***
Дафна была счастлива, очень счастлива. В «Ежедневном пророке» сообщалось о победе Поттера и сил Света в битве за Хогвартсе. Там были статьи о его борьбе с Сами-Знаете-Кем и целых четыре страницы обо всех жертв войны с датами смерти и тем, как и где они погибли. Она подозревала, что в будущем её ждёт ещё много интересного. Обычно ей следовало бы грустить и бояться того, что принесёт будущее, ведь её родители были на стороне Сами-Знаете-Кого, даже если они не были отмечены знаком Мрака, но в той битве погиб её ненавистный жених, убитый членом Ордена Феникса. Она не знала, кто его убил, но главное, что он был мёртв. Тёмный Лорд был мёртв, и её родители больше не могли заставить её выйти замуж за кого-либо из его последователей. Им бы повезло, если бы они не попали в Азкабан, учитывая то, как Поттер и Кингсли проводили облавы на сторонников монстра. Она и другие Слизеринцы покинули замок после ультиматума Тёмного Лорда. Втайне она надеялась, что её жених умрёт, но никогда не говорила об этом. Она должна была выждать и посмотреть, кто выжил в битве, и тогда она сможет начать планировать свою жизнь. Она была совершеннолетней, поэтому заключить новый брачный контракт против её воли было уже невозможно.***
Гарри не мог понять Джинни. Казалось, она вдруг стала такой беззаботной. Она пыталась затащить его на многочисленные вечеринки, которые, казалось, устраивались только для того, чтобы похвастаться оставшимся богатством прежних хозяев. Разве у людей не было дел поважнее, например, восстановление своего мира? Волдеморт и его Пожиратели смерти разрушили не только Нору, они разрушали семьи, многие люди не знали, где взять еду, потому что потеряли того, кто зарабатывал деньги. Дети осиротели и нуждались в семьях, которые могли бы взять их к себе. И теперь большое количество важных представителей аристократии, которые были Пожирателями смерти, предстали перед судом, и на этот раз суды проходили под Веритасерумом, Гарри настоял на этом. Чтобы Пожиратели смерти не отделались пощёчиной, а через несколько лет снова попытались уничтожить их мир, потому что новый образ жизни их не устраивал. Точно так же, как произошло после первого падения Волдеморта. Он знал, что некоторые делают это, чтобы отрицать грядущие перемены, некоторые — чтобы заглушить боль от потерь, но на самом деле людям нужно было вытащить голову из песка. Игра в страуса не сработала при Фадже, не сработает она и сейчас. Неужели они думают, что ему легко справиться с образами, которые преследуют его во снах? Неужели Джинни не видит, что ему трудно вернуться к нормальной жизни? Он был отрезан от всего почти год. За ним охотились, как за зверем, и только благодаря тому, что Гермиона все предусмотрела заранее, его не поймали, и он смог раз и навсегда покончить с Волдемортом. Поттер видел ужасы войны и был вынужден отказаться от нормальной жизни, потому что один единственный старик не мог выполнять свою работу должным образом. Желания Гарри не были важны для Дамблдора, только его великий план. При Кингсли в Министерстве проводилась чистка, и буквально всех допрашивали на предмет причастности к террору прошедших дней. И вот Джинни считала, что это нормально — ходить на дурацкие вечеринки, где его выставляют напоказ, как священного пуделя? Нет, это было не то, чего он хотел. Он был счастлив, что снова сошёлся с ней после последней битвы, но она очень сильно изменилась. Большинство его друзей, которых заставили посещать Хогвартс во время войны, тоже изменились, но остальные повзрослели и поняли, что в жизни есть более важные вещи, чем личный комфорт. Особенно изменился Невилл. Он стал настоящим лидером студентов в Хогвартсе. Нев защищал их, был их щитом. В битве его друг убил не только Беллатрису, но и множество других Пожирателей смерти. Один год под Кэрроу закалил мальчика, которого Гарри знал, и превратил его в человека, на которого все равнялись. Полумна также