На краю срыва

Врываться в покои Доена, кажется, вошло у Джехена в привычку, поскольку каждый раз, когда он узнавал о поведении Доена, о нарушенных им запретах и правилах, то тут же приходил к нему в гневе. Доена это, скорее, веселило, чем пугало, потому что Джехен, до этого никогда не замечавший его, теперь только и фокусировал на нем свое внимание. Джехена раздражала эта улыбка, этот звонкий, издевательский тон, эти внимательные раскосые глаза и то, какую невинность из себя строил Доен, когда что-то случалось. У Джехена больше не осталось верных слуг, поскольку они все исчезали каждую ночь и каждый день с невероятной скоростью, и никто не мог понять, куда они подевались, а следы их пребывания и ухода были уничтожены. Доен точно был к этому причастен, он всегда сочувствующе цокал и смотрел на Джехена, прикасаясь к его плечам, выражая свои волнения, однако принц не чувствовал в этих жестах ни капли сопереживания. Из верных слуг остался лишь Джонни, он был самым близким к своему принцу, и Джехен не был намерен отдавать его на растерзание Доену просто так. - Ты сына больше не увидишь. - С чего бы? Они стояли в тронном зале в ожидании отца Джехена, чтобы поприветствовать его и показать, что они по-прежнему милые и любящие супруги. Они улыбались друг другу, однако все их беседы источали такой яд, что Юта с Джонни даже не знали, как себя вести рядом с этими людьми. Джехен усмехается: - Ты нарушил приказ, тебе нельзя видеться с принцем Джемином ни при каких обстоятельствах. Таково мое желание. Ты не имеешь никакого права нарушать мое слово. - Ни в одном законе этой страны не сказано, что родителю запрещено видеться с собственным ребёнком. К тому же, мой сын так привязался ко мне за столь короткое время,а Вы же, мой принц... для него так, лишь образ любящего отца, да и только. Джехен с силой сжимает его запястье от злости, но Доен молча терпит это, продолжая улыбаться. Они кланяются, когда входит король, и Доен улыбается еще шире, подходя к нему. - Доброго Вам утро, Ваше Величество. Мужчина довольно смеется, подавая ему руку для поцелуя. - Ты сегодня сияешь, Доен. Что-то приятное произошло прямо с утра? - Ваш лик озарил этот зал, и я испытываю только наслаждение, глядя на Вас, мой король. Джехену хочется рассмеяться от этих сладких речей, которые лились изо рта Доена, но лишь улыбается отцу, целуя его руку. - Доброе утро, Ваше Величество. Рад, наконец, увидеть Вас. Вы в последнее время так загружены делами, что нам не удавалось даже выпить вместе чаю или же отобедать. - К слову, об обеде. Я приказал накрыть сегодня обед на своем балконе. Хочу отобедать со своей семьей. Конечно же, Доен, Джемин и Ее Величество должны быть там же. Доен кивает в знак благодарности, и Джехен злится лишь сильнее, потому что влияние его мужа распространялось даже на его отца, пусть и в таком незначительном жесте. Стоит им выйти из тронного зала и завернуть за угол, Джехен резко припечатывает Доена к стене, отчего тот выдыхает от неожиданности. Принц держит крепко за предплечье и запястье, а его лицо находится лишь в нескольких сантиметрах от лица омеги. - Ты думаешь, что превзошел меня, устранив всю мою прислугу и нарушив пару правил? Мой отец когда-нибудь увидит твою змеиную сущность, и тогда ты полетишь из этого дворца быстрее, чем пушечное ядро. Доен смотрит ему прямо в глаза, но Джехену кажется, что в этом взгляде что-то не так. Там будто чего-то не хватало, и когда Доен начинает говорить со смешком, то понимает, чего именно. - О, мой принц, твои слуги и какие-то жалкие правила - ничто по сравнению с тем, что ты испытаешь, когда осознаешь, что потерял еще четыре года назад. Я столько раз унижался пред тобою, столько раз молил тебя хотя бы посмотреть на меня. Но что ты делал? Ты раз за разом отталкивал меня, унижал мое достоинство, топтал мои чистые чувства и мою честь. С тех пор, как я здесь появился, ты то и дело твердил мне о законах и правилах, но все изменилось. Я теперь диктую здесь правила, я - закон. Привыкай к этому, как я здесь привыкал. Он вырывает свою руку из сильной хватки и, оттолкнув Джехена, следует дальше по коридору. Принц задумчиво глядит вслед этому новому, совершенно изменившемуся юноше, что прежде