Как остановить время

      

***

      Он поправил подол пальто и посмотрел на часы. Было без пяти двенадцать. Лёгкий холодок пробивался под ткань верхней одежды, заставляя робко поёжится, получше вжимаясь головой в шарф. Антон не помнил как докатился до такой жизни. Он просто стоял и устало смотрел куда-то вдаль, сложив руки на широкой груди. Время остановилось в прямом смысле. Все люди, будто куклы, тоже остановились. Кто-то держал телефон около уха, кто-то губами касался сигареты, сбрасывая пепел прямо на землю, кто-то.. пытался покончить жизнь самоубийством. Ими можно было управлять, словно ты кукловод. Жаль, фильм про себя не снимешь. И книгу не напишешь. А хотелось. Шастун снял бедолагу с моста, взяв того на руки и пошёл сквозь остановившуюся толпу. Казалось, ни звука не было слышно. Только шуршание его одежды и дыхание, ускорившиеся от продолжительной ходьбы. Было чувство дежавю, ведь делает он это уже далеко не в первый раз. Посадив паренька лет семнадцати на лавочку, Антон аккуратно посмотрел на него. Карие глаза и застывшие на лице слёзы. Ох, нелегко будет ему понять, как он тут оказался. Хотя, он скорее всего и не вспомнит. Хотелось курить. И выпить. И всё сразу. Парень похлопал по большим карманам своего пальто, но обнаружил лишь потрёпанную записную книжку — в ней он записывал свои новые имена, дабы не забыть, что он говорил, ведь постоянно придумывать и запоминать что-то — за гранью фантастики. Он так часто менял имена, что иногда даже забывал своё настоящее. Приходилось всегда перелистывать на самый конец, чтобы освежить память. Поначалу Антону нравилась такая жизнь. Вечно останавливающееся время, возможность переместиться в любую точку мира, бессмертие.. первые два года, действительно, круто. Но живя на свете более ста лет, Шастун понял, какого это — привыкать к людям и терять их. Ведь они не вечны. Все стареют и умирают от старости, либо не справляются с тяжелой болезнью. Либо ещё куча причин. Часы показывали ровно без пяти минут полночь. Парень вновь поправил шарф в клетку и посмотрел на луну. Она вот-вот взойдёт так высоко, стоит лишь щёлкнуть пальцами. Но Антон не спешит. Наслаждается тишиной, восстанавливает дыхание и рассматривает застывших людей. Все такие разные, неповторимые. По своему красивые, отчего хочется непременно обнять кого-то, рассыпаясь в комплиментах, как это делают в мультиках. Антон научился жить такой жизнью. Всё-таки, сто лет — немаленький срок. Хоть и продолжает он выглядеть на тридцать. Застывшая падающая звазда привлекает внимание парня, отчего тот вытягивает голову повыше к небу и шепчет что-то совсем неясное. Рядом слышится шорох.       — Ты.. двигаешься? — голос парню незнаком, но очень приятен. Оборачиваться не хочется. Вдруг это очередной его слишком реалистичный сон. И человек, который предположительно стоит за его спиной, может с лёгкостью раствориться, только взгяни..       — А ты.. — вздох — Говоришь, — начинает Шаст, — Значит, предположительно, тоже двигаешься.       — Лучшие экстрасенсорные способности, — мужчина появляется перед его глазами, заинтересованно оглядывая человека перед собой, — Как зовут?       — Антон, — парень протягивает руку, и её сразу пожимают.       — Арсений. Шастун молча стоит. Взгляд замылен, задумчив. Он смотрит куда-то сквозь Арсения, понимая, что нашёл человека, с такой же проблемой, как и у него самого. Либо, это всё-таки опять ужасный сон. Они молчат. Стоят, рассуждая каждый над своим. Садятся на лавочку, одновременно поправляют шарфы на своих шеях и оглаживают воротники пальто. Закидывают ногу на ногу, будто репетировали эти движение годами, оттачивая полную синхронизацию друг с другом. Антон щёлкает пальцами. Всё вмиг оживает, обретает чёткие линии и люди вновь спешат куда-то. Фоновый шум заполняет уши, заставляя неприятно поморщится. Арс внимательно наблюдает за парнем. Проходит чуть больше минуты, прежде чем Шастун всё-таки переваривает всю информацию. За это время, суицидник, сидящий рядом с ними, уходит домой и зеленоглазый внутри себя даже радуется — сегодня он вновь спас человека. Дует холодный декабрьский ветер. Кудряшки Тоши слегка подрагивают, отчего хочется их пригладить, но парень не спешит трогать себя, продолжая молчать. Арсений молчит тоже. Ну.. а что тут сказать? Два одиночества, живших всегда и перемещавшихся во времени, встретились. Такая долгожданная встреча оказалась такой неожиданной.       — Сколько? — наконец-то спрашивает Антон, поднимая глаза на мужчину.       — Около ста тридцати лет.       — Почти ровестники, получается, — Шастун сдержанно улыбается, встречаясь с голубыми омутами, — Почему мы не встретились раньше?       — Не знаю, — он забавно болтает ногами, поправляя очки на переносице, — Возможно, судьба.       — Не верю в судьбу, — Антон прищурился, — Разве могла судьба сделать меня.. таким?       — Каким же?       — Таким же, как ты. Арсений не решается ответить. Он не знает ответа. Сколько бы книг не прошерстил, сколько бы библиотек не облазил — не нашёл никакой информации насчёт этого. Вся эта ситуация так до ужаса абсурдно выглядит. Но никто ничего не предпринимает. А что сейчас можно сделать? Вновь давящее молчание. Если раньше Шастуну оно нравилось, то теперь — угнетало. Ведь раньше он молчал в одиночестве, а теперь тут сидит живой человек. Такой же, как он.       — Ты красивый, — не сдерживается Арсений, смотря парню прямо в глаза.       — Ты тоже. Антон не знает, что ещё сказать. Его последние отношения закончились около семи лет назад. Кажется, её звали Ирина, и она умерла от остановки сердца. До неё был Артур, умерший от рака, ещё раньше была Нина, Алиса.. всех уж не упомнишь. Кто-то умирал, кого-то приходилось оставлять, прерывая какие-либо связи. Потому что так было правильнее.       — Ты тоже сейчас вспоминаешь всех своих бывших? — мужчина усмехается в кулак. Тёмно-синее небо сегодня необычайно красиво. Или, так кажется только Тохе.       — Типо того. Неловкое молчание. Недоверие. Вот что сопровождает их весь ближайший вечер. Время останавливается в прямом и переносном смысле. В какой-то момент их руки оказываются сплетены, а лица находятся непроизвольно близко.       — Мне нужно осмыслить это всё, — Антон останавливает мужчину, кладя свободную ладонь на щёку с небольшой щетиной.       — У нас может что-то получиться? — с надеждой в глазах спрашивает Арсений. О да, конечно может. Ведь Шастун также изголодался по таким светлым чувствам и эмоциям. По поцелуям, по сексу по любви, по тактильности.. а не по проституткам, в конце-то концов.       — Завтра.. на этом же месте, в это же время? — парень смотрит на наручные часы, которые показывают без четырёх минут полночь и улыбается, щёлкая пальцами.       — Я буду тут, — слова растворяются в шуме оживших людей. Антон встаёт со скамьи, устало потирает глаза и запахивает пальто получше. В Питере морозы ужасные, а он тут вырядился, как на праздник. Уходит сквозь толпу, смотря на небо и выхватывает взглядом маленькую, упавшую звезду. На лице расползается улыбка и парень наконец поправляет волосы на голове, приводя их в порядок. Арсений сидит на скамье ещё добрых десять минут, а потом встаёт на ноги, запахивает пальто, также, как сделал Антон ранее и поправляет такой же шарф в клетку. Он уходит тоже, но знает, что завтра они оба будут на этом же месте. Ведь случайности не случайны.