Полнолуние

На самом деле, Широ не так недавно готовил, чтобы сделать это безупречно, но он хочет сделать это как можно быстрее, поэтому выбор падает на суп. Самому ему есть не нужно, и Широ не знал, когда Кит проснется, поэтому ждал, чтобы начать готовить, а еда не пропадала. За считанные минуты он набирает два ведра родниковой воды и добывает вдалеке от дома дикую куропатку, убивает её, общипывает, разделывает и нарезает тушку. Следом идут корнеплоды картофеля, свеклы и морковь, которые вместе с аккуратно нарезанными кубиками мяса отправляются в большой котел. У него также имеется множество приправ, очень душистых и ароматных. За несколько веков Широ отточил свои навыки готовки до совершенства. Это своеобразная медитация. Широ давно не впадал в такое состояние, когда разум забит легкими домашними хлопотами, а сердце внутри, доселе холодное и словно безжизненное, подогревает теплые чувства, и он чувствует себя… Действительно как дома. Дом, которое ассоциируется с теплым местом и любимым человеком, а не оглушающим, душащим одиночеством. Занимаясь оставшимися мелкими делами, мысли Широ начинают витать не вокруг еды, а об этом молчаливом юноше. Широ слышал, как он кричал, поэтому он точно не немой, но его молчание немного выбило из колеи. Хотя… Мальчик очень красивый. Глаза темные, фиолетовые, хранят в себе завораживающее молчание звездного ночного неба, волосы темные, как воронье крыло, кожа бледная, как фарфор, а изгибы тела как у произведений искусства эпохи Возрождения Проторенессанса. Правда, его спина теперь изувечена шрамами, но Широ не смеет назвать их уродливыми, потому что на таком восхитительном теле не может быть ничего уродливого. Широ вздыхает, смотрит на закипевшую воду и берет миску из оливкового дерева. Порода светлая, с нежными переходами древесины в смежные цвета, и отшлифована до идеальной гладкости собственноручно Широ. Когда проводишь в одиночестве по пятьдесят лет приходится себя чем-то занимать. Он наливает порцию свежего, горячего супа, вылавливая больше мяса, и кладет в неё ложку из того же дерева. Для Широ принципиально — никакого металла, даже если это железо, то оно может быть все равно с примесью серебра; и никаких óсен — не хватало ему ещё от занозы умереть. Зеркала же в поместье Широ отражают, поскольку при производстве в последние двадцать лет в них стали добавлять больше алюминия, и теперь он может лицезреть своё отражение где-то помимо луж.

***

Снова стук в дверь, а Кит сидит на том же месте. Только положение чуть-чуть сменилось — теперь одна нога согнута в колене, а другая вытянута. Он ещё долго не сможет спать на спине или даже на боку. Самому же Киту не нравится спать на животе, спиной и задницой вверх. Как-будто он пред кем-то присмыкается, открывая свои самые незащищенные участки тела. — Какой послушный. — Вслух комментирует Широ, плавно входя в комнату и закрывая за собой дверь под аккомпанемент скрипа. После гневного взгляда Кита по поводу отпущенного словечка, они оба оборачиваются на звук. — Я смажу сегодня петли. Вот, я принёс тебе еды и воды. — Широ подходит ближе к кровати, и Кит снова непоколебимо смотрит на него. Широ ухмыляется. — Просто хочу тебя покормить. Тебе нужны силы на восстановление. Ты потерял много крови, но если оборотни не повредили красный костный мозг, то с твоей кровотворной функцией должно быть все в порядке. Кит ощетинился, стоило Широ начать говорить про кровь. Он нервно сглотнул, кадык плавно дернулся под кожей. — Эй… Я же не какое-то животное. И не думаю каждую секунду о твоей крови. В данный момент я хочу тебе помочь. Ты не ел больше трёх дней. Позволь мне. Кит неровно вдыхает, сжимает руки в кулаки, разжимает их и расслабляется. Он все еще настороженно смотрит на мужчину, но принимает еду на подносе из его рук. Перед этим осушив ещё один кувшин с водой. Кит начинает есть. Медленно и осторожно. Еда не вызывает у него подозрений, поскольку все выглядит съедобным