***
Дренейки, извинившись, скрылись с подарками в заклинательном покое, а я принялся подвешивать одного светляка за другим, отрабатывая правильную порцию силы. В дальнейшем можно будет освоить и более продвинутый вариант, а пока просто «набиваю руку». Кстати, насчёт руки. К сожалению, я не успел выяснить, обязательно ли выпускать ману через руки. Понятно, что так привычней, ведь многие вещи делаешь именно руками. Но ведь аура окутывает не только их — так что мешает делать это на других участках тела? По мере того, как теряющие заряд шары света гасли, призывал новые, смещая их всё дальше от ладоней и всё ближе к плечам. Как оказалось, разницы никакой нет. Или это потому, что у меня ещё нет магического посоха? Может быть. А всё-таки идея совместить магический и шаманский атрибут мне нравится всё больше — не ходить же потом с двумя? Вопрос лишь в том, насколько это осуществимо? — Извини, Аргнак, что оставили одного, — повинилась Фетиса, возвращаясь обратно. — Мы просто не могли удержаться, — добавила Лейзими. — Вам не за что извиняться. Лучше расскажите, что удалось узнать. — Пока что немного. Но даже первые исследования показали уникальные свойства камней и воды! Камни немного превосходят этерий по магической ёмкости. А ведь этерий — это самый магически ёмкий металл! — пояснила взволнованная Фетиса. — И он очень редко встречается. В основном, в кориевых рудниках, — добавила Лейзими. — Эмм, корий идёт на артефакты — очень надёжно хранит плетения и не разрушается даже при превышении магического потока в них. Дренейки продолжили свой рассказ, попутно просвещая меня в тонкостях магического искусства. Не знал я очень многого, что и не удивительно. Ни орки, ни люди с Земли такого не знали. А ведь это всё для меня разъяснялось лишь для того, чтобы я не потерял нить повествования! — Вода из священного озера — ещё уникальней! Ёмкость пока рассчитать не удалось, зато она трансформирует любую ману, окрашенную в тот или иной спектр, причём не в водную, а в нейтральную! А неплохой «супчик» приготовил себе наару, думаю, в артефакторике эта вода будет просто на вес этерия. Если не больше. Впрочем, неизвестно, насколько она стабильна.***
Дни шли один за другим. С утра мы принимали ванну, после чего в спальне Фетисы соревновались, кто лучше владеет телекинезом (девушки не давали мне спуску, приходилось или брать их измором, или пользоваться связью душ, чтобы сбить концентрацию). После изучали дренейский язык, а в перерывах Фетиса с Лейзими помогали орчанкам прясть шерсть. Мои жёны ловко взяли их в оборот, но тем и самим было интересно заниматься подобным. После обеда мы с дренейками уединялись в лаборатории, где меня учили магии. Весь вечер я проводил в ритуальной комнате, синхронизируясь с одной из девушек или осуществляя призыв нескольких духов одновременно. Ночью по связям приходилось делать внушение, чтобы ложились спать — а то знаю я этих исследовательниц! На четвёртый день наш распорядок поменялся — после завтрака орчанки отправились с Фетисой учиться, а я с Лейзими пошёл к кузнецу. Раньше его беспокоить не следовало — несколько дней после возвращения он, уединившись в кузнице, никого не желал видеть. Да и мы отправились лишь потому, что я договорился с Алморреном об уроках. Мелкие птички наполняли воздух звенящей трелью, ковёр цветов одуряюще пах. Идём с Лейзими по этому великолепию, на ней сейчас довольно обтягивающая одежда — примерно как летняя у орчанок, за исключением материала. Дренейка остановила свой выбор на зелёной ткани. Правда, спутать её с орчанкой не получится, даже со спины. Или особенно со спины? Хвостик, рожки, копытца, да и шаги совсем не такие из-за строения ног. — Алморрен ведь отличается от других дренеев? Конечно, он наверняка относится ко мне несколько настороженно из-за наших с тобой отношений, но мне он показался уж слишком угрюмым. — У него тяжёлый характер, — вздохнула девушка. — Когда мы приземлились на Дреноре, то не ведали многих опасностей, что он таит. Лейзими помолчала, чувства её были так сильны, что помимо её воли прорывались по связи. — На посёлок, где мы поселились, напало множество огров и гроннов. Было много погибших. В том числе наши родители — мои, Фетисы и Алморрена… Она вновь замолчала, я тоже не стал нарушать тишину. — С тех пор он замкнулся и нашёл утешение в кузнечном деле. Нет, не так — стал ковать оружие. Учился им пользоваться. Убивал огров. Посвятил себя Свету, но до сих пор ещё не совсем оправился от той трагедии… Интересно. Но мне кажется, что он уже никогда не станет прежним. Такие события меняют необратимо… Вскоре послышался шум переката, а после показалась и кузница. Над трубой виднелось марево, искажающее дальнюю картинку, значит, или печи, или горн растоплены. А