мгчд: драбблы

В отдел переводится новичок из другого участка, работник неплохой, настроен дружелюбно, со всеми пытается подружиться, с Цветковым перешучивается, с Ксюхой, осторожно проверяет, можно ли подковырнуть Грома — Грома можно, ему не жалко. Вечером первого дня уже со всеми вместе зубоскалит. Мол, ну у вас тут порядки, я-то думал, ебут в хвост и в гриву, все-таки центральное управление, а у вас, если с нашим сравнивать, лафа прям, сиди бей баклуши. Все-таки начальство решает. Повезло вам, ребят. Вот я считаю, что все начальство делится на упырей и идиотов. Упыри, значит, будут из тебя сосать все до капли, а потом выкинут в сорок на пенсию по состоянию здоровья. А с идиотами главное найти чем их занять, как дошкольников — и никаких проблем, работай в свое удовольствие… — И у вас там, значит, был упырь, — уточняет Игорь. Он не курит, но вышел постоять со всеми из солидарности и чтобы проникнуться духом коллектива. — Упырюга, каких поискать, — кивает новичок. — А у нас тогда идиот? — Ага. Еще и безобидный. А то бывают идиоты деятельные, с ними тоже хлопот не оберешься, — смешки на это выходят какие-то неуверенные, так что новичок добавляет для пущей комичности: — А вашего, поди, пончиками с утра пораньше задобрил — и он весь день из кабинета не вылезет. Фигурка-то во, — на этот раз смеются только он и Гром. — Ну не пончиками, сладкое он не любит. Лучше пирожками, — говорит Гром миролюбиво и ласково. — Ты докурил, родной? — Ага, а что… — закончить новичок не успевает, потому что бьет Игорь мгновенно, почти без замаха, но так мощно, что парня тут же сгибает пополам, и тут он дополнительно с отвратительным хрустом получает коленом в нос. Тишина длится одну, две, три секунды, потом начинает голосить Зайцева, за ней остальные, кто-то высовывается из участка, охает, передает за спину: да че-че, драка! Прокопыча зови… Прокопыч выскакивает на крыльцо участка еще через минуту — новичок только успевает разогнуться и зажать текущий красным нос. — Гром! — А че я сразу? — отзывается Игорь, сунув в карманы кулаки. — А что, не ты? Ну? Он или не он? — Прокопенко окидывает взглядом зрителей, и все быстро кивают: он, он, кто ж еще. — Ну, Гром, ты у меня доигрался. Ну ладно подозревамые, ладно свидетели, но на коллегу! С кулаками! Отстранен. — Федриваныч. — Отстранен! До конца недели! Прямо сейчас приказ подпишу! — И пожалуйста, — Игорь повышает голос. — Посмотрим, как вам понравится неделя с нулевой раскрываемостью! — Без тебя есть, кому работать! — Вот и нет! — Вот и да! Пошел вон! Ребят, проводите новенького в комнату отдыха, там аптечка… и что-нибудь холодное из холодильничка… Пошел, кому говорю! Глаза б мои тебя не видели, бестолочь! Игорь уходит, независимо пожав плечами, и возвращается только в понедельник. Новичок за это время успевает перевестись, и за это Прокопыч на Игоря орет дополнительно: работать некому, говоришь? Из-за тебя, дурная твоя башка, некому, распугиваешь мне новые кадры, я тебя самого посажу собеседования проводить, ты меня понял? — И сажайте, — ворчит Игорь. — Я хоть нормальных подберу. — Этот тебе чем был ненормальный, а? Чем не понравился? А? Молчишь? Бестолочь потому что, вот и молчишь, — Прокопыч всплескивает руками, когда Игорь ограничивается одним пожатием плеч. — Это мне за то, что я думал, что хуже Кости уже некуда… Но долго сердиться он не умеет, так что еще через недельку Игоря прощает, только с каждым новеньким, который к ним переводится, потом шутит: а это Игорь Гром, он у нас бешеный, на расстоянии удара не вставай. А Игорь отвечает: я не бешеный, просто надо уметь вовремя затыкаться. И новички при нем на всякий случай вообще не открывают рот, пока знающие люди в курилке не расскажут, о чем шутить можно, а о чем — и о ком, — все-таки не надо, если не хочешь со сломанным носом перевестись в Мурино закладчиков ловить.