На краю срыва

Джехен не отрывает от Доена недовольного взгляда весь ужин - омега их чувствовала, однако продолжала непринужденно есть и беседовать с Ее Величеством о прошедших и предстоящих делах. С той самой ночи прошел месяц, и дворец погрузился в странное безмолвие, потому что пережитые чувства сказались на здоровье короля. Конечно же, королева надеялась на его скорейшее выздоровление, однако Джехен не исключал возможности, что его отец совсем скоро покинет этот мир, и на этом фоне они с Доеном поссорились накануне вечером. Доена возмутило, с каким пренебрежением альфа отзывается о собственном больном отце, и пытался воззвать его к совести и сыновним чувствам, но Джехен даже думать обо всем этом не желал, поскольку после того, как с ним поступил король, ему совсем не хотелось вспоминать свои прежние чувства к нему. Доен, искренне любивший своих родителей и родителей Джехена, не мог понять этого, и поэтому лишний раз убедился в том, насколько принц ужасен. Королева билась в тихом беспокойстве, хотя и скрывала свои настоящие чувства и все внешние эмоции, и Доен был единственной ее поддержкой и опорой. Джехен с матерью говорить пытался, однако та, несмотря на то, как любила сына, простить его за произошедшее так и не смогла. Она во всем винила его. После ужина они все разбредаются, но Джехен замечает, что Доен следует совсем не в свои покои, а к их сыну, и поэтому идет за ним, - это была редкая возможность повидаться с мальчиком и побыть с мужем, поскольку теперь принц не позволял ему посещать его, когда только вздумается. Для этого ему были отведены строгие встречи раз в неделю, и Джемину, привыкшему видеть отца довольно редко, этого вполне хватало. Двери не успевают закрыться, и Джехен проскальзывает внутрь, тут же обвивая рукой талию принца, и улыбается сидящему за столом мальчику. Тот ярко улыбается и, отвесив поклон, подходит к родителям, чтобы поцеловать их руки. Джемин за это время подрос, теперь ему пять, и Доен все больше видел в его лице черты Джехена. Мальчик был его полной копией. Омега недовольно косится на мужа, однако только улыбается сыну, чтобы не расстраивать его. - Добрый вечер, Ваше Высочество. Я рад, что Вы пришли меня навестить перед сном. Джехен отвечает, подхватывая его на руки: - Не стоит сейчас говорить в этих условностях, мы ведь все-таки твои родители. Доен едва сдерживает едкую усмешку, и буквально отбирает сына из рук альфы, тут же уворачиваясь от чужих объятий и отходя к окну. - Мой сын, дорогой, как ты сегодня? Как провел день? Прости, с утра не удалось вместе позавтракать, я должен был срочно встретиться с иностранными послами. Ты ведь не сердишься на меня? - Нет, конечно, нет. Зато ты сейчас пришел, еще и с отцом. Вы давно не были вместе у меня. Я сегодня был на уроках, а потом после обеда прогулялся в саду. Доен гладит мягкие румяные щеки, а затем хмурится, ощущая непривычно высокую температуру. - Джемин, милый, как ты себя чувствуешь? - Голова болит немного. И сегодня мне все время жарко. Джехен тихо спрашивает у Доена: - Что-то не так? Доен откровенно волнуется, держа сына на руках и продолжая его ощупывать, а затем зовет Джонни, который тут же появляется в покоях. - Срочно позови лекаря. Доен аккуратно укладывает сына на постель, и тот испуганно спрашивает с широко распахнутыми глазами: - Зачем лекарь? Я болен? Доен мягко улыбается: - Я позвал его, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо. У тебя ведь голова болит, и есть небольшой жар. Но думаю, ничего серьезного нет. Джехен присаживается рядом, чтобы поддержать сына, и незаметно накрывает ладонь Доена своей. Он тут же ее отдергивает, обнимая мальчика, который дует щеки, поскольку всем сердцем не любил лекарей. Он спрашивает у Джехена: - Ты боишься лекарей? Альфа только тихо смеется: - Нет. Но когда был еще меньше, чем ты, очень боялся, потому что они постоянно ставили мне уколы. Было больно, и я постоянно плакал. Это заставляет Джемина широко улыбнуться и задорно рассмеяться. Доен искренне удивлен тем, как Джехен ведет себя с Джемином, ведь он все время пытается показать только свои самые сильные стороны, а тут открыто говорит о своих прежних страхах и детстве. Омега понятия и не имела обо всем этом, и у неё вырывается: - Ты мне никогда не рассказывал об этом. Джехен глядит на него с какой-то странной мягкой улыбкой, и это настолько не похоже на него, что Доен начинает думать о том, что ему это все снится. Было странно видеть Джехена без надменной ухмылки или ядовитой улыбки. Было странно видеть в его тёмных, пугающе холодных глазах эту меланхоличность и нежность. - Я много чего тебе не рассказывал, но ты все еще можешь узнать это все обо мне, стоит только протянуть ко мне свою руку. - У меня нет желания протягивать ее после всех прежних бесчисленных попыток. Уже слишком поздно. Лекарь приходит довольно быстро и проверяет состояние Джемина. Доен беспокойно крутится у постели, потирая руки в волнении и нетерпении, и Джехену приходится остановить