Одуванчиковое лето

      Едва разлепив глаза, Хёрим потёрла их пальцами, морщась от яркого солнечного света, проникшего в комнату, даже несмотря на занавески, которые Бён привезла с собой из дома. Они были достаточно плотными, тёмно-зелёного цвета и были куплены самой девушкой из-за того, что она в то время сильно увлекалась Гарри Поттером, а в частности змеиным факультетом. И, конечно же, девушка не могла пройти мимо штор, так похожих на его цвет.       Сонно смявшись, Бён встала с постели, ища взглядом вещи. Ночная прогулка не прошла бесследно и, глядя в зеркало, она теперь с тоской тыкала на тёмные круги под глазами, которые будет весьма проблематично закрасить консилером или тональным кремом. Ещё раз выдохнув, Хёрим опустила взгляд на будильник, прозвеневший пару минут назад. И недовольно фыркнула, потому что она проспала всего четыре часа.       Спать было трудно. Они вернулись домой только ближе к трём, тихо шагая по дому и боясь разбудить бабулю. Попрощавшись у чонвоновской двери, девушка зашла в комнату и провела полчаса за подготовкой ко сну. Потом она посмотрела в окно, потом в телефон — но всё это не могло отвлечь её от мыслей о Яне, что, наверняка, сладко дрых после длительной прогулки. Так она и промучалась, уснув только под утро.       Когда Хёрим спустилась, домашние уже вовсю хлопотали, наделённые делами. Бабушка что-то выпекала на кухне, параллельно занимаясь уборкой в помещении. Чонвон тоже носился под окнами, облачённый в обычные джинсовые шорты и футболку. Бён сразу стало не по себе. Ей казалось, что она будто отлынивала от всех занятий, пока другие работали.       — Доброе утро, — вошла в кухню девушка, присаживаясь за стол и потирая шею.       Поза в которой Хёрим заснула, была очень неудобной и теперь последствия откликались с самого утра.       — Доброе утро, моя хорошая, — бабушка сразу же метнулась к ней, целуя в макушку, — сейчас Чонвон донесёт воды, и вместе позавтракаем.       Так вот чем он занимался — таскал воду в баню. Вообще, у них был душ на первом этаже, сразу после комнаты бабули, но пару раз в неделю они топили баню, чтобы расслабиться и отдохнуть именно там. Папа особенно любил бывать в этом адском пекле со своим отцом — дедушкой Дживаном.       Словно услышав, что говорят о нём, на пороге появился Чонвон, тут же дарящий улыбку Хёрим. Она не смогла сдержаться и послала ему улыбку в ответ, скрываясь в дальнейшем за волосами. Девушка ощутила жар, стоило вспомнить их вчерашние неловкие моменты, которые изнуряли сознание девушки всю ночь.       Ян уселся, вытирая мокрые руки полотенцем. Хёрим помогла бабушке накрыть на стол, расставляя пустые чашки и ложки, которыми они будут есть приготовленный рис. Обычно бабуля его варила не так часто, но сегодня видимо один из тех случаев, когда Нарэ захотела угостить их им.       — Как давно ты встал? — повернувшись к Чонвону, поинтересовалась девушка.       Ян поднял на неё взгляд, отрываясь от чашки.       — М, — он задумался, — часа три назад, наверное.       Вообще-то он ей врал. Чонвон не спал всю ночь, не зная как лечь, чтобы сон сморил его. Но чтобы он не делал, ничего не получалось, и глаза подруги, так горящие в ночной темноте, никак не выходили из головы. Из-за этих мыслей, на утро он ощущал себя совсем разбито и даже побоялся спускаться вниз, переживая, что его внутренние метания сможет узреть бабуля, доверие которой он не хотел потерять.       Больше всего он боялся самой Хёрим. Её разочарование или неловкость, возникшая из-за его странного поведения — могли разрушить их и так пока не особо крепкую дружбу. Они были близки и общались достаточно, но в реальной жизни провели вместе времени немного, а это совсем отличается от дружбы по разные стороны экрана мобильного или компьютера.       — Что ты на сегодня запланировала, егоза? — поинтересовалась Нарэ, сидящая рядом с Яном.       — Я подумала, что экскурсии нужно чередовать, поэтому хотела отвести сегодня Чонвона на одуванчиковое поле, если он не против.       Забив щёки едой, парень посчитал невоспитанно отвечать словами, разбрасывая еду, поэтому только поднял большой палец вверх, одобряя эту идею.       