Трикстер

Сегодня была невыносимая жара: ртутный столбик показывал примерно 104° по Фаренгейту, и даже ночью, когда часы уже отбили двенадцать, температура не падала ниже 70. Мелоди, прогулкой которой считался поход в школу и обратно, такое положение дел огорчало. Руки и ноги пылали жаром, а кожа покраснела, сигнализируя о неспокойной ночи из-за болезненных ощущений. Не спасет даже вонючая мазь из аптечки, о которой вспомнили в последний момент. Мелоди нанесла небольшое количество пенки для умывания в ладоши, открыв кран уличного умывальника. Добавив теплой воды, стала растирать между ладонями получившуюся смесь, массажирующими движения нанесла на кожу, смывая остатки косметики. В ночной тишине, в которой едва заметно переговаривались животные, ветер играл с листвой деревьев, Мелоди погрузилась в свои мысли, думая о завтрашнем дне. Резко за спиной послышались чьи-то шаги, жмякающие по мокрой от недавних обливаний из шланга траве. — Кто это? — ответа не последовало. Девушка набрала в ладошки воды, чтобы смыть с глаз пену, но шаги стремительно приближались все ближе и ближе. Сердце стало бешено стучать, отражаясь в висках, руки с трудом нащупали кран, сделав напор сильнее. Ещё пару секунд и загадочная фигура окажется совсем близко. — Кто здесь? — с тревогой спросила Мелоди, не выдержав, открыла глаза, поворачиваясь. Пена стала щипать, поэтому с первого раза рассмотреть нарушителя покоя не удалось. — Бу, — тронула сгоревшие плечи подруга. — Напугала? — усмехнулась. — Черт, возьми, Келли. Больно, — убрав руки с плеч, ответила девушка. Взяла махровое полотенце вытереть глаза. Положила руки на грудь, в попытке успокоить сердце, что вот-вот хотело выпрыгнуть из груди. — Кто это? Кто здесь? — смешок, блондинка стала наигранно пародировать голос подруги. — Это не смешно, — бросила на умывальник полотенце. — Так и до инфаркта можно довести. Умывшись ещё раз, смыла остатки пены, но глаза все ещё немного болели. — Чего ты боишься? — Келли подошла к зеркалу, одинокая тусклая лампа с желтым светом освещала большой участок, поэтому приходилось подсвечивать фонариком, чтобы разглядеть лицо в отражении. — Мы на охраняемой территории. Завтра приедут дети в лагерь — вот будут смеяться, узнав, что их вожатая такая трусиха. — Я думала вы спите. — Нет, мы играем в «Дженгу» у парней, — развернулась лицом, разочарованная нахождением прыщей. — Звучит скучно, — сердце пришло в спокойный ритм. — Играем на желания, — добавила, чтобы заинтересовать. — Подержи. Боюсь уронить в «бездну», — так они шутливо называли отходную яму. Девушка отдала телефон подруге и пошла в туалет. В помещении вполне ожидаемо неприятно пахло, нажала на выключатель, свет постепенно стал озарять по очереди железные кабинки одну за другой. Мелоди, как обычно, пошла в дальнюю, возле стены, несмотря на то, что там уже давно был сломан замок и можно было только прикрыть дверцу. Но никто не шёл туда, зная данный факт, поэтому негласно присвоила данный угол себе. Она ненавидела этот туалет, он был жутко неудобный, приходилось садиться на корточки. В «бездну» падали наушники, телефоны и деньги — все, что находилось в задних карманах, а доставать никто не хотел. Вот, где надо ходить с металлоискателем, а не на пляжах. Лично Келли за несколько лет утопила три Айфона и две пары наушников. Была ещё пара санузлов нормальных, с белыми унитазами: один в домике над кухней, а другой в средней комнате. Однако, пользовались им крайне редко из-за необходимости идти за ключом в другом конце лагеря. Сняла штаны, убедившись, что ничего в кармане нет, присела на корточки. Посреди процесса услышала хлопок входной железной двери. По скрипу стало понятно, что кто-то по очереди стал открывать дверцы, будто ища что-то внутри. — Келли? — подала голос. Но ответа не последовало. Лишь комнату заполнила мерзкая вонь отходов и тухлятины, будто бы оказалась на свалке. Поморщила нос, стараясь дышать ртом. Снова жмякающие приближающиеся звуки. Шлёп. Шлёп. — Келли, это, блин, уже не смешно, — возмутилась девушка, поднимаясь, чтобы надеть штаны. Но звуки только становились громче, соседняя кабинка задрожала от сильного удара. Сердце билось в ускоренном ритме от дозы адреналина. Руки дрожали, не в силах справиться с пуговицей. — Келли, прекрати, — не контролируя свой голос, почти кричала, наконец победив застёжку. И шаги стихли, растворившись рядом с хлипкой дверью. Мелоди, будто бы пробежав марафон, положила руку на сердце, прислонившись к прохладной стенке спиной. Казалось, что даже в паре метров был слышен стук органа, готового вот-вот покинуть тело хозяйки. Пару раз громко вздохнула, пытаясь отдышаться после очередного глупого розыгрыша, но отвратительный запах, вызывающий приступ тошноты и слезы в глазах, никуда не делся. Девушка толкнула дверцу, собираясь покинуть столь не надёжное укрытие. На полу обнаружила небольшие кучи дерьма, будто кто-то не успел добежать, оставляя следы преступления. Но не смогла сделать и шагу, когда мерзкое скользкое щупальце окутало щиколотку, таща девушку в выгребную яму вниз, громкий крик сорвался с уст, когда тело беспрепятственно провалилась сквозь небольшое отверстие.

