На краю срыва

Когда Джехен возвращается в свою комнату после того, как уложил детей, то настороженно замирает, ощущая что-то подозрительное. В помещении явно кто-то был, и альфа проходит дальше, чтобы проверить свои ощущения, а затем облегченно выдыхает, когда замечает Джемина, сидящего в кресле у камина. - Джемин, не пугай так больше. Что ты делаешь здесь так поздно? Джехен слабо улыбается, подходя ближе, но снова останавливается, когда сын тихо произносит хриплым голосом: - Скажи, ты хотя бы вспоминаешь о папе или так же продолжаешь таскать к себе в постель прислугу для плотских утех? Отец хмурится, совершенно не понимая, что происходит, а затем замечает в руке альфы тонкую кожаную тетрадь. Джемин медленно поднимается на ноги, его стан благородный и прямой, а глаза темные, внимательные и яростные. Джехен незаметно вздрагивает, когда тот вдруг вскрикивает: - Отвечай мне! - Не прошло и минуты, чтобы я не подумал о твоем отце. Это была чистая правда, потому что дети, мать и мысли о Доене поддерживали Джехена все эти годы, но этот ответ не удовлетворяет Джемина совершенно: он подходит ближе, сминая тетрадь пальцами до белых костяшек, а затем зачесывает волосы назад, но даже такой яростный, потерянный и помятый вид не портил его статной красоты. - Я столько лет думал над тем, почему же мое сердце невольно обвиняет тебя в смерти папы, все гадал, почему, ведь ты такой прекрасный отец, столько дал мне и Сончану с Винтер. Ты всегда был заботлив, весел и добр с нами, уважаешь бабушку, живешь практически в затворничестве после смерти папы, но правда открылась мне, наконец. Ты же... ты же сердца совсем не имеешь. Я не плод любви, а твоих амбиций, брак моего папы с тобой - твои амбиции, великое возвышение моего папы - его отчаяние, смерть его - твоя вина! Ты же его никогда не любил и сейчас лжешь о своих придуманных чувствах к нему, чтобы сохранить собственное положение при дворе, потому что у тебя ничего нет, ничего не осталось! Чем больше Джемин говорит, тем больше становится слез в его глазах и тем сильнее становится его голос и ярость, от которой сердце Джехена болезненно сжимается. Он был совсем не готов спустя столько лет услышать от него такие жестокие слова, совсем не думал, что однажды тот узнает всю правду о его отношениях с Доеном. Может, он действительно прав. Джехен довел Доена до смерти, и вся любовь, которая сейчас есть у него, незаслуженна. Он невольно вспоминает ту самую ночь, когда Юта был убит, и как ненавистно кричал Доен ему прямо в лицо о том, что у альфы нет сердца. Джехен едва слышно выдавливает, позволяя слезам сорваться вниз: - Ты прав. У меня нет сердца, а значит, что и на любовь я никогда не был способен. Но Господь мне свидетель, я всегда желал счастья тебе, Сончану и Винтер, потому что у меня, кроме вас, больше ничего и никого не осталось, а любовь Доена ко мне - дар свыше. - Дар свыше? Дар свыше... Джемин повторяет это снова и снова, пока расхаживает по комнате под тяжелый взгляд отца, а затем вдруг усмехается, останавливаясь. - Звучит так смешно. Ты называешь великую, чистую и искреннюю любовь моего папы даром свыше, хотя это нечто более возвышенное и потрясающее. Он так тебя любил, а ты до сих пор не понял, как сильны были эти чувства, и каким мужчиной ты прежде обладал. Никого у тебя не осталось? Что же... значит, тебе остается утешиться воспоминаниями о моем папе и о том времени, которое ты провел в кругу нашей семьи. Повелеваю! Лишить бывшего наследного принца Джехена статуса вдовца покойного короля Салинас де Голия Доена, статуса кровного отца наследного принца Джемина, принца Сончана и принцессы Винтер, запретить посещать могилу покойного короля Доена, а после отправить в ссылку на Южные острова, чтобы он провел там остаток своих дней. Джехен неверяще выдыхает, глядя прямо в темные глаза своего сына, стоящего напротив. В его влажных глазах была та же ярость, та же властность, что прежде альфа видел в глазах Доена, а лицо и стан излучали уверенность и силу. Это тут же напомнило о том самом дне, и собственные слова всплывают в голове. Действительно, один в один внешне Джехен, один в один Доен внутри. Принц уже тише добавляет прежде чем стремительно покинуть комнату: - Да послужит это во благо. Джехен лишь смиренно склоняет голову. Не перед сыном, а перед наследным принцем, который уже начал набирать силу, власть и осознание собственного высокого положения. Никто не был в силах помешать ему, но Джехен даже и не хотел этого, потому что считал это вполне справедливым. Может быть, так будет лучше для всех. Может быть, такой Джемин, являющийся копией Доена, был послан самим Господом, чтобы наказать Джехена окончательно. Джемин не чувствует в эту ночь ничего, кроме сжигающей изнутри ярости, разочарования и легкой вины. Его родители всегда казались ему любящими и добрыми людьми, отношения которых были для него идеалом любви, но все за одно мгновение перевернулось так, что теперь Джемин даже не знал, как ему жить дальше с таким знанием. Папа, покойный король, в народе прозванный как "Чистое Сердце", был таким же добрым и заботливым, каким всегда помнил его принц, но Джехен теперь был в его глазах таким темным и пугающим, что сердце готово было лопнуть от разочарования. Так ли нужно было знать эту самую правду?