***
Мотылёк беспокойно бился крыльями о плафон старой люстры, уставшей от времени. Где-то скрипели половицы и свистел чайник, когда Антон поднял голову и обвёл небольшое полуподвальное помещение немного мутным от выпитого алкоголя взглядом. Бар «100 Рентген». В конце лета, в этом баре несколько ребят из его клана — клана «Долг» — делали небольшой ремонт. Чёрт их знает, где они достали на территории Зоны такую хорошую краску и штукатурку, но работа была сделана на совесть, и теперь выбеленные стены и ровный бетонный пол радовали глаз своим посетителям, а новенькая деревянная мебель, ещё не пропахшая алкоголем и табаком, так и манила к себе сталкеров, уставших после дальних ходок. Справа от Шастуна кто-то сладко потянулся, хрустнув костями. Это был Жорик — охранник подсобки, в которой находится пара старых кабинетов для приватных встреч и разного рода совещаний. Он смотрел на посетителей из-под балаклавы подозрением, сощурив глаза и поджав губы. Пережив предательство пару месяцев назад, он теперь не доверяет никому, кроме своего брата — Гарика, который, к слову, тоже был охранником и стоял на входе — «секьюрити» следил за тем, чтобы входящие в бар сталкеры оставляли своё оружие в настенных шкафах. Кто-то громко вздохнул, и Антон повернулся на звук. В баре постоянно околачиваются запивохи и сталкеры, которым некуда податься. Вот и теперь, за столиком в дальнем углу, до которого свет от потолочных лампочек доходил лишь частично, кто-то обречённо вздыхал и время от времени произносил какие-то пьяные, почти нечленораздельные фразы. Шастун невольно стал вслушиваться в его тихую речь. — Зона... С-сука... Нет ни арт-тефактов, ни хабара... Пос-слать бы её к чёрт-товой матери, да н-нельзя... Нак-кажет... — сталкер закашлялся. — Ж-живая она, точ-чно вам говорю... — Что верно, то верно. — неспешно заговорил сталкер напротив него. — Но нет твари на Зоне, что будет злее и опаснее чем человек. Недавно вот друга моего убили. Чёрт, хороший был сталкер... Воробей, слыхали о таком? — он обернулся на всех присутствующих. Многие закивали головой, и Антон кивнул тоже. Воробей был знаком ему. Славный был парень. Молодой, лет девятнадцать всего, добрый очень, с кучей идей в голове. Всегда всем помогал, ни разу ни на кого не нападал, всегда старался обойтись без кровопролития... — Пару дней назад его завалил один чувак из «Свободы». А из-за чего? Только из-за того, что он из «Долга»... — сталкер ненадолго замолчал, сжав кулаки, а потом выдохнул и тихо добавил. — Говорят, что сталкеры всегда попадают в Сталкерский Рай. Что ж, если это так, то я надеюсь, что ему там хорошо. — Да будет легка твоя доля, сталкер Воробей. — произнёс Антон негромко, но так, чтобы его слышали все, а потом сжал правую руку в кулак и прислонил её к груди. Это действие повторили за ним ещё несколько человек. Ритуал прощания с погибшим товарищем в клане «Долг». Он отвёл взгляд и опустил голову. Смерть, хоть и страшное, но не такое уж и редкое явление. Как любил говорить лидер клана, в котором состоял Антон, идеология «Долга» строится на защите мирного человечества от опасностей Зоны, а затем и полном её уничтожении. Поэтому «Долг» занимается основными внутренними проблемами Зоны: уничтожение мутантов и бандитов. И ни для кого не секрет, что именно из-за этого «Долг» конфликтует с членами группировки «Свобода» — анархистами, считающими, что Зону нужно сохранить и мирно сосуществовать, исследуя её чудеса. Вражда со «Свободой» часто являлась причиной провала многих амбициозных планов группировки, а также потерей многих бойцов. Война группировок из-за различающегося мировоззрения? Получите, распишитесь.***