***

— Правила знаете? — с порога сразу спросила зрелая женщина лет пятидесяти в льняном молочном длинном платье с рукавами три четверти. Светлые волосы, в которых проглядывается седина, несмотря на еженедельное посещение парикмахера, собраны в аккуратную шишку волосок к волоску. — Да, — кивнула Оливия, убирая удостоверение журналиста обратно в сумку. — Ненавижу, когда такие, как вы, — сделала акцент, будто бы каждый день толпы журналистов штурмуют здание в поисках интересной истории, — нарушают порядок здесь одним своим присутствием. Не скрывая свою неприязнь, поджав губы, пожилая женщина развернулась и пошла по пустому холодному коридору, как бы давая сигнал следовать за ней, громко цокая невысоким каблуком. Оливия не растерялась и прибавила шаг. Бетонные стены отлично скрывали своих обитателей, не пропуская ни звука. — Это моя работа, — не зная зачем, стала оправдываться девушка. — Два дня назад её привезли к нам, она несла какой-то бред, находясь в шоковом состоянии. Полиция не смогла выяснить детали. Наркотиков в крови не обнаружили. Да, и она совсем ребенок, чтобы провернуть такое в одиночку, — женщина сменила гнев на милость ради плодотворного сотрудничества и для удовлетворения любопытства. — Почему она здесь? — Она говорила постоянно, что оно за ней придет. Отказывается посещать туалет и молила, чтобы мы упрятали её, пришлось перевести в корпус для буйных, приутихла теперь. — Оно? — Да, она вам расскажет. Десять минут, потом у них время в зале, прием таблеток и обед, — на ходу выбирая подходящий ключ из большой связки, безэмоциональным голосом поведала. Директриса резко затормозила около железной двери с номером «113», с первого раза попала в замочную скважину, прокрутив, открыла, демонстрируя пятидесятисантиметровый слой из стекловаты, плиты и пенопласта. — Мелоди Хьюстон, к вам журналистка, — обратилась к хрупкой девочке, сидевшей на односпальной пружинистой кровати и смотрящей в окно последние пятнадцать минут. — У вас осталось девять минут и сорок пять секунд, после жду вас в главном зале, — посмотрев на наручные часы, заключила директриса и, не теряя времени, двинулась дальше по коридору, оставляя после себя удаляющийся звук каблуков. — Спасибо, что пришли, — подняла свои, словно два озерца, глаза с надеждой, взглянув. Оливия быстро достала из внутреннего кармана магнитофон, щёлкнула белой кнопкой для записи. — Я просто не могла отказаться, вы сказали, что готовы поведать свою историю, кто вас похитил, — сделала шаг в комнату. Рядом стоял горшок для взрослых, наполненный естественными отходами организма, девушка отказывалась от посещения туалета. Оливия пыталась игнорировать его, мирясь невыносимым запахом, от которого вот-вот и сам словишь галлюцинацию. — Вы же напишите об этом на главной странице? — Оливия была главным журналистом, вся молодежь читала колонку в Интернете, а старшее поколение покупало местную газету, на первых страницах которой были её статьи. — Да. Расскажите, что случилось? — Я была в туалете, — опустила взгляд, рассматривая небольшой шрам на коленке, который получила после падения с качели в детстве. — Ага. — А потом появилось оно? — Оно? — Да, Дерьмодемон. — Дерьмодемон? — повторила Оливия, в попытке разгадать ребус. — Да, оно обитает в туалете, путешествует по канализации. Оно похитило меня. — То есть хотите сказать, что Дерьмодемон похитил вас, чтобы спустя двенадцать часов оставить в центральной канализации? — с таким же успехом могла слушать Пьетро, который считал себя Иисусом и лежал дальше по коридору. — Да. Его щупальце протащило меня сквозь дырку в яму, а после помню всё обрывками. Последнее яркое воспоминание — это то, как полицейские вытаскивают меня из канализации. — Но как это возможно, если выгребная яма лагеря никак не связана с городской системой? Разве Дерьмодемон способен пересекать не прямые каналы? — она сама с трудом верила в этот сюр: как можно серьезно обсуждать дерьмо, но раз работа того требует — выхода не остаётся. — Да, какая к черту разница? — крикнула Мелоди, заставляя вздрогнуть журналистку. — Он снова придет за мной, если вы не поможете. Я попросила, чтобы они защищали меня, но эти стены не сдержат Его. Она отковыряла последний кусочек чёрного лака на