На краю срыва

Джехен не чувствует за собой никакой вины. Ни за что. Он искренне считал, что поступил верно, хотя и осознавал, что, может быть, перегнул палку с убийством. Альфа не рассчитывал, что Доен так привязан к Юте, к какому-то слуге, что просто служил ему все это время. Он не понимал, почему тот так страдает по нему, однако ему удалось достичь своей цели, и теперь в душе теплилась надежда, что Доен от безысходности придет к нему, однако тот так и не приходил, продолжая быть в их покоях. И Джехен вечером того же дня все же следует туда, потому что посчитал верным быть рядом с ним. В минуту горя и утешения люди всегда жмутся к тем, кто подает им руку и отдает свое тепло. Доен лежит в постели, скинув одеяло, и Джехен оглядывает его изящные изгибы, которые проглядывали даже через пижаму. Он присаживается на край постели и осторожно проводит горячей ладонью по его бедрам, ведя вверх, к самым плечам, а затем прижимается губами к длинной шее, чтобы вдохнуть его аромат. Даже в таком горе Доен был прекрасен и источал этот дивный аромат. Отчего Джехен прежде не замечал всей этой прелести в нем? Доен вздрагивает, просыпаясь, и тут же отползает на другую сторону постели, когда понимает, кто рядом с ним. Он смотрит ненавистно, очаровательно хмуря брови, и Джехен трепетно вздыхает, отмечая это. Это было слишком. - Что ты здесь забыл? Доен зачем-то сминает на груди рубашку, а сам поджимает колени к груди, будто защищаясь. Альфа только придвигается ближе, ласково произнося: - Я здесь ради тебя. Ты ведь мой муж, я должен поддерживать тебя в горестные минуты. Ну же, ты ведь так всегда хотел моей ласки, так вот я здесь, сам протягиваю к тебе руки. Почему же ты так реагируешь? - Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Неужели ты не понимаешь? Доен выглядит возмущенным и злым, а Джехен приподнимает брови, вдруг понимая: - Ах... Тебя беспокоят собственные глупые мысли о том, что я будто бы причастен к гибели твоего слуги? Уверяю, я не имею к этому никакого отношения. Зачем же мне это делать? Будто мне есть дело до прислуги. - Да хотя бы для того, чтобы причинить мне страдания? Кто знает, что еще таится в твоей голове, ты ведь бесчеловечен. Джехен вдруг притягивает его к себе, подминая под себя, и Доен какое-то мгновение думает о том, как же он смог до него дотянуться. Джехен держит крепко, до красноты стискивая пальцами тонкие запястья, наваливается всем телом на омегу и смотрит ужасно пристально. Доен застывает от неожиданности, от страха, от того, что он не узнавал этот взгляд. Альфа смотрел теперь не так, как прежде. Там не было презрения, того прежнего отвращения и холода, там был огонь, интерес и томное возбуждение. Доен не понимал, отчего все так резко переменилось, и это ужасно злит, вводя в заблуждение. - Ты смотришь на меня сейчас свысока, Доен, я вижу это в твоих темных глазах, преисполненных ненависти и презрения. Но также я вижу там любовь. Я знаю, как ты меня любишь до сих пор, хотя и знаешь, какой я человек. Вот же забава, правда? Мне известно, как сильно ты жаждешь моей любви, и знаешь, может, ты и прав. Юту убил вовсе не я. Это ты сделал. Доен пораженно распахивает глаза, и Джехен ухмыляется, кивая головой: - Да, Доен, да. Это все ты. Не будь ты таким строптивым и мстительным, твой слуга остался бы в живых. Твои грандиозные планы на меня и на собственное возвышение привели его к этому, да и он виноват тоже. Зачем же он был таким преданным? Как жаль... будешь до конца дней жить этими мыслями и чувством вины. Но это ничего, ведь я буду рядом. Помни, что я твой первый, единственный и самый любимый муж. Я всегда тебя приласкаю, успокою, в моих объятиях ты найдешь покой. Джехен улыбается, проводя пальцами по лицу мужа, особенно оглаживая его губы, сухие теперь из-за переживаний и почти суток без еды и воды. Доен не может пошевелиться, потому что страх сковал его тело. Джехен так сейчас премило улыбался ему, говорил полушепотом, так ласково и непринужденно, заманивал в свои сети, прикасался нежно к похолодевшей коже, и смотрел своим темным взглядом. В мире не было