***
То же время, Кайнати. Талбуки после скачки уже успокоились, и можно было остановиться. Угостив свою Чигру корнем оршанника, закрепила на седле поводья и отправила ту пастись. Орчанка была рада, что не выбрала себе волка. Клыкастый соратник — большая ответственность, а ещё скакать на Мраке было тяжело. Вот если бы она делала это с детства... К счастью, Аргнак сумел приобрести талбуков, девушке понравилось возиться с этими осторожными, но по-своему храбрыми созданиями. Слушая рассказ Каири, она подошла к своему скакуну и сняла с седла бурдючок с травяным отваром. Он был укутан в мех, чтобы не остывал, но и сама жидкость была не слишком горячей, чтобы не испортить тару и не пропитаться вкусом варёной кожи. Сделав пару глотков, молча предложила спутникам, но пить никто не захотел. Боясь упустить что-нибудь важное, она внимательно слушала. Аргнак время от времени задавал вопросы, а девушка не могла избавиться от ощущения, что муж уже знает на них ответы. Прожив с ним долгое время, Кайнати успела хорошо изучить его. Узнал это у дренеев? Надо будет самой как следует покопаться в библиотеке Лейзими, жаль, что это будет только осенью. Пока Степные Бегуны не уехали, нужно перенять у них всё, чем они захотят поделиться. Взгляд девушки скользнул по Торулоне, и она скрыла недовольную гримасу за очередным глотком из бурдючка. Пусть она и гостья, но ведёт себя крайне вызывающе! Да, она дочь вождя, но и Кайнати — жена шамана! Даже у Дувейли было меньше гонору! К счастью, Бьюкигра дала достойный отпор сопернице (орчанки не дуры — видели, какими глазами смотрели Шармагра и Торулона на их мужа!), тонко издеваясь над гостьей. Подруга и раньше была остра на язык, а теперь, благодаря общению с дренейками, научилась ругаться, не оскорбляя собеседника. Играя интонациями и недосказанностями, ловко заманивала в словесные ловушки...***
Вечер следующего дня, шатёр Аргнака. Дувейли, отложив в сторону плялку, потянулась, разгибая спину. Дренейский шар света висел почти под дымоходом, разгоняя полумрак в шатре. Бьюкигра уже привела детей с прогулки, и теперь орчата, весело галдя, игрались с отцом. Как бы ни был занят муж, он всегда находил время повозиться с ними, а после переводил их внимание на другие вещи. Вот и теперь, потетешкав малышню, достал пергаменты. Дети, перестав ползать по шаману, чинно расселись рядом и, расхватав кисточки, стали малевать что-то яркое. Неровные линии, пятна, хотя Тисангра уже выводила что-то отдалённо похожее на буквы. Сам Аргнак взял кору кер'габба, чтобы не тратить на расчёты бумагу. Им она ничего не стоила, но всё равно переводить на почеркушки её никто не станет. — Помочь, Аргнак? — Если хочешь. Подсев поближе, стала отвлекать малышей, чтобы не мешали отцу — дети ещё маленькие и долго играть с одной вещью не могли, потому Дувейли расспрашивала, что же они такого рисуют. Девочки отвечали куда подробней, весело лопоча, а мальчики, прерываясь, слушали. Полог колыхнулся, пропуская Кайнати, и дети с предвкушением уставились на её ношу. — Сперва приберите за собой, потом молоко! — остановила порыв Дувейли. Несмотря на возраст, орчата довольно быстро сложили кисточки друг к другу и вытерли перемазанные пальчики об шкуру. Кайнати стала разливать по кружкам молоко, и дети то и дело требовали добавки. — Поскорей бы снег растаял, — сказала Кайнати. — Каири говорит, что когда появится зелёная трава, молока будет больше. — А к концу лета, как талбучата подрастут, молока будет в шесть раз больше, — произнесла Бьюкигра. — Ох и наделаем мы сыра с маслом! Пока этих деликатесов у них было очень мало, ведь большую часть молока выпивали или свежим, или в виде каш и похлёбок — задумка Аргнака понравилась даже гостям из Степных Бегунов. И