растеряла почти всю свою мечтательность, хотя и не проявляла признаков того, что она страдала от Пожирателей смерти так же открыто, как другие. Джинни тоже была частью сопротивления режиму в школе, она была одним из их лидеров, но по какой-то причине, похоже, не понимала, что сейчас действительно важно. Ему не нужна была красивая девушка которой можно было похвастаться перед друзьями, ему нужен был кто-то, кто мог бы помочь ему справиться с тем, что он делает, с тем что необходимо сделать, и поддержать когда она отдаёт всего себя, чтобы история не повторилась и их потомки не увидели ужасы войны. Никто не справился бы с допросом Пожирателей смерти должным образом. Террористы не заслуживали пощады. Их нужно было допросить обо всех возможных сторонниках Волдеморта, а затем — либо казнить, либо запереть в тюрьму, откуда они не смогут выбраться всю жизнь. И как бы он ни ненавидел выделяться, ему нужен был кто-то, кто помог бы ему справиться со всем этим. Рон, к несчастью, тоже большую часть времени был идиотом и хвастался своей ролью в падении Волдеморта. Почему Гермиона не объяснила ему ситуацию, он не понимал. Обычно она бы первой накричала на Уизли и напомнила ему, что ещё многое предстоит сделать, прежде чем они смогут по-настоящему насладиться вновь обретённой свободой. Возможно, она просто не хотела тревожить их ещё только начавшиеся отношения. Чтобы немного успокоиться, Гарри переехал на Площадь Гриммо, и вместе с Кричером начал приводить старый дом в надлежащий вид. Физическая работа помогла ему направить мысли и думать о чём-то людей, что умерли. Он знал, что думать об этом в течение всего дня не приведёт ни к чему хорошему. Гарри прошёл через это после смерти Седрика и Сириуса. Он содрал старые обои, плитку с ужасными мотивами пришлось убрать, и в целом, по мнению Гарри, дом нуждался в капитальном ремонте. Кричер снял портрет миссис Блэк и переместил его на чердак, где ему разрешили установить небольшое святилище для воспоминаний о семьи Блэков, которой больше нет. Другие же портреты были помещены под стазис, потому что большая часть из них голосила о догматах чистокровности. А Гарри уже просто не хватало терпения на эту чепуху. Ему потребовалось два месяца, но после этого дом было уже не узнать. Они с Кричером также изменили расположение некоторых комнат, чтобы дом стал более дружелюбным для проживания. Раньше он был больше похож на внушительное заявление о собственной значимости, а не на дом, где хотелось бы растить детей. А когда-нибудь в будущем Гарри хотел иметь жену и семью. Теперь единственными официальными комнатами в доме были кабинет Гарри и столовая. Причём вторая была менее официальной, просто функциональной, с меньшим количеством декора.***
Дафна стоически сидела в первых рядах Визенгамота, когда её отца допрашивали о его вкладе в войну с Волдемортом. Ему повезло, что он не принял тёмную метку, но за его преступления во время войны ему грозило несколько лет в Азкабане. В этом не было никаких сомнений. Другие слуги Пожирателей смерти были отправлены туда на срок до пяти лет, и в основном они занимались тем, что сдавали маглорождённых, финансировали проекты Пожирателей смерти и поставляли информацию об Ордене Феникса. Её отец, в свою очередь, был таким же Пожирателем смерти, как и все остальные — только без метки, он поставлял зелья для пыток пленников, финансировал их, разделял их идеи и пытал маглорождённых, когда те были уличены в краже магии Комитетом по регистрации маглорождённых. Он принимал участие в отправке их в ужасные концентрационные лагеря, где их систематически пытали и убивали. Или тех, кому не повезло, красивых девушек и женщин, отправляли в бордели для Пожирателей смерти и их сторонников и заставляли обслуживать им день за днём, пока их не сочтут слишком использованными и не отправят в лагеря. Ей стало плохо, когда Гарри Поттер раскрыл истинное горе тех, чью судьбу и жизнь уничтожил