заглядывал ему в глаза, ища ласки и ответной любви. Теперь же в его глазах не было страха и не было прежней нежности. Это заставляет отчего-то сердце трепетать, и Джехен, озлобленный этим фактом, напивается прямо с утра до беспамятства. Доен не рассчитывал на это, но когда Джехен не появляется на обеде, на который его пригласил отец, то всеми силами скрывает довольную улыбку. Когда все рассаживались по своим местам, Юта юрко шепнул ему на ухо, что Джехен напился и теперь отсыпается в своих покоях, не в силах даже подняться с постели. Руки болели в тех местах, где к ним прикасался Джехен. Юта, видя синяки на его белой коже, обеспокоенно вертится рядом, но Доен перед самым выходом из покоев велит оставить это все и найти более открытый наряд. Юта приносит легкую летнюю рубашку и брюки с поясом, вызывая у Доена довольную улыбку. Сейчас было ни к чему играть в идеальный брак перед родителями Джехена, а следовало им показать, как отвратителен их сын. Король был человеком достойным, искренне любившим свою жену и не понимавшим мужей, что поднимали руки на своих супругов. За обедом Джонни сообщает, что принц не сможет явиться на обед, поскольку плохо себя чувствовал, поэтому все начинают без него. Джемин милый, и Доен наглядеться не может на сына, который пытается в столь юном возрасте вести себя подобающе. Король и королева тихо смеются от умиления, и хвалят Доена за такое воспитание. О, если бы они только знали, что Доен начал видеться с сыном полноценно лишь месяц назад. Принц поправляет рукава, чтобы было удобнее есть, но король хмурится, когда видит синяки на его запястье. У Доена была нежная тонкая кожа, и поэтому такие следы легко оставались на ней. - Что это такое? - О чем Вы, Ваше Величество? Доен недоумевает, но король только берет его за руку, оголяя кожу лишь сильнее. Он зло хмурится, когда Доен стыдливо опускает взгляд, и королева, увидев эти следы, спрашивает: - Боже, Доен, все ли с тобой в порядке? Откуда это? Доен поджимает губы и мотает головой, тихо отвечая: - Все хорошо, Ваше Величество. Просто... ударился случайно, такое со всеми бывает. Его Величество трясет его же рукой перед лицом: - Такие следы не появляются от случайных ударов, я здесь четко вижу следы от пальцев. Кто так грубо прикасался к тебе? Доен не выдерживает, роняя тихие слезы и пряча лицо в собственных ладонях, а сам думает о том, как бы поскорее ему Джехена потопить, унизить в глаза собственного достойного отца. Королева приказывает увести ребенка, а сама присаживается рядом, обхватывая за плечи, чтобы успокоить. - Прошу прощения за такое неподобающее поведение, я... я исправлюсь, обязательно исправлюсь. Джехен прав, я так недостойно веду себя, лишь порчу его репутацию и честь перед другими людьми. - Причем здесь Джехен? Он твой муж и обязан защищать от чужих нападок. Где он был, когда кто-то посмел вот так прикоснуться к тебе? Король с каждым словом злится все сильнее, и Доен понимает, что настало время подлить масла в огонь. - О, мой король, как Джехен может защитить меня от самого себя? Королева испуганно ахает, отпуская его плечи, а король неверяще переспрашивает: - Что ты сказал? - Мне ужасно жаль, Ваше Величество, мне следовало молчать об этом, потому что это касается только нас двоих, но чувства так овладели мной сейчас, что я не могу остановиться. Столько лет это длится, мой король, еще с той самой ночи, когда наш брак был заключен перед самим Господом, Джехен выпивает в таких огромных количествах, что после обвиняет меня во всех грехах, позволяя грубости. Он порой даже с постели подняться не в силах. Я молчу ради Джемина, ради нашего брака, ведь я так люблю Вашего сына. Доен выпаливает это со слезами на глазах под испуганный взгляд матери Джехена и неверящего отца. Доен с досадой думает:"Ну же, поверьте мне, Ваше Величество". И стоит этой мысли пронестись в голове, как Его Величество резко поднимается из-за стола и стремительно уходит с балкона. Доен переглядывается с королевой, а затем они следуют за мужчиной, пытаясь его догнать. Принц на подходе к самым покоям Джехена специально преграждает королю путь, хватаясь за его одежды. - Прошу, Ваше Величество, не ходите туда. Джехену нездоровится, не стоит