Принц из камня

После обеда Дрим узнал, что парни перенесли всех заключенных на их базу, откуда когда-то забрали самого принца. Промолчав, он лишь кивнул, не желая вспоминать связанные со всем этим события. Он сидел спокойно за столом, чувствуя, как парни волнуясь переглядываются и посматривают на него с переживанием, от которого теплело на душе. Когда они закончили кушать, то Сон попросил всех остаться тут и поднявшись, тяжело вздохнул, после чего продемонстрировал всем свой лв, от цифры которого парни почувствовали шок, ведь рядом с душой Мечтателя плавала красивая, но страшная «5». Все прекрасно знали, что пытки не подняли бы этот уровень, только если бы его уже не было. Это значило, что их добрый и ласковый «мамочка» Мечта когда-то кого-то убил. Нет, они сами не без греха и не планировали осуждать или что-то подобное. Им было страшно за принца, за то, что он мог себя винить в чем либо. Найтмер, увидевший показатель, только тяжело вздохнул и обнял брата, усаживая того к себе на колени. -И скольких ты убил, пока я ел яблоки и мстил жителям, - довольно громко произнес он, смотря на удивленного Мечту, что поднял голову, смотря в глаза любимому. -Пятёрку, что держала меня, не подпуская к тебе. Но как ты понял? – негромко проговорил Дрим, чувствуя усиленное удивление монстров от слов супруга. -Все просто. Я помню, что тебя держали, а потом помню только как ты превращался в камень,- тяжело вздохнул король, смотря на супруга. – И сколько оно тебе дало? Дрим показал на пальцах цифру три, опуская голову. Парни поднялись и окружили сидящую парочку. -Дрим, скажи, ты волнуешься о том, что мы подумаем плохо о тебе из-за того, что ты умеешь злиться, мстить и убивать?-спросил Эпик, смотря на растерявшегося Мечту, что смог лишь кивнуть головой. – Зря. Я знаю вас всех, кроме Кросса, всего ничего, но уже могу сказать, что то ощущение заботы и любви, что ты даришь нам – бесценно. Мы все тебя любим как друга, брата, а кто-то и как «маму», которой ты по сути нам и являешься. Ведь и ты любишь нас просто за то, что мы друзья. -Он прав, Дрим. Мы действительно любим тебя. Ты – наша семья наравне с Найтмером. Мы никогда не отвернемся от тебя, даже если ты сам захочешь этого. Ведь мы твои дети, - улыбнулся Даст, хихикая под конец, и смотря как лицо Мечтателя разливается в улыбке, а в глазах блестят слезы радости. Найтмер довольно улыбался, чувствуя истинность слов ребят и понял, что и сам, действительно, относится к ним как к детям, пытаясь воспитывать. Дрим поднялся с колен Кошмара и прыгнул с объятьями на Эпика, потом на Даста и всех остальных. Мар лишь с умилением смотрел на его улыбающегося Ангела, что сейчас счастливый висел на шее Эррора, что притворно глючил, вызывая грохот смеха у остальных. Сегодняшний день заканчивался прекрасно. *** В это время звездные сидели по своим комнатам. Из их глаз все ещё текли слезы от наказания, что устроил им принц. То, что это именно наказание – говорило залечивание ран. Странно, но боль осталась, фантомно напоминая о себе, когда они резко дергались. Они все думали о произошедшем, понимая, что их просто могли убить, но их неплохо кормили больше недели три раза в день и не трогали. Но сегодня… Колар, Канди и Оутер решили раз и навсегда покинуть эту команду. Ведь Найтмер уже давно не нападает сам, если его не спровоцировать. Они все думали, что сильнее, но скрутившие их в одно мгновение разозленные парни показали насколько те заблуждались, а наказание от Дрима, добавило мозгов. С них не плохо сбили спесь. Инк лежал в комнате и рыдал в подушку, от осознания, что он убил ребёнка любимого монстра, который теперь его ненавидит и презирает. Руки болели до ужаса, хотя не осталось даже следа от тех ужасых повреждений. Краски давно выдохлись, но художник все равно чувствовал ужасные угрызения совести, которой, как он думал, у него нет. Он хотел заполучить прекрасную звездочку, с прелестной нежной