*
Народец всех мастей заполонил рыночную площадь. Где-то ревел осёл. С дальнего края доносился голос торговца рыбой, заманивающего покупателей. — Это надо же, сколько их! — Малыш с восхищением смотрел на разношёрстную толпу. — «У Лиса» тоже не протолкнуться. Вот где прибыль-то сейчас! Он повернулся к Трубадуру. Тот расположился здесь же, на пустых бочках, и доедал хлеб с сыром, почти не обращая внимания на толпу. — А ваши дела как? — спросил Малыш, перекрикивая шум. — Много зрителей стало? Трубадур проглотил последний кусок сыра, облизал пальцы и вздохнул, раздражённый болтовнёй подростка. Но ответить не успел. — А будто мы с вами в убытке? — вмешалась стоящая рядом Атаманша. — Ты, Малыш, о чужих деньгах не думай, если планов на них не имеешь. Малыш шмыгнул носом и, бормоча невнятное, сделал вид, что увлечён разглядыванием людей вокруг. Трубадур лениво проследил за его взглядом и в тот же миг спрыгнул с бочки: среди движущейся толпы мелькнули, пропали и появились вновь — уже совсем близко — знакомые уши и короткие русые волосы. — Эй! — позвал Трубадур. — Эй, Принцесса! Его недавний таинственный собутыльник застыл на месте и обернулся. И заулыбался, когда узнал Трубадура, но быстро спрятал улыбку и подошёл к нему. — Какая встреча! — Принц оглядел компанию, собравшуюся у бочек. — Горшок. Ну надо же. А кто эти милейшие люди? — Мои друзья, Принцесса. Принц оглядел собравшихся ещё раз и лукаво прищурился: — Это точно не переодетые котики или собачки? А то слышал я о Трубадуре, который со зверьём выступал. Трубадур мысленно обругал чёрта, который дёрнул его окликнуть эту ходячую неприятность: — Ага. На самом деле мы Гусь, Хорёк, Баран и... — он задумался. — И Горшок, я уже понял, — хмыкнул Принц. — Хватит называть меня Горшком! — Хватит называть меня Принцессой. — Да не музыканты мы, — прервала их Атаманша. — Можешь звать меня Атаманшей. А это Малыш, мой... помощник. Принц игриво улыбнулся Атаманше (и настроение Трубадура отчего-то сразу подурнело): — А кто же вы тогда? — На картах гадаем, — усмехнулась та. — Хочешь, и тебе раскину? На будущее. Карты правду говорят. — Однажды мне нагадали, что я умру и останусь жив. Так что, пожалуй, не стоит, — отказался Принц. Недалеко от них послышался крик: — Разойдись! Дай дорогу! Принц вздрогнул. Толпа смялась, расступаясь, пропуская богато украшенную карету в сопровождении всадников. — Опять скачут, — сказал Малыш. — Говорят, посол, который королю бабкину корону вернул. Интересно, правду люди болтают, что корона вся камнями усыпана? — Правда, — кивнул Принц. — Сам сходи да посмотри, пока её на обозрение выставили. — Ходил уж, только в соборе дыхнуть негде — чуть не затоптали. В самом деле, видать, дорогая вещь. — Дорога́ миром в двух королевствах, братец, — подмигнул Малышу Принц и предложил, глядя на Трубадура: — А что, может, выпьем? Я всех угощаю. — Идёт. Если не как в прошлый раз, — согласился Трубадур, невольно улыбаясь ему.*
На вывеске пивной красовался лис, больше похожий на смесь осла и тощей собаки. Местечко нашлось с трудом. — Ну вот стоит она там, — рассуждал Малыш. — Красивая. И что? — Что — что? — уточнил Принц, прикладываясь к кружке с элем. — Я говорю, польза какая от неё? Малыш ковырнул обломанным ногтем трещину на столе. — Стоит, никто её на камни разобрать и не думает, — продолжил он. — Потому что сундуки и без того богатствами доверху набиты. А дай её любому здесь, в пивной, так сразу в дело пустят. А что? Я и сам бы пустил. Вот она и польза. Эх. Хочешь быть счастливым — родись благородных кровей. — Думаешь, если человек знатен, так непременно счастлив, весел и забот не знает? Прозвучавший вопрос отвлёк Трубадура от созерцания гладкой шеи напротив, той, что в прошлый раз так предательски выдала ему своего хозяина. — А ты, значит, думаешь, они там, бедняжки, страдают в своих замках? — возмущённо спросил он у этого самого хозяина. — Мы их, по-твоему, жалеть должны? — В каждом доме свои несчастья, — неопределённо ответил Принц. — Какие несчастья у тех, кто пьёт и жрёт, пока на улице дети с голодухи дохнут? — начал закипать Трубадур. Но Атаманша вмешалась в их спор. — А вот тут я с твоим Принцем соглашусь, — сказала она. — Пусть знатным людям слаще живётся, а взглянешь ненароком на их жизнь да и плюнешь — уж лучше без их богатства, да без их проблем. Трубадур открыл было рот, чтоб возразить, но тут Атаманша склонилась над столом, так, что её пышная грудь легла на щербатые доски, и заговорила, понизив голос: — Рассказывал мне знакомый один — давно уж его на том свете черти поджаривают — что занесла его однажды нелёгкая тёмной ночкой