Снова вместе

Филипп довёл Катю до их мест и вдруг оробел. Они одни в автобусе, если не считать водителя. Конечно, он не собирается делать что-то непотребное или тем более обижать Катю. Просто почему-то вдруг стало неловко. И, кажется, плохо девушке стало вовсе не из-за жары снаружи. — Расскажите, что у вас случилось? — Филипп дружелюбно улыбнулся. Он работает психологом и знает, как расположить к себе людей, но в повседневной жизни старается это не использовать, только с клиентами, а то легко запутаться и потерять самого себя в круговороте людей. Домикова отрицательно покачала головой, сжав кулачки. Если она начнёт рассказывать, то не сможет сдержать себя вовремя и выдаст всё, что было на уме, а этого нельзя допустить. — Тогда, может, я попробую угадать, с чем связаны ваши переживания? Уверен, у меня это хорошо получится, — Филипп старался не обращать внимание на слёзы. Когда он пытается попросить не плакать, то слёз только больше становится. Нужно придумать что-то незначительное, из-за чего никто точно плакать не станет. Может, подобное её развеселит. Заметив задумчивое лицо Фила, Катя на мгновение перестала всхлипывать. Неужели угадает? Не верится, что причина её слёз настолько очевидная. Однако, если человек хорошо читает людей и наблюдает за ними, то всё вполне возможно. От этого только страшнее. — Может, это из-за камешка в обуви? У моей сестры однажды было. Я долго не мог её успокоить... Услышав настолько далёкую от реальной причины теорию, Катя растерялась, а после хмыкнула. В принципе, а чего она ожидала? — Или может хотите чего-то? У меня в рюкзаке контейнер с разрезанным арбузом, — улыбнулся Филипп, решив действовать. Кому арбуз не поднимет настроение? Разве что тому, у кого на него аллергия. Новиков поправил волосы и потянулся к рюкзаку. Екатерина только сейчас обратила внимание на его зелёные глаза, вытирая слёзы со щеки. Да ещё и брюнет... Наверняка многие считают его очень даже симпатичным. Филипп действительно вытащил контейнер с нарезанным арбузом. При этом половина кусочков оказалась красной, а другая жёлтой. Фил определённо постарался. Это даже мило. "Вот она и перестала плакать," — заметно выдохнул Филипп и расслабился. Он не был уверен на все сто, что у него получится. — Угощайтесь, — снова дружелюбно улыбнулся он. — Спасибо... — Катя не могла не улыбнуться в ответ. Может, у неё даже получится хорошо провести время. В это время снаружи температура только поднималась. Солнце било прямо в глаза. Казалось, что животные наоборот должны попрятаться в прохладных местах, но, заметив толпу новых людей, которых они никогда раньше не встречали, они стали ждать их внимание, точно зная, что их обязательно накормят. — Вон у того гражданина вы можете купить еды для животных, — сказал гид, указывая на молодую девушку, улыбающуюся туристам у полки с разными пакетиками, — красные для обзъянок, синие для собак! — видимо, этот гид часто проводит экскурсии в этом храме и знает, какие вопросы чаще всего возникают у туристов. — Итак, кого хотите накормить? — Алексей достал кошелёк, поворачиваясь в сторону детей. — Собак, — без сомнений ответил Захар и заулыбался. Около него уже толпилось три пса и не собиралось отходить, не получив вкусняшек. — Тогда я обзъянок, — Даша посмотрела в сторону возвышенности, которая находилась в другом конце храма. Там часть их группы фотографировалась с приматами, — мам, пойдёшь со мной? — Конечно. Им пришлось ненадолго разделиться. Захар очень хотел поговорить с отцом, но не знал, с чего начать. Собаки с радостью брали еду из его рук, но вот сам процесс вдруг перестал приносить удовольствие. — Заходер, — хмыкнул Алексей, обратившись к сыну, чуть растягивая гласные, — я вообще-то тебя снимаю, а ты сделал такое лицо, словно вот-вот бросишь этот пакет на половину обезьян. Что случилось? Ну вот теперь точно нет смысла дальше молчать. Навальный старший перестал снимать и закинул телефон в карман. Он подошёл к сыну и взял в руки немного корма, чтобы тоже покормить парочку псов. Они тут довольно