человека темнее и ужаснее. Альфа продолжает ласкать его: - Теперь, когда я осознал свои чувства к тебе, я не намерен никуда тебя отпускать. Если ты вдруг захочешь развода, то никогда его не получишь. Если захочешь отречься от меня, то я заставлю тебя обратить свой взор на меня. Если откажешься отдаться мне, когда я того пожелаю, то я заставлю тебя сделать это силой. Если захочешь сбежать от меня, то я найду тебя, где бы ты ни был, верну и запру навсегда в самой тайной комнате этого дворца. Ты мой. Навсегда. В горе и в радости, в болезни и здравии. До самой смерти будешь со мной. Я ведь теперь тебя так люблю, Доен, как же не поймешь? Доен едва слышно выдавливает, не отрывая взгляда: - Я уже прежде говорил, так и сейчас своих слов не изменю. Ты не способен на любовь ни к кому. Никогда не сможешь этого сделать, потому что сердца у тебя нет. Ты ведь даже самого себя не любишь, иначе не стремился бы так заполучить признание и расположение отца. Иначе ты бы не топил самого себя в алкоголе, не играл бы в карты, не искал бы утешения в ласках любовников. Джехен перестает улыбаться. - Что ты так смотришь? Думаешь, мне неизвестно, что ВинВин был не единственным твоим любовником? Почти вся прислуга, что была у тебя в услужении, побывала в твоей постели. Любящий себя человек живет в гармонии с собственными чувствами, знает свою ценность, не ищет признания и фальшивого тепла. Не заглушает собственные чувства алкоголем. Помнишь, ты когда-то сказал мне, будто я недостоин собственного титула? Что мое рождение в королевской семье - это ошибка самого Господа? Но ты неправ. Потому что это твое рождение в правящей династии - ошибка. Я же - член правящей династии, достойный сын своего отца, будущий продолжатель его великих дел, любимый зять твоего отца, родивший ему внука, который однажды займет трон и объединит два могущественных государства. А ты никто. Родился принцем, но умрешь никем. А обо мне люди даже спустя несколько веков будут говорить с почестями и возносить молитвы Господу в мою честь. Глаза Джехена наполняются тихой яростью и страхом, заставляя глаза стать влажными. Принца пугает то, с какой уверенностью обо всем этом говорит Доен, будто видит собственное будущее, и поэтому отрывает от него свои руки, вставая на ноги. Он потерянно взъерошивает волосы, а Доен садится на постели, видя его состояние. Они не ночуют в одних покоях. Доен прощается с Ютой на следующий день: он со скорбью оглядывает его бледное умиротворенное лицо. Будто тот спал и вот-вот должен был открыть глаза, подняться, улыбнуться. Но Доен тихо роняет слезы на его лицо, сидя прямо на полу около него, и бережно гладит, а затем аккуратно отодвигает края покрывала, в которое юноша был плотно завернут с ног до самого подбородка. Принц невесомо проводит по темным следам от пальцев на бледной шее, шепча дрожащим голосом: - Ох, Юта, лишь одна твоя мечта сбылась - не застанешь ты миг моей смерти. Не придется жить без меня. А мне каково? На кого ты меня здесь оставил? Как жаль, милый друг, что мы не сыграем с тобой в снежки, как когда-то в детстве. Помнишь, как мы убегали с тобой от нянь, чтобы поиграть немного в саду? Или же как ты подрался с мальчишкой с рынка, что приносил во дворец фрукты, потому что тот решил, что мы лжем, будто я принц? Я всегда буду помнить каждый миг, проведенный с тобою, потому что ближе тебя нет никого во всем мире, - ни родители, ни даже родной сын не сравнятся с тем чувством, что ты мне всегда дарил. Моя опора и поддержка. Я знаю, кто погубил тебя, и сделаю все, чтобы ты с небес увидел тот заветный миг моего возвышения. Я клянусь, целуя тебя, что сделаю все, чтобы заставить Джехена сгинуть во времени. Доен нежно целует Юту в лоб, а затем, немного посидев, приказывает слугам унести его. Он отдает письмо одному из посыльных и стоит у ворот дворца до тех пор, пока повозка не исчезает вдали. Теперь ему нужно было как-то разобраться со всем в одиночку, однако он понимал, что хотя бы без одного верного слуги исполнить все задуманное ему не удастся в полной мере. Но никто из здешних людей не приглянулся