Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь королева!

«Как же у меня все болит…» — думала Гарриет… или Висенья? Что за?.. Лежавшее, до сего момента, в одной из комнат великой крепости древнего рода Старков на небольшой двуспальной кровати, тело вдруг вскочило и кинулось к ближайший отражающей поверхности. — Ежики зеленые!.. — шокировано пискнула девчушка. На вид ей было лет десять, может чуть больше. Она изумленно заглядывала в ушат воды для умывания и смотрела на себя в водную гладь, откуда на нее в ответ глядели огромные темно-фиолетовые глаза. Они были на незнакомом бледном, немного вытянутом, лице с высокими скулами и пухлыми губами в обрамлении растрепанных черных волос. Или все же знакомом? Тут девочка застонала и шлепнулась попой прямо на пол. Ее голова буквально раскалывалась от мешанины как чужих (или уже ее?), так и своих воспоминаний. Смерть явно ее обманула, и нифига «лишь Гарриет» она себя не чувствовала. Как и Висеньей. Какого блин?.. Девушка вновь подскочила и посмотрела на себя. Да, она определенно была похожа на сериального Джона Сноу. Темные, густые кудри, которыми в прошлой жизни похвастаться она не могла, некоторые черты лица, хотя и более миловидные, и нежные, но темно-фиолетовые глаза выбивались из всей этой картины, как и… полное отсутствие члена! Нет, при попытке сосредоточится и вызвать воспоминания ее (ее же теперь?) все сходилось. Она (она же?) была, якобы, бастардом Эддарда Старка, у нее было две сестры: чопорная Санса и своенравная Арья, ее (?) любимица, и три брата: Робб, храбрый, веселый, но немного придурковатый старший братан, милый Бран и дикий Рикон. Точнее кузены, но об этом никто не знает. Ее имя (фальшивое) начиналось на Д, а фамилия была Сноу… и в общем-то все! — Черт, я стала женской версией Джона Сноу! — детским голоском пропищала… Джоанна. Да, это имя отчего-то было роднее, чем Гарриет. Может оттого, что она его никогда не любила?.. Странно, но чем больше времени она была, так сказать, в сознании, тем больше воспоминаний о Гарриет Поттер становились будто более тусклыми, особенно их эмоциональная часть. Зато память Джоанны, или Анны, как ее ласково звали домашние, становилась все ярче, причем вся. Эх, все-таки надула ее Смерть, ох, надула. Но, как ни странно, ее это не столь уж и сильно злило. Та жизнь не была настолько полна счастья и света, чтобы ей больно хотелось хвататься за эмоциональную окраску воспоминаний о ней. Но все же это было довольно отстойно. Еще раз пережить пубертатный период, да что там, детство, — перспектива так себе. А пережить его в таком хреновом мире, как этот, тем более. Черт! Да бабы здесь были в лучшем случае — племенные кобылы, а в худшем — шлюхи. И как при этом она должна тут всех спасти от Короля замороженных сосулек? Принести Рассвет, как бы это пафосно не звучало? Не говоря уже о том, чтобы сесть на уродливый стул и нашаманить здесь Золотой век? Смерть ведь сказала, что Избранный должен тут быть, все это сделать и все тут. Но она-то женщина. Даже ребенок еще. Как она должна убедить… всех здесь, чтобы они следовали за ней? Рейнира Таргариен, или как там ее, вон уже пыталась, и что с ней стало? Это при том, что у нее были еще и драконы, и поддержка, а у нее что? Да шиш с маслом. Девочка со стоном плюхнулась обратно на пол, отбив об него свой многострадальный зад, и спрятала лицо в коленях, с трудом давя в себе желание расплакаться. Проклятие, проклятие! Ну почему она?! Оу, стоп! Такими темпами недалеко и в истерику скатиться, а ей это было сейчас совсем не надо! Соберись, тряпка! Ты и не такое переживала!.. Это да, но что-то не помогло. Чертово детское тело и его эмоции, которые скакали, как пудели через кольцо в цирке.