туда ходить. Но Его Величество, конечно же, не слушает и, вывернувшись из его хватки, врывается в покои сына. Там темно и душно, а в нос тут же ударяет резкий запах алкоголя. Король видит спящего сына, лежащего прямо в одежде на нерасстеленной постели, и, распахнув тяжелые портьеры, грубо расталкивает его. Джехен едва просыпается, и стоит ему поднять голову, король переворачивает его на спину, хватая за грудки. - Живо приходи в себя! Что за мерзость! Джехен, увидев лицо отца, трезвеет в ту же секунду, и Доен почти усмехается на это, потому что принц всегда уважал и боялся своего отца, на которого хотел быть похож. Это появление застало его врасплох, и Доен вечно бы глядел на это смешного глупое выражение лица, однако сдерживает себя от улыбки, чтобы никто ничего не заподозрил. Королева, увидев сына в таком состоянии, просто не может поверить в такое, и Доену жаль ее, ведь она была искренне добра и заботлива. - Джехен, как же так... Король приказывает сыну: - Чтобы сегодня же вечером явился ко мне в полной трезвости! Он покидает покои после этих слов вместе с разочарованной женой, и Доен, намекнув Джонни, чтобы тот оставил их наедине, цокает языком, вышагивая около постели. - Ах, как же так, мой принц... Все мы думали, что Вам нездоровится, а на деле вот как все оказалось. Ни за что бы не подумал, что у Вас есть пристрастие к спиртному, хотя Его Величество ненавидит само упоминание об алкоголе и праздном образе жизни. Джехен трет лицо, но стоит ему услышать этот язвительный тон и цоканье, как его гнев тут же дает о себе знать. - Это ты отцу донес, что я пьян! Доен присаживается на край постели, заглядывая прямо в глаза. - Что Вы, я бы никогда не предал своего любимого мужа. Даже под страхом смерти ни за что бы не признался в Ваших преступлениях. Но вопреки собственным словам он только улыбается, наклоняясь ближе. - Вы сегодня утром были так грубы со мной, дорогой муж. Я столько слез пролил после этого, что даже не осталось на них сил. Неужели не утешите меня? А я Вас, мой принц. Доен тянется губами к губам Джехена, но тот отодвигается, явно не желая к нему прикасаться. Доен шепчет: - Ну же, Ваше Высочество, Ваши губы и руки так долго не ласкали меня, я просто изнемогаю от желания и любви к Вам. Джехен грубо его отталкивает, шипя: - Ты с ума сошел! Доен заваливается на спину и звонко смеется, пока Джехен вскакивает на ноги. - Я сошел с ума еще в то мгновение, когда увидел Вас впервые в своем саду. - Убирайся. Джехен тяжело дышит, явно сдерживая себя от чего-то страшного, но Доен упрямо сидит на постели, глядя на его напряженную спину и продолжая говорить: - Мне тогда было семнадцать, а Вам - девятнадцать. В Вашем возрасте мужчины считаются опытными и искушенными жизнью. А помните, как хорошо нам было в нашу первую и единственную брачную ночь? Тогда Вы были так нежны со мной, так аккуратны. Так что же случилось сейчас? В Вас больше не осталось ни нежности, ни заботы, ни доброты. А существовали ли они вообще? Джехен кричит, резко разворачиваясь к нему и поднимая на ноги одним рывком: - Я сказал тебе убираться! Никогда не смей больше вспоминать это прошлое! Даже одна мысль о том, что я когда-то делил с тобой одну постель, заставляет меня содрогаться от отвращения! Доену горько. Или больно? Он сам не понимает, что чувствует, потому что не понимает, любит ли этого мужчину до сих пор. Джехен был совсем не тем, в кого Доен влюбился изначально, он видел его истинную сущность, но тогда почему же сердце так болезненно сжималось до сих пор из-за этих гневных слов? Руки не болели по сравнению с тем, как болело сердце. Но все, что делает Доен, - это улыбается и, выпутав руки из чужих цепких пальцев, произносит прежде, чем уйти: - А я когда-то только и жил этими воспоминаниями, потому что у меня ничего, кроме них, не было. Потому что там были Вы и создавали иллюзию того, что я любим Вами. Джехен взъерошивает волосы, когда двери закрываются, но лицо Доена с улыбкой, но с глазами, показывающими израненную душу, путает мысли и снова заставляет сердце учащенно забиться. Принц неосознанно хватается за рубашку, сминая ее пальцами на груди в районе сердца, и тяжело дышит, совершенно не понимая, что с ним происходит.