***
Джоанна чувствовала чей-то взгляд. Она как обычно навестила приют, принесла плюшек детям, повидалась с младенчиками, после чего отправилась побродить по улочкам, уже привычно делая заметки в своем блокноте. В последние пару недель она вновь вернулась к методичке для повитух, которую задумала состряпать, когда первый раз покинула Винтерфелл. Это было больше похоже на список кратких советов, если быть честным, а не на профессиональную методичку, но для малограмотных людей и этого пока хватит. В конце концов, в этом мире уже тот факт, что повитухи будут хорошо мыть руки перед тем, как шарить ими у рожениц там, где их профессия обязывает, спасет не один десяток жизней как матерей, так и младенцев. Использование кипяченой воды и чистых тряпок, применение хотя бы самых примитивных способов дезинфекции, даже ту же ромашку, чтобы мамашку обмыть в… там, короче после того, как та разрешится от бремени, а не ждать пока всякая зараза попадет в матку и вызовет родильную горячку, тоже сыграет свою роль. Пример Милли и Сарры, чьи роды принимала Силва, имевшая уже опыт в этом деле, был тому доказательством. Держательница приюта не очень понимала, зачем Джоанна прочла ей целую лекцию, состоящую из тезисов, которые девушка успела накидать в своем блокноте, все эти месяцы назад, но все послушно выполнила. Даже кормила девочек чесноком, как она ей велела за пару недель до родов и после. Пахло от них наверняка ужасно, но это одно из немногих средств, которые могли заменить здесь антибиотик. И это помогло. Все благополучно пережили этот убийственный для местных женщин процесс, а теперь цвели и пахли. Нет, может, конечно, это и не заслуга ее рекомендаций, а лишь удача и сильные организмы девчонок, но все же. Пока это не будет использоваться повсеместно, Джоанна не поймет действуют ее советы или нет. Но вернемся к взгляду. Джоанна только успела покинуть травника, которого замучила вопросами о местных травках, когда ощутила на себе настойчивый взор. Мысленно она выругалась, поскольку именно сегодня смогла убедить Джейме, что теперь, когда у нее есть Призрак, охрана не обязана все время следовать за ней. И вот пожалуйста. Впрочем, она не ощущала враждебности от этого взгляда, скорее любопытство и пристальное внимание. Джоанна попыталась разглядеть «блюдуна», на миг подняв взор от блокнота, но рынок был полон в этот час и понять, кто именно на нее смотрит, не было возможности. Призрак тоже не волновался, и Джоанна немного расслабилась, доверяя инстинктам своего спутника даже больше, чем своим. Она с непринужденным видом продолжила путь до особняка Ланнистеров, где обитал лорд Киван с семьей. Джоанна всегда оставляла свою коняшку в тамошних конюшнях, чтобы не платить лишний медяк в общественной конюшне. Уж лучше эту монету она потратить на нужды приюта или на травы, с которыми Джоанна начала экспериментировать в одной из комнат пещер, где обитал теперь Анк, пытаясь воссоздать простейшие зелья. Но не дойдя пары метров до особняка, путь Джоанне перегородил какой-то бродяжка в грязной одежде и с медным стаканом в руках с больно чистыми ногтями. — Подайте, милая леди, несчастному на чашку похлебки, — проблеял он, смотря на нее из-под рваного капюшоном слишком пристальным взглядом. Джоанна была доброй девочкой и медяк кинула, а потом нейтральным голосом сказала: — Кхм, у вас ус отклеился. «Бродяжка» застыл, а потом вдруг выпрямился и неторопливо поправил фальшивый ус, который и впрямь был плохо прикреплен. — Вы не спасаетесь бегством, — протяжно сказал он с веселым блеском в глазах смотря на нее. — У вас нет оружия, — спокойно сказала Джоанна, медленно понимая, что кажется знает кто перед ней. — У вас тоже, — с ухмылкой сказал «бродяжка». Джоанна подняла бровь и выразительно ткнула пальцем себе за спину, где притаился Призрак. «Бродяжка» еле заметно, под фальшивой бородой, сглотнул. — Ах, да, впечатляющий зверь, — пробормотал он. Джоанна закатила глаза. — Так что вы хотели… лорд Варис? — тихо сказала она, предварительно оглянувшись, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Паук, а она окончательно поняла, что это он, поскольку этот перец выглядел весьма себе канонно, если отбросить маскировку, впечатлено поднял бровь. — Надо