Киту было страшно умирать.
Разумеется, ему было страшно. Его кровь покидала организм со стремительной скоростью, и во сне он ощутил это также ярко, как наяву.
Возможно, на этом сказались события, предшествующие его появлению здесь, когда напавший оборотень чуть не убил его. Но и тогда Широ подоспел также вовремя, как сейчас.
Кровать просела под тяжестью его веса, а обеспокоенный взгляд Широ устремился к лицу Кита и его рту, раскрывшимся в крике ужаса и агонии. Широ стало также больно, как и его человеку. Появившиеся когти впились в матрац, а по покрасневшим щекам текли горячие слезы. Ладони мужчины нежно обхватили его лицо и повернули к себе.
Кит всё ещё кричал и сопротивлялся, хоть и голос Широ медленно приводил в чувство. Он успел несколько раз удариться головой об изголовье, но потом руки Широ стали удерживать его крепче и фиксировать на месте, не давая двигаться.
Вскоре Киту стало сложнее метаться по постели и он вынужденно успокоился. Широ всё ещё продолжал шептать успокаивающие слова, гладил по волосам и держал за свободную руку, которую смог оторвать от кровати — хватка Кита была нечеловеческой.
— Шир-…
— Тш-ш-ш. — Широ наклонился ближе к юноше, аккуратно касаясь губами его волос. Кит всё ещё был дезориентирован, но на и так покрасневших щеках появился новый румянец, и юноша вздохнул, удивлённо хлопая длинными влажными ресницами. — Тише, тише. Все хорошо, я с тобой.
— Э-это б-был…— Кит запыхался и не мог говорить ровно. От части этот шок и заторможенность была вызвана их первым
нормальным поцелуем.
Первый раз, когда этот вампир домогался до него, пока Кит ел — не считается.
— Да, просто кошмар. Плохой сон. А сон — это не реальность, не надо этого бояться.
Кит дрожал, но теперь ему было легче переносить прошедшие события сна — воспоминания постепенно стирались, оставляя после себя лишь тревожность и притупленное ощущение страха. Широ продолжал гладить его по затылку и шее, так как ниже боялся опустить руки — он не осматривал Кита с прошлого утра, и не знает, насколько хорошо затянулись раны.
— Сны — это не реальность. — Мягко напомнил Широ, когда почувствовал, что дыхание Кита начало выравниваться. — Это всего лишь плод фантазий. Потаённых страхов и переживаний.
Кит медленно оторвался от плеча Широ, утирая рукавом рубашки влажный нос. На плече вампира остался мокрый след, но Кит думает, что он простит ему это.
— Вот так, уже лучше. Ты не хочешь поделиться, что тебя тревожит, свет мой? — Широ наклонил голову к плечу. Взгляд его мягких глаз плавно скользил по лицу Кита, исследуя каждый признак беспокойства или бывшего страха. Киту было стыдно за свое раскрасневшееся и опухшее от слез лицо, щеки были липкими и солёными от ещё не высохшей влаги, и он чувствовал этот взгляд, и понял, что единственная эмоция, которую он ещё может оставить при себе — волнение. Поэтому он закусил губу, чтобы она не тряслась.
— Я-я… я не знаю, наверное я просто боюсь умирать. Как любой нормальный человек… Инстинкт самосохранения и все такое… Тебе... Тебе не понять этого. — Последнее Кит сказал обвинительным тоном, будто Широ был виноват в своем бессмертии. И разумеется, он не хотел обидеть Широ, намекнув тем самым, что он уже не совсем человек… Черт, что он только что сказал?! Нет, конечно, разумом Кит понимал, что в том, что Широ вампир — нет его вины, и даже через несколько секунд он пожалел о сорвавшихся с губ слов. Он хмурым взглядом посмотрел на Широ и, разумеется, злился Кит на себя, а не на вампира, но Широ за свои долгие годы изоляции позабыл особенности человеческой мимики. А в особенности Кита, которые отличались от всех ему известных.