***

Она уже говорила, что вновь быть ребенком хреново? Ну, так вот, быть опять ребенком — хре-но-во! А быть ребенком в Средневековье, который, очевидно, только что пережил вспышку оспы, в доме (замке), где заправляет высокомерная рыжая бабища аки Кейтилин Талли, было хреново в тысячу раз больше. Эта мадама ее явно не любила, и при каждом удобном случае морщила свой острый нос едва она попадалась ей на глаза и кидала презрительные взгляды, и, самое ужасное, почти все здесь такими были. Только старуха — Нэн, главная нянюшка здесь поди, добродушный, но слабоумный, великан Ходор, а он и впрямь был огромен, почти как Хагрид, да мейстер Лювин, были к ней более или менее добры. Нет, был еще Робб, единственный рыжик, кто не вызывал в ней отвращение впервые за обе ее жизни, и Арья с Браном, но… Их тоже словно разделял невидимый барьер, имя которому был ее статус бастарда. Это было так… мерзко. Анна, да, теперь она все больше воспринимала себя, как девочка Джоанна (хотя Висенья ей больше нравилось, если честно. Но кто же позволит этим именем ей пользоваться?), была так рада сначала, что у нее появились братья, сестры. Даже если она и знала, что они кузены. Вот только первая же пощечина, реальная пощечина от леди Кейтилин за то, что она фыркнула на Сансу, за то, что та дразнила Арью, быстро остудила ее радость. И от появления братьев и сестер, и от того факта, что у нее теперь есть «отэц». Нет, Нэд Старк был и впрямь благороден, честен и суров, если верить ее «новым» воспоминаниям. Он любил своих детей, заботился о своем народе, но… Ее не шибко то и защищал от гнева своей жены (как это нелепо! Злится на ребенка за то, что ее муж, пусть это и ложь, не удержал свой член в штанах!). Как и от холодного отношения прислуги, которые называли ее не иначе, как бастард Винтерфелла или еще что-то в этом духе. Хреновый из него обещальщик и защитник вышел, короче. Ибо Анна сомневалась, что, когда на своем смертном одре Лианна Старк просила защитить свою дочь, она имела виду: привези ее домой, назови бастардом и дай гнобить ее всем подряд. Хотя, когда этот товарищ — «отэц» был дома, было все же лучше. Но сейчас его здесь не было. Он был на войне. Кальмары восстали, и он, наверное, даже не был в курсе, что его «незаконнорожденная» дочь чуть не померла от оспы. Точнее, померла. От ее последствий. Бедное дитя было ослаблено, медицина здесь была на уровне: приложи подорожник, авось пройдет. Плюс тот факт, что леди Кейтилин отправила девочку спать без ужина, а днем ранее та неудачно упала, но не стала жаловаться, уже привыкнув, что у нее болит живот, все это сыграло свою роль, и ночью бедняжка испустила дух от внутреннего кровотечения и ослабленного иммунитета. А утром проснулась «новая» Висенья Таргариен, под кодовым именем Джоанна Сноу. И она быстро научилась игнорировать все эти взгляды и шепот, ибо не впервой, и стала мстить. Это мелочно и по-детски, но все же удержаться не было мочи. Анна и в прошлой жизни ненавидела, когда всякие говняшки обижали сироток и детишек, а теперь, когда реально увидела, что этот мир был еще хреновее, чем в сериале, смотренном ею на досуге, вознамерилась вспомнить те трюки, которые она отрабатывала на Дадли и несчастных студентах Хогвартса. Те и не подозревали, что над ними подшучивали не только близнецы Уизли. Наивные британские дети. Более того, даже сами одинаковые с лица Уизли так никогда и не узнали, кем был их соперник в шутках, которого они безуспешно пытались найти среди студентов, пока не свалили из Хогвартса. А ее магия, ее единственный верный спутник, который ее