Испугался, зайчик?

- Нам моя мама шеи свернёт... - Нервно проговорил Петров, изредка посматривая на дверь, которая уже через пару часов может почти слетев с петлей в сопровождении громкого "Почему не спите?!", с громким ударом быть впечатана в стену, а в дверном проёме возникнет ужасающая демоническая фигура, словно пришедшая из нижнего мира. И имя ей мама. – Максимум балбесами назовёт, не шарахайся, Тоха. - С той же дружелюбной улыбкой успокоил друга Ромка, похлопывая блондина по спине. Кажется, Петрову и правда стало легче. То ли от внезапно вылезших из недр его души бабочек, которые приятно щекотали чувствительные стенки живота. То ли просто от осознания того, что один из самых крутых парней школы, за которым девочки бегают целым табуном, находится в ничтожно малом расстоянии от зеленоглазого, лишь своим присутствием даря чувство спокойствия. Жаль, что приятные рассуждения Антона в небольшой тишине, уже совсем неядовитой, а наоборот – дружелюбной, нарушил строгий женский голос из коридора. - Антон, забыла сказать. Позанимайся завтра с Романом алгеброй. Его мама попросила. В последнее время он плоховато учится. - Последние слова прозвучали особенно грозно. Роман... из уст самого Пятифана это звучало круто. Из уст какой-нибудь школьницы романтично. А это едкое, скрипучее, противное Роман от Карины звучало, как прекрасная мелодия пенопласта и стекла. Гадость. Чёрт, даже когда обиженный Тошка кричит Ромке "Дурак!" или "Идиот, блять!", забавно при этом матерясь, это звучит гораздо приятнее уху. И милее. - Тоха, друг, пощади... - Умоляюще прошептал хулиган, чуть ли не падая к ногам Петрова. - Эту ебучую алгебру на 5 знает дьявол, на 4 наша математичка, а на 3 сдают отличники! - Да ладно тебе, не так уж и страшно. Тебе просто хотя бы до четвёрки дотянуть... ну хоть округлённой. И дальше всё будет гораздо проще. - Говорит, словно сам никогда не списывал. А ведь списывать приходилось из-за невменяемой учительницы, которая почти каждый урок давала контрольные, где была или ещё не известная ученикам тема, или настолько сложные задачи, что гениальнейшие умы человечества в гробу б перевернулись. Этому преподавателю оставалось только рога отрастить. - Слушай, Тох, чё ты даже дома очки не снимаешь? У тебя в них глаза не болят? Какой год их носишь, а зрение всё такое же дерьмовое... - А что ты мне предлагаешь? Врезаться в деревья и путать берёзу с мамой? Нет, спасибо. Хоть тёмные очки и трость подавай. - Ответил парень, поправляя пальцем очки, которые предательски соскользнули с носа. - И собаку-поводыря. Кот Базилио, блин. - Посмеялся Пятифан, думая, что подобная до жути нелепая шутка прокатит. Однако увидев слегка нахмуренное лицо блондина, неловкая улыбка сползла с лица, но тут же выражение лёгкого стыда на лице сменилось еле заметным хитрой искоркой в глазах, которую, к сожалению Ромы, мог заметить лишь Антон. Правда, в этот раз юноша не успел среагировать. Ловкие пальцы школьного хулигана нацепили очки, быстро сняв их с носа Тохи. - Твою мать, Ромка! - Обиженно воскликнул Антон, щурясь в попытке разглядеть расплывчатую из-за плохого зрения в глазах хитрую улыбку. Но вспомнив, что дома ещё и родители, которые вполне могут стоять за стенкой, тот на мгновение умолк. Не уловив угрозы, Петров потянулся за очками, которые кареглазый поднял над головой лучшего друга. Высокий, зараза. - Да ладно тебе, Тоха! Всё равно они тебе только мешать будут! Или ты спишь в очках? - Задолбал, отдай! - Чуть более обижено воскликнул