улыбкой, что покорил его с первого взгляда, когда только вошел в зал вслед за братом. Именно поэтому все и было. Инк перевернулся и поднял руки перед лицом, смотря на то, как трясутся ещё недавно разможженные пальцы. Перед глазами стоял принц, с ледяным, безразличным взглядом и едкой ухмылкой, что смотрел на него с пренебрежением и ненавистью. Этот образ буквально отпечатался в памяти художника. Он поднялся и достал кисти и краски, начиная рисовать. Руки ужасно фантомно болели, но он продолжал рыдать, работая, будто наказывая себя сам. И вот через несколько часов непрерывной работы, картина была готова, руки художника ходили ходуном, а шарф был насквозь мокрым от слез. Оставив портрет сохнуть, он ушел в ванну, заталкивая верхние конечности до локтей в горячую воду, наконец чувствуя облегчение. Постояв так немного, а после умыв лицо и скинув шарф, он вышел из ванной комнаты, втерев обезбаливающую мазь в руки, что не особо помогло, но хоть стало немного легче. Картина была уже высохшая, поэтому, поместив ту в рамку, он повесил ее над кроватью, и лег, не отводя взора от гордого и не приступного принца-консорта, что смотрел на него с полотна, ледяными золотыми глазами, которые имели форму звезд. *** Этим вечером парни устроили посиделки в гостиной, куда пришли и яблочные. Дрим и Эпик сражались в игре, на приставке, а Кросс болел то за одного, то за другого, чем вызывал смех у других ребят, что наблюдали за веселящейся троицей, а точнее за одной венценосной особой, с нежностью и умилением, а Кошмар ещё и с любовью. Они сидели на диване и креслах, обсуждая некоторые реформы. В общем отдыхали кто как мог. Они пили чай с пирожными, пока подскочивший Сон не закричал от радости, отчего пятерка подавилась едой и напитками. Но, увидев, что принц исполняет что-то наподобие победного танца, успокоились и по доброму рассмеялись. Смеялся даже проигравший Эпик, у которого с огромным трудом выйграл Мечта. Хлопнувшись обратно на диван, Сон утянул в объятья сразу обоих скелетов, чмокая тех в скулы братским поцелуем и шепча благодарность. Не за игру, а за то, что они так его поддержали. Те, обняли скелетика, чувствуя как в груди у каждого ворочается то самое чувство, когда их обнимали и хвалили родители. Это то самое свербящее чувство заставило Кросса проронить ностальгическую слезинку, радуясь, что он с этой командой, которая приняла не только его, но и его парня. Такие же чувства испытывал и Эпик, теряя свою маску весельчака, нежно обнимая их «мамочку». Найтмер со смешком встал с кресла и подойдя к троице, обнял их, задействуя векторы и притворно обиженно заявляя ошеломленной шестерке скелетов и смеющемуся мужу, что он тоже хочет объятий, но его все только боятся. После чего обхватил подошедших Хоррора, Киллера, Даста и Эррора, тоже утягивая тех в обнимашки, где в центре находился смеющийся Дрим, чьё веселье подхватили остальные. Так смеющаяся восьмерка, просидев в таком положении минут десять, расцепила объятья, чувствуя, что они принесли нечто новое. Они принесли взаимную семейную любовь. После ужина, Дрим и Найтмер, пожелав всем спокойной ночи, поднялись в комнату, где довольно быстро легли спать, держась друг за друга. Найт уже планировал уснуть, когда чужой проворный язычок игриво скользнул по его «губам», отчего уже было закрывший глаза Мар, распахнул их, чувствуя, как в трусах начала образовываться магия. Он смотрел в звезды глаз любимого, что горели огоньками любви и желания, перед чем он не мог устоять, и лишь с губ сорвался тихий шепот: «Ты уверен?», на что супруг лишь кивнул головой, отдавая себя и свое уже созданное экто-тело в руки любимого скелета. Мар, перевернув Сна на спину, впился страстным поцелуем, проводя пальцами по нежной кожице, отчего Мечта простонал ему в рот, сильнее заводя. Разорвав поцелуй, Кошмар дотянулся до тумбы вытаскивая тюбик смазки, после чего осторожно перевернул мужа на живот, подсовывая