упитанные, но делают такие мордочки, словно вот-вот свалятся от голода прямо здесь и сейчас. Артисты без Оскара. — Я хотел с тобой поговорить, — оттягивал момент Захар. — Ну это я уже понял. О чём? — Алексей заметил, что Захар прикусил губу. Нервничает. Наверное, лучше не торопить, а то вообще ничего не скажет. — О вчерашнем... — обдумывая каждое слово начал он, — ты злишься на меня? Я сам не совсем понимаю, зачем сказал это Даше. И всё же Захар продолжал чувствовать некоторую вину. Если бы он не сказал, что во всём виновата Даша, то она бы не заплакала. Пусть она и простила его, но след наверняка остался. — А Даша продолжает злиться на тебя? — Алексей не так часто давал прямые ответы на вопросы детей, желая, чтобы они сами научились делать выводы и находить нужные им ответы. — Нет, — зная отца, Захар сразу стал думать, зачем он задал этот вопрос. Видя замешательство сына, Алексей всё же решил дать ответ в этот раз. Они не могут сейчас стоять только вдвоём долго. Наверняка скоро вернуться Юля и Даша. — Своими словами ты задел именно её, а не меня и маму. А раз она тебя простила, значит, и нам нет смысла злиться. К тому же, это мы виноваты в вашей ссоре. Где-то не объяснили, где-то промолчали... — Лёша тяжело выдохнул. Нужно поговорить с Юлей, а не бегать от неё как от огня, — давай пообещаем друг другу, что не будем обижать наших девчонок и на этом закроем вопрос. — А мама всё ещё относится к "твоим девчонкам"? — Захар не успел подумать, стоит ли задавать этот вопрос, но уже поздно. Алексей хотел обнять сына, но вместо этого вздрогнул и задумался. Юля... Нельзя отрицать, что у него всё ещё есть чувства к ней. Он хочет, чтобы она часто улыбалась, ведь именно её улыбка вселяет в него мысли, что всё обязательно будет хорошо и что он сможет преодолеть любые сложности. Он хочет, чтобы слёзы из её глаз никогда не текли от горя или боли. Только от сильной радости. Однако... Появляется большое "но" в виде Кати, с которой у него всё началось так спонтанно, что даже странно. Сколько он об этом не думал, не может понять, что останавливает его и притягивает обратно к Абросимовой. — Я не могу прямо сейчас ответить на твой вопрос, — честно признался Алексей. — Но... — он обнял сына, который хотел что-то сказать и заставил его обернуться. Даша и Юля уже возвращаются к ним. Захар улыбнулся им. Словно и не было никакого важного разговора. Однако он понял кое-что. Раз отец сомневается в таком вроде как простом вопросе, значит, он всё ещё что-то чувствует к маме. А значит, им нужно проводить больше времени вдвоём, чтобы прийти хоть к каким-то выводам. Нужно поговорить с Дашей и продолжить осуществлять их изначальный план, но более тонко, чтобы родители не поняли, что они к нему вернулись. — Пора возвращаться к автобусу, гид говорил, что мы можем гулять здесь до полпервого, — Юля поправила волосы за ухо. Они с Дашей успели ещё купить воды. Со временем становится только всё более жарко. — Да, давайте возвращаться, — кивнул Алексей и отпустил Захара, который тут же подошёл к сестре. Навальному старшему нужно поговорить с Катей и извиниться. Ведь он снова собирается провести вечер с Юлей. Нельзя и дальше откладывать разговор. — Даша, — шепнул Захар, — у меня идея. — О, нет, — тут же ответила она, — в дела этих двоих мы больше не лезем, какой бы гениальной твоя идея ни была. — Но... — Никаких но. Даша поторопилась быстрее зайти в автобус. Её взгляд случайно упал вдаль. Она заметила того самого парня, который хотел к ней подсесть, и Катю. Они мило разговаривали и хорошо проводили время. Невольно голову посетила идея, как заставить маму с папой провести время вместе. Эти три года они постоянно избегали друг друга, а Даша привыкла представлять, что заставило бы их быть вместе. От такой привычки не так легко избавиться. Но, может, не будет ничего плохого, если они просто посидят вместе? — Захар, садись рядом со мной, — твёрдо сказала она брату, который не совсем её понял, — хочу показать тебе кое-что. — Но... — Захар уже ничего не понимал. Если они сядут