мгчд: драбблы

У Игоря на лопатках царапины, на шее засосы, которых они не оставляли. Игорь пожимает плечами. У них с Юлей — все по дружбе. Это проблема? Не проблема. Серёжа высокопарно рассуждает про вольный ветер, Олег приземленно думает, что Игорь простой мужик, ему иногда надо так — быстро, без выкрутасов и желательно с бабой. Если они не готовы срываться к нему через весь город, чтобы перепихнуться в промежутке между ужином и отбоем, не им и судить. Цитируя старые анекдоты: пусть гуляет, он тепло одет. /// У Игоря под глазом синяк, через переносицу ссадина и размазанная подсохшая кровь под носом. У Олега на лице ничего, но здорово уделан торс — он морщится, даже когда застегивает ремень безопасности. Юля отделалась подвернутой лодыжкой. Она неотрывно смотрит в одну точку и не может удержать бутылку с водой в трясущихся руках первые десять минут поездки. Потом словно кто-то переключает рубильник, она шмыгает носом, вздрагивает. Говорит: — Крутая тачка, кстати. — Спасибо, — отвечает Олег (а что еще тут скажешь?). — Это же чистая кожа? — она гладит ладонью сидение рядом с собой, видит Олег в зеркало заднего вида; остекленевшим взглядом, постепенно обретающим осмысленность, Юля осматривает машину. Олег подтверждает, и несколько минут они обсуждают преимущества премиум-комплектации перед бизнес-классом. Юля знает много о машинах (а так же об оружии, котировках акций, сплетнях шоу-бизнеса, громких расследованиях, лучших тусовках — чего ни коснись, она в этом разбирается, а если не разбирается, то разберется через пару минут в интернете), разговор позволяет приятно скоротать время в пути и не думать ни о чем лишнем. Игорь молчит, пока за ними не закрывается дверь квартиры. Юля стряхивает туфли, переобувается в тапки, ковыляет до дивана, пока Игорь открывает холодильник. Над полками с контейнерами, которые подписывал Олег, как в доставке: понедельник, вторник, среда — пакет мороженых рыбных палочек. Юля ловит, прижимает к припухшей ступне. Игорь присаживается перед ней на корточки с линялым голубым полотенцем. — Дай заверну, а то отморозишь. Первые слова, которые он сказал с тех пор, как они выскочили с того склада и запрыгнули в машину. — Да и так нормально. — Не нормально. Дай. Олег прислоняется к стене, наблюдая, как бережно крупные руки Игоря переворачивают узкую ножку и пристраивают сверток из полотенца и две подушечки так, чтобы Юле не нужно было держать ничего на весу. Юля соглашается: хорошо, так правда лучше. Чаю? Пожалуй, зеленый — помнишь, да? Пижаму не надо, я не буду оставаться. Игорь, не начинай. Игорь. Игорь не ударяет кулаком по столу, но вжимает его в столешницу так, что костяшки, кажется, могут треснуть. — Юль. Заночуй сегодня у меня. Пожалуйста. После такого «пожалуйста» воздух можно резать ножом, так он сгущается от напряжения. Юля сглатывает. — Ладно. Но утром у меня созвон с редакцией, разгреби мне приличный угол. — Из спальни позвонишь, — хмыкает Игорь. — Там же чисто. Только наручники с изголовья в этот раз… — Сниму, — Юля разражается нервным смехом, не столько от веселья, сколько от облегчения. — Мне прошлого хватило. Пока чайник закипает, Игорь с Олегом выходят покурить. Точнее, курит Олег; Игорь поджигает сигарету, садится с ней на ступеньки, поджимает колени к груди и снова молчит. Олег в тишине набирает Серому — живы, подробности дома. Телефон взрывается чередой смс почти сразу: Серёжа знает, что такое режим радиомолчания и почему его нельзя нарушать, но если сигнал «можно» прозвучал, его не заткнет ничто. — Спасибо, что выручил. — Ерунда, — говорит Олег, и добавляет, движимый инстинктом, как подставляющая живот собака: — Для тебя что угодно. Игорь кивает. Потом происходит ожидаемое — завод кончается, он роняет сначала сигарету, потом голову лбом в колени, вздрагивает всем телом. Олег, скрипя всеми костями и