Доену как верный слуга. Тут он решает спросить стоящего рядом юношу: - Расскажите, что происходит сейчас во дворце. - Вчера Его Величество встречался с принцем Джехеном для разговора по поводу ночного происшествия. Детали никому неизвестны, однако сегодня утром король вынес свое решение касаемо преступника. - Кто же преступник? - Джонни, слуга Его Высочества. Приказано сегодня вечером казнить его в одной из темниц дворца. Его Величество и Его Высочество будут лично там присутствовать. - Благодарю. Доен начинает тут же судорожно обдумывать эти новости, а затем понимает, что совсем скоро настанет вечер, и поэтому спешит в темницу. Его провожают до той самой, где заточен Джонни, однако он видит, что казнь уже началась, и врывается в камеру с криком: - Остановите казнь! Король и Джехен удивленно оборачиваются, а Доен с облегчением думает о том, что все же успел, - на шею Джонни, стоящего на коленях, только-только закинули веревку. - Доен? С чего ты вдруг так врываешься и почему велишь все остановить? Его Величество явно ничего не понимает, однако Доен отвечает: - Этот человек ни в чем не повинен. Что бы Вам ни сказали, Джонни давно не принцу Джехену служит, а мне. Он мой верный человек и какое-то время дружил с Ютой. Его оклеветали, Ваше Величество, поскольку в ночь убийства я послал его к одной женщине на рынок за розовым маслом для тела. Я могу предоставить доказательства, если Вы не верите мне на слово. Джехен сжимает руки в кулаки и почти готов взорваться от злости, а Джонни выглядит удивленным. Принц начинает: - Ваше Величество, Вы же не думаете поверить ему на слово... Но мужчина заставляет его замолчать одним взмахом руки, а затем говорит: - Не вижу причины покрывать убийцу собственного любимого слуги. Однако... кто же тогда убийца? - Поверьте, я так же, как и Вы, желаю узнать, кто причастен к подобной гнусности, однако сейчас мне важно знать, что не пострадает ни в чем не повинный человек. - Верно. Отпустите. Джонни тут же освобождают под пораженный взгляд Джехена, и Доен помогает слуге выйти из камеры вместе с королем. Джехен буквально разрушает все, что находилось внутри темницы от ярости, когда те уходят. Доен тщательно обтирает лицо Джонни влажным полотенцем, сидя напротив него в его же комнате, и чувствует, как слуга то и дело бросает на него вопросительные взгляды, а затем начинает тихо говорить: - Ваше Высочество, я... я так сожалею... Доен его останавливает холодным: - Не стоит никаких слов. Мы оба знаем всю правду, однако я спас тебя от смерти не потому что дарую свое прощение. Однако... есть в тебе то, что мне так необходимо, и чем так пренебрегает Джехен все эти годы. Верность. Я хочу, чтобы ты перешел на мою сторону, и стал моим единственным и самым преданным слугой. Будешь верно мне служить, как я того хочу, может быть, вскоре я найду в себе силы простить тебя за твое преступление. Джонни молчит какое-то время, явно обдумывая все, а затем тихо произносит: - Но я... должен быть верен принцу Джехену. - Должен. Но ты исполнил его приказ потому что настолько верен ему или же потому что побоялся ослушаться? - Побоялся ослушаться. Доен видит негодование и метания Джонни и тихо вздыхает, а затем придвигается ближе, чтобы накрыть его ладонь своей и заговорить более тепло: - Джехен никогда никого не умел оценивать как должно. Я же всегда своих слуг уважаю, защищаю и выказываю свою благодарность. Все, чего я требую, - это верность. Абсолютная верность. Это качество не встретишь у каждого человека, именно поэтому это одна из причин, по которой Юта был так ценен и дорог мне. Я спас тебя от верной несправедливой смерти, обещаюсь даровать свое прощение и снисходительность всего лишь за одно это качество. Так что же? Будешь вечно ходить неприкаянным и отвергнутым и неизвестно как закончишь свою жизнь в службе у Джехена или же перейдешь на мою сторону и будешь ходить в почете, возвысившись со мной? Джонни раздумывает лишь мгновение и поднимает на Доена уверенный взгляд: - Я выбираю Вас, мой принц. Доен довольно ухмыляется: - Я не сомневался в том, что ты умный человек.