вместе, то велика вероятность, что мама останется одна и снова будет грустить. — Я сказала, садись, — Даша схватила брата за руку и потянула его на себя, чтобы он опустился в автобусное достаточно удобное кресло, — это важно. Юля, наблюдая за детьми, решила не вмешиваться. Только ведь помирились, пусть веселятся. Она выбрала место за ними у окна, а Лёша сначала огляделся в поисках Кати, но, заметив, что у неё уже есть компания, сел рядом с Абросимовой, даже на ненадолго не подумав, с кем проводит время Домикова. Автобус тронулся. Дети что-то начали бурно обсуждать, периодически показывая друг другу это самое что-то с экранов телефонов, а вот Алексей думал, как им с Юлей удобней разделить общий подлокотник. Раньше с этим проблем никаких не возникало, но сейчас изменилась их жизненная ситуация. — Алексей, не напрягайся так, — чуть улыбнулась Юля, заставив себя обращаться к нему полным именем, чтобы продолжать стойко держать дистанцию, — ты знаешь, я не кусаюсь. Это просто подлокотник, веди себя как обычно, — она надеяться, что по дороге, пока гид молчит, они смогут приятно побеседовать. — Юля, — Навальный понял, что она пытается держать дистанцию. Наверное, в таком случае и ему стоит, — давай поговорим в кафе после экскурсии? — однако отстранение от Абросимовой точно не входит в понятие "веди себя как обычно". Так было до их расставания. А сейчас многое изменилось. — Давай. Думаю, Захар с Дашей вполне смогут без моего присмотра искупаться в бассейне, — на пляж она точно их не пустит одних, мало ли что может там случится. — Я раньше думал, что дети быстро растут, а теперь, когда провожу с ними мало времени, вообще кажется, что время пролетает со скоростью света мимо меня, — Алексей давно хотел это сказать, но всё не мог подобрать момент. Юля на это грустно улыбнулась и подумала: "Так чего же ты тогда так и не решился вернуться?". Получив штамп в паспорте о расторжении брака, Абросимова уже спустя месяц поняла, что хотела бы, чтобы Лёшка не выдержал и вернулся, на всё наплевав. Но она вновь не оценила его упёртость. Почему же первый шаг сделала не она? Слишком глубоко погрязла в повседневных делах и проблемах детей. — Если вспоминать, какими они были даже год назад, разница колоссальная. Захар, кстати, хочет на день рождения укулеле и новую приставку, а Дашка хороший ноутбук. — Я запомню, — Навальный достал телефон, открыл календарь и за неделю до дней рождений каждому поставил напоминание. Так надёжнее. До следующего храма они доехали на удивление быстро, почти не останавливаясь. Видимо, сильно повезло, о чём Алексей даже пожалел. В таком случае, возможно, их с Юлей разговор был бы дольше и приятней. Дети снова выбежали на улицу раньше них. Навальный, покупая билеты на эту экскурсию, даже сомневался, что им понравится, но ошибся. Последними из автобуса вышли Филипп и Катя, удивлённо понявшая, что не хочет даже смотреть на Алексея, чтобы не расстраиваться в очередной раз. Ей необходимо побыть без него. В последнее время она слишком сильно хватается за него. Все её мысли лишь о нём. Это очевидно нездоровая ситуация. Она должна обратить внимание на саму себя и решила быть от него сейчас максимально далеко. — Хочу рассказать вам о местной небольшой традиции, — группа вместе с гидом подошла к светлой белой палатке, где стояли две старушки в таких же белых чистых одеяниях. Они налысо побриты, видимо, как монахини этого храма, — эти прекрасные женщины самые старые буддистки в этом храме. Они завяжут на ваши руки небольшие нитки и при этом будут произносить мантру для исполнения вашего желания, о котором вы должны в это время думать. А когда нитка сама упадёт, ваше желание исполнится. Подчеркну, что быстрее всего нитки падают у детей. Видимо, их желания проще, чем желания взрослых. Ну, или же они не заморачиваются и делают всё, чтобы она скорее упала. Захар и Даша переглянулись. Кажется, они знают, что хотят пожелать. Неважно, чего они хотят добиться в будущем, кем хотят стать. Смогут ли они это сделать, зависит только от них. Они уже сейчас