архивные фанфики незолотого бога

Полумрак. В тихой комнате, кажется, было слышно каждое движение, каждый шорох на кровати, каждый вдох и выдох. Было уже достаточно тепло, чтобы оставлять дверь балкона настежь открытой, — с улицы в комнату робко пробирался прохладный воздух и укладывался где-то на полу, прячась от людей. Это были любимые вечера для Деку. Он любил этот плотный сумрак в комнате, слабый свет от низкой настольной лампы, это заполняющее ощущение легкомысленного безделья перед выходными. Он любил, когда Кацуки был рядом с ним в такие дни, мягко обнимал его за спину, талию или даже за бёдра, подтягивал пальцами навстречу или просто гладил. Они тихо целовались, разговаривали шёпотом об учёбе, — на носу были экзамены, к которым оба тщательно готовились, — обнимались и дарили друг другу тепло, которым в другие дни поделиться не могли. Для Деку время в такие вечера летело слишком быстро и незаметно, и он бы хотел нежиться в кровати и поцелуях всю жизнь. Что-то невыносимо большое, тёплое и довольное ворочалось у него в животе неустанно, когда они были вместе, и от этого ощущения Деку просто хотелось улыбаться и целую вечность таять в объятьях, валяясь в мягкой постели. — Это было щекотно, — прошептал он, хихикая из-за аккуратного поцелуя возле уха. — Я ещё... не закончил, — Кацуки дышал прямо на его кожу тепло и сдержанно. Честно говоря, он не отстранялся от его лица ни разу за последние минут десять, и Деку чувствовал, что его балуют вниманием. Этого действительно было настолько много, что он боялся, словно не отдаёт Кацуки столько же, сколько от него получает. Неожиданностью вообще было то, что тот был таким щедрым и любвеобильным, когда дело касалось их двоих в одиночестве. Не так далеки были воспоминания о тяжёлых взаимоотношениях, но когда между ними появились понимание и прощение, они стали очень близки друг к другу. Деку нежился. Кацуки ронял поцелуи на его щеку, провёл дорожку от края глаза до челюсти, ткнулся носом в шею и выдохнул. По коже мгновенно взметнулись мурашки. Руки Кацуки сжались вокруг тела Деку и прижали его к себе. — Повернись ко мне, — тихо попросил тот. Деку улыбнулся, — так непривычно было слышать столь спокойную просьбу от него. Он повернулся, Кацуки поднял голову и встретил его поцелуем. Какое-то время они просто обнимались, делили долгий, ненасытный поцелуй на двоих, — у них не было причины продолжать так долго, но обоим всё равно не хватало. Кацуки словно путался в ногах, пытался что-то предпринять и расположить ногу между коленей Деку, — когда ему это наконец удалось, он довольно выдохнул ему в губы. Деку чувствовал, что его тянут, — он поддался и сдвинулся навстречу к Кацуки, полностью сократив расстояние между их телами, и внезапно понял, что к его паху вплотную прижалось колено Кацуки. Он тихо промычал в ответ, замер, и, растерявшись, прервал поцелуй. — Твоё… к-колено, — тихо заметил он, опуская взгляд. Кацуки протянул тихое «угу-у-у», похожее на хриплое мурлыканье кота. — Т-ты… хочешь? — спросил Деку неловко, не зная, как сказать об этом. Они, на самом деле, никогда так далеко не заходили, и он сильно смущался того, что Кацуки себе позволил. Деку устраивало то, что они имели, поцелуи и нежность, но было понятно, что сейчас, может быть, он и сам хочет большего. Пускай сказать об этом было уже куда сложнее. — Это ты хочешь, — словно прочитал его мысли Кацуки, и колено вплотную поднялось навстречу. Возбуждение в паху, накатывающее смущение и невероятное желание сделать что-то в ответ на мгновение сковали Деку, заставив выгнуться навстречу. — Н-н… не знаю… мы же не делали этого… — неуверенность