Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь королева!

Здесь воняло. Нет, не так, здесь воняло, да так, что Джоанна была уверена, что еще немного и вывернет наизнанку, хотя, видят боги, Мерлин и все прочие, она бывала и в более благоухающей заднице, чем Королевская гавань. Но это место определенно входило в пятерку худших. Где-то между канализацией, где не одно столетие чалился гребаный василиск, так же отнюдь не благоухающий розами, и пещерой с инферналами, где воняло хуже, чем в морге. Джоанна не понимала, как люди могли так загадить целый город, а потом вспомнила, что это же люди. Существа, способные изгадить и уничтожить все, что угодно, и тут все ее вопросы отпадали. Хотя города она толком даже не видела. Да, было очень тупо творить портал, отчего ее потом штормило и даже вырвало, в то место, которое видела только в сериале, но ей нужно было как-то решить судьбу маленького Джона и все тут. Джоанна не могла просто сложить ручки и ждать чудес, или того, что кто-то все решит за нее. К счастью, ее не раскидало на атомы по всему Вестеросу, и она даже одним куском вывалилась в подвале Красного замка, прямо перед воистину огромным черепом Балериона, но… Когда она, спустя час плутаний по этим гребаным подземельям, выперлась-таки наружу, то узнала «чудесную» новость о том, что она, мать его, опоздала. Джон Аррен склеил ласты. Где-то сегодня ночью Смерть наверняка злобно хихикая от того, что в очередной раз усложнила ей жизнь, чтобы та медом не казалась, прибрала к себе старикана. Наверное, если ее кто-то видел, то подумал бы, что служанка, под которую она замаскировалась, чокнулась, раз стояла в одном из закутков, пинала стену и материлась на разных языках, половину из которых здесь никто даже не знает. Ну да плевать. К тому же все же был один плюс во всем этом. Джоанна немного пошныряла по коридорам огромного замка, и подслушала щебетание пары других девах-прислужниц, и узнала, что дедок-то не сразу впал в беспамятство, а успел даже наваять завещание, назначить наследника и… объявил свою жену изменницей, которая была отстранена от линии наследования в Долине. Так что фигушки Лизе, а не Орлиное гнездо. Конечно, то могло быть просто сплетней, а если и нет, то Лизка могла еще оспорить это решение, призвав к суду, аргументируя тем, что дедок был уже не в своем уме… Но пьяный Боб любил старикана и скорее всего будет слушать любую его последнюю волю, а не истерики чокнутой бабенки, которая никому не нравилась и не имела дитенка от почившего муженька. Вон, тот даже приказал уже трезвонить в колокола по несколько раз в день, чтобы все знали, что уважаемый Десница откинулся. Честно говоря, пока она тут бродила, Джоанна даже толком не думала, где именно находится, пока не наткнулась на широко распахнутые двери, ведущие в тронный зал. До сего мига, для нее это было все равно, что вернуться в свою первую юность, где она шныряла по Хогвартсу, или вообще по каким-то незнакомым катакомбам, и не более того. Она была так погружена в свою миссию, что ей даже не пришла в голову мысль о том, что находится там, где могла бы вырасти в этой жизни. Что это тот самый Красный замок, где три столетия правили Таргариены, где жил ее кровный папаня, дедуля со свистящей флягой, мачеха, бедная бабуля и сводный брат с сестрой. Тот самый, где половина из этих людей была безжалостно убита. Они и еще другая половина ее родственников по материнской линии, которые были умерщвлены другой половиной по отцовской линии. Мрак, короче. Но когда она проходила мимо огромных дверей и мельком увидела огромный зал, в другом конце которого, на постаменте, стояло воистину уродливое кресло из железных мечей, Джоанна наконец поняла, где она. В самом логове льва, где ее любой бы захотел разорвать на части