дыма нет — так уголь его не даёт, особенно когда с поддувом. Открыв дверь, входим внутрь. Здесь тихо, за исключением приглушённого гула пламени. Алморрен пока не работает, хотя и одет в полную кузнечную экипировку. Даже более полную, чем у нашего Гракха. Неизменный кожаный фартук с рукавами и крагами дополнялся полумаской, сдвинутой сейчас на лоб. На ней же виднелись и зачернённые стёкла, больше похожие на маску ныряльщика, чем на очки. — Привет, Лейзими. Здравствуй, Аргнак. — Приветствую, мастер. — Здравствуй, Алморрен. Мы вовремя? — Работа в кузнице всегда найдётся, но сейчас я ничего не кую, а потому есть время для беседы. Подойдя ближе, замечаю, что кузнечные краги обшиты с наружной стороны ещё и железным пластинками, покрытыми рунами. Причём те не просто выгравированы, а залиты металлом красного цвета. Как я помню из книги с разбором ритуалов — для надёжности. Значит, функционал у них куда шире, чем защита от жара. — Лейзими, спасибо, что проводила ко мне Аргнака, но могу я попросить об одолжении? — Конечно. Чего хочешь, племянник? — сказала чуть раздражённым голосом дренейка. — Я бы хотел поговорить с ним один на один. — Хорошо, Алморрен. Пока, мальчики, — стегнув хвостиком из стороны в сторону, Лейзими вышла, притворив дверь. Сходу — в бой? Хорошо. Только мне не нравится, когда обо мне в третьем лице говорят. — Итак, о чём же хочет поведать мне достославный мастер? — копирую тон дренея и гляжу ему в глаза. — Что бы ты хотел узнать о кузнечном ремесле? — Всё, что успею. Но к чему эти слова? Вроде было обговорено, что руду буду учиться мешать да плавки делать. Без этого остальное и смысла не имеет. — Тогда как тебе такой расклад? Я дам тебе столько оружия и инструментов из дренейской стали, сколько унести сможешь. А взамен забудь дорогу до Ин’Данаара. — А Фетиса с Лейзими? О них ты подумал, умник? Предложение более чем щедрое, с таким прибытком мне и секрет мастерства синекожих соседей не нужен. Вождю объясню, что кузнец не хочет передавать свою науку, да и такого богатства на несколько поколений хватит. Вот только пошёл он к гронну в задницу с такими предложениями. Лучше я откажусь от ученичества у него, чем брошу дренеек. — О них я как раз и думаю! И тебе бы не мешало задуматься. Что они будут делать, когда тебя не станет? — Будут дальше жить. Поскорбят, не забудут, но продолжат жить. Или ты считаешь, я не думал о будущем? Тяжело им будет? Горько? Больно? Несомненно! Но предавать их доверие СЕЙЧАС я не буду. Так, если потороплюсь — как раз успею догнать Лейзими. Если она не решила пробежаться — в таком разе мне за ней не угнаться. Разворачиваюсь к выходу, готовясь уходить, но меня останавливает Алморрен. — Не спеши. — Что ещё? — Я должен был убедиться, что у вас всё серьёзно. — Серьёзней некуда. — За такое время духовная связь не может стать сильной. — А ты знаток духовных связей? Много ли дренеев связали свои судьбы с короткоживущими? — Ни одного. Но я должен заботиться об их безопасности. — Не решай за них судьбу. — Да что ты знаешь о судьбе?! — То, что она не предопределена и зависит от наших усилий. Я знаю, что такое ответственность за семью, за клан. И Фетису с Лейзими обижать не дам. Даже родственнику. — Смелые слова. Хорошо что ты осознаёшь, что не вечен. Но как насчёт того, что ты рискуешь уменьшить этот срок? Ишь как обтекаемо касается темы моей внезапной смерти. Для орков она привычна, а вот долгоживущим такое даже обдумывать, вероятно, неприятно. Во всяком случае, дренейки старались не касаться этого в разговорах. — Все могут умереть. Жизнь всегда полна опасностей. Но я день ото дня становлюсь сильнее. Призываю огонька, велев ему зажечь огненный шар, чтобы было видно дренею. — Мой контактёр способен убить стаю волков, не особо напрягаясь. Несколько месяцев назад я перебил немало охотников, при том, что был гораздо менее искусным в призыве духов. На переходе к священной горе отбивал нападение огров, и тоже в этом преуспел. Демонстрирую ему наруч с клыками орков и огра, подтверждающий мою правоту. — Мой топор пробивает шкуру копытня до самого обуха, — провожу пальцем по клевцу. — Луком владею не хуже многих, а плюсом к этому идёт защита, что подарили мне мои дренейки. Активирую браслет, окутываясь защитным маревом. — Насколько надёжны твои призывы? Как быстро откликаются духи? — Разве ты не видел? Подвешиваю рядом ещё один огонёк, после чего призываю стихию воздуха и обдаю его ветром. — Этого всего может быть недостаточно, — гнул свою линию Алморрен. — Это больше, чем есть у абсолютного большинства. В любом случае, что ты мне предлагаешь? Прийти и сказать своим девушкам, что я слишком слаб и недостоин их? Честно говоря, весь этот идиотский разговор уже начал меня утомлять. По-моему, эта «наседка» слишком опекает дренеек. Хотя, с их прошлым это не удивительно. Вот ведь, привязался защитник на мою голову! — Предлагаю тебе другую сделку. Я испытаю твою силу, и если найду достаточной, дам несколько уроков с оружием. — Не вижу смысла. За это время толком я ничему не научусь, уроки магии дадут куда больше. — Магии? — удивился дреней. Не знал? Ну и ладно. Раз уж Лейзими доверила ему тайну слияния душ, то ещё одна тайна погоды не сделает. Вместо ответа готовлю плетение и, влив по максимуму сил, выталкиваю за пределы ауры. Свет ударил даже через зажмуренные веки, сам благоразумно отшатываюсь назад, чтобы не отхватить чем тяжёлым от кузнеца. Разозлил он меня своими придирками. Единственное, что меня сдерживает — это то, что за мои выходки спросят с Фетисы. Развеиваю плетение и успеваю заметить, как вскинутая рука Алморрена, окутавшись сиянием, прошлась по закрытым векам, после чего он внимательно поглядел на меня. Колдует без посоха? Похоже, вспышка ослепила его, но он быстро восстановил себе зрение. — В магии я тебе не учитель. — Не хочешь — как хочешь. Пойду я уже — и так сколько времени потерял на пустую болтовню. — Я не договорил, — усилил голос дреней. — Видит Свет, я хочу и им, и тебе только добра. Сколько ещё времени ты пробудешь в гостях? — Десять дней, прежде чем уеду. — Я действительно хочу лишь хорошего Лейзими. Магии я тебя обучить не могу, ведь я не маг. Я служу Свету. Но вот подтянуть твои навыки в схватках могу, если не боишься трудностей. Ого, а меня на слабо берут! Что ж, выслушаем. — Трудности — это одно, а напрасная трата времени — другое, — отвечаю дренею. — Тратить половину ночи на сон, когда можешь усилиться? Моих навыков хватит, чтобы снять с тебя усталость. — Хорошо. У нас есть хороший обычай — кулачные бои. Они помогают снять напряжение и исправить первое впечатление. Такая проверка будет достаточной? — Годится. — Здесь? — уточняю условия схватки. — Почему? — даже удивился Алморрен. — А почему и нет? Не дожидаясь его ответа, начинаю снимать с себя оружие и куртку — чтобы не мешала в драке. На самом деле, в выборе места схватки было несколько резонов. Во-первых, так нас никто не увидит. Хоть к кузнецу, насколько я понял, и не ходят во время его работы, а население городка невелико, но лучше исключить даже минимальный шанс. Во-вторых — пол здесь твёрдый, так что дренею будет сложнее удерживать равновесие, ускоряться и тормозить — копыта будут скользить. Ну и в-третьих, хочется побыстрее набить ему лицо. Не став меня прерывать, он тоже снимает свою кузнечную одежду, развешивая её на крюки. Я же просто сложил всё у стены и вернулся в центр комнаты, оглядывая противника. Ростом он был повыше меня, хоть и молодой по меркам дренейского народа. Костяшки не сбиты, хотя силой должен обладать немалой — помаши-ка молотом день ото дня. — Готов? — интересуюсь у него, перехватывая инициативу. — Да, — холодно-равнодушный ответ. Рывок вперёд, осторожная двойка в корпус, и отскакиваю назад, избегая ответного удара. Вот только противник не стал играть по моим правилам и сам чуть отошёл в сторону — подайся я в атаку чуть сильнее, и весь мой бок оказался бы открыт. Но кое в чём мой расчет оказался верен — из-за скользнувшего по твёрдой поверхности копыта противник потерял устойчивость и не смог продолжить атаку. Вот он, шанс! Новый рывок — подтолкнуть, сбить с ног, и тогда преимущество будет на моей стороне! А там несколько ударов в голову и корпус — и победа моя! Что-то внезапно бьёт меня в голень, выбивая из равновесия, но вложенное в рывок усилие продолжает нести вперед. Один миг, и дреней уже рядом со мной, а его кулак впечатывается мне под грудь, останавливая и выбивая воздух из лёгких, а пока я судорожно пытаюсь вдохнуть, по голове приходится тяжёлый удар. Мир перед глазами начинает расплываться. Нет, это меня не остановит! С рыком обхватываю противника и пытаюсь раздавить, выжать из него воздух — пусть он силён, но и я не слабак. Чувствую, как в моё тело ещё несколько раз прилетают удары, но чувствуются они всё слабее и слабее. Да! На лицо вылезает радостный оскал, и… мир погружается в темноту. — Ох… — в себя я пришёл, охваченный странным воздействием. Склонившийся Алморрен водил надо мной сияющими золотым светом руками. Эта энергия необычно ощущалась — вроде бы и похожа на уже известные мне виды магической энергии, но в то же время как будто… мощнее, сложнее? Эффект его действий был налицо — боль в поколоченном теле уходила, а силы возвращались. Так вот она какая, сила Света? — Ты пришёл в себя, — констатировал дреней, не прекращая лечения. — Да, — я попробовал встать. — Дальше я сам, — призываю духа жизни, и тот исправляет немногочисленные оставшиеся ушибы. Я и так был не рад