поговорить, юный ящер, — сказал он, быстро оправившись от удивления. И вот тут уже обе брови Джоанны устремились вверх, а сердце пропустило удар. Как, пекло его забери, а самое главное: кто была та падла, что не смогла держать язык за зубами?! Именно желание узнать все это и подтолкнуло ее к следованию за Пауком в темный переулок, а так она бы не пошла. Ни за что. Честно, честно. Пекло, да, кому она врет? — Располагайтесь, миледи, — вежливо сказал Варис, как только они зашли в заднюю часть кузницы. — Присесть не желаете? Это была кладовка в которой, по сути, сесть было негде, но Паук себя вел так, будто они были как минимум на приеме во дворце, а вокруг них стояли сотни плюшевых диванов. — Спасибо, — саркастично сказала Джоанна, сложив руки на груди. — Я постою. — Как пожелаете, — мирно сказал он, вскинув руки. Его губы дрогнули в улыбке, а взгляд был внимательным и жадным. Она даже смутилась и, не знай Джоанна, что он евнух, подумала бы, что опять наткнулась на педофила. — Я слышал, что вы очень любите помогать людям, миледи, — издалека начал Варис. — Даже курируете целый приют. — Вы проделали такой путь из Королевской гавани, чтобы выразить одобрение тому, что у меня есть совесть, милорд? — саркастично поинтересовалась Джоанна, совсем не настроенная на долгие заковыристые разговоры. — Уверена, у вас есть дела и поважнее. — Мое единственное дело — это знать все о народе королевства и о том, как они живут, — расплывчато сказал Варис. — А с вашей помощью, некоторые люди живут весьма хорошо. — Это плохо? — недоуменно спросила Джоанна, в тоже время лихорадочно пытаясь вспомнить о Пауке все то, что знала, помимо физического портрэта. «Он нездешний, у него нет члена, он служил многим королям, хитрый и вездесущий аки лысый Дамблдор в шелках, а также озабочен больше жизнью простого люда, чем теми, чья задница греет Железный трон», — тут же вспомнилось ей, а впрочем… Если бы его волновала жизнь простых человеков, то, что она заботиться о сиротах должно его радовать, не? К тому же, если быть честной, Джоанну больше волновало не то, что он думает о ее поступках, которые она считает правильными и все тут, а то, откуда он узнал о ее истинной личности, поскольку «юным ящером» тот ее назвал явно не потому, что сигнал из космоса поймал или оттого, что всех добрых девочек так именуют. Тут Паук вдруг задрал голову назад и громко рассмеялся. — Нет, миледи, это прекрасно, — весело сказал он, чуть ли не в ладоши хлопая от восторга, что заискрился в его глазах, как огоньки на новогодней елке. — Я давно не встречал королевскую особу, которую будет волновать судьба людей ниже ее по статусу. Джоанна вся подобралась. Ну вот, еще одно доказательство того, что этому недомужу кто-то ляпнул про ее настоящую генеалогию. Но все же… Кто это мог быть? Дядя? Точно нет. Хоуленд Рид? Да этот дяденька не покидал болот с того момента, как кончилось восстание! Джейме тоже нет, и Джоанна была в этом уверена, как и не мог разболтать Лорас… Леди Дженна? Лорд Герион или… Чертов Киван. Почему-то стоило подумать об этом не очень добром к ее персоне товарище, так в ее голове тут же зазвенели звоночки и завыла предупреждающая сирена. Но надо в этом убедиться. Джоанна не хотела быть голословной и, не узнав точно, тыкать в лорда Кивана с криками «И ты Брут?!». Все же он дядя Джейме и потенциальный союзник, который может в будущем оказаться полезным, как бы цинично это не звучало. — Я не королевская особа, а просто бастард, — невинно сказала она, картинно опустив глаза и разве что только ножкой в земле не поковырялась для полноты образа отчаянно тупящей дурочки. К сожалению, Паук был не тем, кого это могло обмануть или сбить с толку. Этот гад только вновь захихикал и, покачав головой, игриво сказал: — Но, но, принцесса. Может, на кого и действует этот невинный индиговый взгляд, но не на меня. Он посерьезнел и продолжил: — Я точно знаю, кто вы и знаю, что вы это тоже знаете. Хотя ваше истинное имя мне неизвестно, увы. В Цитадели были только копии свидетельств о браке ваших родителей и разводе вашего батюшки с первой женой… А лорд Киван, столь громко сетующий на глупость племянника, который хочет помочь вас посадить на трон, да еще и при слугах, предпочел вас звать другими, но