в Деку говорила сама за себя. — Это причина не пробовать? — близкий шёпот Кацуки заставил тихо выдохнуть. — Я-я… волнуюсь… — ответил он тихо, пытаясь скрыть неловкость за улыбкой. — Задрот, — Кацуки вновь потянулся к его губам. Некоторое время Деку был увлечен поцелуем, возбуждение делало его немного капризным, он жмурился, тихо мычал в ответ на прикосновения и, в конце концов, вновь отстранился первым. — Ты т-точно… у-уверен… — запинаясь, вновь спросил Деку, значительно потеряв в смелости, как только его член уперся в шов домашних шорт. Он лежал с закрытыми глазами, словно больше жизни стыдился смотреть в глаза напротив. Вместо ответа Кацуки пылко прижался губами к его шее, и Деку сдавленно выдохнул, разворачиваясь на спину и чувствуя в себе слабость. — Куда это ты… — хриплый шёпот делал Деку бессильным. Кацуки потянулся следом, вновь стал целовать шею, подбирая кожу губами, и Деку это так нравилось, что он лишь задирал голову, чтобы Кацуки целовал его дальше. Казалось, его прикосновения были невесомыми. — Ты даже не покраснел, — с улыбкой заметил Деку, открыв глаза и обняв ладонями лицо Кацуки, когда тот отстранился. Алые глаза смотрели с поволокой. — Если и я покраснею, это будет просто смешно, — сказал тот с ухмылкой, прижимаясь к его бедру. Деку некоторое время просто любовно хлопал ресницами, смотря на его лицо, убирая упавшие на лоб волосы, но вдруг замер, поднял брови и встретился взглядом с Кацуки почти перепуганно. Деку почувствовал его упирающийся в бедро, подрагивающий от напряжения член и заволновался так же сильно, как и возбудился от этого. Тот чуть сощурился и ухмыльнулся, — его улыбка выглядела очень игривой и самоуверенной. — Каччан… я н-не ожидал… Кацуки усмехнулся. Он выглядел узнаваемо задиристым и довольным собой, но негатива не ощущалось. — А м-можно, я-я… — Деку со стеснением протянул руку под одеялом и коснулся резинки домашних штанов Кацуки. Тот удивился проявленному энтузиазму и кротко кивнул. В первую очередь, Деку хотел не увидеть, а коснуться, потому что, на самом деле, видел его голым слишком много раз за всё время их общения, будь то душевые, бани или горячие источники, но ни разу не прикасался. Это было бы по-настоящему странно, если бы он когда-либо это себе позволил, — мысль о том, что он мог сделать нечто такое в общественном месте, заставила его растеряться на мгновение и ощутить волну напряжения в теле. Рука закралась под резинку и аккуратно скользнула вниз. Деку вскинул бровь, — белья попросту не было, и это смутило ещё больше, щёки краснели на глазах. Он переметнул взгляд на Кацуки, желая спросить у него об этом, но его реакция заставила Деку замереть со словами в горле. Взгляд Кацуки был опущен, ресницы дрожали, он чуть прикусил губу, весь подобрался и скомкал одеяло в руках. Он выглядел так смущённо, что Деку не был уверен, стоит ли ему продолжать, он видел его возбужденный румянец, слышал его глубокое дыхание и шипящие выдохи сквозь зубы. Когда пальцы сомкнулись вокруг члена, Кацуки вздрогнул. Казалось, он впервые чувствовал прикосновение к себе там. — Каччан… тебе действительно будет комфо… — Да. Да, продолжай, — ответил тот немедленно, не открывая глаз, прилёг на грудь Деку и толкнулся бедрами навстречу. В чьих руках была инициатива, теперь было не совсем понятно, — Деку даже заволновался. На пальцах осталась смазка, и Кацуки заскулил вместо стона, прикладываясь щекой к груди Деку. — Всё… всё в порядке? — спросил он, беспокоясь. Кацуки приоткрыл один глаз и усмехнулся. — Серьёзно?.. Зачем ты спрашиваешь? Деку отвёл взгляд в сторону. — Вдруг тебе… было неприятно… Кацуки тихо