальцами. — Смауг? — Он самый. Лежу на горе золота, как все те богачи, которых я так ненавидел в детстве… — Серёжа затихает на мгновение, доедая заусенец. — Игорь. — Да? — Я часть проблемы? — он смотрит беспомощно, забыв палец у рта. — Я примкнул ко злу? — Так. Игорь резко встает. Серёжа задирает к нему лицо, но не сопротивляется совсем, когда Игорь поднимает его за ворот толстовки, как котенка, и ставит на ноги. Отряхивает ему задницу от воображаемой пыли, подталкивает между лопаток. — Пойдем. На тридцать четвертом их снова встречают круглые глаза разработчиков. Серёжа стеснительно машет рукой, Игорь улыбается. — Нашел, во, — он показывает на Серого, как на добычу. Разработчики сдержанно кивают. В лифте Серёжа молчит этажа до пятнадцатого и только тогда хмурится, догрызая на большом пальце ноготь. — Ты куда меня потащил? — Куда надо. Башню окружают многоэтажки, к счастью, не небоскребы на двадцать с лишним, но и не родные Игорю малоэтажки центра с арками и коваными воротами. Они кружат между девяти- и двенадцатиэтажными домами, хрустят жухлой травой. Серёжа в своей толстовке ежится, Игорь без слов предлагает куртку, но Серый качает головой. Ну, пусть померзнет, это тоже терапия. Нужное находится дворе в третьем — Игорь замечает торчащий из подвального окошка трехцветный хвост. — Тихо, — говорит Серёже, и подкрадывается профессионально бесшумно, а Серёжа за ним, след в след. Игорь снова лезет в карман, из-под зажигалки и пачки сигарет достает сосиску в целлофановой обертке. Глаза Серёжи комично расширяются. Игорь ухмыляется половиной рта. — Не спрашивай. Чисти давай. Обкусанные пальцы послушно избавляют сосиску от оболочки. Серёжа присаживается на корточки, разламывает мясо на кусочки, выкладывает немного на асфальт и задерживает дыхание. Вместе они ждут, пока хвост сменится дергающимся розовым носом, пока из окошка высунется голова, а потом и лапы. Проходит минут пять, прежде чем кошка решает попробовать кусочек. — Им вроде вредно сосиски… — Голодать еще вреднее. — Наверное, — Серёжа снова обнимает свои колени, но уже не так тесно. Скорее, просто не знает, куда девать руки, если не в карманы и не занимать их телефоном. — Игорь. Зачем ты меня сюда привел? — А ты как думаешь? Серёжа вздыхает. — Сколько у тебя таких прикормленных кошек? — тихо спрашивает он (кошка, дожевав сосиску, обнюхивает его пальцы, выискивая добавку). — Кошек нет, — Игорь пожимает плечами. — А вот собак… — Сколько? — Три. Три голодные псины, которые машут хвостами и преданно ждут: у метро, у ларька с шавой и в арке между его домом и супермаркетом. Обычные блохастые дворняги, которые не знают, что система прогнила, тюрьмы скорее ломают людей, чем наставляют на путь истинный, а богатым всё всегда сходит с рук. Дешевле, чем психотерапия. Серёжа смеется, поднимая к Игорю лучистые синие глазищи. — Не зря вы с Олегом ладите. Игорь тоже улыбается. Серёжа осторожно убирает руку, лезет в карман, пытаясь не делать резких движений, чтоб не спугнуть подружку. Достает смартфон. — Ну мало ли, — говорит как-то виновато, как будто Игорь его осудит. — Вдруг кто-то… можешь снять нас вдвоем? Игорь послушно ловит в кадр: Сергей Разумовский, сидящий на асфальте, целлофан от сосиски, трехцветная кошка с большими желтыми глазами. Серёжа делает викторию в кадр уже машинально. Получается вполне симпатично. Игорь возвращает телефон. — Как думаешь, это мальчик или девочка? — Трехцветными только девочки бывают, — не раздумывая, повторяет Игорь за теть Леной. Серёжа серьезно кивает и что-то быстро печатает. Кошка трется об его джинсы, он рассеянно скребет ей за ухом, щекочет подбородок. — Надеюсь, не убежит, пока ей ищут хозяев, — рассуждает Серёжа по пути в башню. — Я пообещал оплатить ветеринара и всё приданное, знаешь, корм, лотки… у меня много подписчиков… — Ага. Они с Серёжей бредут неторопливо, на ходу сталкиваются локтями. — Игорь, а если твоим собакам тоже дом поискать? Игорь откровенно смеется и толкает Серёжу сильнее. — А давай ты будешь решать по одной проблеме за раз? — Я попробую, — Серёжа смущенно, но весело морщит нос, встряхивает головой, пытаясь убрать упавшие на лицо пряди. — А как думаешь, Лёша обидится, если я предложу оплатить ему универ? — Серёж… — Ну ладно, ладно.