если бы девушка не знала, сколько молока нужно потратить, чтобы приготовить сыр, то сильно бы удивилась, почему такое блюдо неизвестно этому клану. — Прикупим ещё десяток талбуков, — сказал Аргнак, отвлёкшись от исписанной коры. — Куда столько? — изумилась Кайнати. — Нам бы с этим стадом справиться! Мы просто не будем успевать всех доить. — Договоримся с родственниками, они нам помогут. Думаю, потом и они не откажутся завести пяток-другой талбуков. Завтра пойду к Дубеуту, посоветую ему увеличить клановое стадо. — Это будет непросто, — отозвалась Дувейли. — У нас мало опыта, а за ними пригляд нужен! — Я уже всё посчитал, осталось только переписать на бумагу. — Давай я проверю? — произнесла орчанка. — Мы все проверим, может, ещё что придумаем, — добавила Бьюкигра.***
Позавтракав, отправился обучать молодёжь непростому искусству мордобития. А если точнее — защите от оного. Не знаю, почему так, но нападать всегда проще, чем обороняться. Даже земная поговорка «лучшая защита — это нападение» актуальна и для Дренора. Орчата уже более-менее научились, как правильно падать и ставить простые блоки, и пришло время для новых приёмов. Глухая оборона — путь к проигрышу, если, конечно, не готовишь врагу ответ или тебя не застали врасплох. Но лучше — встречный удар, отвод атаки в сторону с продолжением от себя или просто калечащий захват. С малышнёй всё непросто — слишком разная у нас комплекция, приходится вместо непосредственного обучения показывать удары и корректировать их отработку, а вот с подростками уже совсем другое дело. Разница в росте и весе пусть и есть, но она не критична, всё-таки приёмы рассчитаны для противодействия в том числе и более массивному противнику. Я не расспрашивал Алморрена, обучал ли его кто-нибудь или он дошёл до всего сам. Но часть моего нынешнего боевого стиля он создавал лично — в основном это были некоторые стойки и удары ногами, в силу нашего физиологического различия. Но что ни говори, а у него определённо есть талант — так быстро переработать свою технику под меня. — Начали, — даю команду окружившим меня подросткам. До первой охоты им осталось совсем немного, и скоро они станут взрослыми охотниками. Или нет. Это не первая наша схватка, и они уже не тупят, нападая одновременно. Раньше, бывало, я успевал раскидать половину, пока остальные не включались в борьбу. Сам рвусь навстречу, перехватываю кулак, дёргаю на себя. Пока подтягивал тело, успел получить пару ударов по спине и неплохой пинок под колено — ученики старались бить по уязвимым точкам. Прикрываюсь пойманным «врагом» и швыряю его в набегающую двойку. Вырвавшись из кольца окружения, начинаю разбираться с оставшимися, перемещаясь так, чтобы большинство противников оказывалось на одной линии — так они сильнее мешают друг другу и не могут меня атаковать. Несмотря на численное превосходство, продержались они недолго, что с моей скоростью и силой было неудивительно. Поскрипывая зубами и сдерживая гримасы, будущие охотники и воины стали подниматься на ноги. Прислушиваюсь к потокам жизни в их телах, но серьёзные повреждения только у двух из девяти — у первого сломан палец, у второго выбит сустав. Призываю духа жизни, чтобы исправить это — синяки и так пройдут, а такое лучше на самотёк не пускать. — Сегодня вы проявили себя лучше, чем на прошлой неделе, но всё равно допустили несколько ошибок. К слову, ошибки не были критичными, но нет предела совершенству, а группа из девяти подростков уже неплохо между собой сработалась. Но даже толпой сложно побороть противника, что в разы сильнее. Зато перестали «танцевать» вокруг, пока я их выбиваю поодиночке. Дружная ватага вновь окружает меня, готовясь показать, как усвоили урок. В этот раз мне пришлось куда сложнее — бойцы двигались быстрее и, учтя мои слова, слаженней. Наше противостояние походило на какие-то догонялки — от моих ударов подростки старались увернуться, в то же время стараясь ударить меня со спины и боков. Как стая волков, что травит матёрого секача, уворачиваясь от клыков и впиваясь в незащищённые участки. Прыгаю вперёд, сбивая с ног не успевшего отреагировать противника, и вырываюсь из кольца окружения. Остальные, не растерявшись, бросаются следом, не позволяя мне подняться. Я мог бы уйти перекатом, но намеренно остался лежать — пора преподать им ещё один урок. Казалось бы, поверженный противник — наполовину мёртв, ведь он лишь мишень для ног, а никак не опасный враг — ни ударить в ответ, ни увернуться. С азартом принявшись месить меня ногами, они утратили осторожность. Пинаю одного по щиколотке, выводя из равновесия, прикрываю голову сразу от двух ударов левой рукой, а правой хватаю ещё одну «прилетевшую» ногу, усаживая противника на «шпагат». Перекатываюсь на другой бок и заваливаю следующего так, чтобы он, падая, зацепил соседей. Несколько захватов, и вот уже все валяются на снегу — бой окончен.***
Закончив тренировку, иду к шатру вождя. С того момента, как я осознал себя в этом мире, мои возможности сильно возросли, впрочем, как и потребности. Случайно или нет, я менял привычный с детства быт на другой, столь же привычный. Вернее, дополнял — я не собираюсь бездумно переносить знания Земли на реалии Дренора. Слишком наивно ожидать, что орки за несколько лет смогут пройти этап, длившийся на Земле не один век, но ведь можно сократить этот путь. Магия и духи мне в помощь... — Проходи, Аргнак, — пригласила меня Шиари, приветливо распахивая полог. Наша семья часто появляется в главном шатре, и из всех жён Дубеута именно Шиари лучше всех сошлась с моими девушками. Остальные не воротят носы, но и такой приветливости тоже нет. — Здравствуй, Дубеут, — приветствую главу клана. — И ты здравствуй, Аргнак. Как прошло занятие? — Хорошо. Орчата и подростки не отлынивают, тренируясь самостоятельно. Но пока излишне увлекаются — их всё ещё легко заманить в ловушку видом лёгкой добычи. В своё время Алморрен так же ловил и меня, «подставляясь» под удары. Быстро прививает осторожность. Но хватит вспоминать поселение дренеев, пора говорить о других делах. — Скоро клан поедет на рудники. Я хочу получить больше железа, чем остальные кузнецы. — А справишься? — поинтересовался вождь вместо того, чтобы узнать, зачем оно мне понадобилось. Это немного выбило из равновесия, ведь я не так представлял себе его реакцию, так что подготовленный заранее разговор придётся менять на ходу. — Вполне. После это позволит делать пёстрое железо быстрее, даже когда клан будет кочевать. Передаю бумаги Дубеуту, чтобы он ознакомился. И хотя в прошлые разы он не сильно вникал в кузнечные дела, в этот раз просматривал чертежи с куда большим вниманием. — Это ведь ещё не проверенно? — ткнув когтем в таблицу, вопросительно посмотрел на меня. — Проверенно, но не нами. Я ведь уже рассказывал об устройстве дренейской кузницы. Повторить многие вещи мы пока не сможем, но это и не нужно. — Тогда с тебя и спрос, — вынес вердикт глава клана. — На это дело выделю тебе пятерых носильщиков. Облажаться я не боялся — уже делал нечто подобное, а раз дали подмогу, можно заняться этим заранее, чтобы избежать ненужных авралов. Я мог бы и сам нанять нужное количество, но зачем отказываться от халявы? — Помимо плавки, хочу проверить ещё одну идею, — говорю Дубеуту. — Клан при этом ничего не потратит, кроме труда и глины. — Говори. Озвучиваю свою задумку, сулящую при минимуме вложенных усилий максимум выгоды. В принципе, идея лежала на поверхности, и хотя применить её можно было лишь несколько раз в году, это не умаляло её пользы. — Горазд ты на всякие хитрости, — произнёс вождь. — Сам придумал или дренеи подсказали? — Я всего лишь обобщил мудрость нашего народа, — отвечаю чистую правду.***