Таким взглядом на него никто прежде не смотрел. Его
боялись. Кто вообще мог посметь посмотреть
так на вампира? Злость, недовольство и какая-то внутренняя борьба. Доселе на лицах его людей не проскальзывало ничего похожего на негативные эмоции, ведь они боялись разозлить Широ.
— Кит…
— Нет, Широ. Даже не пытайся ничего говорить. Это… Это слишком много для меня, понимаешь? За несколько дней столько всего навалилось… М-мой отец… Я… Я полукровка, я буду хотеть мяса, правда? Я читал про это, я знаю, что оборотни едят людей… Я-я не хочу этого… И ещё т-те чудовища за окном вчера. Мне страшно возвращаться в свою комнату… Я вообще никуда не хочу теперь выходить, но я также хочу к отцу, я хочу узнать, кто моя мать и жива ли она вообще, м-мне… — Он взволнованно посмотрел на Широ, сжимая в пальцах одеяло. Широ положил руку поверх его руки и успокаивающе гладил, пока Кит дрожал и восстанавливал дыхание. — Страшно. Мне, черт побери, страшно.
Широ пропустил слова о том, что Кит хочет домой. Разумеется он хочет. А ещё он хочет обратно свой серебряный клинок и карманную Библию, понятно для каких целей. Широ прекрасно понимает. Или ему так кажется. Но он также прекрасно видит, что его чувства взаимны. Что он нравится этому мальчику так же, как и Кит ему, и в этом-то и состоит весь конфликт интересов. Его пульс учащается, когда Широ проявляет к нему заботу, зрачки расширяются, дыхание становится спокойнее или чаще — в зависимости от ситуации. Но что бы не говорил рот, тело не обманешь.
Может быть, Кит боится признаться самому себе. Боится оставить ту жизнь позади. Боится признать, что он обретёт настоящее счастье здесь, с Широ, который готов достать ему хоть звезду с неба. И Широ знает, что нынешние звёзды это лишь остатки свечения некогда крупных светил, но если Кит попросит — он пошлет астрономию и достанет ему любую из них.
— Тебе страшно, Кит. И это нормально. — Широ наклоняется чуть вперёд, аккуратно приобнимая Кита, который следит за ним и каждым его движением как испуганный котенок. — Я понимаю, я-…
— Да ничего ты не понимаешь!
Но Кит отталкивает его,
царапает. У Широ что-то обрывается в животе.
Он так боялся этой реакции… Страх или агрессия — ему ещё сложно понять, пока глаза Кита блестят от прежних слез, но явно что-то негативное.
— Чего ты вообще хочешь?! Зачем ты меня похитил, Широ?! — Кит злится. Злится и на Широ, и на себя, за то что вспылил и готов снова заплакать. Нет, Широ не заслужил такого отношения, но Кит и сам не понимает, что с ним происходит… — Чего ты хочешь?!
Широ отстраняется от него, поскольку более продолжительный контакт может вызвать только больше вспышек ярости. И откуда в таком маленьком, хрупком человеке…
Нет, Широ бы не назвал его слабым. От Кит за версту веет тем огнем, тем пламенем, которое он несёт в своей душе через все беды и препятствия. Он готов воспылать, сжечь свое сердце до праха, а кости — до углей, но своего добьется. И Широ не собирается укрощать это пламя, нет… Если погасить этот огонь, его больше никогда не зажечь. Но он может попытаться укротить его.
И о законах этого Леса он тоже говорить не собирается. Кит их прекрасно знает, как и знает, что теперь он никуда от Широ не денется. Широ понимает, что пытаться удержать его в клетке — не вариант, поскольку как только Кит полностью оправится и встанет на ноги — он наплюет на все законы Широ.
— Я просто хочу домой.
Кит поджимает губы и пытается сдержаться, чтобы не сказать ещё больше слов, о которых будет жалеть. Но спокойный, какой-то даже обезоруживающий тон Широ заставляет пылающий пожар в нем погаснуть.