посмеялся, подвинулся и прошептал ему на ухо: «Смешно. Ещё раз скажешь такую чушь, я возьму у тебя в рот в наказание». У Деку от смущения покраснели уши и перехватило дыхание. Кацуки, похоже, очень нравилось то, как неумело и неуверенно его ласкали, он двигал тазом навстречу, задирал собственную футболку и тихо, непонятно скулил. Это не было похоже на стоны, и Деку чувствовал, что не может ничего поделать с тем, что у него на эти звуки стоит ещё сильнее, чем до этого. — Каччан… — тот вновь приоткрыл один глаз. Деку не сразу смог продолжить, потому что почувствовал себя бессильным против очень слабого и уязвимого взгляда Кацуки. — Ты скулишь… Если что-то не так, скажи… Я попробую, как тебе больше нравится… Кацуки надул губы. — Деку, — он поднял голову, хмурясь. — Делай, что делаешь. Мне отлично, не надо переживать. Я просто… не умею стонать. Не приходилось. Это стало для Деку открытием. — Не верю… — промолвил он и запнулся. Стыд! Как он мог сказать это вслух? — Не веришь? — Кацуки опустил голову и тихо рассмеялся. — Я был уверен, что… ты занимаешься чем-то таким… наедине… — промолвил он, смущаясь. Его пальцы очень медленно скользили по влажной головке члена. — Чем-то таким? Наедине? — Кацуки смерил Деку ехидным взглядом. — Ну-у, перестань переспрашивать! Я-я же не знаю! — на секунду вспылил тот, жмурясь. Он мог лишь предполагать вещи о том, как Кацуки проводит время сам с собой и всегда был уверен, что у него всё в порядке с самоудовлетворением. Раньше эти темы они между собой не затрагивали. — Ладно, — сказал тот и поцеловал Деку в нижнюю губу, словно попросил прощения, но не отстранился и продолжил шёпотом. — Могу ответить честно. Деку кивнул. Он почему-то не прекращал двигать рукой и какое-то время не давал Кацуки что-либо сказать из-за постоянной ласки. Он замер лишь заметив, что тот хочет продолжить их диалог, — он поднялся и словно не мог попросить, чтобы Деку перестал, постоянно тихо скуля, потому вместо слов просто положил ладонь на его грудь. Деку не совсем понял, что это значит, но всё же остановился. — Дай же сказать, — выдохнул тот, и Деку ощутил себя немного неловко за то, что увлекся. Кацуки приблизился к его уху и тихо вымолвил ответ. — Я не могу сам себя трогать. Не своими руками. Деку не сразу понял, о чём Кацуки говорит, и в какой-то мере для его аналитического склада ума это было неожиданно. Он свёл брови, уставился куда-то в границу потолка и стены и задумался, однако через пару секунд размышлений ответ осенил его голову. — Ох, Каччан… это из-за причуды? — краем глаза было заметно, как тот кивнул. Деку в какой-то мере стало неловко и даже жаль его. Он прижался щекой и одной рукой приобнял Кацуки. Тот не стал противиться, его рука проскользнула поперек тела Деку за спину для взаимных объятий. — Получается… ты никогда этого не делал? — Деку искренне стеснялся этого вопроса, но ему было интересно. С этой стороны он совсем ничего не знал о Кацуки. Сегодня они впервые открывались друг другу с интимной стороны. — Делал. Просто не пользовался руками. Даже перчатки не помогали. Тлели изнутри. Пришлось искать другие варианты, — ответил он тихо. Что-то в его голосе говорило о том, что ему всё же было не так приятно сознаваться в этом. — Поэтому, когда ты стал трогать меня, я растерялся. Ты… твои руки делают это гораздо приятнее, чем я представлял себе… Такое признание тронуло Деку. Он замер, подумал о том, какие у него в этом плане есть привилегии и обнял Кацуки чуть крепче. — Прости, — промолвил Деку тихо. Кацуки шумно выдохнул ему в ухо. — Прекрати, — ответил он, пряча лицо в его шее. — Теперь на мне ещё больше ответственности… — Да