жмурясь до кругов под глазами, чтобы не морщиться, садится рядом. Проводит вдоль позвоночника ладонью. — Все хорошо. — Да, — говорит Игорь хрипло. — Все хорошо. Только если бы она не успела написать смску… — Она успела. — Или если бы Серый не отследил её по геолокации… — Он отследил. — Или если бы мы застряли в пробке… — Мы не застряли. — Мы могли не успеть. — Не могли, — Олег и говорит, и проводит рукой с отчетливым нажимом. — Не в твою смену, Горь. Как резинка лопается — Игоря заваливает на бок, Олег еле успевает поймать, выронив и свою сигарету. От движения снова все ноет, но он молчит и обнимает крепко, наглаживает широкими движениями, пытаясь стряхнуть с Игоря все тревоги. Все закончилось, все хорошо. Они не засиживаются долго — Игорь как будто не способен надолго оставить Юлю одну, начинает возиться, как большая встревоженная собака. Олег собирает окурки в банку, тыльной стороной ладони вытирает Игорю щеки. /// Серёжа налетает ураганом, виснет на шее и сразу отскакивает, нутряным лисьим чутьем определяя, что Олег в порядке не на все сто. — Пиджак, рубашку, всё снять, — тон командный, движение пальцев, с Олега и на дверь, тоже. — Жду в ванной. Он бесится, конечно, злой рыжий огонек, мечется от раковины к табуретке и обратно, то протирая Олега влажным полотенцем, то щупая ему ребра в поисках трещин. Дыши, не дыши. Подними руки. Сколько пальцев видишь? — Меня не били по голове, — заверяет Олег в третий раз. — Только немного помяли. — А Игоря? — тревожно спрашивает Серёжа, как будто Олег сидел бы сейчас тут с ним, если бы Игорю требовалась медицинская помощь, как будто Олег не проследил бы за этим сам (не заводись, думает себе Олег, один из вас должен сохранять голову холодной). Потом они валяются в кровати, отменив заранее все дела до следущего утра. Серёжа прижимает завернутый в потолотенце кусок мерзлой индейки к здоровенной гематоме на груди Олега. — А потом что? — А потом она поняла, что это мы, но Игорь к тому моменту уже был весь в кровище. Я ему потом в машине вправлял нос. «Я так больше не буду» — «а ему больше и не надо…», знаешь? Серёжа хохочет, уткнувшись Олегу в плечо: нервно, так же, как Олег сжимает его в объятьях одной рукой, хотя Серёжа единственный тут, кто ничем не рисковал, дожидаясь новостей в башне. Просто после такого всегда хочется крепко держаться за то, что тебе дорого. За то, что чуть не потерял. — Жаль, что он не приехал с тобой, — говорит Серёжа тише, когда успокаивается. — Мне все равно как-то неспокойно. — Им нужно побыть вдвоем. — А нам не нужно побыть втроем? — у Серёжи плаксиво подскакивает голос. — Ты не видел, как они… — Олегу не хватает сил закончить. Да ему и не нужно — Серёжа почти сразу морщится, принимается трогать его губами под бородой, по мягкой коже шеи. — Прости, я такой злой, когда нервничаю. Конечно, главное, что с ним все хорошо. Наобниматься еще успеем. А если не успеем, думает Олег. Думает еще долго, даже когда Серёжа уже задремывает, даже когда полотенце начинает становиться влажным от подтаявшей наледи, эта мысль продолжает крутиться у него в голове, не дает обезболивающему подействовать, не дает глазам закрыться. Что, если. Ты просто не видел, как он смотрел, пока мы ехали туда, на каждом красном светофоре. Ты не видел, как он поднял ее на руки. Ты не слышал его голос. У Игоря в квартире есть зеленый чай, тапки тридцать седьмого размера и пижама с авокадо. С шортиками. У Игоря с Юлей все по дружбе, только Серёжа с Олегом тоже, знаете ли, лучшие друзья. — Не спится? — спрашивает Серёжа сквозь сон. Олег отправляет его обратно в дрему осторожным поцелуем в лоб. Ему бы тоже не спалось, если бы Олег сказал — знаешь, нас, кажется, бросят следующей смс. Но у Олега не поворачивается язык — пусть еще несколько дней Серёжа будет дышать спокойно. (в следующей смс Игорь пишет «заеду, когда смогу»)