ногтях. — Вы должны рассказать о Нём, чтобы все знали. — Почему именно Дерьмодемон? Он сам представился или это ваше изобретение? — если она проделала такой длинный путь ради столь бредовой идеи, то хотя бы получить удовольствие. — Он сам представился. — И что ещё он сказал вам? — Сказал, что хочет, чтобы о нем узнали. Иначе он снова придет за мной, — в глазах читался искренний страх, словно у ребенка, видевшего перед собой взрослого с ремнём в руках. — Так, значит, в конечном счёте, мы имеем Дерьмодемона, похищающего юных девушек, чтобы привлечь внимание к своей персоне? — Прошу, напишите о нем, мне страшно, — голос дрогнул, Мелоди всего лишь ребенок, которому только недавно исполнилось восемнадцать, и они с друзьями решили летом поработать в лагере перед началом нового жизненного этапа. — Он что-то с тобой сделал? — забыв об общей бредовости истории, с искренней заботой спросила Оливия, понимая, что кто-то действительно мог похитить девушку со злым умыслом и причинить вред. — Трогал тебя где-то? — Нет, — покачала головой. — Оно схватило меня за ногу и волокло за собой — это всё. А потом бросило в центральной канализации, рассказав о себе, и чего оно хочет. — Как оно выглядит? — затуманенный детский ум не всегда способен отделить реальное от воображаемого, особенно под воздействием определенных веществ, которые не так просто иной раз обнаружить в крови, но способен указать правильное направление. — Как бесформенная груда говна, стекающего вниз, — стала хрустеть суставами. — Коричневый, от него мерзко пахло. А ещё была корона на голове с двумя рогами, как у демона. Прозвенел звонок, словно она снова вернулась в школу, он обозначал, что медсестры должны сопроводить всех в главный зал. — Мне пора, — она поднялась с кровати, направляясь к выходу. — Вы же напишите о нем? — Конечно, — одним щелчком выключила магнитофон. Было ясно: что-то произошло и кто-то, притворяющийся «Дерьмодемоном», похитил девчонку и жаждет внимания, словно серийный убийца, пишущий записки полицейским. — Я на вас надеюсь, — на секунду поймав руку, сжала, а после вышла в коридор, следя за медсестрой. Телефон завибрировал в заднем кармане джинс — это был Коул, её коллега, фотограф, помогающий с визуальным оформлением. Он прислал СМС’ку с адресом, что находился недалеко от психиатрической лечебницы, так же за городом. Это была небольшая ферма Джо, старого приятеля отца, на которой она провела много времени, они часто покупали у старика свежие продукты. Боясь, что с семидесятидвухлетнем дружелюбным дедушкой что-то случилось, Оливия, не тратя много времени, сразу выехала. — Что с Джо? — выскакивая из машины, обеспокоено спросила у Коула, заметив толпу зевак возле главного домика — те что-то заинтересованно обсуждали. — С ним всё в порядке. Не переживай. — Что-то с его фермой? — Лив стала придумывать планы, как можно помочь старику, в случае смерти животных, где взять деньги, кого попросить помочь руками и так далее. — Не кипишуй так, — возле крыльца заметила пару-тройку человек, с которыми заинтересованно общался Джон, активно жестикулируя. Он выглядел здоровым и полным сил, несмотря на свой возраст, и выматывающий ежедневный труд. Коул достал телефон, чтобы показать видео, что записал с квадрокоптера, но старик Джо заметил свою малютку Лив и прервал историю для благодарных слушателей. — О-о-о, Ливи, — растёкся в улыбке, отводя руки в разные стороны для объятий. — Давненько не навещала старика. — Работа, — фермер заключил девушку в крепкие объятия, словно молодой мужчина полный сил, оставил влажные поцелуи на щеках. — Расскажешь, что случилось? — делая шаг назад, спросила, осматривая окрестность, понимая, что не замечает ничего страшного. — Да, я как раз рассказывал. Познакомься, — это Сильвия, моя новая соседка — она поселилась в том красном домишке неделю назад, что много лет стоял бесхозный. Такая молодая и хрупкая девушка на ферме, представляешь, и сама же справляется с хозяйством, — как всегда начал уходить от темы, указывая на брюнетку, что расплылась в улыбке. — А Крэба и Алису ты знаешь — они тоже мои соседи. Коул наконец-то отдал телефон в руки Оливии, чтобы закончить бессмысленное разглагольства. Девушка пролистала фотографии пшеничного поля с