с чего бы, — пробубнил Кацуки, все ещё прячась. — Я просто немного волнуюсь, — признался Деку. — Раздражаешь. Я тебе говорил, что я сделаю, если будешь болтать чушь. — Что? Деку за всем происходящим напрочь забыл эту мелочь, и это был роковой для него вопрос. Кацуки отстранился с самой вредной улыбкой мире. Казалось, что сейчас произойдет что-то очень неприятное. — Забыл? Тогда я тебе напомню, — Кацуки потянул за край одеяло на себя, отстраняясь назад, и Деку, успевший на пару мгновений забыть о том, что у него стоит, как камень, вытащил руку из штанов Кацуки и резво ухватился обеими руками за ускользающий уголок. И тут же вспомнил, что Кацуки обещал сделать. Это мигом бросило его в краску и свело все мышцы, как только он это себе представил. — Каччан, не надо, — кажется, того было уже не остановить. Он довольно скалил зубы, оттягивая одеяло, и в конце концов, встретив сопротивление, выдернул его на себя. Оно выскользнуло из рук Деку, он запаниковал и стихийно закрыл пах руками, словно не был готов показать Кацуки то, что там было. Тот потянул за край шорт, они стали неумолимо сползать, и Деку не чувствовал в себе ничего, кроме волнения и паники. Это было слишком жёстко для него, он не хотел, чтобы между ними всё развивалось именно так. Это не было похоже на что-то приятное и непринужденное, каким он себе всё это представлял, потому Деку хмурился, не давая Кацуки возможности сделать то, что он собирался. Он не был готов к этому немедленно. — Каччан, пожалуйста, остановись! Деку слишком крепко держал свои шорты, поэтому Кацуки запустил пальцы под них. Он не смог закрасться далеко из-за того, что руки Деку вновь заблокировали ему путь дальше, и недовольно выдохнул. Его пальцы расположились на внутренней стороне бедра Деку, практически под бельём, и это прикосновение стало последней каплей. — Перес-тань! — на середине слова Деку в отчаянии оттолкнул Кацуки ногой в грудь и не рассчитал силу настолько, что тот упал назад и свалился с кровати. Деку закрыл себе рот в ужасе, поднялся и подвинулся к краю, протягивая ему руку. Кацуки лежал спиной на полу и ногами опирался постель, хмурясь. — Б-Боже, К-Каччан, п-прости меня! Я… я-я… правда, не х-хотел так сильно… я-я… всё исп-портил… Кацуки смерил его взглядом. Какое-то время он молчал, словно пытаясь решиться на признание, потом выдохнул и сказал серьёзно: — Я хочу дать тебе. Деку смутился и подавился от неожиданности, надеясь, что он просто не расслышал. Почему Каччан вообще думает о таких вещах в эту минуту? — Д-дать? К-Каччан, я не… — переспросил он наивно, прокашлявшись и замолчав на половине фразы. — Ты всё отлично понял, — Кацуки поднялся. Деку не знал, как ему оправиться от неловкости за то, что он сделал. Это было очень грубо с его стороны. Он совершенно не думал о чём-либо, когда его нога дернулась в сторону Кацуки, он просто не хотел, чтобы это происходило так. Ему были так привычны нежные вечера между ними, что он не хотел, чтобы близость между ними происходила хоть с какой-то долей принуждения. — Я не хотел сделать тебе больно, — еле выговорил Деку наконец, сложив руки на коленях. — Ты и не сделал. Я просто упал с кровати, — ответил тот, садясь рядом. — Ты понимаешь, о чём я… Просто я не был готов к тому, что ты собирался сделать. Я растерялся, а ты не слышал меня. Прости. Кацуки кивнул. Он положил руку на плечо Деку, и они сидели молча до момента, пока он не фыркнул и не толкнул его, сваливая обратно на кровать. Их взгляды не встретились. Деку не мог вновь так быстро почувствать себя расслабленно и отпустить произошедшее. — Эй, ты дуешься на себя больше, чем я на тебя, — заметил