— …Разве это не твой дом?
— Нет, Кит…
Кит жмурится, растирая ладонями лицо, чтобы разогнать краску. Теперь ему становится стыдно. Это же каким нужно быть чудовищем, чтобы начать кричать на того, кто искренне заботится о тебе, поддерживает, кормит, лечит… И нет, дело не в банальном чувстве долга, а скорее… Кит уже знает, как болит сердце, но похоже в этот раз проснулась совесть.
— Где же твой дом?
Широ боялся этого вопроса. Ответ на него может оттолкнуть, напугать…
— В аду.
У Кита в голове возникают образы дьяволов с рожками, чертов с длинными хвостами и вилами, но никак не этого прекрасного, великолепного мужчины. Черт, нет, это неправда. Он неверяще мотает головой и первый поддаются порыву, беря Широ за лицо обеими руками, заставляя посмотреть на себя.
— Ты думаешь, меня это оттолкнет? Думаешь, я стану ненавидеть тебя? Может, бояться? Без обид, но чтобы бояться тебя, мне нужно узнать что-то по страшнее, чем твой бывший дом.
— Кит-…— Говорит Широ тихим, скрипучим голосом, словно собирается сообщить ещё какую-то жуткую новость.
— Заткнись. — Кит идёт ва-банк, отрезая себе все пути к отступлению после следующих слов. — Теперь я твой дом. И никуда ты от меня не денешься. И как бы я не хотел вернуться в свою деревню… Я знаю, что меня будет там ждать. Я понимаю, что говорю полную хрень, и ты чувствуешь, что я хочу сбежать или типа того, но это не то… Я не могу жить, когда меня держат взаперти, когда я не могу делать то, что хочу. В деревне с отцом мы… Мы часто ездили на охоту с его друзьями или только вдвоем, в безопасную часть леса на севере, и она была такой огромной, что даже за день я не мог добраться на лошади до границы, но я… Я мог чувствовать эту свободу. Ничто не сковывало меня, и я мог провести там хоть весь день. И мне… Мне нравилось оставаться наедине с этим огромным миром, чувствовать, какой я незначительный, ничтожный, как всем на меня плевать, потому что я такой маленький по сравнению со всей вселенной, и поэтому я могу делать все, что захочется. Но здесь… — Кит переводит дыхания, опуская взгляд в колени. — Здесь мне мало места, Широ. Я в клетке. Я задыхаюсь.
Безоговорочно. Широ даже не смеет ничего сказать после такого откровения — Кит вспорол старые перегнившие нити, которыми зашил раны в своем сердце, и предоставил его, уязвимое и беззащитное Широ. Возможно, Широ сможет его зашить новыми…
На несколько секунд он даже забывает, что является хозяином этого дома.
— Теперь будь честен со мной. — Кит развернулся к Широ полностью, беря его за обе руки и сжимая. — Ты же не отпустишь меня?
— Нет.
— Никогда?
— Только если я пойду с тобой. В Столицу или за лес. Я никогда не оставлю тебя.
— Мне суждено умереть здесь?
— Кит…
— Широ.
Широ склонил голову.
— Ответь на вопрос. — Мягко попросит Кит, не желая больше смотреть, как вампир приобретает вид виноватого щенка.
— Да… Кит, мне жаль. Я мог бы даровать тебе бессмертие, но этот дар тяжелее смертной жизни. Я знаю, о чем говорю. Я хоронил своих людей, и даже после десятилетий жизни со мной они предпочли смерть от болезни или старости. Лишь один попросил поделиться с ним моей кровью и… — Широ рвано выдыхает, закрывая глаза. Кит успокаивающе растирает большими пальцами его запястья. — И он покинул меня. Его звали Адам… Мы сильно разругались и он ушел от меня. Покинул мои земли, и я не знаю, где он сейчас. Возможно, он направился к моему брату, но Куро никогда не нравилось, что я оставляю людей живыми и постепенно питаюсь их кровью, а не иссушаю за раз. Возможно, он убил его сразу же, как увидел. Для нас, чистокровных вампиров — непозволительно делать смертных подобным нам. Но из моей семьи остались только Куро, Рё и я. Сестер убили люди, а родители умерли в две тысячи лет. Зе́мли Куро на севере, до границ которых, к моему счастью, ты не добрался, Рё — на юге, а мои здесь — на востоке. Правда ближе к северу есть кладбище…
Широ почти успел пожалеть, что сказал об этом, прежде чем Кит крепко сжал его руки и настойчиво посмотрел в глаза:
— Покажи мне.