оказанному на меня воздействию — мало ли, как оно может сказаться? Так что не стоит подвергаться ему дольше необходимого. Иду к своим вещам, одеваюсь и не тороплюсь развешивать оружие — сейчас мне, скорее всего, предстоит работа. — Техники у тебя никакой, но удары держишь, — прокомментировал Алморрен, надевая кузнечный фартук. — Однако расслабляться в бою, недооценивать противника или идти на поводу чувств нельзя — это верная смерть, — всё таким же сдержанно-невозмутимым голосом прокомментировал мои ошибки воин. — Тем не менее, потенциал у тебя есть, Аргнак. Будем считать, что мою проверку ты прошёл. Ладно, идём смотреть, как готовится руда, — сменил он тему, то ли решив сгладить углы, то ли осознав, что сейчас учить меня жизни не стоит — пусть разумом я и понимаю, что он прав, но вот уязвлённая поражением гордость… Пройдя комнату с механизмами, прошли дальше, в галерею, где была руда, уголь и готовые изделия. — Вези, — кивнул на колёсный короб кузнец. Вернувшись обратно, открыл вмурованную в стену крышку. — Ссыпай всю руду сюда, измельчать будем. Поднять короб, чтобы пересыпать, вряд ли получится — уж больно тяжёлый. Хотя, у меня же есть телекинез. Жгуты охватывают днище, и я, помогая руками, переваливаю руду в отсек. — Впредь постарайся ограничить магические воздействия на руду, уголь и инструменты. Они накладывают свой отпечаток, это может повредить плавке. — Хорошо. Закрыв крышку, он потянул какой-то рычаг. Из закрытого отсека послышался ритмичный грохот, а внизу из лотка посыпалась измельчённая руда. Толково! — Ты прочитал, что желательно перемешать всю руду. Знаешь ли ты, для чего это происходит? — Каждый кусок отличается друг от друга, и не найдёшь одинаковых. Но если всё перемолоть и перемешать, она станет однородной, и все примеси распределятся равномерно. Это как мешать глину на посуду, добавляя песок — чем дольше месишь, тем лучше. — Именно. В руде металл перемешан с камнем нескольких видов и рядом других металлов. Они-то и влияют на то, как поведёт себя плавка и какого качества сталь получится. Алморрен стал рассказывать, что же намешано в этих простых с виду камнях. Как удалять вредные примеси или снижать их количество, чтобы они начинали приносить пользу. Похоже, это как с лекарством — дашь мало — плохо поможет, дашь много — отравишь. Но самое интересное началось, когда пришло время добавлять адамантит. Самородки этого металла были слишком твёрдыми, чтобы мельчить их механически, и достаточно чистыми, чтобы не нуждаться в обогащении. Температура, при которой он плавился, была гораздо выше, чем требовалась железу, и именно в виде расплава он и добавлялся к изготовляемой стали. — Поднять температуру до нужной удаётся с помощью магии, — поделился кузнец секретом. — Вот почему на руду лучше не оказывать магических воздействий. Тигель для переплавки был с виду обычным, но все руны были нанесены на него изнутри. Чайник чайником, правда, без низа и верха. Открыв крышку, дреней показал мне внутреннее устройство, с виду напоминающее полый разрезанный бублик с приделанным, как у чайника, носиком. Цепочки рун покрывали внутреннюю поверхность, сливаясь в неразборчивую вязь. Сюда-то, в эту полость, Алморрен и стал насыпать куски адамантита. После заполнения — соединил с крышкой и поставил в печь. Засыпаю туда угля, мастер разжигает огонь и включает поддув. — Теперь ждём, когда раскалится. — А не застынет, когда с железом мешать будем? — Нет. Он долго раскаляется, но и для того, чтобы остыть, ему нужно много времени. Пока адамантит расплавлялся, кузнец рассказывал, сколько нужно его добавлять, чтобы получить сталь нужного качества. Показал водяное колесо в работе, что благодаря приводам могло и качать меха, и двигать молот, и питать дробилку. Всё было простым и функциональным, в то же время сильно облегчая труд кузнеца. Алморрен даже доверил мне достать тигель щипцами, когда пришло время, и вылить расплавленный металл к остальному железу. После того, как расплав перемешался, он сам разлил его по формам. Несмотря на присутствие раскалённого металла, в кузнице не было жарко — хорошо работала вытяжка, замещая воздух. — Дальше твоё присутствие не требуется. Но если решишь подтянуть свои навыки в рукопашной — приходи, — напутствовал меня мастер.***