стараются, медленно двигаются к своим целям, но есть то, о чём они мечтают, но никакие действия не приближают их к цели. — Если желания будут одинаковыми, то наверняка шанс, что они сбудутся, выше, — не сказать, что они верят в сверхъестественное, скорее даже наоборот. Однако нельзя переставать верить в глупости, ведь никогда не знаешь, когда чудо постучится в двери. Даша подошла к монахине первой. Последняя с улыбкой посмотрела на девушку, взяла с общей кучи браслет, необычно сплетённый из нескольких тонких нитей, и стала завязывать его на левом запястье. Даша же много-много раз в голове повторила: "Пусть папа с мамой снова будут вместе". Навальная даже не заметила, что прикусила губу и нахмурилась. Даже сердце замерло от появившихся эмоций. Она отвлеклась от повторения, лишь когда увидела странный узелок на импровизированном браслете. Место Даши тут же занял Захар, немного нервничая. Конечно, вряд ли всё случится сразу, но, возможно, хоть чем-то это поможет, ведь чудо должно существовать. "Пусть папа вернётся к нам", — именно такую формулировку выбрал Захар и так же, как сестра, много раз успел повторить её в голове. Когда монахиня закончила завязывать браслет, он подошёл к Даше, подняв на неё светлый взгляд и чувствуя, что может вот-вот расплакаться. Старшая сестра ласково улыбнулась и погладила его по голове. — Всё будет хорошо, — не сосчитать сколько раз они слышали эту фразу. Но если наступит момент, когда она не поможет упрямо свести брови и дальше двигаться к цели, то уже ничто не поможет. — Да... — Захар потёр глаза, чтобы слёзы не смели выливаться. Ещё есть надежда, — нам надо что-то... — Ждать, — прервала его Даша, — мы больше не строим планы, помнишь? Мы ждём. А если что-то сделаем, то это будет спонтанно и случайно. Захар хмыкнул. А ведь точно. Они больше не вмешиваются в дела взрослых. Намеренно. — Интересно, что загадает мама? — Нам всё равно не узнать. Они посмотрели в сторону старушки, которая завязывала нитку на запястье Абросимовой. Юля долго думала, что загадать. Она хочет, чтобы её близкие были счастливы. И конечно, чтобы они были рядом. Последнее вряд ли возможно, ведь тот, кого она и по сей день любит без каких-либо причин, не с ней. Единственное, что ей остаётся загадать, чтобы Лёша был счастлив. Дети рядом с ней, и она в любой момент может помочь им, а вот ему нет. — Мам, ты чего такая грустная? — сказала Даша подошедшей к ним Абросимовой, которая задумчиво смотрела на браслет. Кажется, он должен упасть с руки сам, чтобы всё сбылось... Долго же придётся ждать... — Так жарко... Может, дождёмся папу и по мороженке? — Да, оно будет очень кстати, — Даша поняла, что дело не в жаре, а в желании. Скорее всего оно как-то связано с папой, но точно она говорить этого не может. Алексей посмотрел в сторону детей и Юли, прежде чем подойти к старушке. Сначала ему казалось очевидным то, что он хочет загадать. Однако сейчас он уже не уверен. Он сможет сделать Россию свободной и счастливой с помощью друзей и команды. Много людей вкладывают в это силы, так что к чему-то они обязательно придут. А кто пытается сделать счастливыми его детей? Однозначно он и Юля. Однако кто делает всё для того, чтобы счастливой была Юля? Раньше этим занимался он, но теперь... Это занятие точно не для него. "Пусть Юля будет счастлива", — повторил он мысленно столько раз, сколько успел, пока монахиня завязывала нитку. Теперь остаётся верить высшим силам, что они будут на стороне Абросимовой. — Кажется, пока все остальные будут загадывать свои желания, у нас достаточно времени осмотреться, — с этими словами Алексей подошёл к детям и бывшей жене. — Мы хотим купить мороженое, в той стороне был какой-то местный магазинчик. Ты с нами? — Даша улыбнулась отцу, заметив и в его глазах грусть. Почему у взрослых всё так сложно? — Куда ж я денусь? — хмыкнул Навальный, мельком взглянув на Юлю. С возрастом она словно ни чуть не меняется. Становится только краше. Конечно, может только он так считает, но ему всё равно. Юля прекрасна. — Тогда идём скорее!