и знакомым лично ему, но суп горячий, а Кит не хочет обжечь язык. — Вы все так думаете о нас? — Прерывает тишину Широ, наблюдая за процессом поглощения еды юношей. Для него это каждый раз как в новинку — видеть, как люди на глазах преображаются после длительного отсутствия пищи в их желудках. — Что мы хотим вас убить? — Широ наклоняется немного вперед, следя за пристальным взглядом мальчика. — Выпить вашу кровь до капли? — Его движения замедляются и напрягаются. — И бросить труп где-нибудь на болоте? — Широ приближается к его лицу, приоткрывая рот шире после каждого предложения. Кит все еще сидит не двигаясь, но на его щеках появилась розовая пыль румянца. Дыхание Широ становится горячее. Выдохи. — Оставить его гнить и бальзамироваться в этих мертвых водах? — Он склоняется к белоснежной шее. Он может слышать пульсацию крови и биение сонной артерии под тонкой кожей. — Чтобы ведьмы потом вытащили его и сварили суп? — Он касается губами дрожащей шеи, но стоило это сделать, как дрожь сменилась на мурашки, а потом кожа вовсе начала очень быстро теплеть и становиться розовее. — Фу, блять! Весь аппетит испортил! — Кит роняет ложку на поднос, хмурится, и резко ставит руки между ними, отталкивая крупного вампира. Широ поддается ему, поэтому легко отпрянул с заинтересованным взглядом и озорной улыбкой. — Чего вылупился? — Кит скалится, и очаровательные морщинки складываются между его бровей. Теперь настала очередь Широ молчать. — Не так я представлял наш первый разговор. — Честно признался Широ, немного удивленный тем, что Кит злобно фыркнул на него и вернулся к еде. Видимо, есть он хотел сильнее, чем блевать от красочных описаний Широ. — Так, как мне к тебе обращаться? Кит ему не ответил и продолжил демонстративно хлебать суп. Широ был терпелив и продолжал ждать, перекинув ногу за ногу. Он все также сидел на кровати с Китом, почти касаясь его бедра собственным, но ощущение солоноватой кожи на губах все еще осталось. Широ незаметно проводит по ним языком. Когда миска пуста, Кит глубоко вздыхает, кладя руку на живот и запрокидывая голову назад. Если подумать, все сложилось не так уж плохо. Ему предоставили теплую, сухую комнату, вылечили и дали поесть, вместо того, чтобы запереть в какой-нибудь темнице и связать его цепями. Он прокашливается и осторожно поднимает взгляд на Широ. — Мое имя Кит. — Кит. — Широ пробует его на языке, произнося медленно и мягко, прямо как того требуют последние -ith*. — Красивое имя. Мне нравится. *Прим: Англ. (Кит/Keith) -ith произносится как «ф», если говорит очень мягко. Сравнимо с шуточным хэдканонным Киф/Keef Кит пожимает плечами и опускает глаза вниз, не зная, что на это ответить. Вампир явно ему симпатизирует, и раз уж Кит здесь надолго, по крайней мере до первой возможности для побега, ему не стоит морщить нос на его заботу. К тому же, та фраза «ты — мой» засела в подкорке его сознания, словно на корню срубая любые мысли о бегстве. Широ ещё несколько секунд смотрел на юношу, прежде чем взять с его колен поднос с пустой миской и переставить их на столик. — Вот несколько правил этого поместья. Тебе разрешено выходить из комнаты только ночью, днём ты можешь ходить по второму этажу, здесь есть душ и туалет. Моя спальня в начале коридора сразу за лестницей, так что я услышу, если ты попытаешься спуститься вниз без моего разрешения. На третьем этаже библиотека и мастерская — в ней стоит твой холст и краски, которые удалось сохранить. — Широ немного отводит взгляд, как-будто ему стыдно за то, что он не смог спасти их все, ведь часть размазалась по земле. — М-мой мольберт? — Кит оживляется, немного заерзав на кровати. Он даже забыл про него. Вернее думал, что вовсе потерял. — Ты забрал его? Как? Зачем? Это было самое большое количество слов, которое Широ слышал от Кита, поэтому не трудно было догадаться, что для мальчика значило его увлечение. Нет, не увлечение… Страсть. — Ты был без сознания трое суток. В первую