То же время, Алморрен. Аргнак ушёл, оставив дренея со своими мыслями. Разговор с самого начала пошёл не так, как планировалось. Орк не врал — его, как воина Света, не обманешь, ведь он чувствует ложь. Свет не погас в душе Алморрена, нет. Он стал сильнее с того чёрного дня. Непрошенные воспоминания вновь вернулись, вызывая гримасу гнева на тёмно-синем лице. Нет, он сильнее этого, сильнее злости. Он — защитник всех дренеев. Но в первую очередь — Лейзими. «Мои дренейки» — вспомнились слова молодого шамана. Его? Воззвания к разуму орка окончились ничем — да и самого дренея эта ситуация ставила в тупик. Спросить совета у Велена? Или лучше у Ирель, чтобы не отвлекать пророка? Нет, он обещал сохранить эту тайну. Больше не надо было качать меха или приводить в движение дробилку, а потому дреней отвлёкся от мыслей, перекрывая поток и останавливая колесо. По привычке принялся осматривать его на предмет износа или дефектов, но в этом сезоне его точно менять не придётся. Тихий перезвон молоточка по шестерням и прочим механизмам не требовал внимания, и он стал вновь разбирать прошедшие события. Хвастовство орка оружием и скоростью призыва духов царапнуло своей неуместностью. А применение светлячка, как оружия? Кто бы мог подумать, что дренейки станут учить его магии. Нет, не так — кто бы мог подумать, что шаман согласится учиться магии. Алморрен знал опаску соседей перед арканой. Проверку прошёл, между неслыханным, по их меркам, богатством и Лейзими выбрав последнюю. Хотя, будь иначе, он бы лично гнал его пинками из города до их стойбища. Но горячий, порывистый характер был виден невооружённым взглядом. Слишком быстро выходит из себя, слишком легко поддаётся на провокации и не читает противника. Хотя он ещё молод даже по меркам короткоживущих, а основная масса его противников была дикими зверями, что не будут использовать ложные бреши в защите, обманные финты и прочее, вот пока и не научился… В жизни может случиться всякое, и сейчас Аргнак — просто дикарь, пусть и смышлёный. Вот и решил на свой дикарский манер показать, кто главный? Или он его не так понял? Ведь сам Алморрен подталкивал его к конфликту, чтобы проверить, чего тот стоит. Духи и магия — это хорошо, но навыки владения оружием и телом, добавленные к ним — лучше. Сходу разгадав уловку шамана, мысленно похвалил его — тот использовал особенности твёрдого пола, чтобы обратить его против своего противника, хотя то, что он не учёл, что сам противник может прекрасно знать особенности поверхности, на которой работает не первое десятилетие — это явный минус. В сочетании же с отсутствием у орка навыка рукопашного боя и просто жизненного опыта, пришлось сдерживаться — обострять дальше конфликт Алморрен не хотел, а так бы оно и вышло, выбей он из него дух первым ударом — ведь пока Аргнак туда-сюда скакал, ничего не мешало просто сделать подшаг, надавить на подбородок (благо владелец подбородка сам едва ли не напрыгивал на Алморрена) да опрокинуть на спину, попутно как следует приложив затылком о прочный пол. Да и проверить на крепость возможного ученика всё же стоило. А если Аргнак действительно умный, как заявляют «его дренейки», он придёт на продолжение учёбы.***
Ранее, Лейзими. Девушка, выставленная за порог, кипела от негодования. Она ещё покажет «племянничку»! Но долго сердиться на него она не смогла — раз так хочет, пусть пообщаются в одиночестве. Всё равно потом Аргнак ей расскажет, как всё прошло. Ждать возле кузницы она не стала, решив вернуться к остальным девушкам. Полюбоваться растущим разнотравьем она уже успела, а потому припустила бегом, чтобы сократить ожидание. Завидев холм, сбавила ход, приводя себя в порядок, поправила одежду и убрала с копытец застрявшие травинки. Всё вроде? Неспешно и чинно прошла по мощёной дорожке, солнце заливало полированный камень, наполняя воздух теплом. Девушка даже остановилась, запрокинув голову и зажмурив глаза, подставляя его горячим лучам. Хорошо! Понежившись ещё немного, добралась до дома Фетисы. Попала как раз на перерыв — девушки делали из шерсти Мрака нитки, а Фетиса уже осваивала плялку. До станков дренеев она не дотягивала, зато была очень простой и функциональной. Треугольная разводка ниток, придуманная Аргнаком, решала сразу две задачи — держала нужное натяжение и позволяла без труда протискивать челнок между ниток. — Что-то вы быстро вернулись, — произнесла Бьюкигра. — А почему Аргнака нет? — добавила Дувейли. — Он остался в кузнице. Алморрен захотел поговорить только с ним, — чувствуя лёгкую досаду, ответила девушка. — Ничего, пускай пообщаются, — сказала Кайнати. — У нас он тоже один к клановому кузнецу ходит. Детский крик нарушил тишину, — Нарилрон проснулся, активно требуя внимания. — Иду, иду, — отозвалась Кайнати, направляясь к нему. Сама Лейзими присоединилась к прочим — скручивание нитей из шерсти, дополненное общением с орчанками, было интересным.***