режим Волдеморта. Она не могла представить, почему её отец хотел быть вовлечённым во что-то подобное. Одно дело — использовать возможности для укрепления собственного положения, это просто характер слизеринцев, но поддерживать массовые убийства и пытки? Это было просто отвратительно, и она всячески дистанцировалась от этого. Её мачеха была бесполезна в сложившейся ситуации, причитая о своём утраченном статусе. Как будто не было более важных вещей, на которых следовало сосредоточиться, например, выйти невредимой в бушующем шторме. И сейчас ей нужно было быть невероятно умной. К своему ужасу, она узнала, что беременна. Этого не должно было случиться, но целитель в больнице Святого Мунго был уверен, что она находится на сроке чуть больше двух месяцев. Она могла вспомнить только один случай, когда это могло произойти. Бельтайн. Это был единственный раз, когда у неё был секс с кем-либо. Но она приняла противозачаточное зелье, чтобы не забеременеть. До сих пор никто, кроме целительницы, которой она дала клятву хранить тайну, не знал о её положении. Ей нужно было быстро найти способ обезопасить себя от обвинений в том, что она шлюха и изменяет своему жениху. Она знала, что ей придётся всё правильно организовать. Целительница обрадовалась, услышав, что ребёнок был зачат на Бельтайн. Он, несомненно, будет могущественным, как и любой другой, зачатый во время церемонии Бельтайна. Но её семья не должна была узнать об этом так рано, иначе они попытались бы заставить её сделать аборт, а это для неё было неприемлемо. Аборт ребёнка, зачатого в такой священный, для них, день, был так же ужасен, как и использование тёмной магии. Ребёнок, который зачат в Бельтайн, — это благословение, а не повод для стыда. Проблема заключалась в том, чтобы узнать, кто отец ребёнка, и надеяться, что он признает его. Хотя никто не назвал бы этого ребёнка бастардом, её положение было бы довольно затруднительным, если бы у неё не было финансовой поддержки. Растить ребёнка в одиночку было трудно, а незамужней ведьме — ещё труднее. И она не питала иллюзий, что её сестра, помолвленная по брачному контракту с Драко Малфоем, не воспользуется этой слабостью, чтобы получить контроль над состоянием Гринграссов. Нет, ей нужно было действовать, пока никто не узнал о ребёнке.***
Гарри выходил из зала заседаний Гринготтса. Он испытывал несомненное облегчение от того, что у него не будет слишком больших проблем с гоблинами. После того как он рассказал о событиях, приведших к краже кубка из хранилища Лестрейнджей, под действием гоблинской версии Веритасерума, которая не позволяла держать что-либо в секрете, даже если об этом и не просили, — с него сняли обвинение в краже из корыстных побуждений. Грипхуку не удалось избежать наказания, как Гарри; его казнили за то, что он способствовал нанесению ущерба банку. Гоблины больше злились на то, что он дал людям знать, как обойти их меры безопасности, а потом не сдержал своего слова, чем на возможность настоящей кражи. Если бы была похищена только чаша, которая была мерзостью, запрещённой к хранению в хранилище Гринготтса, они могли бы держать это в тайне, но побег Гарри и его друзей на драконе через крышу банка нельзя было замолчать, а это было плохо для бизнеса. Люди теряли доверие, если не были уверены, что их сбережения находятся в безопасности. За свой поступок Гарри был оштрафован на пять тысяч галлеонов, поскольку ущерб уже был оплачен Министерством магии по приказу министра Кингсли. Гарри знал, что единственная причина, по которой он остался жив и сохранил своё наследство, заключается в том, что он охотился за крестражем и то, что он добровольно предстал перед гоблинским правосудием. Гоблины страстно ненавидели крестражи, поскольку тёмные волшебники, создавая их, как правило, губили бесценные сокровища. В коридоре он встретил молодую женщину, которая выглядела очень напряжённой. Ему показалось, что он её