выжженными знакомыми из фильмов узорами, будто бы от НЛО. — Да, инопланетяне, — вспомнив нить повествования, продолжил Джо, поправляя рукава застиранной клетчатой рубашки. — Я вчера сидел в доме, читал газету. Твою Лив, про недавнюю пропажу детей. — Это не моя газета, я лишь журналистка, — попыталась вставить девушка, но старик только отмахнулся, словно от назойливой мухи, и продолжил. — Читаю и краем уха слышу странные звуки. Выглядываю в окно, а там настоящая летающая тарелка, стремящаяся в небо, а после скрывшаяся в облаках. А на утро я позвонил тебе, но Коул сказал, что ты уже куда-то выехала. Вот он и обнаружил те загадочные следы, — провел пятерней по абсолютно седой голове. — И это всё? — с надеждой спросила Оливия, надеясь, что это только глупый розыгрыш, из-за которого пострадало огромное количество зёрен. — Инопланетяне. Я же говорил, что они существуют, Ливи, — искренне радовался Джо, словно ребенок, получивший заслуженную конфетку после ужина. Он часто рассказывал малютке истории про то, как инопришельцы связывались с людьми, но это не помешало ей вырасти абсолютным скептиком. — Конечно, Джо, — улыбнулась, увидев, что старик не переживает из-за пострадавшего урожая. — Ты же напишешь об этом? — Да, вы же напишите об этом? — спросила Сильвия. — Инопланетяне — звучит убедительно. — Определенно, — решила не расстраивать близкого своим мнением. — А вот и Мэри, — Алиса подняла на руки маленькую дочь. — Она, наверное, голодная, пойдёмте, угощу вас чем-то вкусным, — щёлкнул малышку по носу. Все знали, что Джо просто невозможно отказать, поэтому пошли в дом за хозяином. — Я сейчас, — махнула рукой, чтобы поговорить с Коулом с глазу на глаз, но Сильвия не сдвинулась. — Что думаешь? — решила игнорировать присутствие новой соседки, о которой до этого ничего не слышала. Кто вообще в здравом уме мог заселиться в ту заброшенную ферму? Где остался только старый каркас, держащийся на добром слове, а вся территории заросла травой и сорняками. — Сложно сказать, я проверил. Керосином не пахнет, и там выжжено очень тонко, словно по линейке. Это тонкая работа и долгая, странно, что Джо не заметил того шутника, что это сделал. — Простите? — вмешалась Сильвия, помахав рукой, становясь рядом, не получив разрешение. — Вы думаете, что это розыгрыш? — А что это ещё может быть? — не скрывая свое раздражение, спросила. — Но Джо ведь видел НЛО. — Когда захочешь, можешь увидеть что угодно. Совпадение, игра света и так далее. Неужели вы верите в НЛО? — с вызовом обратилась к брюнетке. — Конечно. Неужели вы думаете, что одни во Вселенной? — Возможно нет. Но всё это выглядит крайне странно. Сначала Дерьмодемон, теперь это. Город сходит с ума. — Дерьмодемон? — с усмешкой переспросил фотограф. — Потом расскажу. — Так значит, вы скептик, мисс Денверс, — прищурила зелёные глаза Сильвия, делая шаг, теплое приятное дыхание с запахом мяты ощущалось на лице. — Во что вы верите? — В себя и только. Остальное лишь вымысел людей, — поднимая подбородок ответила, смотря строго в изумрудные глаза, стараясь не пялиться на откровенный топик, демонстрирующий пышную грудь, что почти касалась её собственной. — Интересно, — прошлась розовом языком по пухлой губе, оставляя влажный след. — Было приятно встретиться, передайте мои искренние сожаления Джо, но мне надо ехать, надеюсь, ещё увидимся. Соседка наконец-то отошла, направляясь к своей машине, позволяя журналистке спокойно выдохнуть. — Вот это страсть, — заключил Коул, усмехнувшись. — Она горяча. — Возможно, — постаралась отмахнуться Оливия, не представляя этот острый язык на своих губах. — Оу, кажется, кто-то перестал отрицать свою бисексуальность, — наклонил голову в бок. — Если я не отрицаю сексуальность женщин — это ещё не значит, что я бисексуальна. Лучше займись работой, а не анализом моей личности. — Я могу совмещать, — стал что-то набирать в телефоне. Сильвия села в машину, заметив, как все зеваки скрылись, понимая, что больше ничего не смогут узнать, поправила зеркало в салоне, чтобы разглядеть себя. Яркое свечение и женщина в мгновение стала мужчиной с теми же длинными черными волосами и зелёными глазами. — Оливия Денверс, ты ещё пожалеешь о своих словах, когда я закончу, — усмехнулся Локи, заводя машину.