Пролог
— Ничему вас, голодранцев, жизнь не учит! — Атаманша повела плечом, и монеты на её груди звякнули, подпрыгнув. — Если устраивать дебош в каждом городишке, в котором вам кинули несколько медяков, то петь скоро будете птичкам в лесу. И те слушать не захотят. Она выдернула топор из бревна, поставила чурбан на пень и замахнулась. Трубадур выплюнул жёваную травинку себе под ноги, прислонился поудобнее к высокой ёлке. — Мы первыми не начинаем, — ответил он Атаманше. — А чего они? На нашу музыку помои льют. — Они вам деньги дают. — Атаманша откинула поленья и подобрала новый чурбан. — Это мы, воры, сами берём, а вам без публики нельзя. — Будет публика. Слыхала, король с семьёй в наши края собирается? Народу тьма понаедет. — Слыхала, как не слыхать. Ждём. Кошельки сами себя не подрежут, — усмехнулась Атаманша и добавила, с треском воткнув топор в очередной кусок бревна: — Говорят, детишки у короля — те ещё... Она остановилась и покрутила в воздухе кистью руки, как будто изображая «тех ещё детишек». — Ну-ну, — презрительно хмыкнул Трубадур. — Все они одинаковые, богатенькие эти. — Ты готовить-то идёшь? — прервала его рассуждения Атаманша. — Здесь тебе не трактир, жрать не подадут. — Суровая ты женщина! — вздохнул Трубадур, отлепляясь от дерева. — А ты лентяй неотёсанный! — фыркнула Атаманша и снова замахнулась топором.Глава 1
В таверне привычно воняло кислятиной. Трубадур шагнул внутрь, кивнул хмурому седому хозяину — тот кивнул в ответ — и сел за ближайший свободный стол. — Что, опять карманы пустые? — раздался за спиной голос хозяина таверны. — Иди к чёрту, старый хрен. — Трубадур прислонился плечом к стене, устраивая под столом длинные ноги в потёртых кожаных штанах. — Может, я соскучился? — Ну-ну, — усмехнулся хозяин и поставил перед ним две пивные кружки. — Где приятели твои? — Пьют. «У Лиса». — При деньгах, значит, — заметил старик, придвинул одну из кружек к себе и отхлебнул пива. — А ты что ж не с ними? — Да заплачу я сегодня, заплачу, — раздражённо ответил Трубадур, прикладываясь к выпивке. — Если бы я не знал тебя с тех пор, когда ты был бездомным голожопым мальчишкой, то не сидел бы сейчас здесь, а пошёл проверить, сколько овса лошадям задали. Но я слишком давно тебя знаю, потому никуда не пойду и спрошу ещё раз: что же ты не остался у Лиса напиваться с приятелями, а явился ко мне и теперь злишься на себя за то, что пришёл? Трубадур поёрзал на скамье, затёртой до гладкости постояльцами таверны. Старик не ошибся насчёт него, и это неприятно было признавать. — Как успехи? — продолжил хозяин. — Если есть, чем расплатиться за выпивку, значит, есть и публика? — Есть, — неохотно подтвердил Трубадур. — Об чём тогда печаль? — удивился старик. — Скажи спасибо приезду короля и греби монеты, пока можешь. — Король... То-то и оно, что король. — Трубадур скривился и запустил пальцы в свои тёмные растрёпанные волосы. — Ты знаешь, сколько таких, как мы, следом за ним приехало? Из соседнего королевства даже. — Могу представить, через мою таверну кто только не проходил. Так что с того, если слушателей на всех хватает? Трубадур глотнул из кружки и со стуком опустил её на стол: — Не важно, хватает публики или нет, важно какая она, — произнёс он с досадой. — Важно, чтобы они хотели слушать нас не потому, что других поблизости не нашлось, и не потому, что на кого получше денег не хватило, понимаешь, да? — Отчего ж не понять. И ты из-за этого с друзьями поссорился? — Не ссорился я, — махнул рукой Трубадур. — Просто ушёл. Они вот не понимают. Он вздохнул, заглянул в опустевшую кружку и полез за деньгами: — Налей ещё, а? Старик подозвал рыжую девицу в засаленном