Кацуки. — Мне стыдно, — Деку сполз на подушки и спрятался под одеялом. — Я же не обижаюсь, — Кацуки лёг рядом. Его рука обнимала Деку вдоль груди. Какое-то время тот провёл в самобичевании по поводу произошедшего, но, в конце концов, вылез из-под одеяла и хмуро уставился в белые волосы. — Каччан. Если ты всё-таки хочешь продолжить, нам нужно стоп-слово. Если что-то пойдёт не так, мы просто скажем его друг другу. Идёт? Чтобы больше между нами не происходило… такого, — Деку кивнул, ссылаясь на произошедшее. Кацуки согласился и задумался. — «Стой» подойдет? — Угу. Когда они наконец договорились, Кацуки потянулся к нему чуть смелее, чем до этого, — влияла ли на это договорённость или предыдущий опыт сделал его увереннее, Деку сказать не мог. Но ему тоже очень хотелось поскорее отпустить чувство какой-то вины перед Кацуки, потому он обнял его и какое-то время они просто целовались, как и десятки раз до этого. Деку снова начинал чувствовать себя нежно, забывал о досаде, которая осадила его минутами ранее, отзывчиво целовал Кацуки и вновь полез ему под одежду. Казалось, тихие скулящие стоны на его собственных губах кипятили кровь, затуманивали разум, потому он не осознавал ни течение времени, ни уровень собственного возбуждения, ни тот факт, что Кацуки подобрался к нему спереди и оказался между его ног ненарочно. Их объятья разомкнулись лишь для того, чтобы тот провёл ладонями по нижней стороне бёдер Деку и залез пальцами за край шорт, а затем и трусов. Тот растерянно выдохнул и выгнулся, — зелёные глаза были полуприкрыты, томно блестели, едва видели перед собой, щёки горели, он глубоко дышал и вздымал грудь. Деку попробовал сделать вид, что ему это не по душе, слабо взять Кацуки за запястье, — но то, с каким пылким рвением он отозвался на следующий поцелуй, очевидно говорило об обратном. — Деку-у… — Кацуки ловил его горячие выдохи на своих губах. Его руки настойчиво скользили всё дальше под одежду, пальцы — трепетно гладили бархатную кожу. — Мягко-о… Кацуки попробовал смять ягодицы в своих руках и замер от ощущения, — они были невероятно мягкими. Невозможно, чтобы на человеке было что-то такое большое, тёплое и податливое, — он как завороженный по очереди сжимал то левую, то правую руку, и очнулся лишь тогда, когда услышал заливистый смех Деку. — Они всегда были… такие? — спросил Кацуки вдруг. Деку задрал голову и вновь засмеялся. — Не знаю, я не следил за этим, — с улыбкой ответил он, не думая, что это был серьезный вопрос. Пальцы Кацуки были грубыми, но его прикосновения такими не казались. Деку робко обнимал его за шею, тепло выдыхал в губы. Ему было очень приятно. Он стеснялся, но прикосновения к себе казались ему очень нужными, он чувствовал мурашки, возбуждение и тепло Кацуки и не думал отказываться от этого так скоро. Он целовал его губы и тихо довольно мычал, когда тот ему пылко и несдержанно отвечал, кусаясь или залезая между зубов языком. Его так разгорячило, что он мог согласиться на всё, лишь бы Кацуки не отстранялся от него, не уходил и не переставал целовать. — Моё предложение всё еще в силе, — вдруг напомнил Кацуки так близко, что Деку от неожиданности распахнул глаза. — К-Какое из… — уточнил он, припомнив оба из них. Они выглядели жутко смущающими и слишком интимными. Деку, несмотря на уверенные мысли ранее, почувствовал себя немного тревожно. — Хм, — Кацуки поднялся. Его руки выскользнули из-под шорт, огладили бедра и раздвинули колени. С его стороны смущенный, розовый Деку со смятой, приподнятой футболкой и закатанными до предела шортами выглядел таким уязвимым и беззащитным, что невыносимо хотелось отдать ему