знает. Ах, да, это была Дафна Гринграсс, старшая дочь Сайруса Гринграсса, который был признан Пожирателем смерти без опознавательных знаков. Её отец был осуждён на пожизненное заключение в Азкабане за преступления против человечества. Он не знал её по-настоящему, конечно, они встречались в течение шести лет на уроках зельеварения, но он мало общался со слизеринцами, за исключением оскорблений Малфоя. Поэтому он лишь кивнул ей, когда выходил из банка. Гарри не мог припомнить, чтобы она сделала что-то против него, и у него не была привычки винить детей за грехи их родителей. Даже Драко Малфой был в плохой ситуации: он либо становился Пожирателем смерти, либо смотрел бы, как убивают всю его семью. Именно поэтому он настаивал на использовании Веритасерума во всех судебных процессах. Оценивались не только преступления, но и любые причины, которые могли бы дать некоторое снисхождение к действиям человека. Малфой находился в камере вместе со своими родителями, а суд над ним был назначен через неделю. Гарри все время был очень занят, так как ему нужно было быть на виду, работая над тем, чтобы виновные попали в тюрьму, а те, кто был вынужден следовать за Волдемортом, были наказаны другими способами. Теодор Нотт был неплохим примером. Он не был отмечен, но был среди тех, кто мучил других студентов в прошлом году при режиме Кэрроу. Ему не очень нравились пытки, но он просто не хотел сам становиться мишенью, поэтому делал то, что ему говорили, что включало в себя наложение непростительных проклятий на учеников. Его отправили в Азкабан на два года в крыло с минимальным присутствием дементоров, и в качестве наказания он должен был отработать тысячу неоплачиваемых часов общественных работ. Дафна в ответ кивнула ему, а затем подошла к кассиру.***
Дафне пришлось сохранить стоическое выражение лица, когда она увидела Гарри Поттера. Он прошёл долгий путь от маленького и пугливого мальчика, которого распределили в школу вместе с ней семь лет назад. Теперь он был довольно высок и имел внешность, соответствующую его имени. И к её удивлению, именно он следил за тем, чтобы в Визенгамоте вершилась справедливость, а не месть. Всех, кого подозревали в причастности к ужасам войны, допрашивали под Веритасерумом и спрашивали о причинах их действий. Многие из её старых друзей проклинали имя Гарри за то, что из-за него они потеряли много золота и влияние своих семей, но на самом деле они были счастливы. Счастливы, что он просто не обвинял всех детей Пожирателей смерти или выпускников Слизерина в том, что они злые, как это регулярно делали Уизли. Со славой и влиянием Мальчика-Который-Победил, он мог бы запереть их всех в Азкабане. То, что он этого не сделал, говорит о том, каким человеком он стал. Она подошла к кассиру, передала ключ от семейного хранилища и попросила отвести её туда. Ей легко это разрешили, так как после осуждения отца она стала де-факто главой семьи Гринграсс, поскольку её мать была недееспособной. Теперь у неё было время, чтобы действовать, пока Астория не нашла способ отрезать Дафну от их состояния. И она знала, что её младшая сестра уже всё спланировала. К счастью, она всё ещё была несовершеннолетней, поэтому её планы должны были подождать, пока ей не исполнится семнадцать. А до этого ещё целый год. Она и Астория никогда не были близки, поскольку у них не было одной матери. Мать Дафны, Регина, умерла при родах, а её отец, не справившись с ребёнком, снова женился, и через два года у Стеллы родилась Астория. И хотя Стелла делала вид, что одинаково заботится об обеих девочках, она чётко планировала, как получить для Астории большую часть семейного состояния и самого лучшего супруга. Что ж, Драко Малфой должен был многое потерять на предстоящих судебных разбирательств, и состояние Малфоев явно стало меньше прежнего, хотя никто не слышал ни единого шёпотка об общей ситуации. Именно Стелла организовала её контакт с Пилломисом, явно