не очень лестными прозвищами. «Вот старый хрыч!» — гневного думала Джоанна, понимая, что была права и это Киван во всем виноват. Теперь она точно утопит его в прудике его милого особняка и хрен кто скажет, что это ее рук дело и плевать, что он — дядя Джейме. Черт, Джейме! Если король узнает, то ему конец. Ему и Старкам, а может и Тиреллам достанется, раз Лорас здесь. Черт, черт, черт! Джоанна была на грани, а когда она такая, то творила всякие глупости. Вот и сейчас, когда Призрак, чувствуя ее панику, набычился и, оскалив зубы, встал напротив Вариса, она его не одернула. Более того, она сама, обнажив зубы и зарычав не хуже лютоволка, ткнула пальцем в сторону побледневшего Паука и, бросив свою игру в невинность, рявкнула: — Во-первых, я королева, а не принцесса. А во-вторых, кто еще знает о том, что знаете вы? Лучше отвечать быстро, потому что еще немного и Призрак полакомиться вашей пухлой тушкой неопределенного пола! Варис попятился назад и ударился спиной о стену маленькой комнатки, где было слишком мало места для двух человек и огромного злого волка. — А вы за словом в карман не лезете, — дрогнувшим голосом сказал Паук. Джоанна заскрипела зубами. — Варис, — процедила она. — Я не собираюсь тут шутки шутить или обмениваться загадочными словами, пока не буду уверена, что моя семья и друзья не пострадают оттого, что у кого-то длинный язык. Она не знала, что именно произнесла, но Варис вдруг расслабился, а его взгляд стал прямо-таки буравить ее насквозь. — Вы верный друг, заботитесь о людях и очень преданны своей семье, — серьезно произнес он, сложив руки за спину. — Мне это нравится. Вдруг раздался щелчок и прямо за спиной Пауку открылась дверца, которую Джоанна в этой полутьме не заметила. Кладовка видать была сквозным помещением и Варис это знал. Ублюдок. Джоанна только и успела растерянно моргнуть, как вот уже он исчез за ней, а Призрак, кинувшийся следом, заскреб по захлопнувшейся дверце. — Убег, — изумленно выдохнула она, а потом развернулась и вместе с Призраком кинулась на улицу. Они пронеслись через главный зал кузницы и выбежала на улицу, но когда обошли здание, то ничего, кроме пустой улочки, не нашли. Варис испарился, как Барти Крауч-младший из Азкабана. То есть незаметно и объявится тот теперь только в Красном замке, который здесь можно считать за аналог гребаного Хогвартса. — Ну твою же мать! — громко выругалась она и топнула ногой. Тут к ней подошел Призрак, который обнюхивал проулок и ей понадобилось пару секунд, чтобы понять, что он держал что-то в пасти. Что теперь слюнявое и явно бумажное. Но ничего, чаще всего брезгливостью Джоанна не страдала и, спокойно вытащив бумажку из зубов, развернула ее. Часть чернила смазались, но все же она смогла прочесть одну короткую фразу. Ваш секрет со мной в безопасности. Это должно было ее как-то утешить… Подарить надежду, что Варис почему-то решил попридержать информацию при себе, но… Но че то это ее не утешило. Вот совсем.Глава 44 или дрессировка и пауки
18 июля 2022 г. в 18:01
Джоанна еще в жизни не чувствовала столько гордости, как в тот момент, когда Анк смог уверенно взлететь в воздух.
Подросший дракончик описал круг по большой пещере, где был рожден и торжествующе порыкивал. Она окончательно переселила его сюда, когда была уверена, что может оставить Анка одного хоть на какое-то время и не бояться, что с ним что-то случится. В конце концов, не вечно же ему у нее под боком спать.
Впрочем, Анк был и не против.
Он чаще всего предпочитал спать или есть, поскольку еще только рос, а если и испытывал беспокойство, то благодаря их связи всегда мог дотянуться до сознания Джоанны. К тому же, он все же дракон: очень гордое и территориальное создание, а не младенчик, которого нужно нянчить. Она уже чувствовала в нем нужду обустроить свое гнездо и тренировать свои крылышки. Анк источал нетерпение и жажду взлететь в небо, где он еще ни разу не был, а не только по пещере кренделя выписывать.
Джоанна даже его понимала.
Она бы и сама была не против полетать, но функционирующую метлу сотворить ей было все еще не под силу, как и ковер самолет, так что приходилось обходиться теми чувствами, что ей мог подарить Малфой, когда Джоанна проникала в его сознание во время полета.