под него пару подушек. Прикоснувшись островатыми пальцами к колечку входа, он легонько надавил на него, вырывая из принца полувздох-полустон. Поглаживая, но не проникая, он доводил Мечту до исступления. Тот стонал и закусывал одну из подушек, начиная подаваться бедрами назад, но его будто видели насквозь, убирая пальцы, заставляя стонать от желания и неудовлетворенности. Найтмер взялся обеими руками за ягодицы, разводя те в стороны, немного раскрывая попку, будто рассматривая, после чего наклонился и резко ввел язык во вход, отчего Мечта закричал в подушку и далеко не от боли. Удлиннив язык, Кошмар буквально трахал им Мечту, вырывая у того стоны наслаждения, одновременно с этим смазывая свой член смазкой. Отстранившись, он на последок обвел подрагивающее колечко, после подставляя ко входу свою магию, толкаясь под нужным углом в тесную глубину, вырывая оглушительный крик и резкий прогиб в спине, отчего Мечта чуть не встал вертикально. Не давая особо привыкнуть, Мар резко, но весьма осторожно врывался в нежное тело, держа то векторами, после чего поднял его в воздух, закрепляя руки, опуская на себя сверху. Дрим кричал, стонал и плакал от наслаждения, чувствуя как каждый толчок внутрь вырывает невероятный взрыв эмоций и вскоре, не сдержавшись, он громко выкрикнув имя любимого, кончил, сжимая мышцы, обмякая, в крепких руках и векторах. Найт, почувствовал, как его сжали мышцы и не сдерживаясь, кончил, опуская безвольное тело брата на постель, ложась рядом, пытаясь отдышаться. -Люблю тебя, Солнышко, - тихо прошептатл он во влажный висок. -И я тебя, моя Луна, - ответил сон, целуя ключицу. Пролежав пару минут и восстановив дыхание, Дрим краем глаза лукаво взглянул на Найта, отчего тот лишь рассмеялся, и перевернулся на спину, усаживая Дрима себе на начавший наливаться магией и твердеть, таз. -Ну, что, любовь моя? -ухмыльнулся он, глядя в колдовские шальные глаза цвета золота, - Второй раунд? *** Все уже разошлись спать, как и эта парочка. Кросс, поцеловав Эпика, ушел в ванну, захватив сменную одежду, на что, смотрящий ему в след скелет лишь ухмыльнулся. Быстро раздевшись, он скользнул в ванную, где, чуть склонившись над почти наполнившейся ванной стоял его парень, не замечая движений за собой. Эпик прикоснулся пальцем к одному позвонку любимого, ведя пальцем вниз, по позвоночнику, чуть царапая, отчего Крест глухо простонал, вцепляясь руками в бортик. -О, как нас всё же легко завести, - насмешливо прошептал он, обхватывая руками, начавшего покрываться магией скелета, поглаживая нежные ребрышки. -Эпи, - простонал Крест, откидываясь в любимых руках, запрокидывая голову тому на плечо. Старший скелет переступил одной ногой за бортик, опуская ее в воду и подхватив более низкого скелета на руки, опустился в воду садя того к себе на колени. Зная, насколько Кросс не любит нежности и любит боль, он, приподняв его, резко опустил на стоящую магию, легко входя, но, кажется, немного разрывая, отчего Крест взвыл от наслаждения, что с болезненными иглами разлилась по телу. Ухмыльнувшись, Эпик резко укусил партнера до крови, получая наслаждение от теплой крови, что обагрила его лиловый язык, резко насаживая на себя. Кросс кричал, прося большего, отчего сдернув того с колен, старший вновь резко вошёл в тело, вырывая из горла скелета крик наслаждения от боли в порванной дырочке. Схватив монохромного за голову, он опустил ту под воду, не давая иксу вдохнуть воздуха. Кросс сильно сжался, принося себе ещё больше боли и наслаждения, чувствуя, как горят его фантомные легкие от недостатка воздуха, что и так выбивался сильными резкими толчками. Но когда гетерохром был готов отключиться, его выдернули из воды, где он начал резко хватать воздух, а движения стали более плавными и почти нежными, но начали вновь нарастать все сильнее и резче. И когда Кросс был готов кончить от сладкой боли, его голову вновь погрузили в воду. Ощущая