ночь я вернулся в лес, чтобы осмотреть место твоей битвы с оборотнями и проверить, не сослали ли они порчу на мои земли. Увидел отброшенный мольберт и несколько красок, мне жаль, свет мой, но остальные не уцелели. Я подумал, что тебе нечем будет заняться здесь, если ты не любишь садоводство или читать. Но через несколько недель я смогу встретиться со своим знакомым и попросить у него купить краски в Столице. Самые лучшие для тебя. Киту бы подошли и обычные. Ему, правда, очень неудобно, что все это вампир сделает для него, но… Он сам его похитил, так что пусть крутится как белка в колесе, если он так хочет. Хотя Кит умеет и читать — научили в церковной школе, и работать с садом или огородом, — что было вынужденной необходимостью в деревне, сердце его в данный момент лежало к искусству. Несмотря на то, что близился рассвет, как ему подсказывали еще не сбившиеся биологические часы, весь окружающий мир Киту казался царством тьмы. Загадочным и пугающим. И он не знает, что с ним будет, когда наступит ночь. Через четверть часа Широ вернулся смазать петли, как и обещал. Дверь больше не скрипела, и он сказал Киту соблюдать постельный режим, восстанавливаться и отдыхать. Что если ему ещё что-то понадобится, пусть зовёт. И Кит снова остался один. Нет, он не боялся одиночества или тишины, но в этом новом, незнакомом месте ему было не по себе. Его настораживало именно поместье, а не сам вампир, поскольку Широ вел себя любезно. Не считая поцелую в шею, что вывело Кита из себя, но… Он вроде бы не был особо против. Признаться себе даже сложнее, чем сказать вслух, но, возможно, Широ ему понравился. Кита никогда не интересовали девушки в привычном понимании этого слова. Но вот на симпатичных парней постарше он засматривался. Высокие, большие и сильные. Ему всегда нравились такие. И Широ не стал исключением. К тому же, он сам проявляет ответную симпатию, и это ли не импульс, чтобы… просто попробовать узнать его получше? Ведь для подростка это просто мечта — нет, не быть истерзанным до полусмерти и похищенным вампиром, — а быть любимым кем-то, помимо родителей. Родители. Боже, папа… Он же поседеет от ужаса, когда не обнаружит сына утром в кровати. Текс всегда вставал раньше, чтобы разбудить Кита и начать вместе день. Он поворачивается к окну корпусом и медленно ставит ноги на пол, бесшумно, как ему кажется. Не слышно даже скрипа, но стоило Киту, скрюченному в три погибели, встать, как из коридора послышался глубокий тембр голоса его вампира. Строгий и предостерегающий. — Кит. Кит замер. Не двигался и даже не дышал. — Кит, ляг обратно в постель. Послышались тяжёлые шаги с другого конца коридора. Из его начала. Так Широ не преувеличивал, когда сказал, что у стен есть уши? — Я не собираюсь повторять дважды. — Широ останавливается перед дверью. Выругавшись, Кит громко бьёт ногой в пол и возвращается в кровать, падая животом вниз. Он простонал от своей тупости и сильной боли в спине и местах зашитых ран. — Просто хотел открыть шторы… — Бормочет он, скрещивая руки перед собой. Широ всё ещё стоит за дверью, но усмехается, словно слышит сквозь нее. — Я говорил, что тебе нельзя открывать шторы. — Почему? И мы так и будем говорить через гребаную дверь, черт возьми? — В его груди начинало что-то закипать. Широ вздыхает и бесшумно открывает дверь. Его глазам представляется голая, травмированная спина Кита и, приличные вампиры туда не смотрят, но очень красивый зад, чуть приподнявшийся из-за подушки под бедрами и s-образного изгиба позвоночника. Он резко втягивает ноздрями воздух и отводит взгляд. — Солнечный свет делает мне больно. Не сжигает до смерти, как вы, люди, думаете, но оставляет ожоги. Поэтому тебе нельзя открывать днём шторы, чтобы в случае необходимости я мог тебе беспрепятственно помочь. — М-мой, — Кит резко поднимается на локтях и смотрит в стену перед собой, прогибаясь в пояснице ещё больше. Широ нервно сглатывает. — Мой нож… Где мой нож? — Я