не оставил, ей в этом помогала. Хотя теперь та была довольно странной. Без палочки прекрасно получалась, но результаты порой поражали. Да и контролировать ее было трудновато, так как магия здесь была несколько дикой и хаотичной. Древней даже. И стихийной. Буквально. Один раз она случайно чуть не сожгла свою кровать, а в другой раз заморозила озеро в Богороще. Боже, что же за красивое место! Этот лес, а особенно древо с белой корой и красной листвой, ее заворожил и пленил с первого взгляда. Именно там, в общем-то, она и пряталась первые пару дней, когда пыталась привести в порядок свои воспоминания и упорядочить их. Сюда почти никто не ходил, особенно теперь, когда лорда Старка не было дома, и это было идеальное место, чтобы побыть в одиночестве и словить столь необходимый дзен. Также это было хорошим местом, чтобы начать тренировать свою магию. Идеальный вышел из Богорощи полигон для того, чтобы выплеснуть эмоции и узнать на что она теперь способна. Но все же сильно она, пока, не увлекалась. Тело было ослабшим после болезни, да еще и детским, неразвитым толком, поэтому Анна решила больше тренировать мозг. Вот только пришлось знания буквально добывать зубами и смекалкой. На уроки к септе ее-то не звали, как и на уроки к Роббу, поскольку бастарду много знаний здесь явно не положено иметь. В связи с этим ей было даже интересно, а куда ее в этом мире, раз уж на Стену ей путь заказан, Эддард Старк собирался ее спихнуть? В Молчаливые сестры? Которые следуют религии, к которой она даже не имеет отношения. Или в шлюхи? Приданное он ей точно не собирал и мужа не искал. Посему, проведя исследование, она быстро поняла, что пристроить ее более было некуда. Еще один прокол товарища — «отца». Но благо библиотека была здесь не закрытым от всех местом, и была она, ох, какая. Книжные хоромы Хогвартса плакали бы горькими слезами. И пусть здесь о магии ничего не было, зато было много книг по истории этого мира, политике, тактике, этикету и еще много о чем. Особенно ей нравились книжки по истории. Читала Анна их буквально взахлеб, ибо они были интереснее, чем фэнтези, читаное ей в прошлой жизни. Особенно ей «Танец драконов» понравился. Это было увлекательно чтиво о действующих лицах, про которых ранее она знала лишь вскользь. То, что Анна могла вполне стать второй Рейнирой, еще больше разжигало в ней желание прочесть об этом моменте истории. Так, на будущее. Хотя, если быть совсем честной, у нее были смешанные чувства насчет этого всего. Ведь какая из нее, блин, королева? Она людей-то не особо любила, а тут ей нужно завоевать аж Семь Королевств. Но Смерть, «навестившая» ее во сне через недельку после того, как она немного пришла в себя и приспособилась к новой жизни и миру, твердо и настойчивое ей сообщила, что ее попа должна сесть на трон, помимо того, что она должна кокнуть Хладного Трупака, и она должна вывести из застоя этот тухлый мирок. Много чего, короче, должна. Ничего, правда, не занимала, но должна, мать его, как земля крестьянам. Вот только, пока, выходило лишь наживать себе врагов и заниматься вредительством. Ну а че ее обзывать? Она не мирная и тихая бяшка Джо коей была молодая Сноу до апгрейда. Она, блин, была артефактором высшей категории, зельеваром, солдатом, мастером Защиты от Темных Искусств, убийцей Волды-Морды, и вообще вредной, мстительной и старой женщиной. Так что не стоит ее бесить. Но местным это еще только предстоит узнать. Хотя «неожиданная эпидемия» поноса среди особо языкастых слуг уже прокатилась волной по замку. Она и леди Кейтилин пургена из травок, которые нашла в