Некоторое время спустя, железный рудник. Солнце пекло по-летнему, снега оставалось мало, все ручьи и речки грозились вот-вот вскрыться. Но Разящие Топоры не ждали, пока воды освободятся от ледового плена, чтобы можно было сплавлять топливо, а вовсю подтаскивали его из окрестностей поближе к руслам. В этом нам сильно помогали талбуки — я с жёнами сделал несколько сбруй для волочения брёвен, а сородичи повторили. Даже «безлошадные» не отлынивали, впрягаясь сами. Для добычи железа отправились к нашему старому руднику, а не тому, что достался от Кровавых Кулаков. На это было несколько причин. Во-первых, возле нашего протекало больше рек, ручьёв и речушек, во-вторых, он был богаче, и в-третьих — пропорции, добавки и способы плавки для «пёстрого железа» Алморрен рассчитал для нашей руды. Может, и другая подойдёт, но зачем отступать от готового рецепта? Шатёр с моей семьёй был в часе пути от шахты, а потому я практически отсутствовал дома. Для меня, как кузнеца, пришла горячая пора. Горячая — в самом прямом смысле этого слова. Использовать одних только духов для плавки железа я не мог — обычаи не позволяли, зато облегчал себе работу где только можно. Перемешивать глину для форм телекинезом я не стал, как и возводить печь для плавки металла — с этим справились и обычные орки, зато сделал правильные оттиски для отливки и укрепил всё духами земли. Пришло время разливать первую плавку, и я не преминул призвать огонька, чтобы проконтролировать температуру. Это не дренейская сталь, остатки магического воздействия не повредят полученному мною металлу. Грим'Тир и Гракх стояли рядом, следя за поднимающимся из верхней части земляной горки дымом и искрами. Сын кузнеца ритмично качал огромные меха, стараясь поддерживать ровную тягу. Несколько мальчишек были на подхвате — сменщики, на случай, когда тот устанет. — Большую печь ты смастерил, Аргнак. Может вся руда не расплавиться. Или наоборот — перегореть, — произнёс Гракх. Я на это только мысленно хмыкнул. Клановый кузнец, осматривая шахты, не присутствовал на создании печи, а потому не знал, что существенный её объём занимают ниши-тупички, а «труба» сделана с расчётом на то, чтобы в ней мог развернуться орчёнок лет пяти-шести. До загрузки угля и руды молодой помощник рассовал по нишам наши и жён вождя глиняные поделки — посуду и бусины. Часть из них была слеплена из глины с добавлением пуха — когда тот выгорит, изделия получатся пористыми. — Не переживай, Гракх, с железом будет всё в порядке. Обычно первую плавку не пускают на литьё — слишком много шлака, но благодаря правильной температуре и добавкам эту проблему удалось нейтрализовать. Оглядываю форму для заливки, расположенную рядом с основанием печи. Представляла она собой настоящее произведение инженерного искусства в плане расположения всех оттисков в нужном порядке, с минимумом перемычек между ними. Самые большие и глубокие отливки располагались под жёлобом (нам нужны новые наковальни и молоты), дальше шли втулки для телег, а на периферии — оттиски под прутки. Поправив краги, взял кирку и стал примериваться к началу жёлоба. Пробиваю дно печи, и раскалённая струйка металла потекла споро, как вода. Ещё пара ударов, чтобы расширить отверстие, и отступаю в сторону. Грим'Тир клещами выхватил глиняный обломок из потока, пока тот не успел покинуть жёлоб: попадёт в отливку — испортит. От металла несёт жаром, чувствуется раскалённый воздух — последние капли покинули нутро печи, и мы принялись перекрывать перемычки приготовленными глиняными черепками. Когда