Полнолуние

Юноша тяжело выдыхает и ставит два огромных ведра с водой на земляной пол. Несколько капель выплескивается за край, падая и впитываясь в землю. Кит утирает рукавом кафтана пот со лба, одновременно зачесывая волосы от глаз, и смотрит на спину своего отца. — Вот вода, пап. — Спасибо, Кит. Текс ненадолго отвлекается от выковывания оружия, и даже для самого Кита пока секрет, что это такое. Но отец сказал, что это заказ для одного важного человека, поэтому раньше времени он не спрашивает, хоть и очень интересно. Не зря же он ездил в соседнюю деревню неделю назад, чтобы купить несколько килограмм чистейшего серебра. — Ты можешь сходить к торговцам и присмотреть хорошее дерево для рукояток? Если будет осина, бери её. — Без проблем. Кит идет вглубь мастерской, заворачивая за огромную торфяную печь и, полагаясь больше на ощупь, чем на зрение, которое не работает в кромешной темноте дальнего угла, находит дверь, дергает за ручку и оказывается на ветхой лестнице, ведущей на второй этаж, прямиком в их небольшое жилище. Под столом Кит видит небольшой ящик, вытягивает его и берёт оттуда маленький мешочек с деньгами. Отсчитывает столько, чтобы хватило на «хорошее дерево», как и просил отец, не беря ни копейки больше, ибо не смеет. Он и так знает об их финансовой ситуации, знает, что денег в притык, а иногда они выходят в минус, но скоро наступит сезон охоты на нечисть, и клиенты поплывут рекой. Все захотят получить мечи, клинки и стрелы с наконечниками из чистейшего серебра от лучшего кузнеца в деревне, кем и являлся отец Кита. Пока, в силу прожитых шестнадцати лет и недостатка опыта, Кит работает помощником кузнеца. Если бить не в бровь а в глаз — мальчик на побегушках, как вам будет угодно. Тяжёлую работу отец ему не даёт, но Кит достаточно хорошо подкован теоретически, чтобы доставать то, что нужно, выбирая из множества других вариантов. Торговцы на рынках уже не пытаются его обмануть и втарить какую-нибудь подделку или дешевку по завышенной цене, потому что когда приходит Коганэ, их трюки перестают работать. Между ними негласный договор: Кит не говорит ничего, если видит, как обманывают других покупателей, а ему взамен делают хорошие скидки. Все в плюсе. Волнует ли его этическая сторона вопроса? Нет, не волнует. Проделывая все тот же путь и возвращаясь на первый этаж, Кит выходит на главную улицу. Район не бедный — не кишит чахоточными и харкающими кровью бездномными, но и не богатый — кареты с уважаемыми господами и госпожами редко можно встретить. До центра, формально считающимся главной церквью, пешим шагом около пятнадцати минут, и Кит занимает себя мыслями о его увлечении искусством, а в частности — какую локацию выбрать следующей, чтобы нарисовать. Он увлекается живописью, его сердце лежит к пейзажам и портретам, коих написать выдалось немало за прошлый год. И Кит, возможно, совсем чуть чуть, безумец, поскольку хочет срисовать живую полную луну прямо из Тёмного Леса. Он ещё не выбрал точный день, но это одновременно с тем, как нового избранного юношу его возраста отправят на испытание Духа и Чести. Обычай гласит, что раз в месяц в деревне созывается совет старейшин, и мудрецы избирают юношу или девушку возрастом от четырнадцати до семнадцати лет. В полнолуние выбранный человек отправляется в Тёмный Лес, вооруженный каким-либо средством борьбы с нечистью, клинок или меч, лук или арбалет, Библия или крест. Отец Кита главный производитель оружия, которое спасло немало жизней жителей деревни, и погубило столько же оборотней, вампиров — основных охотников, враждующих с оборотнями, сирен, ведьм, леших и прочих и прочих. Почему-то Кит надеется, что нечисть не спутает его с «жертвой», выпущенной с другого конца леса. — Юноша, не желаете придти на исповедь? Сегодня, вечер четверга, в который вспоминаются Тайная вечеря, на которой Иисус Христос установил таинство Евхаристии и совершил омовение ног учеников, молитва Христа в Гефсиманском саду и предательство Иуды. — Спасибо, Отче, я спрошу у отца. — Кит останавливается напротив священника, давая неоднозначные надежды на их с Тексом посещении церкви вечером. — Близится время великого поста… Многие братья и сестры наши уже присоединились и готовы поминать честь нового Избранного… — Сказывается, юноша? — Сунув руку в карман, и крепче сжав мешочек с деньгами в кафтане, ибо центр известен своими карманиками, Кит решает продолжить разговор на интересующую его тему. — Верно, сын мой. Шестнадцать годов от роду, как и тебе. Если он пройдет испытание Чести и Духа, то его душа преисполнится и переродится после столь