всего себя. Он не мог понять, почему его взгляд вызывал в нём такие эмоции, но если бы с его губ сорвалась хоть одна просьба, Кацуки бы немедленно исполнил её. Он не знал, что ему делать с этой покорностью и на самом деле хотел лишь, чтобы Деку вновь взял его член в руку. Кацуки не мог себе представить раньше, что это может быть настолько приятно, и теперь нуждался в том, чтобы Деку закончил то, что начал. — Любое. Я согласен на всё, лишь бы ты помог мне кончить, — ответил Кацуки честно, располагаясь непосредственно между ногами Деку. — Я-я… н-ну, у меня нет о-опыта… — стесняясь, Деку попытался отболтаться от этой идеи. — Что-то такое я уже слышал, — сказал Кацуки тихо, примеряясь. Он вдруг приблизился, вплотную прижимаясь своим пахом к паху Деку, — тот замер, закрыл глаза и прикрыл себе рот обеими руками. Кацуки постарался, но всё же смог выдавить из него стон, подтягивая его тело навстречу и двигая бедрами вплотную к нему. — Не закрывай рот. Мне не слышно тебя, — Кацуки навалился на Деку сверху, вынуждая его раскинуть ноги. Его вес словно бы весь упёрся в пах, — Деку зажмурился от того, как много ощутил от давления, задрал голову и вновь прикрыл себе рот, — боялся, что его стоны будут звучать слишком пошло. Кацуки расценил открытую шею как приглашение, вновь стал целовать Деку, притираясь к его члену своим через одежду. Его руки обняли Деку за талию и большими пальцами очерчивали мышцы торса. В конце концов, тот оказался настолько перегружен лаской, что потерял контроль над собой на мгновение, — возбужденная пелена заслонила его от Кацуки, оставив только его поцелуи на коже и настойчивые прикосновения к телу, и из его груди вырвался очень громкий и искренний стон, который он даже не попытался задавить в себе руками. Кацуки смотрел на него, довольный своей работой. — П-прости, я… я-я… — он не нашёлся, что сказать, и просто поджал губы. — Всё в порядке, нерд. Так и должно быть, — его тихие слова несколько успокоили, потому Деку отпустил неловкость, потянулся и накрыл ладонью его выдающийся из штанов член. — Хочешь, я возьму его? — спросил он, скромничая, но не отрывая взгляда. — Я не смогу взять твой. Деку мотнул головой. — Ничего. Я возьму оба. Кацуки вскинул брови, но согласно кивнул. Для того, чтобы перейти к ласке, им обоим нужно было что-то сделать с одеждой, и если для Кацуки это не было особенной проблемой, то для Деку это всё ещё был рубеж. Впрочем, тот всё же поднял ноги и почти грациозно стянул с себя шорты вверх и скинул их на пол, — Кацуки наблюдал за этим слишком внимательно. — Ты всегда так делаешь? — вдруг спросил он, бросив взгляд в сторону упавших шорт. — Ну, наверное, — Деку опустил взгляд. — Ты же мне не помог, пришлось самому изворачиваться. Кацуки нахмурился от ненавязчивого обвинения в свой адрес, но в тоже время на его лице растянулась хитрая улыбка. Кое-кто забалтывался. — Интересно, что ты скажешь, когда я стяну с тебя эти трусы, — он оттянул пальцем резинку на его боксерах и отпустил её, та звонко шлёпнула по коже, и их взгляды вдруг встретились. В глазах Кацуки сначала показалось отчётливое непонимание, словно он не мог прочитать эмоцию напротив, затем отразилось удивление. Оба молчали, но то, сколько чувств и эмоций они читали друг у друга, не требовало лишних слов. Кацуки даже на мгновение недоверчиво смерил взглядом это выражение на веснушчатом лице, — невозможно, чтобы застенчивый, робкий Деку так пристально и выжидающе смотрел на него из-под бровей. Будто бы… он ждал этого? Хотел с его стороны таких действий? Почему его взгляд неожиданно стал таким требовательным и пристальным? Почему его тело, его