в замок одного то ли графа, то ли герцога, то ли ещё какого Сиятельства. Слышит: шум, крики. Он и притаился, чтоб не дай бог. Оказалось, что ходил к дочке этого Сиятельства любовничек, тоже граф какой-то. Вот папаша их и выследил. Ну и всё. Атаманша выпрямилась, глотнула из кружки, сделала страшные глаза и провела себе пальцем по горлу, изображая движение ножа. — Зашиб папаша дочкиного любовника, — закончила она, снова облокотилась о стол и добавила: — А труп в старых рыцарских доспехах спрятал! Некоторое время все ошарашенно молчали. — Да враки это! — очнулся Трубадур. — А я верю, — возразил Малыш. — В доспехи-то зачем? — удивлённо поднял брови Принц. — А я знаете, чего слыхал? — Малыш повторил движение Атаманши, вжавшись рёбрами в стол, и тихо сказал: — Что местный герцог первую жену свою убил. — Все слыхали, — отмахнулась Атаманша. — Люди болтают, а ты и рад уши греть. Но Малыш всё равно продолжил: — Говорят, он её придушил и в лодке по реке пустил, там, где течение сильное. Лодку перевернуло, тело не сразу к берегу прибило, а он всё прикидывался, что ищет пропавшую жену. А когда её нашли, то сказали, что сама она себя убила. На плечо Трубадура лёг острый локоть. — Так вот ты где ошиваешься! — раздалось возле уха. — Подвиньтесь! — Мария! — узнал Трубадур. Засмущавшийся Малыш съехал на самый край лавки, и, подбирая юбки, девушка села рядом с Трубадуром, пригладила ярко-рыжие пряди у лба. — Что же ты в таверне не показываешься? — поинтересовалась она, явно издеваясь. — А то ты не знаешь, — буркнул Трубадур, раздражённый напоминанием о погроме. Который — спасибо Принцессе, чёрт бы его побрал вместе с ушами и смазливой рожей — они устроили. Теперь старик зол и нужно как-то извиняться, сгорая от стыда. — Ладно, не бойся, — усмехнулась Мария. — Приходи. Всё оплачено. Так что даст Монах тебе разок по шее и простит. — Как это — оплачено? Кем? — удивился Трубадур. — Неизвестно. — Мария отпила из его кружки. — Видно, у кого-то из постояльцев совесть есть, в отличие от тебя и этого... ряженого в платье. Трубадур невольно взглянул на Принца, сидящего напротив: тот пил свой эль с совершенно невозмутимым видом. Мария прищурилась: — Так-так, а не это ли наша прекрасная дама с бубенцами под юбкой?! — ткнула она пальцем в сторону Принца. Принц нагло улыбнулся ей, сверкнув зубами: — Я польщён. Никогда прежде меня не называли прекрасной дамой, и никогда прежде красотки не начинали разговор со мной с упоминания моих бубенцов. Мария расхохоталась. — А ты занятный! Ты кто такой? — Принц! — весело ответил Принц и подбоченился для наглядности. — Что, по мне не видно? Атаманша фыркнула, расплескав пиво, Малыш тихо хихикнул со своего края лавки, Мария расхохоталась снова. — Да из тебя принц, как из говна монета! — внезапно вышел из себя Трубадур. — Это хорошо, — мирно усмехнулся Принц, и Трубадуру стало неловко за такую глупую вспышку злости. — А почему ты так думаешь? — Ну... — протянул Трубадур, смущённый этим вопросом и непонятным мягким вниманием Принца. — Потому что ты не похож на этих... петухов, разряженных в яркие тряпки, надутых от важности и неприспособленных к обычной жизни. — И я рад, что это так! — поднял кружку Принц. — За это стоит выпить! Мария, я угощаю. — В другой раз, Ваше Высочество, — шутливо отказалась Мария. Трубадуру отчего-то показалось, что Принц напрягся. — Я здесь по делу, — сказала Мария. — Монах послал. Лис выставляет человека завтра. Вы придёте смотреть? — Точно! Завтра ведь у старого хрена дерутся на кулаках! Я такое не пропущу, — Атаманша обрадованно стукнула дном кружки о стол. — Монах — это кто? Хозяин таверны? — спросил Принц. — А я думал, он не любит драки. Мария усмехнулась: — Это он таких, как вы, не любит. А когда за деньги да по правилам — тут он первый любитель! Придёшь, Ваше Высочество? — Не могу, дела у меня, — откровенно сник Принц. — А ты? — обратилась Мария к Трубадуру и взяла его под руку. Тепло её груди проникло ему сквозь рукав рубахи, а исходящий от одежды и волос аромат сухих цветов перебил густой запах эля и пота, висящий в воздухе пивной. Принц громко кашлянул. — Ладно. Я приду, — произнёс он. — Дела подождут. Когда и где? Эти его слова как будто разрушили общую лёгкость беседы, и разговор быстро застыл, скованный неловкостью. — Пора нам, Малыш, — засобиралась Атаманша. Малыш поднялся, с тоской поглядывая на Марию. — Мне тоже пора, — сказал Принц. — Засиделся я с вами. Он поманил к себе Малыша и что-то прошептал ему на ухо. Малыш широко и восторженно распахнул глаза. Принц кивнул всем на прощание, посмотрел нечитаемо на Трубадура и пошёл к выходу.