вновь болящие легкие, он кончил, чувствуя, как его отпустили. Эпик резко подхватил обмякшее тело, не давая тому захлебнуться, и сам кончил от сильного сжатия мышц любимого. Выйдя из тяжело дышащего тела, он втянул Кросса в нежный поцелуй, сразу же заживляя разорванную попку. Сев в ванну, он опустил Креста к себе на колени, целуя того в макушку. Оба довольно улыбались. Помогая друг другу, они помылись и вытеревшись, как были голыми так и рухнули в кровать, практически мгновенно засыпая в объятьях. *** Когда они зашли в комнату, то Даст первым делом снял свой капюшон, открывая голову, по которой сетью расходились трещины, что не заживали, со временем обращаясь в рубцы. Хоррору нравилось их трогать перед сном, от этого же и сам Даст засыпал, как убитый и, на удивление, без кошмаров. Хорр нежно обнял Мёрда за талию одной рукой, прижимая к себе, целуя улыбающиеся «губы». Они, прошли к кровати, избавляя один другого от одежды и на постель уже упали абсалютно нагими.. Хоррор уложил любимого, аккуратно проходясь по его косточкам, даря наслаждение, что отражалось будто на обоих. Их секс всегда был нежен, ведь боли в их жизни было предостаточно, поэтому достав баночку лубриканта, Хор, продолжая целовать и ласкать уже пракически готовое к соитию тело, осторожно расстягивал горячую дырочку, стараясь не принести лишней боли, которая так легко отражалась в прекрасных разноцветных глазах. Довольно хорошо подготовив Даста, Хоррор приподнял того за бедра, аккуратно входя до упора, вырывая у того только вздох наслаждения. Хорр осторожными движениями входил в это узкое тело, чувствуя, как стонущий скелет обхватывает его за плечи и приблизившись, они слились в поцелуе, таком же нежном, как их любовь. Движения все ускорялись, но не были отрывчатыми, а Даст кричал. Кричал от любви, эмоций и прекрасного чувства наполнения, когда Хор входил и задевал горошину простаты. И вот, подойдя к самой границе ощущений, пассив кончил, обрызгивая их животы семенем, чувствуя, как в него кончает и сам любимый. Они лежали, не отпуская друг друга, лишь ласково целуясь. Отдохнув, они вместе приняли душ, смывая с себя все следы, возвращаясь в уже чистую постель. Обнявшись, они соприкоснулись лбами, а рука Хоррора скользнула на шрамированный затылок, поглаживая те, отчего Даст очень быстро провалился в сон. Следом за ним последовал и Хорр. Проснувшись утром и попытавшись подняться, Дрим понял, что ночью они перестарались. Все же третий раз был лишним. Подлечив себя, Мечта осторожно расцепил крепкие объятья, выскальзывая из под теплого одеяла, но его обхватили вектором за талию, притягивая обратно. Хихикнув, сон повернулся к Мару, что еще сонно смотрел на него, улыбаясь. -Доброе утро, Солнышко,- Найт нежно смотрел на мужа своими разноцветными глазами. -Доброе, Луна моя,-Дрим прикоснулся поцелуем к «губам» любимого. Они собрались, и подшучивая, спустились вниз, где за столом уже сидели три парочки. Увидев короля и принца, что посмеиваясь ввалились в столовую – успокоились. Ведь их «мамочка» больше не грустит. Нет, Дрим все еще печалился от потери ребенка, но он смог принять это. Как и Найтмер. Прошло время, и вот наступило 21 декабря. За эти два месяца они ни разу не столкнулись со «Звездными», что, казалось, где-то что-то замышляют. В это утро, вышедшие к завтраку супруги были поздравленны и заобняты парнями, что стали такой необходимой семьёй для них. Подарки дарила каждая парочка от себя. Они тщательно подбирали дары, думая о том, что хотели бы те. Праздновать решили в обед, в кругу семьи. Тем более 517 лет – дата не круглая. Мар и Дрим сердечно поблагодарили парней за подарки, обнимая. Даже Найтмер, что не особо любил эти нежности, заключал в объятья друзей, улыбаясь. После пира, который устроили слуги, парни вышли на балкон, где Короля и Принца-Консорта от всей души поздравляли их подданные. По возвращению, они увидели в тронном зале, что-то, напоминающее