жесты и мимика стали ощущаться совсем по-другому, и Кацуки чувствовал от этого лишь ещё большее желание близости? Ему показалось, на пальцах из-за волнения появилось знакомое покалывание от нитроглицеринового пота. — Я ещё не придумал, — ответил Деку неожиданно скромно. Но его руки уже тащили вниз штаны Кацуки, вряд ли он был занят какой-либо умственной деятельностью. Кацуки скинул штаны чуть менее грациозно, но в ответ потянул с Деку футболку. Тот послушно выпрямил руки и позволил её снять. Свою Кацуки сбросил сам. Он смотрел на тело Деку так, словно не видел его никогда прежде. И, действительно, он не видел его таким, — распростёртым перед собой, нетронутым и жаждущим, таким трепетным и соблазнительным. Кацуки никогда не чувствовал, что ему теперь дозволено чуть больше, чем обычно, и не мог вспомнить, чтобы всё внутри так воодушевленно волновалось. Голое тело в раздевалке, в окружении десятка лишних глаз, и голое тело наедине, в приглушенном тёплом свете с короткими тёмно-золотыми тенями на рельефе мышц выглядели совершенно по-разному. Но Кацуки не мог отрицать, что это тело было красиво в любом случае. Деку вдруг приподнялся и сел. Расстояние между их лицами вновь сократилось до пары сантиметров. — Каччан… ты же знаешь, что можешь не только смотреть, — напомнил он. Его руки легли Кацуки на лопатки, а прищуренный горящий взгляд остановился на губах. — Торопишь, — тихо сказал Кацуки и усмехнулся. Деку потянул его на себя вновь, и они вместе легли на кровать в сдержанном поцелуе. — М-может быть, — инициатива Деку стала сюрпризом. Его аккуратные поцелуи в шею щекотали кожу и заставляли двигать плечами, чтобы снять желание посмеяться. — А пять минут назад тебе было стыдно стонать, — напомнил Кацуки в свою очередь. Деку закончил поцелуй и упёрся подбородком в плечо. — Всему своё время… ты просто не даёшь мне привыкнуть, — несерьёзно пожаловался тот. Кацуки вновь усмехнулся. Его руки сжали плотную талию, затем резко сползли вниз и плавно забрались под резинку трусов за спиной. — И не собирался, — крепко ухватившись за всё самое мягкое, что можно было найти под бельем, Кацуки проигнорировал растерянный вздох Деку и прижался к нему всем телом. Теперь Деку стонал гораздо чаще. Кацуки словно выдавливал звуки из его грудной клетки, наседая телом, поцелуями и движениями бедер навстречу. Деку стал сбито дышать, его руки соскользнули со спины и оттянули бельё Кацуки спереди, сразу же подбирая пальцами твёрдый член. Он лишь водил пальцами в смазке, но Кацуки уже чувствовал какую-то эйфорию и вздыхал в предвкушении. Что-то было невероятно возбуждающее в том, как Деку запрокинул голову назад, как с каждым вздохом и стоном поднималась и опускалась его грудь, как открытая шея напрягалась мышцами и жилами. Кацуки невероятное количество раз останавливал себя на мысли, что хочет тоже ласкать руками, но его причуда была ему проклятьем, потому он не мог ответить Деку тем же. Он мог лишь целовать тело под собой, гладить его и дарить ему всё своё внимание, оставляя всю ласку на чужие руки. Не хотелось думать о каких-то последствиях, не хотелось себе в чем-либо отказывать, потому Кацуки сильно прикусил плечо Деку, и тот лишь растерянно выдохнул и уронил голову набок. — Ну, давай же, — Кацуки уже хотел большего. Ему было тяжело совладать с нетерпением. — Я вижу, как с тебя течет смазка. Деку, казалось, его не услышал. Тогда Кацуки подтянулся и потянул его за ухо зубами. — Больно… — Ты меня игнорируешь. Терпеть не могу, — сказал он тихо. Розоволицый и слабый, Деку лишь улыбнулся. Он приподнял бёдра, поднимая собой и Кацуки, и запустил пальцы за край белья.