Джейме знал, что расслабляться не стоит.
Знал, что относительное спокойствие, которое поселилось на Западе и остальных землях Вестероса, иллюзорно и зыбко. Король все еще разорял казну и вгонял королевство в долги, как бы старый Аррен не старался это исправить. Тут и там все еще строились мелкие козни, без которых многим высокородным жизнь не мила. Его принцесса,
королева, все еще сводила его с ума своими выходками, но…
…но все же не смог не поддаться этому фальшивому штилю, что разлился по царству. Он с головой погрузился в более насущные проблемы, которые сопровождали будни любого верховного лорда, когда выдавалась минутка тренировался, а по вечерам проводил в компании своей принцессы.
Жизнь была хороша.
А потом этот покой был нарушен самым неожиданным способом. В один из дней Джейме получил таинственную записку, где некто просил встречи в «Золотом осетре». Таверне, которую держала его семья в Ланниспорте, получая с этого неплохой доход.
Идти не стоило.
Джейме
знал это.
Он — Хранитель Запада, которого никто не смел вызывать куда-либо. Это раз. А во-вторых, вероятность того, что его зовут на встречу, которая кончится для него смертью, или похищением, была высока. Предчувствие также подсказывало, что ничего хорошего от это ждать не стоит.
Но все же он пошел.
В конце концов, в этой таверне, куда его пригласили, если это можно так назвать, было полно верных его дому людей, а он сам лучший фехтовальщик в Вестеросе! Вот только, когда Джейме наконец вошел в комнату, которая была указана в записке, он пожалел, что его любопытство взяло верх над разумом. Будь в нем даже чуть меньше гордости, он бы развернулся и убежал, лишь бы не видеть…
— Приветствую вас,
лорд Джейме, — с ноткой издевки произнес Оберин Мартелл собственной персоной и, махнув рукой на кресло напротив, добавил: — Присаживайтесь.
Принц Дорна сидел, развалившись в кресле перед столиком, где стоял богатый обед на двоих, а легкий ветерок из распахнутого окна еле заметно шевелил его волосы. Шелковые одежды принца лестно облегали его тело, а рубашка была распахнута на груди почти до самого пупа. Он источал самодовольство и едва заметную агрессию.
Джейме с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза. Он сделал пару шагов вперед и как можно небрежнее сел на предложенное место.
— Принц Оберин. Какой сюрприз, — холодно сказал Джейме.
Он сделал над собой усилие, чтобы не поежиться из-за колкого взгляда Красного змея, который столь сильно напоминал ему взгляд принцессы Элии. Правда у первой жены принца Рейегара взгляд был теплым и любящий, а не такой, будто в бокале, что был по правую руку от Джейме, была изрядная порция яда. Впрочем, зная младшего брата правителя Дорна, яд там как раз был и в больших пропорциях.
— Почему же не предупредили о своем визите? К чему вся эта таинственность? — вежливо продолжил Джейме. — Утес Кастерли был бы рад принять такого гостя…
— Сомневаюсь, — прервал его Оберин и потянулся за кусочком сыра, который ловко забросил в рот, после чего откинулся на спинку кресла закинув правую ногу себе на бедро. — К тому же я здесь не ради праздного визита, а по конкретному делу.
Джейме вскинул бровь.
— Да? И по какому? — спокойно спросил он и развел руки в стороны. — Если вы не против, что я спрашиваю, конечно.
Оберин откинул голову назад и громко засмеялся.
— Даа, — протянул он, когда смех сошел на нет. — Молва о том, что после смерти своего отца вы расправили крылья, была правдива. А ведь когда-то, в прошлую нашу встречу, вы были, по сути, безмолвным юнцом, в котором я не узрел много ума.
Красный змей наклонился вперед и ядовито добавил:
— Я думаю, вы помните,
милорд, эту встречу. Тогда моя светлейшая сестра еще была жива, как и ее дети. Помните их?
Джейме скрипнул зубами и вцепился руками в спинки кресла.
Он знал, что принц неминуемо упомянет про свою погибшую сестру и ее детей. Знал, что тот наверняка ткнет его в это носом, обвинив в их смерти. Оттого и хотел сбежать, как только увидел принца Дорна.
Но…
…принцессе будет нужен Дорн в свое время и, если сейчас он начнет грубить, то даже призрачная надежда на то, что те если не станут союзниками Висеньи, то хотя бы мирными соседями, испарится, как лед в летнюю жару.