картину, не малых размеров, закутанную в подарочную бумагу . Слуги мысленно пояснили, что появился портал, из него выпал подарок и переход закрылся. Именинники осторожно сняли обертку и замерли, смотря на картину, где Дрим и Найтмер стояли в свадебных нарядах. Портрет был настолько невероятен и прекрасен, что его тут же повесили в кабинете Кошмара, с просьбы Дрима. Он был будто живой, что только добавляло ему очарования. Братья сразу поняли, кто отправил им этот подарок и как бы они не презирали Инка, но не могли выкинуть или вернуть этот дар. Дрим, с одобрения Мара, лишь написал благодарственное письмо художнику, отправляя то своим порталом в тот самый дом. Но Принц не узнает, что Защитник, зачитает это письмо практически до дыр и будет реветь ещё пару дней, сохраняя драгоценное, для него, послание, смотря на многочисленные портреты принца, что висели в его комнате. За несколько дней до дня рождения, Дрим был у врача, что подтвердил то, что Мечта здоров и теперь сможет спокойно вновь забеременеть и выносить ребёнка. Вернувшийся домой Сон долго обдумывал все это. Он знал, что Найтмер будет рад. Но сможет ли он сам пойти на это во второй раз. Проведя все это время в раздумьях, он решился. Поэтому вечером, зайдя в ванну и закрыв за собой дверь, сообщая Мару о подарке, он сменил мужское на женское экто-тело и ополоснувшись под душем, накинул прозрачную лиловую рубашку мужа, что выгодно оттеняла его светящееся золотистое тело. Выйдя в таком виде к мужу чуть танцующей походкой, он заставил того, уже лежащего, резко сесть в кровати, с неверием и шоком смотря на любимого, что был невыносимо прекрасен. Принц подошёл к кровати, где был пойман в объятья вставшего Найтмера, прижимаясь к его груди. -Д-дрими, - тихо прошептал Кошмар, смотря в глаза – звезды, что, казалось, сияли в темноте. -Да, Найти, я не против, - так же, шепотом, ответил Мечтатель, приподнимаясь на носочки и прикасаясь своими «губами» к чужим. Ненадолго замерший Мар нежно опрокинул мужа на кровать, нависая сверху и впиваясь поцелуем в нетерпеливо подставленный рот. Языки сплетались в танце, пытаясь перебороть друг друга. Оторвавшись, он осмотрел раскрасневшееся под ним тело, с возбуждено горящими глазами и призывной улыбкой, на что Найт не мог не повестись, исцеловывая чутко отзывавшееся на его ласки тело, которое выгибалось вслед рукам, покусам и языку, что исследовали все, до чего могли дотянуться. Пальцы одной руки прикоснулись к промежности, на что вздрогнувшие бедра разошлись в стороны, открывая свое самое сокровенное. Неторопливо огладив комочек нервов, вызывая глубокий низкий стон Мечтателя, шаловливые пальчики скользнули в узкое, влажное и такое горячее нутро, отчего Сна затрясло от переполнявших его чувств. Кошмар, чувствуя, как ноет от напряжения, его стоящая магия осторожно, направляя себя, толкнулся головкой в лоно, замирая на пару мгновений, после резко входя до упора вызывая оглушительный крик наслаждения из «уст» принца. Король двигался неспешно, размашисто, будто пробуя, чем доводил мечущееся под ним тело до исступления. -Найтмер, б-быстрее, - стоило негромким словам сорваться с «губ» младшего, как старший сразу сорвался на быстрый темп, что переходил в бешенный. Дрим сорвал голос, крича от наслаждения, пока брат все сильнее вколачивался в его тело. Внутри нарастало напряжение, что вскоре выплеснулось практически сквиртом, отчего Мечтатель невероятно громко закричал, радуя слух ухмыляющегося Кошмара, что кончил следом, чувствуя, что его магия так и не опала. Немного дав отдышаться ещё не пришедшему в себя брату, он вновь толкнулся внутрь, наблюдая сквозь полупрозрачное тело, как его семя плещется во влагалище и как его собственный член движется внутри любимого тела. Сон, не ожидая нового раунда, лишь плакал от переизбытка ощущений, ещё не отойдя от оглушающего оргазма. Его вновь брали. Брали жестко, сильно, страстно. Разгоряченное