Вечер того же дня, шатёр. День выдался хоть и хлопотным, зато и удачным. Вернувшись от кузнеца, удовлетворил любопытство дренеек, опустив небольшие детали нашего разговора. Ну не хочу я родственников ссорить — выкуп, что предлагал Алморрен, на такое тянет. Или нет? Хоть я уже долго общаюсь с дренейками, но всех нюансов их психологии не знаю. Шарик света наполняет шатёр, позволяя мне быстрей и чётче записывать свои заметки и планы на будущее. Беру следующий листок из ларца с письменными принадлежностями, и мой взгляд цепляется за пергаментный свиток. Хмм, а я уж в круговерти дел о нём и забывать начал. Вот ведь, как назло попался мне на глаза! — Аргнак, — произнесла Дувейли, подходя ближе. — Я хочу посоветоваться с тобой. — Насчёт чего? — Этого, — кивнула девушка на пергамент. — Вождь дал мне его, с наказом, чтобы не открывал до самого отъезда. Делать из этого тайну не собираюсь, но и нагружать своими проблемами жён не вижу смысла. — Я знаю. Отец мне поручил, чтобы я за этим проследила, — обескуражила та своей откровенностью. С другой стороны, спасибо ей за прямоту. И то, что сама рассказала об этом. — А содержимого ты случайно не знаешь? — спрашиваю Дувейли. Всё-таки она дочь вождя, может, посвящена в политические расклады больше меня? — Нет, но это не проблема. Мне отец не запрещал открывать послания, — выделила она интонацией нужное слово. Интересная получается ситуация. Не знаю, случайно ли оставил Гултадор такую лазейку, но смысла ей пользоваться уже не вижу. Первоначальное любопытство затёрлось другими, куда более насыщенными и интересными событиями. — Думаю, не стоит. Любознательность — это хорошо, но будь там что-то по настоящему важное, это бы не скрывалось от нас. — Может быть, — задумчиво протянула девушка. Убрав письменные принадлежности, готовлюсь к выходу. — Ты к кузнецу? — спросила меня Бьюкигра. — Да. Думаю, пара-другая уроков у него не повредят. Вы ложитесь спать, я вернусь, скорее всего, поздно. — Хорошо, Аргнак. Хоть время и позднее, но ещё светло. Треплю по холке появившегося Мрака и бегу в сторону кузницы. — Мрак, охраняй шатёр! — пресекаю его попытку увязаться со мной. Неизвестно, какие тренировки мне сосватает Алморрен, но не хочу, чтобы волк воспринял это как агрессию и кинулся в схватку. Незачем его учить — этого кусай, этого не кусай. Свежий ветер нёс не успевший остыть воздух, наполненный весенними ароматами. Да, и летом бывают цветы, но гораздо меньше. Раз кузнец пригласил к себе в кузницу, он там днюет и ночует? Или не хочет, чтобы другие видели наши тренировки? Пока не важно. А вот и он — стоит, ожидая моего возвращения. Светящиеся глаза издалека видны. Интересно, как эльфы с подобной подсветкой в темноте прячутся? Или это только у магов? Не помню. Но память подсказывает, что остроухие — одни из лучших диверсантов и рейнджеров, особенно в лесу. Правда, тролли им тоже давали прикурить, но секреты их мастерства мне пока недоступны. — Я рад, что ты пришёл, Аргнак. Твоя тяга к знаниям столь же сильна, что и у моего народа. Но быстро растущие силы могут стать причиной твоей гибели. — Каким образом? — Самоуверенность. Скажи, Аргнак, сможет ли кто-то сопротивляться твоей силе? Браслет защитит тебя от атаки, а духи уничтожат врага. С одной стороны, оценка моих навыков льстила, с другой — раздражала своим менторским тоном. Я уже далеко не тот восторженный орчёнок, что призвал духа огня в первый раз. Касаюсь шрама на щеке — может, он и незаметен в быстро густеющих сумерках, но дреней должен помнить мой облик. — Этот дротик едва не оборвал мою жизнь, когда я устроил засаду на обычных воинов. А на руке остался шрам от ожога, когда я неправильно применил телекинез, едва не поранив моих дренеек осколками. Его я сделал сам, чтобы не забывать, сколь опасна магия. Так что можешь опустить в обучении вводную лекцию о вреде самоуверенности. Мой спич никак не отразился в эмоциях дренея. Всё такой же сосредоточенный и спокойный взгляд. — И все же, порой может встретиться противник, многократно превосходящий тебя по силам. Сумеешь ли ты правильно оценить его силы? И сопоставить их со своими? — я нахмурился, это он так напоминает о нашей сшибке в кузнице? Меж тем, воин света продолжал: — Сегодня ты показал орочий обычай, который не мешало бы ввести и у нас, подтягивая бойцовские навыки. Но мы не неволим сородичей с выбором жизненного пути. Есть ли у вас что-то подобное, но уже с оружием? — Да. Без урона чести можно использовать всё, если не запрещено договором. Шамана не могут вызвать на поединок, а вот сам шаман может бросить вызов, но лишь с тем условием, что он не будет использовать призывы, ограничившись лишь оружием. В тренировочных же поединках стараются зря не калечить друг друга, хотя случается разное. — Хорошо. Используй всё, что хочешь, и бей насмерть. Что это? Самоуверенность? Откуда ему знать пределы моих сил? И как это соотносится с тем, о чём он только что заявлял? Я никак не мог понять логику этого дренея. Хотя — почему бы и нет, раз он так хочет? Я всё-таки шаман, кулачный бой — не