тяжёлой участи, постигшей его, и благословит Бог его стать новым Старейшиной и вступить в Совет. — Святой отец! — К священнику стремительно приближается молодой священослужитель, которого Кит видел очень редко — видимо, новый. — Святой отец, о Боже, вы должны в преближайшее время пойти в церковь! — Мужчина хватается за свободный рукав его мантии. — Благорасудство с тобой, отец Диакон? Что произошло такого безотлагательственного, что Вы в такой спешке разыскиваете меня? — Как же, святой отец… Дьявольские создания объявились… Царапины оставлены на внутренней стороны двери в подвале. Скорее всего, это оборотни… — Оборотни объявили охоту? — Наконец, подает голос Кит. — Ох, сын Кит, прискорбно мне такое сообщать, но ты прав. — Отзывается Святой отец. — Они сообщили нам о своих намерениях на ближайшую жертву, нашего избранного, сына Джеймса… Непростая ему предстоит ночь. Оборотни — самые жестокие существа в Темном Лесу. Кровожаднее их только вампиры, но тех наш человеческий род совместными усилиями почти истребил. Однако они преисполнились яростью из-за потерянных братьев и сестёр, отцов и матерей, сыновей и дочерей, и стали лишь более опасными, мстительными… Если встречаешь оборотня, то от него ещё можно спастись. Ранить серебром, облить святой водой, осыпать солью и прочитать молитву. Но если на пути встает вампир… Смерти не миновать. Оборотни питаются человеческим мясом, и, сохрани Боже, если они нападут, то смерть будет болезненной, но быстрой. Вампиры же могут обескравливать жертву несколько часов. Им не нужен сон, они не чувствуют утомления, и пускают по телу пойманного парализующий яд, коий способен смертельно отравить любого, кто посмеет вкусить его добычу. Поэтому если вампир поймал человека, то никому другому его мертвое тело не достанется. И остаётся его бескровное тело придаваться земле долгие года. — Святой Отец тяжело вздыхает, и губы его формируются в слово «однако» — Однако? — Подстегнул его Кит. — Однако если вампир решит не убивать человека сразу… Он похищает его, приводит в своё жилище, пещеру, хижину или старую постройку — преимущественно все, куда не достает свет Божий, и долгие годы питается его кровью. Это сложнее, поскольку в человеке требуется поддерживать жизнь, охранять его, содержать в наилучших условиях, кормить и тепло одевать, дабы никакая хворь не сломила его. Это тяжело, но обеспечивает им длительное пропитание. Но человеческих продуктов в лесу не так много, в основном ягоды, орехи и травы. Рыбы под охраной сирен, русалов и водолеев, дичь за лешими и ведьмами, птицы за духами. Поэтому никого убивать нельзя. Но оборотни… На них ничего не действует. Поэтому они находятся на вершине иерархической цепи, и в своём оголодавшем безумии способны питаться другой нечистью. Оборотни, в основном волки, способны обращаться в собак и заманивать детей или подростков в Лес. Способны обращаться в представителей других видов, и убивать их собратьев. Они — наихудшие, но сильнейшие… Единственный их страх — вампиры. Став летучей мышью они способны скрыться в любом уголке леса и пребывать в такой форме до нескольких месяцев, экономя силу. — Так почему же вампиры почти вымерли? — Спрашивает Кит. — Им требуется свежая кровь, по крайней мере раз в два дня. В какой-то момент, несколько лет тому назад, когда у нас было изгнание салемских ведьм, вампиры настолько оголодали, что вышли ночью в деревни. Жители устроили засаду и убили почти всех, но некоторым удалось сбежать, схватив с собой несколько наших собратьев. Мы подозреваем, что они до сих пор держат их в плену, дабы питаться их кровью, насиловать и держать в страхе, доводя несчастных до мучительной смерти. Кит озабоченно хмурится, но не успевает задать следующий вопрос, поскольку слышит звон колокола, извещающего о двенадцати часах дня. — Спасибо за разговор, Святой Отец. Удачной службы. — Иди с Богом, сын мой. Кит коротко кланяется, и бегом направляется к рынку. Он не думал, что так задержится. На удивление за один разговор он узнал больше, чем за несколько лет расспросов у отца. Он спрашивал у него про нечисть, про ремесло кузнеца, про маму, которую с рождения не видел… Текс говорил, что она была очень храброй, сильной и благородной, и что сейчас она находится на службе в рыцарской гвардии у Короля, в центре королевства. Она не может покинуть поста, поэтому Кит ни разу её не видел. Она, вероятно, могла погибнуть на войне, а отец даже не в курсе — думает Кит. У торговцев он находит все необходимое, прихватывает мешочек соли и буханку хлеба, мякиш которого будет использовать как стерку для рисования.