и схавал бы без соли. Ощущая, как в ней проснулась паранойя, она огляделась, но тут было удивительно пусто. Король явно не собирался сегодня принимать кого-либо, и вообще тут типа траур. Ее ноги против воли переступили порог зала. Джоанна замерла, как только оказалась внутри, разрываемая двумя желаниями: подойти поближе и поглядеть, и убежать отсюда нахрен, ведь тут было столько крови! Старков, Таргариенов и еще черт знает кого. Эти полы были пропитаны кровью ее семьи, предсмертными воплями деда, который Рикард, и хрипами дяди Брандона, удавившегося в попытках спасти отца. А еще безумием дедка Эйриса и еще с десяток Таргариенов, которые кукухой поехали. Впервые ей пришло в голову, что ее семейство по батюшке были все же двинутые на голову, как и Блэки в свое время. — Ну, это объясняет, что со мной всегда не так, — иронично прошептала она себе под нос и нерешительно сделала еще один шаг вперед. Джоанна все же решила подойти ближе, чтобы узреть во всей красе того монстра, ради которого собралась идти воевать. Она медленно пересекла зал и замерла неподалеку от лестницы, ведущей к самому трону. Тот вблизи был еще ужаснее, чем ей показалось из далеча. И несколько не такой, как в сериале. Да, он был правда выплавлен из мечей, был огромен и неуклюж. Но в сериале тот одиноко стоял на постаменте, в то время как это чудище было окружено этаким забором из мечей, которые не влезли в конструкцию, надо полагать. Они «текли» по лестнице до самого пола в пару рядов и были в разной степени расплавленности. Некоторые были эфесами вверх, а некоторые непостижимым образом были вплавлены в этот устрашающий забор тупыми лезвиями к верху. Это явно не было сделано в кузнице. Джоанна теперь точно была уверена, что это дело рук… ну, то есть пасти дракона. Она не знала, как именно это было возможно сотворить, не стоя при этом под самым прицелом огня и вылепливая этот кошмар из податливого железа, но это точно не было делом рук человека. Более того, она ощущала, как от Железного трона веяло… чем-то. То ли магией, то ли еще чем. Но этот трон не был таким уж простым. Джоанна не была уверена, но на миг в ее голове возникло ощущение, что он испускал такие же флюиды, как и крестражи Волды Морды. Будто этот трон был не только омыт кровью и сотворен в пламени, но еще в него была вложена частичка чьей-то души. Или душ. Она бы не удивилась, если сплетни о том, что он не терпит слабовольных королей, были правдивы и что ее тупые предки могли по дурости питать это чудовище частью своих душ. За столько поколений, что на нем сидели, трон мог превратиться в вечно голодную и привередливую тварь, которая не каждому была готова дать погреть на себе зад. Невольно у нее по спине прошла дрожь. Джоанне не очень-то улыбалось сидеть на этом троне смерти, но был ли выбор? Она же не могла отказаться от своего похода, как и не могла вдруг сказать, что этот монстр мне не нравится, наваяйте мне новый трон. Бред же. Ее просто не поймут, а то и сочтут еще одной в череде чокнутых драконов. — Ничего, посмотрим еще кто кого, — тихо пробурчала она, хмуро смотря на Железный трон. Взойти по ступенькам вверх Джоанна так и не решилась, отложив этот опыт до того момента, как по-настоящему завоюет этот кошмар из металла. Только подошла чуть ближе к ближайшему к ней торчащему ржавому мечу и вытянула руку вперед, чтобы коснуться лезвия, но тут за ее спиной раздался многозначительный кашель, и Джоанна едва не схлопотала сердечный приступ. — Негоже слуге трона касаться, девочка, — сказал за ее спиной высокомерный мужской голос. — А ну брысь отсюда, пока я не позвал стражу. Джоанна удивленно моргнула, думая, кто там такой смелый приперся, и, сделав пару шагов назад, обернулась. И тут же отвела взгляд, мысленно проклиная себя за то, что