Хёрим улыбнулась, прежде чем наткнулась на бабушкин жгучий взгляд. От него еда вставала поперек горла.       — Чем ночью занимались?       Бён потребовалось больших усилий сохранить нейтральное выражение лица. Она почему-то думала, что бабуля крепко спала и поэтому, как только они с другом вернулись, девушка забрала записку и выкинула её в топку. Чонвон тоже не ожидал вопроса, судя по тому, что он перестал жевать, впиваясь взглядом в ложку, которую он держал пальцами.       — Мы спа…       — Мы смотрели на светлячков, — прервал Хёрим Ян, глядя прямо в глаза бабушке, — мы оставляли вам записку, чтобы вы не волновались, если не застанете нас в комнатах. Но когда вернулись, выкинули её.       Хёрим сконфужено проглотила «спали», не зная, почему испугалась говорить бабушке правду. Нарэ осталась довольна ответом Яна, говоря, что она видела их послание, когда вставала в туалет. Более того, оказывается, внучка не убрала свою обувь, и утром ей прекрасно было видно, что в ней ходили по мокрой земле. На этих словах она кинула укоряющий взгляд Хёрим — ей стало ещё более неловко. Её словно отчитывали перед другом.       — Я просто не хотела тебя тревожить. Поэтому соврала. Извини, бабуль, — девушка сжала пальцами скатерть стола, а затем отложила ложку, ощущая себя так, будто провинилась по полной. Было стыдно перед госпожой Бён, перед собой и перед Яном.       Госпожа цыкнула, не одобряя поведение внучки. Её дрожащие руки подхватили теплую кружку с душистым чаем — от болей в мышцах — и она сделала глоток, устало выдыхая. День, можно сказать, только в самом разгаре, но она уже ужасно устала. Летняя жара клонила в сон, оставляя ей только выбор бороться с ним и заниматься своими делами, не закрывая глаза и на секунду.       — Бабушка, с вами всё хорошо? — поинтересовался Ян, придерживая дрогнувшую кружку, чай которой чуть не расплескался по столу.       — Не о чем беспокоиться, — прошелестела женщина, измученно выдыхая.       Её глаза по-доброму окинули парнишку, а затем метнулись к Хёрим, беспокойно сидящей напротив. Девушка с волнением смотрела на бабулю Нарэ, сжимая от страха край футболки в руках. Она всегда боялась не успеть помочь, если что-то случиться с бабушкой. Возможно, это прозвучало бы эгоистично, но Бён была очень рада тому факту, что этим летом Чонвон с ней — так было нестрашно остаться одной.       — Я всё же настоятельно рекомендую вам отлежаться сегодня, бабуля Нарэ, — продолжил Чонвон, придерживая хозяйку дома, сложившую худые пальцы в кулак на груди, — мы отложим поход на поле и выполним все домашние дела сегодня за вас.       — Да, да, — поддержала его Хёрим, энергично кивая головой и подрываясь с места, дабы помочь бабушке встать, — ты только скажи, что помимо повседневных дел хотела сделать.       — Ох, ну, я не знаю.       — Вы же от усталости уже валитесь! Столько всего делаете.       — Бабушка, давай же, отдохни.       Нарэ смущённо покосилась на стол, который обязательно нужно было убрать после трапезы. Нужно было покормить Дождика и приготовить поесть. Накормить домашних животных тоже было проблемой не из легких, и она покачала головой, решая разобраться со всем сама. Но стоило ей только подняться, как ноги её подкосились, грозясь падением, если бы не Чонвон, удерживающий женщину за плечи.       Они отвели её в комнату, и Хёрим достала тонометр, зная что, скорее всего, у бабули разбушевалось давление. Друг принёс графин со свежей водой, оставляя его на тумбочке, и присел с другой стороны постели, беря одну руку Нарэ в свою ладонь. Та улыбнулась, сжимая в ответ, пока внучка с потаённым ужасом смотрела на результат — он был слишком высоким.       — Я позову врача, — она резко приподнялась с места, но бабушка дёрнула её обратно, шипя:       — Не смей.       Чонвон улыбнулся, мягко поглаживая бабулину ладонь. Он предвидел эту сцену, задолго как они оказались тут и уже успел вызвать скорую, зная, что лишним не будет. Бабушка выглядела, как вареный рак — щёки и уши алели на глазах, а сама она дышала слишком часто для человека, просто сидящего за столом.       — Негодник, — бабуля лукаво посмотрела на гостя, раздражённо закатывая глаза, — если бы не моё состояние, так бы и оттаскала за уши.       — В таком случае, вы обязательно должны поправиться, чтобы это сделать.       Похлопав её по руке, Ян вздрогнул от неожиданно прогремевшего лая пса и оставил Бён одних, дабы встретить врача, приехавшего на их вызов. Провожая его спину взглядом, девушка почувствовала себя спокойно, хотя внутренне сильно дрожала, представляя, как бы она действовала, не будь здесь друга.       Врачом оказался молодой мужчина, наверняка только вышедший из статуса интерна. Представившись, он осмотрел женщину, которая недовольно отфыркивалась на каждое его слово. Профессиональная выдержка врача была на высшем уровне, он всё время одаривал её улыбкой и иногда обращался к ребятам, чтобы их проинспектировать в случае каких-либо осложнений.       И как только он скрылся, получившая свой укол бабушка уснула, будто щеночек или котёнок которого усыпил ветеринар. Это сравнение, пришедшее в голову девушки, ей не понравилось и она осержено отмахнулась от него, прикрывая за собой дверь.       Чонвон стоял позади неё, напряженно следя за её ссутулившейся спиной.       — Сильно испугалась?       Его тёплые пальцы коснулись футболки и Хёрим закусила губу, ощущая, как горит кожа на лопатке. Он стоял за ней, дышал прямо в волосы и задавал глупые вопросы, показывая своё волнение, а Хёрим уже и не знала из-за чего переживала она — из-за бабушки или из-за него.       — Нормально, — девушка развернулась, встречаясь с взглядом тёмных глаз, наблюдавших за ней с беспокойством и теплотой, — раньше такого не было. Точнее, я всегда была с кем-то. Мне страшно, что я ничего не успею сообразить с бабушкой, если буду одна. Мне повезло, что ты был рядом.       Пока она говорила, даже не заметила, что облокотилась на дверь. Её голос звучал тихо, потому что девушка боялась разбудить любимую бабулю, но не настолько тихо, чтобы этого не услышал Чонвон. Слова чуть-чуть качались, как волны — сказывалось её волнение и испуг, из-за чего речь местами была обрывчатой или даже затихала. Приходилось напрячься, чтобы понять, что произнесла подруга.       — Госпожа Бён невероятно вредная, — он хмыкнул, пытаясь разредить обстановку, припоминая, как женщина успела съездить врачу по щеке, стоило ему только заикнуться о госпитализации.       — Это семейное, — хохотнула Хёрим, думая о глубоких ямочках Яна, которые появились на его щеках, стоило губам дрогнуть.       — Что по планам? Чонвон встал, вытянувшись вверх и подняв руку. Он был уже готов выполнять любые поручения Хёрим, на что девушка лишь улыбнулась, говоря о делах, стоящих на пути к выполнению. Друг слушал её внимательно, переспрашивая там, где он не понимал о чём шла речь.       Следующие пару часов, Бён с восторгом наблюдала за парнем, носящимся по двору. За что бы ни брался Ян, всё удавалось у него так, будто он занимался этим не единожды, хотя что-то он пробовал впервые. Восклицая, завидев не только белую, но и краснопёрую курицу, Чонвон был похож на маленького ребёнка, которого впервые привезли в деревню.       Девушка успела выполнить всё, что обычно делала бабуля по дому и даже напекла блинов к чаю, вспоминая, что где-то должна стоять баночка с необычайно вкусным одуванчиковым вареньем. Чонвон игрался с Дождиком, ожидая момента, чтобы подкинуть дров в купальню. Его смех заполнял их двор и, казалось, что беззаботная жизнь поселилась в их доме надолго.       Нарэ проснулась ближе к вечеру, когда солнце уже садилось за горизонт. Выйдя на кухню, женщина встретила Хёрим, мокрые волосы которой вытирал Чонвон. Они сидели около входной двери, наблюдая за небом и что-то обсуждали, иногда споря. Когда парень не разделял точку зрения внучки, та поворачивала к нему голову, настойчиво продвигая свою линию, но он лишь хохотал, закутывая девичье лицо в полотенце и возвращая голову в обратное положение.       