его, притянув к себе. Доен даже не выпутывается на этот раз, потому что ему действительно нужна была хоть какая-то поддержка, ведь даже такое некритичное дело, касаемо сына, заставляло его нервничать. - С Его Высочеством все в порядке, подхватил легкую простуду. Сейчас ведь зима, это неудивительно. Я буду давать ему легкий травяной отвар, очень хорошее средство при таком состоянии, а так как принц очень крепкий и молодой, то быстро пойдет на поправку. Однако я бы посоветовал на время лечения исключить уроки и прогулки на холоде, чтобы избежать ухудшения состояния. Джемин тут же спрашивает у лекаря: - А Вы не будете ставить мне уколы? Мужчина только улыбается ему: - Нет, Ваше Высочество, здесь этого не требуется. Мальчик радостно улыбается, благодаря его, и Доен облегченно выдыхает, расслабляясь в руках Джехена. - Благодарю Вас. Принц непременно будет соблюдать все назначения, я за этим строго прослежу. Лекарь откланивается, и Доен с Джехеном присаживаются на постель снова. Джемин ощущает эти пристальные взгляды, а затем вдруг признается: - Да, я играл на улице дольше положенного, потому что сбежал от няни вместе с Джено. Но я сделал это, потому что Вы не позволяете мне никуда уходить из ее поля зрения, а мне очень хочется поиграть в снежки. У Доена вдруг так сильно сжимается сердце от услышанного, и он невольно вспоминает их с Ютой, много лет назад - таких же милых, напористых и дружных. - Джемин, я понимаю, что тебе очень хочется играть, но прошу, больше не убегай так с Джено от няни. Она итак с тобой вся измучилась, настолько ты юркий, а тут еще и Джено к тебе приставили. Если хотите играть, - прошу, но больше так не делай. И одевайся теплее. Джемин глядит на хмурого отца, замечая слезы в его глазах, а затем взволнованно тараторит: - Я правда-правда больше так не буду, папа! Ты только не плачь и не беспокойся больше! Я буду лекаря слушаться во всем, буду пить все его настои и лекарства, я даже уколы согласен делать, ты только больше не расстраивайся из-за меня! Он отбрасывает одеяло, бросаясь на шею Доену, и тот крепко прижимает его к себе, успокаивающе шепча: - Что ты, милый. Я вовсе не из-за тебя, я... - Это из-за Юты, да? Доен застывает, когда слышит это от мальчика, а затем отрывает его от себя, чтобы спросить: - О чем это ты? - Я знаю, что Юта уже давно на небесах. Мне Джено сказал, он от слуг слышал. Ты скучаешь по нему, да? Джехен поджимает губы и стискивает пальцами постель, чтобы из его рта снова не вырвалось что-то едкое. Он не хотел сейчас расстраивать сына их разборками, однако ревность до сих пор сжигала изнутри от мысли, что Доен до сих пор привязан к кому-то, кроме него. - Я... да, я очень по нему скучаю. Мы ведь вместе росли, он был моим другом. Но не волнуйся обо мне, Джонни сейчас очень хорошо мне помогает во всем. Джемин мягко улыбается, теребя пальчиками воротник дорогих одежд омеги, а Джехен вдруг поднимается на ноги и уходит из покоев под удивленные взгляды. В коридоре он наталкивается взглядом на Джонни, стоящего у дверей, и тихо приказывает: - В мой кабинет. Он уже разворачивается, чтобы уйти, однако чувствует, что Джонни не следует за ним. - Почему ты стоишь, когда я приказал тебе следовать за мной? Джонни вежливо склоняет голову, отвечая: - Прошу прощения, Ваше Высочество, однако я нахожусь в услужении у Его Высочества принца Доена и не могу подчиняться чьим-либо приказам, кроме его. Джехен издает нервный смешок от неверия и подходит ближе. - С чего это вдруг? Я принц, ты обязан мне подчиниться, и неважно, кто твой господин. Но Джонни всегда обладал особой выдержкой, был очень спокоен, степенен и терпелив, и Джехен понимал, что тот ни за что не сдвинется с места. - При всем уважении, Ваше Высочество, я не могу исполнять Ваши приказы. Если так угодно, мы можем обо всем поговорить здесь. - Ты предатель, каких поискать. Думаешь, будешь вечно находиться в услужении у принца? Он избавится от тебя при любой возможности, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Джехен хочет уколоть, хочет уязвить, однако Джонни, до этого стоявший с преклоненной головой, вдруг поднимает на него ужасно спокойный и уверенный взгляд, и произносит: - Если это вдруг однажды случится, то, значит, так тому и быть. Я смиренно приму данное наказание, ведь Его Высочество не бывает несправедлив к своим слугам. - А ты обрел уверенность в себе и понабрался той же дерзости от него. Чем служба у него так хороша, что ты променял ее на место под моим боком, с тем, кого ты с самого детства знаешь? - Я знаю, кому служу. Вы же, Ваше Высочество, остаетесь для меня незнакомцем до сих пор, хотя мы знакомы вот уже пятнадцать лет и не было и дня, который бы мы провели порознь. Джехен шипит прямо в его губы, не отрывая гневного взгляда от глаз напротив: - Ты вскоре сгинешь. И поверь, как только Доен узнает о твоей гибели, то возрадуется, потому что я наказал убийцу его любимого слуги. - Я буду ждать этого дня, потому что тогда все застанут миг Вашей долгожданной смерти.