блондин, так же пытаясь достать свои драгоценные очки, второй рукой пытаясь за плечо опустить Романа вниз, на крайняк пусть будет в качестве опоры во время прыжка. - Едрит-Мадрид, успокойся, Алёша Попович! Вон, без очков гораздо симпатичнее! Заебись же, да? - С надеждой и одновременно отчаяньем спросил Рома, намереваясь усмирить пыл друга путём комплиментов. А ведь без очков Антон и правда смотрелся куда симпатичнее. Светлые мягкие волосы, которые забавно пушатся в растрёпаном виде. Такая же светлая кожа, которая потрясающе смотрелась и в окружении мгновенно тающих на ней снежинок, и в нежных объятиях летних солнечных лучей. А эти глаза... охуительные глаза. Они были не просто зелёными. Они были словно два чудесных камня изумруда в дорогих золотых серёжках, переливающий в себе нежный, жутко манящий блеск. В моменты счастья или несдерживаемого смеха они поневоле заставляли улыбнуться от этого чертовски красивого блеска радости, словно маленькое солнышко притаились в глазах Антона. Но в моменты печали эта грусть в глазах Петрова словно была заразной, заставляла и Пятифана неволей пасть духом. А ведь Антон считал, что внешность у него самая обычная, как и у миллионов других детей. Но человек даже с самой обыкновенной внешностью сможет стать просто блядским произведением искусства для того, кто его любит. - Чё, да?.. - Слегка недоумённо спросил блондин, слабо прищурив брови и на немного отставив попытки забрать очки. Что же такого симпатичного увидел в нём Рома? - Пизда. Дай глазам отдохнуть, Тох. - Ответил Ромка, откладывая очки на тумбочку. Ведь таким Тохой он и сам невольно любовался. Хотя и в очках он выглядел симпатично... - Ладно, всё равно с ними неудобно в кровати. - Ворчаливо еле согласился Тошка, плюхаясь спиной на постель и уткнув взгляд в потолок. Хулигану лишь оставалось пожать плечами и лечь рядом с другом. - Какое небо сегодня красивое. Вон там созвездие малого пса... вот там какой-то хуй, который я не помню. Как вообще люди разбирают, где какое созвездие? - Поняв положение обоих, что оба лежат и смотрят вверх, как влюблённая парочка или друзья из американских сериалов на ночное небо, Роман решил немного пошутить, на с что получил тихий смешок Петрова. - Может, завтра на гаражи после уроков? - Давай. - Согласился Антон, переведя взгляд на брюнета, однако возникла неловкая пауза, когда оба встретились взглядами. Их лица отделяли всего лишь 10-15 см, однако уже этого было достаточно, чтобы Тоха смущённо снова уткнулся взглядом в потолок, словно на нём был намулёван шедевр из Лувра. Однако зеленоглазый не ожидал, что хулиган, приподнявшись на локтях, упрёт ладони слева и справа головы блондина, тем самым прижимая Антошку к кровати. Оба непонимающих взгляда встретились, однако ни один не собирался трусливо убегать. - Ты чёт сам не свой в последнее время. Случилось что? - Нет, всё заебись, просто Антон стал хуже скрывать своё блядское чувство влюблённости. - Я в порядке, Ром. Просто скоро экзамены, вот и волнуюсь... - Бред. - Чего? Экзамены? Тох, ты ж до 11-ого остаёшься. - С недоверием подметил Рома. Он давно подозревал и даже догадывался о вполне возможных чувствах Антона к Роме, но хотелось расколоть лёд, который их скрывает. И забрать эти чувства навсегда. - Я сказал экзамены?.. - Неловко посмеиваясь спросил Петров, панически бегая взглядом по помещению. Хотелось смотреть куда угодно, но не на Рому. Только не на него. - Ты сказал экзамены. Что случилось? Говори, блять. Ты словно набухался, отвечай