Пьяно покачиваясь за стойкой у Бармена, Антон рассматривал своё блеклое отражение в стакане с явно разбавленной водкой, и не думал ни о чём — мысли сами плавно текли вдаль, сменяя одна другую, и он даже не пытался следить за ними — ему было хорошо и спокойно. Желудок, отягощённый небольшим перекусом, практически не болел после недельной голодовки, а это не могло не радовать. Выпитый алкоголь грел изнутри, и Шастуну, имея на себе довольно тёплый комбез ПС5-М, пришлось немного расстегнуть молнию и оставить края нараспашку, тем самым оголяя свои болезненно-худые ключицы, за которые так часто его ругает Бармен. Усмехнувшись, он приподнял стакан, рассматривая мутноватую жидкость. Бармен... Они знакомы недавно, но Антон мог уже с уверенностью назвать его своим другом. Он, конечно, не святой, но положиться на него можно. Цену себе знает, за что пользуется уважением среди сталкеров. Ходят слухи, что прячется в Зоне от своего тёмного прошлого. После того как попал в аномалию, стал прихрамывать и решил сменить занятие. Обставил бар возле базы группировки «Долг», который незаметно стал основным местом сбора для ветеранов Зоны. У Бармена много связей как внутри Зоны, так и во внешнем мире. И, кажется, это почти что единственный человек, которому не будет всё равно, когда Антон сдохнет где-то в аномалии. — Барме-е-ен, ты опять мне водку разбавил? — наигранно-обиженным тоном осведомился Шаст, оставив стакан в покое. — Я ж к тебе со всей душой, а ты со мной как, а? Ну ты и жаба, конечно. — Завали, Фантом. — отмахнулся от меня Бармен. — Нам такую привезли, я тут вообще не при делах. Антон улыбнулся. Как будто бы кто-то не знает, что он сливает водку, оставив в бутылке чуть больше половины, а потом разбавляет всем, что попадёт под руку. Что ж, Шаст сделал вид, что поверил. А то обидится ещё.***
Время уже двигалось к вечеру, и вскоре Шастуна достаточно сильно разморило, чтобы ему захотелось расслабиться. Сказать честно, стулья в Баре — не самое подходящее место для того, чтобы расправить свои длинные конечности. Фантом, конечно, понимал, что сейчас находится в Зоне, и жаловаться здесь на комфорт может только полный баклан, но его мало волновало чужое мнение. Антона больше всего волновали его ноги, которые затекли полчаса назад, и колени, которые адски ноют из-за того, что он ими упирается в барную стойку. Фантом потянулся всем телом, с удовольствием хрустнул спиной и плечами, а потом напрягся и поднялся, опираясь на барную стойку. Не то, чтобы он много выпил (спасибо Бармену), но ноги затекли настолько сильно, что Антон их практически не ощущал. — Уже уходишь? — Бармен вопросительно поднял бровь, протирая очередной стакан. — Я думал, ещё останешься. Посидим, потреплемся... — Нет, старый, прости. Хабар нужно скинуть, да ноги протянуть. О ходке потом расскажу, — быстро добавил Фантом, опережая его следующий вопрос. Тот лишь нахмурился и отвернулся к холодильнику. Помедлив ещё секунду, Антон подхватил свой рюкзак цвета хаки, лежащий у ног, закинул его на плечо, и хотел уже было уйти. — Удачи, сталкер. — тихо сказал Бармен. Шастун замер, слегка повернув к нему голову. — В Зоне удачи не желают. — так же тихо и осторожно ответил он. Бармен усмехнулся, и хотел что-то добавить, но быстро передумал и просто кивнул, а Фантом не совсем твёрдой походкой пошёл к выходу. Мельком бросил взгляд на плакаты и доску объявлений, на ходу взглянул на Жорика. — Проходи, не задерживайся, — нахмурившись, рявкнул он.***
Когда-то давно, когда Фантом с Угрюмым сидели в этом самом баре, «100 Рентген», Жорик прикрикнул на него особенно громко, и когда они прошли в бар, Угрюмый, не сдержавшись тогда, шепнул Антону: — У этого хмыря явно комплексы. Эдакий маленький человечек, получивший некое подобие власти и упивающийся этим подарком судьбы. Не припомню случая, чтобы он не поторопил проходящего мимо или не прикрикнул на замешкавшегося в дверях посетителя. Удовольствие он от этого получает, что ли? Шастун тогда просто рассмеялся. — Потише говори. Вон стоит его брат Гарик, он тебе сейчас все зубы пересчитает. Что ни говори, но они друг за друга горой.***