Вот только промолчать тоже не вышло. Его рот открылся быстрее, чем он успел себя остановить.
— Я помню. Каждый
гребаный день, — сердито прорычал Джейме, а потом мысленно выругался, сделал глубокий вдох и как можно спокойнее добавил:
— Но разве вы здесь для этого?
— Тебе
больно, — изумленно протянул Оберин, пропуская вопрос Джейме мимо ушей.
Принц наклонил голову набок и ехидно спросил:
— Вот только из-за моей сестры или из-за раненой гордости? Звание Цареубийцы явно не самое легкое бремя, чтобы нести. Даже если заслужено.
На этот раз скрип зубов не удалось скрыть.
Джейме было неприятно это осознавать, но за это время, что прошло с того момента, как он нашел принцессу и стал Хранителем Запада, он уже и забыл, как
больно слышать это звание в свою сторону. Здесь его никто не смел так называть, на празднике в Высокой башне тоже никто не обмолвился даже вскользь о его прежнем статусе, а семья и подавно не вспоминала об этом моменте его жизни и клейме, которое он на нем оставил.
— Если вы прибыли сюда только ради того, чтобы оскорбить меня, — сухо начал Джейме кое-как все же взяв себя в руки. — То извините, я откланяюсь. Дел, знаете ли, много.
Он поднялся на месте с полным намерением уйти, и даже успел подойти к двери, но тут принц Оберин произнес:
— Почему ты не спас мою сестру, Ланнистер?
В голосе Красного змея еще секунду назад выглядящий как хищник перед прыжком, вдруг прорезалась еле заметна тень усталости и отчаяния, которые были столь неуместны в голосе гордого принца.
Может именно поэтому Джейме честно ответил:
— Я был
один. Все мои братья ушли с принцем Рейегаром, а я остался охранять безумца, который не отпускал меня от себя дальше, чем на пару метров.
— Он был твоим королем, — спокойно сказал Оберин. — И ты убил его.
Джейме сжал ручку двери и горько усмехнулся.
— Да, — прямо сказал он, смотря лишь на дверь перед своим носом. — Я его убил. И знаете что?
Он обернулся к принцу, который пристально смотрел на него, и выплюнул:
— Мне жаль, что я столько ждал. Я должен был убить его раньше. Намного, намного раньше. До того, как он возжелал все сжечь вокруг себя, до того, как псы моего отца убили принцессу Элию, принцессу Рейнис и принца Эйегона, чьи лица до сих пор меня преследуют во снах, и до того, как он сжег живьем лорда Старка, а его сын удавился пытаясь его спасти.
Нет.
Джейме облизал губы и хрипло произнес:
— Я
должен был убить его в тот день, когда я первый раз услышал, как он насиловал свою сестру-жену находясь в экстазе после очередного сожженья неудачника, который пересек линию в тот раз. Я должен был наплевать на слова сира Виллема, который сказал мне, что мы хоть и поклялись защищать королеву Рейлу, но не от этого ублюдка, ворваться в покои и оторвать Эйрису голову.
Он вновь отвернулся к двери и взялся за ручку.
— Но я был молод, и я был глуп. До последнего хотел держать клятвы, которые порой не только можно, но и
нужно нарушать, — все же добавил Джейме, и еле слышно закончил: — Мне жаль, что я не спас твою сестру, Оберин Мартелл.
Правда. Она была чудесной женщиной, и всегда была ко мне добра. А ее дети… Я очень любил принцессу Рейнис и принц Эйегон был невинен. Но я просто… Просто я был один, и я не успел.
Джейме повернулся ручку, но тут его остановил голос принца.
Опять.
— Если бы ты успел, ты бы их убил? Гору и Лорха? — тихо спросил Оберин, чей взгляд прожигал спину Джейме подобно раскаленным клинкам.
— Да, — не колеблясь ответил Хранитель Запада, не поворачивая голову.
— За голову Клигана мне тебя благодарить? — добавил принц Дорна, хотя это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос.
Губы Джейме дрогнули в улыбке.
— Нет, — ответил он, ведь технически это была идея принцессы отправить голову Горы в Дорн, а не его.
И, не удержавшись, загадочно добавил:
— Может, это призрак какого-нибудь
дракона хотел дать вам знать, что разделяет ваше горе? Кто знает. Говорят кровь Таргариенов была полна магии, а ваша сестра и ее дети, как ни крути, а были частью этой семьи, которую не так просто уничтожить.