для того, чтобы сделать её несчастной и убрать с пути Астории. Дафна подождала, пока она доберётся до хранилища, и вошла внутрь. Внутри она нашла золото, которое её отец припрятал. Сейчас это не её проблема. Ей нужно было только переместить как можно больше золота в своё личное хранилище, которое она открыла на втором курсе Хогвартса, понимая, что ей нужно иметь средства, которые никто не сможет у неё отнять. Хотя Дафна могла обходиться гораздо меньшими деньгами, чем другие чистокровные девушки, ей нужны были некоторые вещи, и самой дорогой частью было жилье, если, как она подозревала, Стелла что-то сделает, как только узнает о ребёнке, и Дафна будет вынуждена покинуть особняк Гринграссов. В ближайшее время ей нужно было сделать несколько дел. Одним из них была сдача экзаменов в Министерстве, которая должна была состояться через две недели. Министерство договорилось, что экзамены СОВ и ПАУК можно будет сдать в первую неделю августа или что студенты вернутся в Хогвартс на несколько месяцев и сдадут их в декабре. Тем, кто не смог быть в Хогвартсе, предложили повторить год или, если они хотели попробовать просто, сдать экзамены чуть позже. Она выбрала первое. С ПАУКами в кармане у неё было больше шансов заработать на жизнь после рождения ребёнка. Но поскольку она знала, что не сможет ничего сделать, как только появится ребёнок, ей нужно было много чего организовать до этого. Покупка квартиры обойдётся примерно в одну-две тысячи галеонов, если она не хочет ничего грандиозного. Кроме того, всё нужно было зарегистрировать на её имя, чтобы никто не смог это отнять. Её сумка для денег вмещала до пяти тысяч галлеонов. Она купила её за десять галеонов, когда открывала своё хранилище. Обычно такой мешочек был слишком дорогим и бесполезным, но для её планов он подходил идеально. По виду он ничем не отличался от тех, что вмещали сто галеонов, и никто не спросил бы её, почему она взяла такую сумму из семейного хранилища. К счастью, отец мог заметить это только в том случае, если бы пересчитал золото, а этого просто, почти никогда не делалось. Гоблины предоставляли отчётность раз в конце года, и с золотом, которое зарабатывалось, и которое, в основном, уходило на вечеринки Стеллы, никто не заметил, как она забрала несколько тысячи и положила их в своё личное хранилище, о котором никто не знал. Теперь она полностью заполнила мешочек и попросила отнести его в её хранилище. Это было легко, и теперь в её хранилище было около одиннадцати тысяч галлеонов. Ещё как минимум две такие поездки, и она сможет быть уверена, что даже если она не найдёт работу на раннем этапе беременности или Стелла и Астория, что-то сделают, ей и её ребёнку не придётся жить в бедности. Плата за обучение в Хогвартсе составляла двести пятьдесят галеонов в год, то есть только на это ей требовалось тысяча семьсот пятьдесят галеонов. Это не считая приличной одежды, налогов и еды. Но она справится с этим. У неё и её ребёнка будет хорошая жизнь, что бы ни случилось. Дафна была права относительно реакции Стеллы и Астории, когда они узнают о беременности. Единственная причина, по которой Дафна не была официально лишена наследства, заключалась в том, что она могла по праву объявить своего ребёнка благословением Бельтайна в союзе богини и рогатого воина. Но Стелла отрезала её от семейного хранилища и велела покинуть дом и никогда не возвращаться. Дафна была готова и просто забрала все свои вещи, которые уже собрала за месяц до этого, с собой в новую квартиру в Лондоне. Это была квартира с тремя спальнями, кухней, ванной и гостиной, идеально подходящая для её нужд. Она сдала экзамены по Трансфигурации, Чарам, Зельям, Гербологии, Арифмантики и Древним Рунам как минимум на отлично и теперь могла работать над ближайшим будущим. У Стеллы не было власти лишить её титула наследницы дома Гринграсс, как бы ей этого ни хотелось. Беременность ребёнком Бельтайна не позволяла этого