на вопросы более адекватно. И ты красный чёт... заболел? Ооо, нет-нет! В меня втюрился! - Победно полушёпотом воскликнул Пятифан, чтобы не привлечь внимание уже спящих родителей Тохи и Оли. Ещё немного и Антон сам всё расскажет. Признается. - Нет! - Таким же полушёпотом отчаянно всё отрицал Петров. Однако эти отрицания не имели вообще никакого веса с паникой того и ядрёный румянцем на щеках. - Да! Я же знаю, что втюрился! - Рома просто добивал его, показывал, что не имеет ничего против, что чувства Петрова взаимны. Только вот... - Нет! Нет! Ничего подобного! - ...Антон думал, что Пятифан просто издевается над ним. Прямо у него дома. - Съебись с меня! - Уже в голос крикнул Антон, выскакивая из-под друга и пулей полетев в ванную. Чёрт, опять ядовитое молчание. Только вот оно уже почти окончательно добило Рому, оставив того с диким чувством вины и явным проигрышем. Нет, у него не появилось сомнений, что Тоха его любит. Но он точно знал, что зеленоглазый неправильно того понял. И это выедало дыру в душе хулигана, пока тот застыл на минуту, переваривая произошедшее. Очнувшись, тот рванул за обиженным другом. - Тох, прости меня, ты неправильно понял... - Тихо извинялся Рома, стоя перед дверью, как у Курского вокзала. Хотелось дать себе по ебалу за излишнюю самоуверенность и тупость. В ответ последовало лишь убийственное молчание. - Тоха, если ты с собой там что-то сделал, я тебя из ада достану, слышишь?! - Ответ наконец-то последовал. Тихое "Отстань". - ...слушай, друг. Я не хотел тебя обидеть. Я давно догадывался о том, что ты... - Хулиган сделал маленькую паузу, чтобы подобрать нужные слова. - ...неравнодушен ко мне. Я хотел, чтобы ты сам признался мне в этом. Бля, ну, типа толчок, ты понял? Но, видимо, я толкнул тебя в обратную сторону. - Более тихо и виновато проговорил Ромка, почёсывая затылок. Однако он не ожидал, что ему в нос прилетит дубовая дверь, заставив кареглазого упасть на пятую точку и схватившись за место удара. - Бляха, сука, муха! - Твою мать, Ром, прости! - Воскликнул Антон, подбегая другу и помогая тому встать. Кажется, сейчас не один Ромка чувствовал себя виноватым. - Я не хотел, извини... очень больно? - Да что там волновался, едва не паниковал Петров, полными страха за друга глазами смотря прямо в сморщенное от боли лицо. Однако вместо привычного трёхэтажного мата на дверь и вселенную блондин получил лишь усмешку. - Так мне и надо, уебану такому. - Улыбнулся Роман, убрав руку от лица. Крови нет и это главное. - ...так ты простишь меня? - Я и не обижался. Прости, убежал... как баба. - Стыдливо проговорил блондин, злясь на самого себя. - Какого хрена я слышу шум в час ночи в своём доме?! - Раздался раздражённый крик отца на втором этаже. Попались. Однако страх за свои шкуры заставил обоих пацанов на цыпочках юркнуть обратно в гостиную, выключив свет и театрально притворившись спящими. Обоих парней успокаивала надежда на то, что разгневанный родитель поверить в их спектакль. - Вот обалдуи. - Прошипел мужчина, светя фанариком на лежащую на кровати парочку. Слава богу, что он уже спустя минуту ушёл обратно спать. - Тох, я люблю тебя. - Прошептал на ухо своему другу Ромка, как можно крепче обнимая того. Сбылась мечта тихого хорошиста с последней парты. - Я тебя тоже, Ром. - Прошептал в грудь Роме Тошка, обвивая тело того руками и прижимая к себе, проваливаясь в сонный омут. Главный груз с плеч парня снят навсегда. Чёрт, это самый охуенный день в его жизни... ...но видимо, самая трудная ночь.