переднике, забрал с её подноса кувшин с пивом, сказал, обращаясь к Трубадуру: — А я предлагал, бросай свою музыку, иди ко мне работать, всё тебе после смерти оставлю. Так, может, передумаешь да согласишься? Пропадёт дело без наследников-то. — Ты уж прости, старый, но не моё это, — отозвался Трубадур и налил себе пива из кувшина. В этот момент дверь в таверну отворилась, и, шурша юбками, внутрь ввалилось нечто. — Вот дерьмо, — негромко выругалось нечто, едва удержавшись на ногах. — Проклятый эль. Разговоры стихли. Все уставились на странную гостью. Та расправила юбки и, небрежным жестом откинув с лица упавший локон, оглядела помещение надменным и немного пьяным взглядом. За дальним столом присвистнули. Снова поднялся шум, со всех сторон посыпались грязные шуточки и пошлые комплименты. Старик поднялся навстречу девице: — Что привело ко мне даму в такой час? — Да уж известно что! — загоготала кучка нетрезвых парней, расположившихся за соседним столом. — То же, что и всех, — дёрнула плечом гостья. — Выпивка. Её писклявый голосок царапал слух. Трубадур поморщился. Она явно пыталась изменить голос до неузнаваемости. — Пива мне! — приказала незнакомка и упала на скамью напротив Трубадура, туда, где минуту назад сидел старик. — Эй! — возмутился Трубадур. — Я не приглашал! — Иди к нам, красотка! — послышались пьяные вопли. — А я тебя и не спрашива... ла, — пропищала гостья Трубадуру в ответ. — И вообще. Неужели приличный господин позволит девушке сесть с пьяным сбродом? — Я не приличный господин. Рыжая девица принесла пива, и гостья оживилась. — О, — сказала она Трубадуру низким голосом, видимо, забыв о своём притворстве. — Это жаль. И с наслаждением припала к кружке. Она пила, а на шее, над высоким воротником платья, двигался кадык. Трубадур усмехнулся краешком губ, но тут незнакомка, кем бы она (или он?) ни была, опустила кружку на стол и вытерла рот тыльной стороной ладони — каким-то совершенно непристойным жестом. Усмехаться больше не хотелось. Губы «дамы» напротив казались неприлично покрасневшими и влажными. — Тебя как зовут? — спросили эти губы, уже почти не пряча настоящий голос. — Что? — очнулся Трубадур и посмотрел «даме» в лицо. Та разглядывала его с интересом. — Зовут тебя как? — повторила она. — Трубадур, — ответил он. — Это не настоящее имя, или тебе и правда так не повезло? — Настоящее тебе ни к чему. — Трубадур долил себе пива, надеясь этим отвлечься от нелепых мыслей. — А ты у нас кто? — А я у нас Прин... эээ... Принцесса. — Да ну?! — рассмеялся Трубадур. — Это не настоящее имя, или тебе и правда так не повезло? — Мужлан! — фыркнула «Принцесса» и взмахнула рукой, жестом требуя принести ещё выпивки. — Это титул, а не имя. Когда на столе появился свежий кувшин с пивом, она долила себе и оба снова выпили по кружке. — Я скорее поверю в то, что ты здесь, хм, на заработках, чем в то, что ты Принцесса, — сказал Трубадур, расправившись со своим напитком и ошущая, как приятная муть окутывает мысли. «Принцесса» вскинула бровь: — А я скорее поверю, что ты горшок с бобами, — указала она на поднос с едой, который рыжая девица как раз несла мимо их стола, — чем в то, что ты можешь быть музыкантом. Хотя... Она сощурилась и внимательнее присмотрелась к Трубадуру. — Погоди, а не ты ли с какими-то оборванцами выступал сегодня — ик! — на площади? — спросила, посреди фразы внезапно начав икать. — Ну я, — подтвердил Трубадур, пьяно ухмыляясь. — А ты не вери... ла. — Нормально поёте, — кивнула «Принцесса» и опрокинула в себя ещё пива. — Вот тебе и горшок с бобами! — наклонясь к ней через стол, довольно заявил Трубадур. — Угу. А стихи ваши, — она икнула. — Стихи ваши — говно.