то, чему я уделяю большую часть своего времени, и показать, чего я на самом деле стою, мне хотелось. Вот только… — Боюсь, это поле не переживёт буйства стихий, — слегка преувеличил я потенциал своих призывов. — Спустимся дальше по течению. Там есть песчаные пустыри, и природа не пострадает, — спокойно продолжает Алморрен. — Хорошо. Спускаемся с переката и идём дальше вниз по течению. Я настраиваюсь на предстоящую битву. Думал, будем снова драться на кулаках, а дреней предложил использовать всё, что умею. — Не бойся навредить мне. За свою жизнь я успел поскитаться по Дренору. Встречал и араккоа с их тёмной магией, и гроннов. — Но ты не сражался против шаманов, — перебиваю его. — Сражался. Нет, противниками моими были не орки. Наши народы не враждуют. То были шаманы из не подчинённых гроннами племён огров. Эти твари куда опасней своих сородичей — они повелевают стихиями и гораздо умней остальных. — Что-то я не слышал про таких огров. — Потому что их немного, и живут они далеко. Вот и не лезут в орочьи земли. Не знаю, может быть. За описанием пары схваток со стороны Алморрена путь прошёл незаметно. Песчаные косы перемежались чахлыми островками растительности. — Здесь есть выход соли, потому почти ничего не растёт, — прокомментировал дреней. — А теперь активируй браслет и готовься к схватке! Алморрен отошёл на другую сторону поляны и встал в стойку, перехватив свой молот двумя руками и чуть согнув колени. Сейчас он напоминал приготовившегося к прыжку хищника и явно был настроен серьезно. Дождавшись, пока я приготовлюсь — перевешу посох за спину, чтобы освободить руки, перехвачу получше топор и направлю энергию в браслет, активируя защитное поле, он кивнул и обманчиво-неторопливой походкой устремился ко мне. Схватка началась. Призываю огонька, метая в противника не слишком быстро летящий огненный шар. Дреней с ленцой сместился вправо, пропуская «подарок» мимо себя. Прощупывает, на что я способен? Но как его бить со всей силы, если не уверен, что он выдержит? Лейзими расстроится, да и отношения с прочими дренеями будут не столь радужными. Ладно, гронн с ним, буду бить серьёзно. Следующий шар летит уже на максимально пока что доступной огоньку скорости. Вот только атака оказалась бесполезной — невероятно быстрым движением дреней подставил под огнешар засиявший магическим сиянием молот, и атака просто развеялась. А если так? Призываю ещё пару духов огня, и к Алморрену устремляется целая серия огнешаров, часть из которых я направляю ему под ноги. Вот только последователь света даже не обратил внимания на мои потуги! От части шаров он просто ушёл, ускорившись так, что я даже не увидел движений, парочку развеял своим молотом. Огонь под ногами вообще остался им проигнорированным — он просто прошёл сквозь него, а последний огненный шар, летевший ему в лицо, небрежно отмёл рукой! Пусть он кузнец и привык к жару, пусть он облачён в доспех, но ведь мой огненный шар может в тлеющие щепки разнести толстый древесный ствол! Чуть прищуренные то ли от вспышки, то ли от жара глаза — вот и весь эффект. Гронн подери, ладно это, но как он может двигаться настолько быстро? Огонёк уже может разгонять огнешары до скорости, превышающей скорость полёта стрелы! * Ладно, сейчас явно не те время и место, чтобы думать об этом. Раз не помогает один огонь, призовём ему на помощь воздух! Воздух загудел, и вперёд устремилась режущая дуга из огня и ветра, грозясь рассечь Алморрена на уровне пояса. Тщетно! Взлетевший в защитную позицию молот сверкнул чуть сильнее и столкнулся с центральной частью дуги. По ушам ударил звук, напоминающий треск раскалывающегося камня, воин под напором стихий сделал шаг назад, и… всё. Никаких более эффектов. В месте столкновения атака погасла, концы дуги пролетели дальше, а мой противник резко ускорился и рванул ко мне. Посылаю ему навстречу усиленную стихией воздуха волну пламени высотой под три метра. Попробуй-ка разбить молотом это! Однако Алморрен не стал пытаться отразить атаку — он её попросту перепрыгнул, попутно отразив молотом пущенный в него огнешар. Оказавшись рядом со мной, он испустил из вскинутого над головой молота волну света, и призванных мной духов попросту вышвырнуло из материального мира обратно на их планы! А дальше мне уже стало не до магии. В мою грудь с чудовищной скоростью несётся боевой молот, ухожу в сторону, ощущая, как меня обдувает воздушный поток, что устремился за оружием дренея. В ответ бью его наотмашь своим топором — даже сквозь броню такой удар может сломать руку, а без неё — вообще отрубить и впиться в тело. Но вместо тела воина лезвие топора встречает лишь окованную пятку молота. Мне приходится отступать под всё возрастающим натиском. Попытка жёстко заблокировать его оружие