***
Днём на кладбище ходить было нельзя. Пришлось дождаться вечера, отыскать в дальних закалоченных шкафах плотную одежду, чтобы мелкие насекомые не покусали Кита, а холод не пробрался к коже, и плотную, крепкую обувь. Все было в достаточно хорошем состоянии, но Кит все равно сказал, что это старье, и он не будет это надевать. Широ пришлось пообещать, что он сводит Кита на ярмарку и они вместе выберут ему новую одежду.
Пройдя уже невесть сколько километров у Кита начали болеть ноги. Он конечно привык проводить весь день на ногах в мастерской отца, но это было что-то с чем-то. Извилистая, очень непредсказуемая местность, постоянно-встречающиеся ямы или корни деревьев, спрятавшиеся под мхом и травой. Кит несколько раз почти упал, пытаясь поспевать за резвым шагом Широ, которого
черт бы побрал за неутомляемость, но вампир вовремя его ловил почти у самой земли. Кит уверен, что он мог ловить быстрее, и просто хотел попугать его, что было заметно по едва появившейся улыбке каждый раз.
Периодически в лесу встречались каменные лестницы. Старые, заросшие, но широкие истоптанные ступени были видны, и уходили они куда-то ввысь, и конца им не было видно. Будь у них время, Кит бы поднялся по каждой из них и внимательно изучил, но Широ сказал, что им нужно вернуться до полуночи.
В какой-то момент им встречается одна из таких лестниц, и Кит не может сдержать странного трепета в груди. Однако Широ даже не замедляется и идёт дальше.
— Считай ступени.
Кит не мог понять, зачем Широ сказал ему делать это. Они поднимались по, практически буквально, вертикальной лестнице, каждая каменная ступень которой была высокой и короткой, из-за чего у юноши присутствовал постоянный страх оступиться и упасть, но Широ сказал ему не смотреть вниз и ступать твердо и уверенно. А ослушался Широ Кит пока не решался.
— Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
У Кита
была хорошая выносливость. Он часто убегал в горы и холмы, катался на лошади и был таким ребенком, за которым нужен глаз да глаз, чтобы он не нарвался на неприятности, пока ты отвернулся. Но подъем в этот холм дался ему невероятно тяжело. Хриплая отдышка вырвалась из его лёгких, но Широ даже не обернулся. В другой ситуации, в поместье, вампир бы в миг оказался около Кита, стоило ему чихнуть, а здесь он не обращал внимания. Лишь на редких поворотах смотрел на него через плечо, словно удушенного дыхания сзади было не достаточно, чтобы убедиться, что Кит идёт за ним.
— Тридцать шесть, тридцать…семь…
— Кит? — Наконец спросил Широ своим едва обеспокоенным тоном. Юноше стало немного не по себе от такого…безразличия.
— Я… Я в порядке. — Кит схватился за грудь, глубоко вдыхая через спазмированное горло, но требовательный взгляд Широ заставил говорить правду. — Дышать тяжело.
Мужчина вздыхает и полностью поворачивается к Киту.
— Разумеется, на высоте облаков будет трудно дышать.
— Черт возьми, на какой высоте? — Сощурился Коганэ и изобразил на лице недовольный оскал. У него раскалывалась голова от давления, что действовало и на барабанные перепонки, и было больно слышать даже собственный голос. Наконец, ступени закончились, но к неудовольствию Кита сменились на обычный камень.