— Ты такой хороший мальчик, — умиленно промолвила она, когда Анк приземлился перед ней и распахнул крылья, явно красуясь перед ней и без колебаний цапнул приличный кусман мяса, который Джоанна ему протянула.
Теперь ее «конь» был размером почти с реального скромного коника и с распахнутыми крылышками выглядел уже весомее, чем когда только вылупился. Если честно, она немного была озадачена таким быстрым ростом Анка, понимая, что это ненормально. Даже драконам нужно время, чтобы вырасти. Балерион Черный Ужас, если верить книгам, приобрел свои исполинские размеры, когда пересек порог пяти десятков лет или около того, а драконы в ее прошлой жизни достигали зрелости где-то на втором-третьем десятке, хотя точно она не помнила, ведь в том мире видов драконов было уйма и темпы роста у них были разными.
А Анку едва пару месяцев исполнилось, но он уже был довольно большим.
Впрочем, после небольшого исследования связи между ними, Джоанна поняла, что тот питался и рос не только за счет мясца, которым она его кормила, но и ее магией. Джоанна этого даже не ощущала, настолько был слаб тот ручеек волшбы, что тек от нее к нему, но дракоше этого хватало, чтобы стремительно набирать вес и расти.
Пока, хватало.
Чем больше тело, тем больше будет его нужда в подпитке, но сейчас препятствовать этому Джоанна не хотела.
Во-первых, это также укрепляло их связь. Во-вторых, как бы это не было эгоистично, она хотела, чтобы он рос быстрее. Но это было даже больше для его собственной безопасности, поскольку именно так были убиты его родичи сто пятьдесят лет назад. Последние драконы были ослабленными тем, что сидели на цепи и имели скромные размеры, деградировав в хилых ящериц, будучи взаперти. А в-третьих, книг по Игре Престолов она может и не читала, но что-то припоминала о том, что в книжном каноне все персонажи были куда моложе, чем в сериале, а это значит…
…что все может начаться со дня на день.
Ей шел уже тринадцатый год, а Джон Сноу, вроде, лет в четырнадцать на Стену отчалил, так что не стоит, хотя канон все больше и больше был лишь пылью, совсем от него отказаться и думать, что пронесет. Или что у нее есть большой запас времени. Год-два — это явно максимум, а потом будут убийства, интриги, расследования и кровавая баня, как вишенка на торте. Баня, где большой дракон будет иметь куда больший вес, как бы это каламбурно не звучало, чем крошечный и совсем не опасный дракошик.
Где-то позади нее раздалось обиженное сопение.
Джоанна повернула голову и еле заметно усмехнулась, увидев Призрака, который хмуро смотрел на то, с каким аппетитом Анк уплетал мяско. Неопасная вражда между ее питомцами было такой очаровательной, что она с трудом могла сдержать улыбку, каждый раз видя, как они пытаются перетянуть на себя ее внимание.
— Держи, ревнивец ты мой, — ласково сказала Джоанна и бросила сочный бифштекс своему лютоволку, который ловко его поймал и тут же с аппетитом принялся его рвать на куски.
Вся белая морда тут же покрылась кровью, и она со стоном поняла, что ей вновь придется купать этого несносного волчару, который тоже весь быстро рос, питаясь ее магией, хотя и не так активно, как Анк.
Опять же, Джоанна не собиралась этому препятствовать.
Эти два таких разных создания были ей слишком дороги, чтобы не воспользоваться таким безвредным для всех способом сделать их сильнее и больше. Правда с Малфоем, заведомо немагическим животным, пришлось повозится, но и в него она потихоньку стала вливать свою магию, чтобы сделать птичку более выносливой и долгоживущей. Да, Джоанна была цепкой и тряслась над своим зоопарком, как не всякий золотодобытчик над своим золотом. И кто ее осудит? Потерю Хедвиги она до сих пор воспринимала как невыразимую трагедию, хотя уже прошло столько десятилетий.
Целая жизнь буквально прошла!
Но старым женщинам позволено иметь слабости, и одной из слабостей Джоанны были ее животинки, от которых никогда не получит нож в спину, как это часто любили делать с ней люди. Да, у нее были те, в кого она верила всей душой и знала, что они не предадут ее: дядя-отец, Джейме, Робб, Лорас, Тирион, но… Все же где-то глубоко внутри она все еще испытывала недоверие к разумным двуногим особям рода человеческого.
Две жизни, где ее окружало слишком много чудовищ с лицами людей, оставили свой след на ее душе, и ничего с этим не поделаешь.