чувствительное тело, довольно быстро кончило вновь, но это не остановило Мара, что практически с садистской улыбкой толкался в узкое нутро хрипящего брата. Кончив вновь, принц почувствовал, как Кошмар, выплеснув свое семя, покинул его тело, падая рядом, притягивая его в свои объятья. Они оба не могли пошевилиться, поэтому, с любовью посмотрев в глаза друг другу, они уснули, мгновенно вырубаясь. Утром они впервые, за долгое время проспали завтрак, просыпаясь в десятом часу. Первым глаза открыл Найтмер, вспоминая события вчерашней ночи. Он поцеловал брата в лоб и откинув одеяло стал подниматься, как внезапно замер. Оглянувшись, он стянул одеяло и с брата, открывая живот того, и тут же, чуть не теряя сознание от счастья: в прикрепленном к позвоночнику крохотном мешочке плавало две крошечных души. Проснувшийся в этот момент Дрим увидел, как беззвучно рыдает его брат, счастливо улыбаясь, мгновенно поняв в чем дело, он осмотрел себя и увидев два перевернутых сердечка, разревелся следом, падая в объятья супруга. Вышли из комнаты они лишь к обеду, немного нервируя парней своими улыбками, но когда те услышали, что у близнецов будут близнецы, они чуть не перевернули стол от счастья. Особенно ликовали Хоррор и Эррор, что уже заявили, что станут крестными для детей, чем развеселили всех, кроме запомнившего это Дрима, что не был против таких крестных отцов. В этот же день парни были у врача, что порадовал их тем, что все пока не плохо и сказал поберечься. И теперь Дрим вновь начал ходить с охраной, уже сам боясь за своих малышей. Те, на удивление развивались быстрее - за два месяца выросли до середины живота, который был закрыт прозрачной пленкой экто-тела, что спокойно давала увидеть как развиваются малыши. Найтмер, Хоррор и Эррор с замиранием и восхищением смотрели на них, когда принц поднимал рубашку, показывая им детей. Когда Дрим был на четвертом месяце, они объявили о скором пополнении своим подданым, что, кажется, были счастливы и кричали от радости, поздравляя. Через неделю, когда Дрим отдыхал один у дерева чувств, точнее того, что от него осталось, он увидел там небольшой росток, что прорывался сквозь трухлявую древесину. Он разгреб дерево вокруг, давая ростку сил и полил водой из бутылки, которую носил с собой, когда за его спиной раздался голос. -Здравствуй, Дрим,- Принц довольно быстро поднялся, придерживая живот рукой в защитном жесте. Это был Инк, что стоял метрах в трех, не пытаясь приблизиться. Дрим окинул его взглядом в миг заледеневших глаз. -Что ты хотел, Инк? – властным холодным голосом произнес Сон, смотря на врага. -Дрим, я знаю, что во многом виноват. Я хотел попросить прощения, - он тяжело вздохнул и махнул рукой, прерывая начавшего было говорить Дрима, - тебе не нужно прощать меня, но я просто хотел сказать, что эта любовь затмила мой разум. И пусть, я не смогу избавиться от этого чувства, но я постараюсь не мешать вам и помогать, по мере своих сил. Ты многое заставил меня обдумать, пока наказывал моих бывших сокомандников и меня. Наш с ними союз распался. Но если они вдруг нападут, то вот, - Художник залез в карман и вытащил оттуда небольшой бутылек краски, отдавая тот Мечте, - разлей это или разбей. И я почувствую где ты и перемещусь,- он вновь вздохнул, смотря на принца виноватым взглядом. – Я не прошу прощения за тот эпизод с животом, потому что за это извиняться я не имею права. Я не хотел стать причиной смерти вашего ребёнка. Эта вина с меня не спадет никогда,- с этими словами, Инк резко открыл портал и скользнув тоскливым взглядом по чуть выперающему животу Мечтателя, исчез в переходе. Дрим расстроено посмотрел в небо, посылая сигнал брату, чтобы тот пришел, и не прошло и минуты, как Найтмер появился с тревогой смотря на брата. -Найти, смотри, - прошелестел Сон, указывая на проклюнувшийся росток. Кошмар с удивлением смотрел на чуть колышущееся на ветру будущее дерево. Если