— Ещё немного.
***
Кит думал, что он в аду. Дорога кончилась только через десять минут. С него стекло сто потов, а лицо покраснело от увеличевшегося кровообращения. Добравшись до вершины, он удивлённо осмотрелся по сторонам, ощущая себя в прострации. Воздуха действительно стало меньше — видимо, Широ не шутил про высоту, а вокруг них стоял неплотный туман.
Широ подождал, пока Кит доковыляет до него, и придержал за талию, когда тот собрался падать на него.
— Ох, Кит… Ты как?
— Я? — Кит едва нашел силы, чтобы нахмуриться, но вышло лишь смешное надувание губ. — Прекрасно. А мне по мне видно? — Он вцепился пальцами в рубашку Широ, до того тонкую, что она очерчивала рельеф каждой мышцы, и будь Широ человеком, он бы дрожал от холода. Кит же не пожалел, что послушал его, и надел теплые вещи.
— Извини. — Вампир крепче обнял Кита за талию, прижимая к себе, на что юноша удивлённо вздохнул, но протестовать не стал. — Но по дороге сюда нельзя много говорить. Духи и призраки могут разгневаться, и тогда будет очень сложно покинуть это место. — Широ кивнул на могилы.
Только сейчас Кит понял, что крученная лестница и каменистая дорога вели прямо в центр концентрически расположенных могил. На половину погруженных в грунт, на половину разрушенных, на половину заросших. Покосившиеся надгробия с выточенными датами и ужасающими христианскими крестами, черными и зловещими. Но Кит также обратил внимание, что некоторые из них перевёрнуты. А насколько ему известно, перевёрнутые символы всегда означают одно и то же — диаметрально противоположное тому, что они означают в нормальном положении. Юноша нервно сглатывает и поднимает глаза на Широ. Взгляд вампира серьёзен и задумчив, устремлён куда-то в даль. Возможно, он высматривает своих прошлых возлюбленных, чтобы подойти и отдать дань памяти, а возможно думает о чем-то более неправильном.
Кит тихо кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и Широ как по команде резко опускает на него взгляд и поправляет теплый ворот куртки, подтягивая выше к горлу. Кит ворчит, но ему приятна забота.
— Что с теми могилами? Здесь проводили какие-то сатанинские ритуалы? — Наполовину шуточно, наполовину серьезно спрашивает Кит.
— Черная магия. — Отвечает Широ, медленно вздыхая.
Киту кажется, что он шутит. Сейчас Широ рассмеётся, нарушит мертвую тишину и успокаивающе проведет ладонью по его затылку. Но Широ не смеётся, а у Кита уже сводит челюсть от напряжения.
— Что?.. — На выдохе спрашивает он, не веря своим ушам. Кит опускает руки, хочет оторваться от Широ, но мужчина крепко держит его, не желая отпускать. — Широ, отпусти… Что ты скрываешь от меня? Ты очень странно ведёшь себя, начиная с момента, как мы зашли в эту часть леса… И сейчас я увидел что-то, чего должен был не понять, не так ли? Ты думал, если я атеист, я не пойму, что значат эти надгробия? Какого черта происходит? — Выпаливает он на одном дыхании, требовательно смотря на вампира, начиная дёргаться в его руках.
Широ тяжело вздыхает, но расслабляет руки, чтобы Кит чувствовал себя чуть свободнее.
— Это… Это были ошибки, Кит. Их ошибки. Они не думали, что это сработает… Они были поглащены своим горем и хотели… — Широ нахмурился, сжимая губы. Каждое слово давалось ему с трудом, Кит видел это, но все равно хотел услышать правду. Поэтому он лишь ожидающе смотрит в серебряные глаза, покрытые странной дымкой, не замечаемой раньше. Кит обеспокоенно хмурится и сжимает предплечья Широ.
— Что они хотели, Широ?.. — Тихо спрашивает Кит, боясь услышать самое страшное.
—… Воскресить их. Они хотели вернуть им жизнь, Кит.