не слушала Джейме и не сидела в Утеса на своей неугомонной попе ровно. Это был Бейлиш. Холеный вид, дорогой прикид, брошь в виде пересмешника, дурацкие усяшки и выражение лица, будто он тут король мира, как минимум. Точно такая же рожа, как в сериале, опять же. Это точно был Петир, туды его растуды, Бейлиш, которого ей стоило бы видеть в последнюю очередь. Ну, то есть ему не стоило ее видеть, потому что может он и выглядит как какая-то сдержанная версия местного метросексуала, это не отменяет того, что мозги у него были. И очень опасные мозги с очень грязными мыслями. Особенно если дело касалось Железного трона и маленьких рыжих девочек. Только за это его стоит убить. Джоанна не потерпит, чтобы этот извращуга с навязчивыми идеями даже дышал на Сансу. Та была ее сестрой, в конце концов! Да, не самой близкой, но сестрой. Хорошо, кузиной, но сути это не меняет. И вообще, она не любит, когда взрослые дяди пользуют маленьких девочек, чтобы удовлетворить свою похоть. Или неутолимую тоску по мамке таких девочек. Хотя с чего бы? Положа руку на сердце, Джоанна честно не понимала, чего так Бейлиш сох по рыжей грымзе. Она же страшная!.. Ладно, не совсем страшная, но и не писаная красавица. Только волосы были шикарными, но да и те то были скорее уж воспоминанием, чем фактом. Хотя дядя ее вон, любит же, хотя она и грымза. Ну, да не ей влезать в это. Сейчас ей лучше бы думать, как слинять, а не размышлять о вкусовых предпочтениях Бейлиша и ее дяди-отца. — Ты меня не слышала, служка? — презрительно сказал вновь Бейлиш, подойдя к ней ближе и дернул за плечо. — А ну кыш! — А вы, м’лорд? — ляпнула Джоанна, все еще не поднимая глаза, чтобы тот не увидел их цвет. — Не хотите ли уйти? Или собрались в одиночестве троном любоваться? Чужим. Рука на ее плече сжалась сильнее. Да так, что Джоанна аж зашипела от неприятной боли, одновременно с этим проклиная свой длинный язык, неспособный держаться за зубами, когда его просят. И даже не просят. А потом ее резко отпустили и схватила за подбородок. Ее взгляд чисто инстинктивно взлетел вверх и вперился прямиком в глаза Бейлиша, которые цепко просканировали все ее намеренно перемазанное в саже лицо. И если это помогло немного скрыть ее черты, то цвет глаз-то это не скроет. Джоанна вновь мысленно выругалась. Она обреченно думала, что все-таки стоило попытаться применить косметические чары, или хотя отталкивающие, а не действовать наобум, кидаясь в логово врага без должной маскировки, и прикрытого тыла. — Ты кто такая? Я тебя раньше не видел, — подозрительно сказал пересмешник, крепче сжав ее подбородок. — И не лги мне. Я точно знаю, что ты не отсюда. Уж такие бы глаза я уж точно запомнил. Ты явно валирийской крови, а таких здесь почти нет. — И че? В бордель бы свой уже забрали? — нагло сказала Джоанна, чей язык опять торопился вперед быстрее, чем мозг успевал подумать. Бейлиш вдруг отпустил ее и начал кружить вокруг аки стервятник. — Невоспитанная, грубая и фиалковоглазая, — сказал он, манерно растягивая буквы, чем тут же напомнил ей Люциуса Малфоя. — Если бы я не знал лучше, то мог бы подумать, что ты, маленькое чудовище, являешься пресловутой невестой-бастардом Цареубийцы, которую тот привез с дикого Севера. Джоанна возмущенно открыла рот. Для начала ее обидело такое описание, даже если в чем-то этот усач был и прав, и… невольно, но ее не могло не восхитить как быстро у него работает головушка. И ужаснуть. Этот гад был впрямь слишком умен и скользок, и она не уверена, что хотела бы даже пытаться с ним наладить разговор. Да и нужно ли? Бейлиш хотел трон и рыжую бабу. Можно Талли, но не обязательно Кейтилин. А Джоанна не владела ни первым, ни вторым, так что она уж точно не подходила по критериям для мирного сосуществования с этим типчиком в