оно вырастет, то Дриму придется подпитывать его позитивом и оно в итоге выпьет его, как выпило их мать. -Дрим, прости, конечно, но его нужно убрать,- Сон с удивлением и неверием посмотрел на Найта, что открыл ему свой последний разговор с мамой о том, почему она умирает и как древо тянет ее жизненные силы. Дрим сидел в шоке, прекрасно понимая, что брат не врет. Повернувшись к растению, он безжалостно вырвал его, а Найтмер вызвал слуг. Когда те явились, он приказал выкорчевать древо, а на его месте поставить надгробие их матери. Через час все было готово. Дрим сходил в Хевентейл где все всегда были ему рады и купил большой букет цветов, который, когда он вернулся, они положили на камень, после чего вернулись домой. Там Принц рассказал всем о сегодняшней встрече с Инком и их разговоре. Найтмер очень сильно злился, но был рад, что Инк не желает зла, иначе Сон почувствовал бы ложь. Так катилось время. Дрим иногда ходил в Хевентейл с Кроссом, Эпиком или Хоррором. Там он часто общался с Гастером, что был рад всем «Сансам» как таковым. Иногда он видел в этой АУ Инка, что заметив Мечтателя с сопровождением, подходил здороваться, все ещё виновато улыбаясь. Не смотря на все, что тот натворил, принц нашел в себе силы его простить, о чем и сообщил в один из дней лета, отчего опешивший художник разрыдался. Его привязанность к Дриму превращалась из романтической в дружественную, что очень радовало замечавшего такое Сна, о чем он сообщил Найтмеру, который, хоть все ещё не мог простить Защитника, но уже более спокойно относился к редкому общению с ним супруга, но слуги все ещё наблюдали за их разговорами, готовясь схватить принца и унести того, защищая даже собственной жизнью. Парни сдували пылинки со своего «мамочки», который начал выплескивать свой материнский инстинкт на всех шестерых скелетов. Он иногда сам готовил, чем доводил слуг до истерики, но Найтмер объяснил теням не мешать супругу. Тем более готовил тот весьма вкусно, хоть и редко. Так же он ходил с парнями в город, где ему были всегда рады. Дрим буквально купался в всенародной любви монстров, однако он помнил, что случилось чуть более пятисот лет назад, поэтому, как бы тепло к нему не относились, он старался не сближаться с ними. Семья для него это Найтмер и парни. Скоро ещё появятся дети. Более – никого близко он не подпускал. Как Принц-Консорт он довольно часто, вместе с братом, занимался политическими делами. И на него часто смотрели с восхищением и похотью, просили личной аудиенции и даже иногда предлагали уединиться, обещая, что он получит больше наслаждения, чем с мужем. На эти все разговоры шло категорическое «нет», и все рассказывалось Найтмеру, который не терпел посягательств на своего любимого супруга и брата. К концу лета, было видно, что принц ждет детей. Народ был счастлив и поддерживал правителей, не заморачиваясь по поводу их родства. Враги и неудачливые «любовники» принца, которых выкидывали слуги с разрешения братьев, думали о мести. Парни ходили гуськом за Дримом, чем весьма веселили Найтмера. Часто Киллер, Даст и Эпик называли его «мамочка», заставляя вначале смущаться, но после третьего раза, Сон сам начал называть их «своими детками», на что смущались уже они. Вечерами, перед сном, Найтмер нежно обнимал живот Дрима, гладя и разговаривая с детками, что отзывались осторожными толчками изнутри, весьма быстро успокаиваясь. Кошмар видел, как два крошечных скелетика находятся рядом, будто обнимаясь. И вот наступил день, кода Дрим впервые оказался в замке брата. Этот день ребята подготовили сами в ночь, вместе с слугами. Парни, в подарок, заказали в Андертейл еще одну люльку и кроватку, как те, что были подарены в день свадьбы, а Инк, которому сказали о празднике, подарил расписную коляску на двоих. В тот день, из-за гормонов и подарков Дрим долго плакал, обнимая друзей и художника, что весьма изменился в поведении и характере. И вот подошёл