Богороще, хотела плеснуть, но стало жаль Рикона. Он был еще малышом, которого едва от сиськи отучили, и ему нужна мать, да и замком кто-то должен управлять. А с ночного горшка это было бы трудно делать. Впрочем, это не значит, что Анна и ей чутка не отомстила. Тупо украла ее украшения, которые той достались от матери, и сделала так, чтобы вина пала на двух служанок, которых та приволокла еще из Риверрана во времена своей уже убегающей в закат юности. А что? Нечего было Арью дикаркой неотесанной обзывать. Нет, та была тем еще электровеником, но Анна к ней и впрямь прикипела, да и Арья как бы леди и дворянка, а они — две грубые коровы. К тому же, былые чувства Сноу никуда не делись, а скорее «обновлялись», как приложения в смартфоне. Любовь к Арье вот, к Роббу и Брану. И желание спихнуть с лестницы леди Кейтилин тоже обновилось и возросло почти до небес. Но вот этот порыв товарищ — «отэц» не оценит. Кстати, о нем… — Анна, Анна, Анна!.. — вопила пятилетняя Арья, наплевав на то, что в Богороще так делать не положено, и летя к ней на всех порах. — Отец вернулся! Он дома! Слыфышь?! Против воли губы Анны расплылись в улыбке. Как и всегда, когда волчонок был рядом. Ее забавная картавость тоже была причиной для улыбки. У нее выпал передний молочный зуб, и теперь девчулька щеголяла щербатой улыбкой, при виде которой леди Кейтилин недовольно морщилась и настойчиво советовала дочери не улыбаться так широко, ибо неприлично леди без зубов ходить. Ну как выпал. Та тайком размахивала палкой, как заправский джедай, да так увлеклась, что треснула себя же по лицу и вот пожалуйста. Но это секрет. Как и то, что они сунули овечье дерьмо в постель к Сансе. И порвали той новое платье, которое было жуткого персикового цвета. А еще посолили лимонные пирожные. Почти все эти идеи принадлежали мелкой юле, так что Анна с гордостью понимала, что у нее достойная смена растет. Она тряхнула головой, понимая, что отвлеклась, и вернулась к важной теме на повестке дня. Дядя. Под кодовым именем товарищ — «отэц», так же известный, как Эддард «Нэд» Старк, Тихий волк и просто пахан Северный. Нет, она уже слышала, что восстание было окончено, но то, что их родственник с лицом Шона Бина на пути в родные пенаты и будет здесь уже вот-вот, было для нее новостью. Да и кто бы ей сказал? Робб, которого уже наверняка обряжают в лучшие одежды, чтобы достойно встретить папаню? Нет, конечно. Кто-то из замка? Ага, счас. А фанфары если и были, то в Богороще, где она сидела и читала о временах правления Крегана Старка, этого слышно не было. Ее вдруг пробрала непривычная робость. Одно дело, когда ты изменилась, но окружающим на тебя взрослым настолько плевать, что они этого и не замечают, а детям просто не до этого, ибо это же дети, порой их память, как у золотой рыбки, которая сделав круг по аквариуму забывает об этом, а другое… этот ее опекун и защитник. Пусть не самый и лучший, но он все же ее спас, а не выкинул из окна той самой Башни Радости, которая оказалась совсем не радостным местом, где она имела «честь» родиться. Здесь это было бы и не таким уж и странным поступком. Мир-то дикий. Так что… вдруг он просечет, что с ней что-то не то? И хотя у нее был целый месяц, чтобы к этому подготовиться, сейчас все равно ей внезапно стало как-то… фиговенько и страшненько. Но тут Арья, очевидно уже не в первый раз, дернула ее за рукав платья, и, сглотнув, Анна встала. Она сунула свой томик по истории подмышку, и пошлепала следом за чересчур активной девочкой. Навстречу к родственнику. Хотя чувствовала, что топала прямиком на виселицу. Черт.