заготовки остынут, нужно будет снять немного металла, а не срубать сравнимый кусок — чтобы железо гарантированно и быстро растеклось по форме, перемычки сделали довольно широкими и глубокими. — Ну вот, а ты сомневался, — говорю Гракху. — Неизвестно ещё, какое оно по качеству, — ворчит тот в ответ. — Для этих целей сгодится. Первая телега ведь пока не требует ремонта. Полюбовавшись на рдеющие заготовки, отхожу в сторону — здесь мне больше делать нечего. Гляжу на небо — дождя ждать не приходится, но всё равно, как заготовки подостынут, сын кузнеца натянет над отливкой полог.***
Два дня спустя. Бьюкигра, прибрав посуду после завтрака, стала собирать мне еды в дорогу. Несколько лепёшек, кус мяса — перекусить в перерыве между работой. — Аргнак, ты на обед приедешь или тебе поесть привезти? — Пожалуй, нет. Дел будет много. — Тогда мы к тебе приедем, — отозвалась Дувейли, нянча на руках двойню. — Там же дыма не будет? — спросила Кайнати, передавая остатки окорока Бьюкигре. — Пока нет — уголь будем жечь, как дела закончим. Принимаю свёрток и, обнявшись с жёнами, иду на выход. Бьюкигра издаёт негромкий свист, и Мрак с Ракшей спешат к нам, принюхиваясь к вынесенной кости. Мяса на ней немного, но мы их и так недавно кормили. — Шерсть с них так и лезет, чесать не успеваем, — говорит она, следя за тем, как кабанье бедро трескается от мощных укусов. — А ещё и талбуки линять начали. Для них пришлось делать свои пуходёрки — волчьи им не подходили. Мех и подшёрсток у копытных был куда короче и мягче, чем у наших спутников, но последнего было даже больше. — Торулона ещё не показывала вам, как делать войлок? — Нет ещё, говорит, нужно сперва всё вычесать. — Это если хочешь делать большой кусок ткани. На что-то поменьше нужно не так много. — У дренеев прочитал? — Нет, я примерно знаю, как это делают. Кивнув, орчанка зашла обратно, но вскоре показалась с седлом — Мрак уже поел, пора готовить его к поездке. Помогаю жене седлать хищника, подгоняя ремешки, и, вскочив в седло, отправил волка лёгким бегом в сторону рудника.***
Клановые кузнецы ждут только меня, даже подростки выдвинулись на место загодя. Но это их личное дело, свой распорядок я нарушать не собираюсь. Пусть мои знания и не такие полные (хотя об обработке металла я помню довольно много, жаль, без соответствующих станков это применить нельзя), зато по практике я их догнал — лить столько металла за раз никто из них не пробовал. — Приветствую, — поздоровался я со всеми. — И тебе привет, — ответил Гракх. — А ты не торопился. — Могли бы и без меня начать. — Э нет. Вождь сказал — твоя ответственность. Тебе с этим и работать. — Спору нет, но уж достать отливки можно было и вам — не развалятся. А развалятся — всё одно спрос с меня будет за такое хрупкое железо. Не став дальше попусту спорить, начинаю разламывать форму — заготовки уже остыли, чувствуется только небольшое тепло. Разъять соседние детали получалось без проблем, и хотя глиняные перемычки не везде разделили металл, оставшиеся перешейки были тонкими. Остаётся только пройтись напильником (а кое-где просто пару раз ударить молотком), и готово. Сортирую их на две этих категории, а те, в которых сомневался, отправлял тоже на обработку напильником. Гракх с Грим'Тиром сгребли часть заготовок и отправились к наковальням доводить их до ума. Перебрав заготовки для телег, выбрал, какие больше понравились. Они практически одинаковые, но раз душа к этим лежит, почему бы и не выбрать? — Можете доламывать, — кивнул я подросткам на оставшиеся глиняные осколки. Как только их измельчат, пойдут вместо части песка для новых форм и горшков. Так глиняные изделия получаются качественней и не трескаются. А ещё порошок прокалённой глины идёт для полировки — смоченный слюной или просто водой, он превращается в отличный абразив. Под глухие удары разваливающейся формы и звонкий лязг кузнечного инструмента довожу втулки до ума, снимая напильником лишний металл. Сточив излишки, начинаю подгонку деталей друг к другу — чем лучше справлюсь с этой работой, тем дольше протянет телега без ремонта. Закончив доводить до ума доставшиеся мне железяки, разворачиваю узелок. Завтрак уже успел рассосаться, и пускай я ещё не чувствовал голода, но перекусить не помешает. Бутерброды таяли на языке быстрее, чем снег в округе, что уже не замерзал под утро, и вскоре от них осталось только приятное послевкусие. Кузнецы со своей частью тоже закончили, и мы подошли смотреть, как обстоят дела у наших помощников. Достав трубку, набиваю её смесью трав. Побалуюсь немного дымом, пока работы нет, да поразмышляю «о высоком». Особенно хорошо это делать, когда работают другие. И дело тут не только в чувстве удовлетворения, что можешь отдыхать, пока другие трудятся, а в точке зрения. Благодаря иномировому опыту, у меня их несколько, и каждая помогает подмечать свои детали. Подростки уже перемололи остатки формы в подобие песка и теперь доламывали отдельные крупные кусочки. Будь на то моё желание, сделал бы для этого более подходящее устройство — та же мельница из двух каменных (или даже деревянных) плашек вполне решила бы эту задачу. Но пока для этого не время, и минусов такое приспособление принесёт куда больше, нежели плюсов. Из положительного — всю эту работу сможет сделать один орк, не сильно при этом напрягаясь. Но плохого при этом становится куда больше. Во-первых, это отнимет работу у всех остальных — а подрастающему поколению нужен опыт. Во-вторых, жернова придётся с собой возить, а это пусть и небольшой, но лишний вес. Из этого проистекало третье — у нас нет достаточно сырья и потребностей для таких объёмов гончарных работ. Вот если бы наш клан специализировался на торговле глиняными изделиями... Но мы выбрали другой путь. Вернее, только на него встаём, при моей посильной помощи. Движение на периферии зрения привлекло внимание, и я послал Говоруна узнать, кто это. Дух воздуха принёс знакомые ощущения — впереди на Рогаче скакала Бьюкигра, справа — Кайнати на своей Чигре, а Дувейли замыкала отряд на безымянном талбуке. Дети сидели в переносках за спинами, а сзади были приторочены тюки с вещами. На волках так детей не покатаешь — по крайней мере, с такой скоростью.***
То же время, Бьюкигра. Потянув поводья, орчанка сбавила скорость скачки — до места ещё прилично, но лучше сейчас повести талбука шагом, всё равно им нельзя резко останавливаться после быстрого бега. Она хорошо помнила уроки Торулоны и не собиралась погубить часть богатства семьи неумелым обращением. Кататься на Рогаче было легче, чем на Мраке, но она ни за что не поменяет свою Ракшу на копытных. Пусть держаться в волчьем седле было не столь комфортно, зато так она лучше ощущала бег, как будто сама в нём участвовала, а не являлась грузом! Покинув седло, перехватила поводья — скакун не убежит, но нужно будет ещё расседлать его и избавить от поклажи. Грунура, увидев, что она идёт пешком, завозилась и залопотала, прося отпустить её на землю, и девушка сняла переноску. Дочь пошла рядом, не разбирая, куда ставит ножки — в пожухший протаявший травостой или в снежную слякоть. Но это не страшно — сапожки у неё выше колен и не пропускают воду. Сама делала! Братья и сестра вскоре присоединились к ней, Нарилрон что-то высматривал под ногами, но в рот траву тянуть не спешил — невкусная. — Похоже, мы вовремя приехали, — сказала Дувейли. — Работают одни помощники. Поглядев на месивших глину работников, Бьюкигра мысленно согласилась. Как раз будет время покормить