Волосы Яна тоже были влажными, значит, они оба уже были в бане. Женщина отбилась от вопросов детей, стоило ей только переступить порог комнаты, и с удовлетворением заметила, что дел было сделано даже немного больше обычного — чего только стоил хорошо простриженный палисадник. Она поцеловала их в макушки и поблагодарила, спрашивая, что у них на ужин.       После трапезы, Хёрим осталась на кухне, убирая стол. Бабушка вышла на улицу, желая проветриться, напоследок крича им, чтобы она с Чонвоном не потеряли её из виду. Сам парень сидел неподалёку, читая одну из книг, взятых с полки, и подзывая подругу к себе, стоило ей только закончить. Он предлагал ей помощь, но девушка категорично отказалась.       — Что читаешь? — уселась Бён рядом, едва ли не заваливаясь на парня, — а, вижу.       Чонвон сидел на диванчике и держал в руках «Девушка конец света». Иллюстраций в этой книге не было, Хё помнила это точно, посему книжка показалась ей скучной и невзрачной. Она отдала предпочтение другой, а эту отдала читать отцу. Когда по вечерам у них собирался «читающий клуб», все садились в круг и читали, отложив дела. Так они приучали к Хёрим любовь к чтению, которая с детства хотела походить на взрослых и, видя в их руках написанные истории, тоже брала себе одну, важно перелистывая страницы.       На эту же она наткнулась пару лет назад.       — И как? Интересно? — снова задала вопрос девушка, дрыгая ногой. Чонвону это не понравилось, и он сделал ей замечание.       — Да. Ты читала её?       Нога продолжала дрыгаться — результат сегодняшних переживаний. Словно маятник правая пятка скакала туда-сюда, заставляя Яна отвлечься от книги, и обессилено вздохнуть. Хёрим нравилось то, что она могла вывести его на подобные эмоции. Не всегда хороший парнишка предстаёт перед ней в более других, тёмных эмоциях.       — Кексик, — недовольно пробубнив, друг продолжал читать рассказ. Бён довольно ухмыльнулась. Ей совсем не хотелось сидеть одной и наблюдать за погруженным в чтение Чонвоном.       Было скучно.       Но ей стало не до смеха, стоило его ладони коснуться её оголённой ляжки. Хёрим была в шортах, поэтому его действие вызвало дикие чувства внутри нее, и она дёрнулась, ошарашенно глядя на друга, который продолжал пялиться в книгу, но явно не читал. Его ямочки смешно подрагивали, будто он сдерживал хохот.       — Хочешь, я почитаю тебе?       Чонвон повернулся к ней, чуть ли не сталкиваясь носами. Губы парня были слегка приоткрыты — словив себя на этой мысли, Хёрим поперхнулась воздухом, отсаживаясь подальше. Насмешливый взгляд Яна скользнул по её красным щекам, и ладонь тут же исчезла с горячей кожи. Хёрим удержала себя от желания вернуть его пальцы обратно и кивнула головой, разрешая ему читать вслух.       — Ложись, — похлопав себя по стегну, юноша снова продемонстрировал ямочки, ожидая, когда Бён удобно уляжется к нему спиной.       Девушка прикрыла глаза, не веря, что это происходит с ней. От мысли, что они были похожи на самую настоящую парочку, низ живота несильно сводило. Чонвон же её сводил с ума и она не была против, лишь бы он продолжал гладить её по волосам и читать ей, своим нежным голосом, от которого у неё сладостно билось сердце.       — Если проглотить огонь, всё сгорит и не останется никаких чувств. Теперь она это знала. Когда она вышла из комнаты музыканта, прикрыв за собой дверь, она больше не стеснялась…¹       Его руки плавно водили по волосам, поглаживая девушку, как маленького ребёнка, которого стоило похвалить за хорошее поведение. Хёрим вжала голову в плечи и потёрлась щекой о его ногу, вызывая этим улыбку — она слышала, как изменился его голос. Девушка сладко зевнула, понимая, что бессонная ночь даёт о себе знать и позволила себе прикрыть глаза, слушая Чонвона, доказавшего ей, что книжка совсем не была скучной.       Ян заметит её сопение лишь спустя пару минут, дойдя до середины истории и понимая, что его больше не слушают. Внутри у него, подобно маленьким бабочкам, что-то запорхает внутри, и он откинется на спинку дивана, продолжая касаться волос и улыбаясь глупо и необоснованно. В груди будет гулко стучать сердце от того, что невероятно милая Бён доверяет ему и чувствует себя рядом с ним спокойно и защищённо.       А это — главный принцип дружбы.