одном ареале обитания. — Я-я не п-понимаю, о чем вы, м-м’лорд, — пролепетала Джоанна, как можно более испуганно и жалобно. — Я п-просто Кетси, с-служу на кухне… — Врешь, — жестко сказал Бейлиш, прерывая ее на полуслове. — Ты… Внезапно Джоанна ощутила странный холод, а потом пересмешник, даже не успел договорить, отлетел от нее в сторону. Прямо на торчащие полурасплавленных мечи, окружающие Железный трон. Она от неожиданности охнула и закрыла рот руками, в ужасе смотря на Бейлиша, который был нанизан на лезвия, как жестокая пародия на свинку на вертеле. Его правое плечо, бок, левая нога в двух местах. Лезвия вошли в него как нож в масло. Кровища хлестала на пол, а Бейлиш задушено захрипел. Хотя, казалось бы, эти мечи не могли так глубоко вонзиться в плоть, затупев от огня, ржавчины и времени, но в случае пересмешника, его будто не только оттолкнули от нее, но и с силой на него нажали, чтобы мечи наверняка пронзили его насквозь, да поглубже. Но самое главное, это была не она. Джоанна, бывало, что не контролировала свою магию, это да, сгоряча могла пожелать кому-то смерти, это тоже да. Убивать людей… Да, и это она делала, но не ради удовольствия, а скорее из-за обстоятельств или необходимости. Но сейчас абсолютно точно не она отшвырнула пересмешника на забор из кривых мечей. Вдруг ее носа коснулся запах крови и немытого тела, а потом ей на плечи легли чьи-то руки и над ухом раздалось жуткое хихиканье. Она сглотнула. Косой взгляд в бок показал, что ручки-то принадлежали отнюдь не леди. Они были скрюченный с длинными желтыми когтями, половина из которых были поломаны или треснуты. Под ними была грязь и, кажется, кровь. У нее возникло поганое предчувствие насчет личности того, кто стоял за ее спиной, но ей так хотелось ошибаться!.. «Я, блять, ненавижу призраков и весь дом своего папаши вместе взятый!» — истерично подумала Джоанна, когда раздалось еще одно зловредное хихиканье, а руки на ее плечах превратились в стальные тиски, от которых на ее коже точно останутся синяки, не говоря уже о царапинах, оставленных от этих симпатичных коготочков. — Они так весело вопят, когда горят, — прохрипел мужской голос над ее головой. — Горят и вопят, горят и вопят. Смотри, смотри, смотри, хи-хи-хи!.. Внезапно Бейлиша охватило пламя. Не обычное, а ярко-зеленое, как гребаная Авада. Оно в один миг жадно проглотило одежду пересмешника и начало плавить его кожу, отчего по залу мгновенно разнесся запах жареной плоти и паленых волос. Джоанну затошнило и ей хотелось отвернуться, но тут руки отпустили ее плечи и стиснули ее маковку, не давая это сделать. Длинные ногти впились ей в щеки, веки и виски, не давая не только отвернуться от мерзкого зрелища, но и закрыть глаза. Безумный король вновь зашелся в смехе, а Бейлиш что-то там забулькал и задергался, но все было бесполезно. Лезвия глубоко вошли в его плоть и с каждым его дерганьем только входили еще глубже. Джоанна ощущала во рту вкус желчи и ужас оттого, что ее заставляет на это смотреть собственный дед. Внезапно ее голову перестали удерживать чьи-либо руки, и она против воли шлепнулась на пол, выблевав на пол все, что у нее было в желудке. До ее заложенных ушей донесся отдаленный топот чьих-то ног, и, кое-как встав на ноги и стараясь не смотреть на вмиг затихшего Пересмешника, Джоанна метнулась к небольшой дверце, которая виднелась за троном. Ей было плевать, куда та вела, лишь бы подальше от этого проклятого зала и его призраков. Она хотела забыть все это как самый страшный сон, но сомневалась, что скоро сможет забыть это зрелище, которое отпечаталось на сетчатки ее глаз. Как и сомневалась, что, если и вернет себе этот дурацкий стул, сможет спокойно на нем сидеть, и находиться в этом зале, не выпив пару галлонов успокоительных настоек.