После чего наконец открыл дверь и вышел из комнаты, оставляя позади своего неожиданного визитера, надеясь, что только что не совершил ошибку и не настроил еще больше Дорн против принцессы.
***
— Ты слишком много жрешь и мало стараешься, ленивая жопка, — строго сказала Джоанна, сидя на полу своей комнаты, где предварительно были убраны ковры.
Под ее задницей была мягкая подушка, а перед ней был Анк, который за пару недель успел уже порядком подрасти почти до размера Призрака, который дулся около камина, поскольку не ему уделяли внимание.
Но пузико она ему позже может почесать.
Сейчас все ее внимание было уделено Анку, который довольно жевал жареное мясо, и абсолютно не обращал внимания на куски сырого мясца, которое Джоанна пыталась научить его зажарить своим огнем.
«А может ему еще рано?» — уныло подумала она, жалея, что напрочь забыла все то, что читала о драконах в преддверие Турнира Трех Волшебников все эти долгие годы назад.
Впрочем, Джоанна и тогда не углублялась в их выведение, а больше в то, насколько быстро взрослые особи могут ее сожрать, и есть ли у нее вообще шанс выжить во время испытания.
Надо было слушать, что там восторженно лепетал Хагрид, когда вылупился Норберт!
Хотя… Норберт вон сразу огнем задышал, а ее вредный прожорливый «конь» только дымом из ноздрей и мог похвастаться. Им и аппетитом, который был как у всех семи Уизли-младших сразу, когда всегда.
—
Дракарис, чушка ты прожорливая, — громко сказала Джоанна, помахав перед мордой Анка сырым кусочкам мяса. — Давай, зажарь его и будет тебе счастье.
Но Анк только сыто рыгнул, что немудрено после семи кусков мясца-то, и свернулся в калачик с явным намерением поспать. Она чувствовала через их связь, что сегодня этот маленький вреднюга не будет с ней сотрудничать. Также Джоанна ощущала некую насмешку, насколько та могла в принципе исходить от животного, которую источал Призрак и сердито на него зыркнула. Белая зверюга тут же упала на спину, задрала лапы к верху и мило вывалила язык на бок, притворяясь тупым комочком шерсти, которые нес только добро и мимишность в мир. Ну, если игнорировать пасть, полную клыков, его размер и когтища на лапах, конечно.
— Когда я просила тебя притвориться Леди, я имела виду только на людях, пушистая ты морда, — укоризненно сказала Джоанна. — А не притворяться дурачком каждый раз, как ты вредничаешь или косячишь.
Но Призрак только усиленно завилял хвостом, а потом бодро вскочил на лапы, поняв, что почесывания пузика не будет и бессовестно стащил оставшиеся куски мяса с тарелки.
— Не быть мне Стивеном Ирвином, — пробормотала Джоанна и со стоном встала на ноги.
Она потянулась, отчего ее позвоночник громко хрустнул и отправилась в соседнюю с ее спальней комнату, которая служила ей ванной, чтобы умыться и привести себя в порядок. Скоро у нее должны быть тренировка с Джейме и Лорасом, который больше не смел утверждать, что девочки не могут сражаться на мечах, а потом Джоанна была намерена потренироваться в магии, дописать письма Маргери и Робару, и…
Короче, много дел было.
Хотя это все оправдания, и она это глубоко внутри знала. На самом деле, Джоанна старательно отодвигала от себя миг, которые уже давно назрел, а точнее один важный разговор.
Пора было признаться Лорасу.
Ее цветочный друг доказал свою верность, и она сама наконец полностью доверилась ему. Джоанна была уверена, что он ее не предаст, не расскажет своей семье, пока она сама не будет готова, и в будущем даже желала видеть его в своей Королевской гвардии, как бы эгоистично это не было. Более того, она
жаждала этого. В конце концов, это было бы приятно, снять такой груз с груди и не таиться перед Лорасом, как ей приходилось делать почти каждый день, чувствуя за это вину.
Анка с ним опять же хотелось познакомить. Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как Лорас потеряет челюсть от шока.
Но знать и чувствовать, что пора, это не тоже самое, что подойти и вывалить на Тирелла всю нелегкую историю своей жизни и зачатия заодно. Не то, чтобы Джоанна уже не пыталась. Пару раз точно открывала рот, но что-то не шли слова и все тут. То момент не тот, то место не то, то перебивал кто.