отозвалась ноющими мышцами и чуть было не выбитым топором — Алморрен был куда сильнее, чем я представлял после кулачного боя с ним, даже с учетом инерции его оружия. О которой он, кажется, не слышал — тяжелый молот порхал в его руках, словно прутик. Мне пришлось едва ли не бегать от воина по всей поляне. Попытка ослепить его вспышкой света частично удалась — его стремительный напор немного ослабел, и я успел отступить ему за спину и даже пару раз приложить топором, но времени нормально размахнуться и прицелиться у меня не было, так что воин принял удары на наплечники без видимого ущерба для себя. Использовать духов вблизи я не мог, опасаясь самому пострадать от огня. Пусть у меня и есть защита, но она не безгранична. Да и не сильно эффективны огонь с воздухом против этого противника. Следующий удар отвожу древком топора, и хотя он пришёлся вскользь, топорище отчётливо затрещало. Непорядок, так и без оружия остаться можно! Впрочем, толку сейчас от него… Следующий удар подправляю уже телекинезом — нечего мне вещи портить! Ещё один удар удалось ослабить, но он уже прилетел мне по защитной плёнке, и без паузы — ещё раз! Гронн, да как можно так быстро бить таким массивным молотом?! Отбиваясь-уворачиваясь, всё отступаю, вот очередной тычок, грозящий сломать мне рёбра, заставляет плёнку защиты исчезнуть, и я вновь напитываю браслет своей маной. Успел! Алморрен свёл на нет всё мое преимущество в дистанционных атаках, не давая оторваться. И самое паршивое, я начинал понимать, что он ещё сдерживается, двигаясь далеко не на полной скорости и скорее обозначая удары, чем действительно их нанося — с учетом того, как быстро он двигался, уворачиваясь от огнешаров, и как разбивал мои магические атаки, пробить защиту он мог бы одним ударом! Я уже начинал выдыхаться — сначала призывы духов, а теперь напитка и поддержание защиты, совмещённые с попытками убрать свою голову с пути молота, выпивали силы очень быстро. Пот заливал глаза, а мой противник выглядел всё таким же свежим, несмотря на махание тяжёлым оружием. Это начинало злить. Умудряюсь снова призвать духов. Приказываю им атаковать его сверху — пусть есть риск получить и самому, но он невелик, а с косвенным ущербом справится браслет. Но толку было немного — пусть духи и били по дренею, но максимум, чего они могли добиться — увеличения его хмурости, да ещё забрали часть внимания на себя. Но и на том спасибо. Вот только воина такое положение дел устраивать перестало. Он ещё взвинтил темп, заставляя меня уйти в глухую оборону, а сам снова провёл атаку светом, повторно оставив меня без духов воздушной и огненной стихий, да и самому мне досталось. Нет, меня не обожгло, но ослепило. Призыв духа жизни вернул мне зрение почти мгновенно, но, гронн побери, схватка только начата, а меня уже гоняют по всему полю! Ладно… Осталось продержаться ещё чуть-чуть. Продолжаю сидеть в глухой обороне, отступая под натиском дренея. Защита слетала ещё несколько раз, то, что он давно мог бы уже закончить бой, было очевидно, но вместо этого «избиение» продолжалось. Что же, пора бы показать ему, что «порой может встретиться противник, много превосходящий тебя по силам». — Н-на! — активирую ловушку — не зря я тут круги наворачивал вокруг этого места, дав время автономно действовавшему, а потому не попавшему под изгнание на родной план духу земли подготовить «подарок» воину! Песок под ногами противника проваливается, и тот ухает в образовавшуюся яму. Или нет? — Хорошая попытка, — слышится голос сбоку, — но слишком долгая и очевидная подготовка, — в голосе не было насмешки или издёвки, мой визави просто констатировал и перечислял факты. Сам дреней оставался всё так же невозмутим. Хотя, сейчас я смог заметить, что совсем бесследно мои атаки не прошли — кузнец всё же несколько запыхался, да и царапина на скуле от принесённого взрывом огнешара осколка камня показывала, что противник далеко не неуязвим. Стиснув зубы, я вновь собираюсь призывать духов, готовясь, насколько это в моих силах, обрушить на него огненный шторм. — Достаточно, Аргнак, — эта невозмутимость одновременно и отрезвляла, и раздражала. — Ты устал, и дальнейший бой может повредить тебе. Выдыхаю, отпуская уже готовый призыв. Алморрен тоже как-то расслабляется, и ощущение, весь бой исходившее от него, как-то меняется. Не исчезая, а… уходя вглубь? Хмм, интересно, интересно. Вот как с такими противниками расправляться? И ведь как-то же расправлялись… Меж тем, дреней продолжал. — Ты хорошо атакуешь издали, но вблизи твои духи не могут серьёзно помочь. На расстоянии удара оружия всё решает личная сила. — Я понял, Алморрен. Слушая ошибки, что я допустил в сражении, привожу песчаную пустошь в первоначальный вид — не хочу оставлять следы схватки.