сделать. Обратную реакцию на это действие Стелла, в социальном плане, не смогла бы пережить. За это время она выяснила, что рунический круг отменяет все другие виды магии, так что действует только чистая магия Бельтайна. Именно поэтому её зелье не сработало, и у неё возникло подозрение, что на её партнёра были наложены чары, и что его волосы действительно были рыжими, когда они танцевали вокруг костра, но вернулись к естественному чёрному цвету, как только они вошли в круг. Так здорово было узнать об этом, когда уже было слишком поздно. Сейчас она была на седьмом месяце и думала об именах для своего ребёнка. Пока что ей больше всего нравились Каспиан для мальчика и Рапсодия для девочки.***
Гарри не мог поверить. Джинни. Она поставила ему ультиматум. Чёртов ультиматум. Либо он полностью посвятит себя ей, то есть сделает предложение, либо она будет искать кого-то другого. Поттер не последовал её желанию, отказавшись ходить на все вечеринки, заявив, что у него есть более важные дела. Например, подготовка к сдаче экзаменов, в чём его полностью поддержала Гермиона. Также он не стал изображать из себя героя и не воспользовался несколькими выгодными предложениями от компаний, которые хотели рекламировать свою продукцию под его именем. Так он расстался с Джинни, и, разозлив миссис Уизли тем, как обошелся с её дочерью. Никогда прежде Гарри не был так благодарен за то, что живёт на площади Гриммо. После финальной битвы он часто гостил в Норе и вернулся в Хогвартс, чтобы пройти дополнительные обучение и быть готовым к сдаче ПАУКов в декабре. До них оставалась всего неделя, и в этой ситуации Джинни поставила ему ультиматум. У него сложилось впечатление, что она превратилась в искательницу наживы. До окончания войны она не придавала такого значения материальным вещам. А может быть, он просто не замечал этого? Рон был очень похож на неё, но Гарри всегда знал, что младший-Уизли стыдится своей бедности, поэтому то, что он использует свою славу, чтобы получить больше золота, не было неожиданностью. Только Гермиона, казалось, сохранила ясную голову. Она, как и Гарри, готовилась к сдаче экзаменов на следующей неделе и, конечно же, составила расписание занятий для них обоих. Рон не принял предложение вернуться в Хогвартс, предпочитая использовать свою популярность героя войны для заработка денег. И Гермиона, и миссис Уизли пытались уговорить его вернуться и сдать экзамены, но Рон был слишком упрям. Его голова сейчас была полна глупых идей, и страдания от потери Фреда. Джордж был ещё одной историей; Гарри мог полностью понять, что он был не в себе из-за потери своего близнеца, а мистер и миссис Уизли из-за потери ребёнка. Они были в смятении и несколько недель, постоянно оглядывались на места, которые кричали «Фред». Но Рон видел только свою нынешнюю популярность и предложения, которые он получал и которые давали ему всё больше золота. Как Рон рассчитывал поступить в академию авроров, как он заявил, для Гарри было загадкой, поскольку Кингсли сказал им, что, хотя стандарты были немного снижены, чтобы иметь возможность заменить потерянных авроров, но, для того, чтобы получить приглашение в академию, все ещё нужны были ПАУКи в тех же предметах, что и раньше. Гарри потратил пять месяцев, поскольку Хогвартс открылся только в октябре этого года из-за продолжающегося ремонта после битвы, на то, чтобы убедиться, что все Пожиратели смерти в Азкабане, а невольные последователи Волдеморта отделались меньшими наказаниями. То есть короткими тюремными сроками для худших случаев и часами общественных работ. Он был удивлён, что в мире волшебников не существует такого понятия, но Кингсли с благодарностью принял это как подходящее наказание. Кроме того, он много готовился, чтобы получить свои ПАУК, а Джинни все ещё имела наглость выдвигать свои нелепые требования. Что ж, теперь ему нужно было привести голову в порядок и сконцентрироваться на ПАУКах.