срок. 21 сентября. Ещё вечером Дрим почувствовал неясное беспокойство. Дети весьма сильно толкались, не давая уснуть, отчего не спал и Найтмер, поглаживая живот своего Солнца. Затем появилась легкая, чуть тянущая боль, которая началась ближе к утру, что и дало понять Сну, что происходит. -Луна моя, - негромко прошептал Дрим, смотря на встрепенувшегося брата, - Я, кажется, рожаю. В полминуты паникующий Найтмер был одет и одевал уже Мечтателя, у которого начали проявляться редкие схваткообразные боли, от которых он морщился, но терпел, ведь те были не сильными. Одев супруга, Найт подхватил того на руки и вызвав слуг, сказал оповестить парней. Он порталом спустился в холл, дожидаясь ребят, что появились в течении пяти минут и всей кучей отправились в проявившийся переход, сдерживая волнение и дергаясь на болезненное шипение их «мамы». В больнице они перенеслись к Саенсу, который вызвав врачей родильного отделения отправил семерку вслед за ними. Ребят, во главе с Кошмаром в палату не пустили, как бы не рычал Мар. Он открыл ментальный проход к брату, что не давал помочь себе и забрать часть боли, отчего Найта сильнее дергало. Он не мог сидеть, а мерил коридор шагами, чувствуя эмоциональную поддержку друзей. Спустя пять часов Кошмара попросили зайти в палату, где уже кричал от боли Дрим, надевая на него халат и маску. Сон вцепился в руку подлетевшего к нему Кошмара с облегчением смотря заплаканными глазами на супруга. Дальше следовала чехарда из криков, слез и боли, ведь ослабивший контроль Сон, неосознанно пустил брата в свое ментальное пространство, делясь своими ощущениями. Найт крепко держал руку брата, прижимая ту к «губам», молясь Создателям о том, чтобы все было хорошо. И вот спустя время раздались крики детей, что родились с разницей в пять секунд. Дети кричали, а супруги плакали от счастья и облегчения. Малышей сразу отдали Дриму в руки, разрешая убирать экто-тело, оставив лишь грудь, к которой сразу и приложили малышей. Дети сразу деловито присосались к соскам, чем немного развеселили Найтмера. Он все так же не отпускал руку супруга. В палату прикатили большую кроватку, куда осторожно переложили уже перепеленатых детей. -Спасибо, Солнце моё. Я так тебя люблю, - громко сказал Мар, целуя мужа в лоб. -И я люблю тебя, Луна моя,- улыбнулся Дрим. -Смотри, один из малышей – моя копия. Даже вектора есть! – восторженно, но негромко проговорил Найт, осторожно беря внимательно на него смотрящего малыша на руки и улыбаясь ему. – У него один глаз затянут моим негативом. Дрим протянул руки и Кошмар передал ему ребенка, сам беря второго на руки. -Шейд. Его будут звать Шейд, - смотря на младенца с любовью, сказал Мечта, - А того, что у тебя на руках, Шайн. -Прекрасные имена, Солнце моё, - улыбнулся Кошмар. – но следующего ребенка назову я. -Следующего ребенка? Их разговор прервал шум, с которым в палату ворвалась шестерка взволнованно-радостных парней, которые застыли, смотря на маленьких милых скелетиков, что уже были невероятно похожи на своих родителей. Шепотом поздравив новоявленных родителей, парни расселись по всем возможным местам. Эррор и Хоррор подошли и взяли на руки детей, Эррор – Шейда, а Хоррор – Шайна, которым станут крестными. Малыши на удивление не кричали, а только с любопытством осматривали кучу народа. Они чувствовали их эмоции, как поняли Дрим и Найтмер. Принца выписали уже к вечеру и всей гурьбой вернувшись домой, они поднялись в комнату, в которой стояли две кроватки рядом, куда и уложили младенцев, что весьма быстро уснули, предворительно выпив все молоко из груди их «матери». Акушер сказал, что поить молоком скелетиков нужно не более 1 месяца, а потом переходить на каши и смеси. Когда дети уснули, Дрим и Найт стояли у кроваток обнявшись, смотря на причмокивающих малышей с любовью и умилением. -Спасибо тебе за все, Солнце моё, - тихо шептал Найт. -Я люблю тебя, Луна моя, - послышался ответ.