мужа и проверить, что с их посудой. Будет жалко, если ничего не получилось, но зато глиняные бусы испортиться не должны. Даже если они не прокалились, их всё равно можно будет использовать для украшения шатра. — Что у нас на обед? — спрашивает пришедший им навстречу Аргнак. — Каша с кабаньим салом, жареное мясо и немного копчёной рыбы. Хальвида расстаралась — такой вкус мы ещё не пробовали. Выбрав место посуше, орчанка стала сгружать припасы, а муж в это время достал из вьюка ложку. Дети подошли поближе, и он раздал им по кусочку мяса. — Пока ешь, мы посмотрим, что получилось? — Давайте. Нижняя ниша не удалась — часть посуды испортилась, но, к счастью, не наша. Как заметила Бьюкигра, печь ещё не вскрывали, но удивления такая осведомлённость не вызвала — духи многое могут рассказать своему хозяину. Кроме того, Аргнак мог узнать это и дренейской магией. Кайнати с Дувейли остались с семьёй, а девушка подошла к плавильной печи. Муж не поленился отметить, где вскрывать стену, и она, взяв молот, примерилась, готовясь нанести первый удар. — Осторожней, лучше сперва процарапай, потом перегородку ломай. Как бы трещины не пошли, — произнёс Гракх. — Не должны. Печь Аргнак делал, он это должен был предусмотреть. — И сколько он плавильных печей слепил? — недовольно заворчал мастер. Не посвящать же других в семейные секреты, что благодаря духам и магии скорее развалится печь, слепленная клановым кузнецом, чем эта? Не самая толстая перегородка пала под её усилиями, и она позвала одного подростка, чтобы расчистил вход. Тот, убрав обломки, не стал ждать понуканий и залез внутрь. Бьюкигра подошла ближе и стала принимать горшки и бусины, что доставал молодой орк. Сильно не приглядываясь, расставляла изделия на две части — свои и главы клана. Но всё равно успела заметить и оплывшие бока некоторых горшков и чашек, и трещины. Аргнак ещё насыщался, а Дувейли, оставив детей с Кайнати, уже подошла. — Брат недосчитается части посуды, — произнесла она. — Всё равно на обжиг не потратилось ни куска лишнего дерева. Идеи мужа, подкреплённые знаниями дренеев, пришлись по душе клану. Руду так и так приходится плавить, тратя много угля, но теперь можно будет заодно обжигать и посуду. Её нужно не так много, но горшки и чашки время от времени бьются (особенно когда в шатре маленькие орчата), теперь же не придётся тратить на их изготовление драгоценное топливо. Благодаря деревянным оттискам и глазировке она выглядела немногим хуже стеклянной, да и была куда практичней. Такую не стыдно и вождю подарить!***
Некоторое время спустя. Подростки всё ещё месят глину — для того, чтобы не появилось трещин, замес должен быть как можно более однородным. Да и форм в этот раз будет вдвое больше, чем нам потребовалось вначале. Впрочем, качество оттисков в следующие две плавки будет не столь критичным, и я не стану исподволь улучшать их духом земли. Закончив, они пошли отмываться, а я не спешу делать оттиски — пускай отстоится. — Зря ты это устроил, Аргнак, — произнёс Гракх, едва мы остались втроём. — Что именно? — Превращаешь искусство обработки металла непонятно во что. Низводишь его до уровня замеса грязи. Чего это он взъелся? Грим'Тир же стоит молча, не спеша высказывать своего неудовольствия. Ладно, уточним суть его претензии. — Я, несомненно, могу и сам справиться с изготовлением форм для отливки. Но зачем мне терять время на работу, с которой могут справиться даже орчата? Лучше я потрачу его в качестве кузнеца или шамана. — Тогда зачем ты нанял столько молотобойцев? Да ещё и за меня с Грим'Тиром решил, — кивнул он на деревянные остовы для новых молотов. Представляли они собой устойчивые рамы из дерева и два больших деревца, скреплённых между собой концами под прямым углом. В