забрал его, Кит. — Тише говорит Широ, чтобы тонкие нотки заинтересованности в голосе не выдали его. — Что?.. — Глаза Кита широко округляются, когда он медленно поворачивается к Широ. — М-мой нож… Нет. Верни мне его… — Я не могу сделать этого, Кит. Он из серебра. Это оружие для охоты на нечисть. На таких, как я. Ты можешь меня убить. — Прошу… Кит не может его потерять. Его нож. Единственная вещь его… — Нет. — Широ, пожалуйста… Это клинок моей матери. Я не видел ее всю мою жизнь. Это единственная вещь, доставшаяся мне от нее через отца… — Кит, нет. Кит поджимает ноги к себе и отворачивается от Широ к стене, уткнувшись лбом в колени. — Кит, я не могу тебе его вернуть, потому что ты можешь меня ранить, и при всем искреннем желании я не могу полностью тебе доверять. Но я его не уничтожил и нигде не закопал, он лежит у меня, в безопасности, и я клянусь тебе, никто его не украдёт. Кит… Кит, ты плачешь? — Широ обеспокоенно хмурится и наклоняет голову к плечу. Кит глубоко втягивает воздух сквозь зубы и натурально рычит. — Нет! Я не плачу, я никогда не плачу! Я… Убирайся прочь, Широганэ! — Кит злобно посмотрел на него, оскалившись. Он слышал, что этим именем к нему обращался оборотень прошлой ночью. Широ нахмурился ещё больше, но заметив странный, нехарактерный блеск для человеческих зубов, прищурился. — Кит… — Мне плевать, что это твой дом. Проваливай! Не хочу тебя слышать! — Кит вцепился пальцами в кровать, будто одна его часть силилась удержать его на месте, а другая очень хотела вступить в неравный бой. — Кит, подожди. Успокойся и послушай мен-… — Замолчи! — Кит почувствовал, как перина матраца проткнулась под его пальцами, но сейчас были более важные вещи. Например, выпроводить этого вампира с глаз долой. Он пробуждал своими словами какие-то низменные чувства в Ките. Чувства и инстинкты, которые он презирал и ненавидел в себе. ЖИВОТНЫЕ. — Сам замолчи. — Рявкнул Широ, сделав резкий шаг вперёд, да так, что все стены затряслись. — Не смей со мной так разговаривать, человек. Здесь я — хозяин. И ты будешь слушаться меня. Сейчас успокойся и открой рот. Широ использовал свой неглубокий гипноз, который моментально заставил Кита ощетиниться и виновато опустить взгляд. Он дождался пока Широ подошёл и сел подле него. Ничего не говоря, он позволил вампиру поднять свое лицо выше и открыть холодными пальцами свой рот. — Я конечно не бес, но что за чертовщина… — Широ успокоился быстро, снова взяв себя в руки и вернув ледяное спокойствие. Руки у него были чистые, поскольку до этого он прибирался на кухне и несколько раз вымыл их, прежде чем подняться в свою комнату. Он провел подушечкой большого пальца по дёснам верхнего ряда зубов Кита и надавил. От юноши послышался протестующий скулеж и странное трещание зубов. Кит почувствовал, как его челюсть натурально шевелится, хоть Широ и держал его голову неподвижно своей мертвой хваткой. Он болезненно простонал, когда вампир провел и по другой стороне того же верхнего ряда, и теперь с двух сторон Кит почувствовал появление новых зубов. Он не был врачом или кем-то вроде этого. Он не понимал, про какой костный мозг, лейкоциты и лимфу говорил Широ, но ТОЧНО знал, что у него не должна быть вторая пара болезненно выдвижных зубов. — Кем, говоришь, была твоя мать? — Широ аккуратно убрал пальцы, наблюдая, как белоснежные клыки исчезают обратно в дёснах. — Она служит рыцарем в королевской гвардии и оставила нас с отцом из-за службы. — Говорит вымученно Кит, проводя языком по тому же месту, что и Широ, пытаясь унять ноющую боль. — Понятно. — Широ вздыхает, и даже не пытается скрыть, что не верит. — Я заварю тебе отвар из чабрица и корня златоглазника. Он снимет боль от появления первых клыков. — К-клыков?.. — Кит ошарашенно уставился на Широ. — Как это… понимать? — Твоя мать говорила не всю правду твоему отцу. Она оборотень. Ты полукровка, Кит. Дверь за Широ захлопывается, оставляя Кита с шокирующими новостями наедине.