Не судьба прям.
Вот только время шло и тяжесть тайны становилась все сильнее, а желание признаться непреодолимее. Хотя бы Лорасу. А ведь в их компании была еще Маргери, Робар, Ауран… Слава богам, что хотя бы Робб уже не был в числе незнаек, а то Джоанна бы уже с ума сошла.
— Все, — решительно сказала она своему отражению, когда закончила одеваться. — Сегодня все расскажу. Если что, Джейме мне не откажет и поможет спрятать тело.
Нет, убивать Лораса Джоанна, естественно, не собиралась. Будущий рыцарь Цветов ей слишком нравился, чтобы его убивать или калечить, но как бодрящий словесный пинок — это звучало довольно воодушевляюще.
Она отдернула полы своего сюртука и решительно направилась к двери, чтобы побеседовать наконец с Лорасом, пока у нее был запал это сделать.
***
Лорасу нравилась его новая жизнь.
Ему нравился Утес, ему нравился Ланниспорт, уроки и тренировки с лордом Джейме, которые оказался совсем не таким, каким его описывали люди, включая его бабушку.
Ох, бабуля.
Было неловко и стыдно признавать, что он уже не с нетерпением, а с дрожью и неохотой ждал от нее писем. Она хотела, чтобы он был ее ушами и глазами на Западе, и совсем не тонко на это намекала почти в каждом письме.
Особенно ее почему-то интересовала Джоанна.
Кто ее мать, что она любит, что делает каждый день и так далее. Это уже доходило до абсурда, если быть совсем честным! Но Лорас не мог и не хотел помогать бабуле, сколько бы он ее не любил и не уважал. Джоанна была его другом. По правде сказать, она была его самым
лучшим другом, который знал о том, что его больше влекло к своему полу и совсем его не осуждала, а даже поддерживала. Она разделяла его интересы, как бы это не было странно, и была талантлива с мечом как не каждый мальчишка, чему он порой завидовал белой завистью.
Он не мог ее предать!
Впрочем, его верность подверглась проверке, когда Джоанна в один из дней подошла к нему и сказала, что им нужно поговорить наедине. Лорас даже ненароком подумал, что успел что-то натворить, или с его семьей что-то случилось, но…
—
Это же дракон! — изумленно прошептал он, смотря на вышеупомянутую тварь.
Он резко сел, игнорируя боль в ноющем затылке, и по-детски ткнул в сторону ящера пальцем.
— Живой!
Лорасу было стыдно признаться, но, когда его лучшая подруга вдруг сообщила ему, что она никакой не бастард, а самая что ни на есть прямая наследница Рейегара Таргариена, он был в шоке. А когда она привела его в свои покои и показала живого дракона…
…он шлепнулся в обморок.
Как девица какая, ей богу!
Но это же дракон! Настоящий, хотя и маленький. Черный, как ночь и с необычными зелеными глазами.
— Мужчины — странные создания, — тихо пробормотала Джоанна, присевшая рядом с ним на пол и обеспокоенно смотрящая на него. — Я тебе рассказала, что являюсь дочерью Последнего дракона и Зимней розы, из-за которых страна всего около двух десятилетий назад утонула в крови, а ты только о драконе волнуешься.
— Но он здесь и
дышит, — шепотом сообщил Лорас Джоанне краем сознания понимая, как же это глупо звучит.
Но если быть честным, оживший миф его больше изумил, чем тот факт, что он дружил с почти королевой, скрывающейся под личиной бастарда, чтобы ее не убил король Роберт.
Стоп.
— Ты же королева. Я сидел под мостом в вонючий воде, бегал по городу от собак, пил краденое вино в кладовке, и дрался как с мальчиком, с
королевой, — пораженно пробормотал Лорас, повернув голову к Джоанне, которая несчастно посмотрела на него и кивнула.
После этого, он, к своему ужасу, вновь потерял сознание и не видел, как Джоанна закатила глаза, бормоча что-то о нежных мужчинах, а потом громко закричала на дракона, которые вдруг чихнул и выдохнул целую струю пламени, поджигая тем самым кровать.
Но как бы то не было, сколько бы шока Лорас не ощутил, сколько бы не было в нем ужаса, в его голове даже мысли о том, чтобы предать Джоанну, рассказать о ней бабушке, или даже королю, не возникло.
Друзей не предают, особенно таких исключительных, как Джоанна…
Или это Висенья?