месте крепежа была втулка, что позволит вращаться ударной конструкции. — Не вижу ничего плохого. Если так настаиваешь, за наковальню, что предназначена тебе, поставлю родственника посмышлёней — держать заготовку много сноровки не надо. Думаю, Бьюкигра справится. — Как ты не понимаешь! Сегодня ты сделал молот, что не требует навыка — только тяни за верёвку и отпускай, а завтра твои услуги, как кузнеца, уже не понадобятся! Так вот чего боится Гракх. Только луддита мне не хватает... — Это пустые опасения. Кузнец — это не тот, кто колотит по раскалённому железу. Он прежде всего должен хорошо понимать руду, знать работу горна, чувствовать, как изменяется железо под ударами инструмента. Эти будущие молоты — по сути волокуши, что позволяют правильней тратить приложенные силы. — Смотри не пожалей потом. — Ха, даже если у нас появится ещё несколько кузнецов, работы станет только больше. Пёстрое железо требует много труда — тяжёлого и совсем не столь тонкого, как формирование лезвия. Заготовки придётся проковывать множество раз. Правильно бить молотом — это тоже ремесло, столько мастеров нам быстро не подготовить. Эти же приспособления позволят уменьшить напрасные траты нашего времени. Поверь, тягая верёвку, они научатся только тягать верёвку, а не станут молотобойцами. Гракх всё ещё что-то неразборчиво ворчал, но присоединился к работе. Под стать огромным молотам были и наковальни — массивные, практически неприспособленные для перевозки. Но можно будет перевезти всю эту машинерию на телеге. Так одно улучшение тянуло за собой всё новые и новые приспособления, но зато я намерен экономить самый важный и невосполнимый ресурс — время.***
Несколько дней спустя. Параллельно с обжигом форм для литья довели до ума и посуду с глиняными украшениями. Пористые заготовки отлично пропитались разноцветными красителями, приобретя матовую гладкость. Первый опыт плавки был признан вождём удачным, ведь для обжига посуды не пришлось тратить дополнительное топливо, и до начала второй плавки ниши снова заполнили. Дух огня говорит, что железо уже расплавилось, а потому готовлюсь пробивать дно плавильной печи. В этот раз форма отливок не балует своим разнообразием, вся форма «исчерчена» параллельными полосами, соединёнными перемычками во многих местах. Мера эта вынужденная, чтобы железо успело быстро растечься, не создавая заторов. Раскалённая жидкая струя, источая жар, растекается, как адская река, по каналам. Тц, многовато получилось, но я не растерялся и перекрыл жёлоб, по которому стекало раскалённое железо. Пусть лучше в нём застынет, чем на дне печи. Как и в первую плавку, вставляем керамические перегородки. Работа на сегодня не закончена — как только железо подостынет, чтобы могло держать форму, начнём превращать его в полосы. К сожалению, сделать сразу отливки нужной толщины из-за вязкости железа не получилось. Я бы телекинезом справился, но мне нужны технологии, что способны перенять и обычные кузнецы. Свет, испускаемый расплавом, померк, периодически проверяю, можно ли доставать. — Пора, — говорю остальным и разламываю с края глиняную форму, подхватывая щипцами первый пруток. Помощники натягивают верёвки, огромный молот ползёт вверх, после чего, на мгновение замерев, устремляется к наковальне. Громкий металлический лязг сопровождается разлетающимися во все стороны брызгами. Перемещаю заготовку правее, и на неё падает следующий молот, плюща и отделяя окалину. Пока второй молот ползёт вверх, первый уже готов и вновь устремляется к наковальне. Спустя некоторое время Гракх бросает проковку и поджигает большой горн. Пока сын раздувает мехами пламя, он начинает перекладывать оставшиеся прутки в топку горна, чтобы не терять оставшееся тепло. Простоя не будет.