Незаметно от Жорика, Антон улыбнулся своим воспоминаниям, затем вытащил свой старенький автомат из настенного шкафчика с замком и, поднявшись по лестнице, вышел на улицу. Свежий, прохладный осенний ветер нежно проникал под расстёгнутый комбез, даря вспотевшему телу лёгкую прохладу. Он отрезвлял, очищал голову от ненужных мыслей, успокаивал. Фантом простоял так ещё мгновение, смотря на огненно-рыжие, вперемешку с тёмным фиолетовым, закатные облака, а затем на его КПК с характерным звуком пришло сообщение. Он тяжело вздохнул, дёрнул молнию комбинезона вверх, перевесил автомат на левое плечо и потянулся в правый боковой карман своего старенького рюкзака, попутно пытаясь угадать, кто мог написать ему в предсумеречное время. Нащупав, наконец, край небольшого устройства, Антон вытащил его наружу. Чёрный КПК, очень похожий на обычный сенсорный телефон, свободно лежал в его руке, и жёлтый огонёк на корпусе оповещал Шастуна о том, что кому-то явно не спится. Разблокировав экран, защищённый небольшим, но достаточно сложным паролем, Фантом открыл раздел «Сообщения» и замер, немного удивлённый и сбитый с толку. Сообщение пришло от Бармена. Это совсем не похоже на него. Обычно, он разговаривает только лично. Впрочем, не став тянуть с догадками, Антон открыл чат. Бармен | 19:38 Как давно ты был у Странницы? Эти слова словно резанули скальпелем по сердцу. Увы, без анестезии. Издав глухой стон, больше похожий на рык, Фантом сжал устройство в своей руке настолько сильно, что корпус затрещал, а потом слегка ослабил хватку, сделав глубокий вдох и выдох. Нужно было успокоиться. По привычке потянувшись в левый карман комбеза за сигаретами, но не обнаружив их там, он досадливо поморщился. Совсем забыл, что все сигареты закончились ещё на четвёртом дне ходки. Старый хрыч. Вот что он хотел спросить у Антона баре. На КПК следом пришло ещё одно сообщение. Бармен | 19:42 Фантом? Фантом | 19:43 Пошёл нахуй Отправив сообщение, Антон положил КПК в нагрудный карман комбеза, зло сжал кулаки и прикрыл глаза. В чём-то он прав. Шастун не сможет бесконечно убегать от встречи с ней. Кажется, действительно стоило бы её навестить.***
Выйдя за пределы внутреннего двора, Фантом направился к небольшому яблоневому саду, находящемуся между двух заброшенных цехов. Каждый шаг давался с трудом, ноги предательски дрожали и становились будто бы ватными. Но Антон должен идти. Должен её увидеть. Не заметив небольшого камня, торчащего из земли, он запнулся и упал на колени. Фантом зашипел от боли, ударившись стопой об его острый угол, а потом поднял взгляд. Прямо перед ним расстилалась небольшая полянка, усеянная одуванчиками. Шастун сорвал один. Ярко-жёлтый и нежный, он напоминал солнце. Такое же светлое, такое же тёплое... Прямо как Странница, да? — подсказало ему подсознание, и руки резко похолодели. Слишком больно. — Это ведь её любимые цветы. Он коротко мотнул головой, избавляясь от ненужных воспоминаний, а затем сорвал ещё с десяток мини-солнышек, собирая их в один небольшой букетик. Шастун не помнит, как дошёл до конца сада — размышления сжирали Антона изнутри, разъедая его уверенность в том, что он не виноват в случившемся. В какой-то момент Фантом просто осознал, что он пришёл туда, куда нужно, и остановился. Мысли кончились, а мурашки страха с новой силой забегали по его спине. Всё такая же прекрасная, в своём любимом пышном фиолетовом платье, она улыбалась и нежно смотрела на Антона. Он перестал себя контролировать, и его глаза наполнились влагой, потому что смотрела она на Фантома с пожелтевшей фотографии, аккуратно прибитой к деревянному могильному кресту. — Привет, сестрёнка... — слёзы текли по лицу Антона, но он словно не замечал их, и болезненно улыбался, оставляя маленький букет жёлтых пушистиков у подножия креста. — Я наконец-то пришёл. Впервые за долгие два года. Прости, что не смог прийти раньше. Шастун стоял и молчал, до сих пор отказываясь принимать то, что случилось два грёбаных года назад. Минут через двадцать он более-менее стал приходить в себя. — Прости, Странница. — произнёс Антон, и замолчал, понимая, что ещё пара слов, и он сорвётся. Поэтому Фантом просто развернулся и пошёл обратно, к базе «Долга», всё сильнее погружаясь в воспоминания.***
Странница... Ей было двадцать три года, но она всегда вела себя как ребенок. Однако, если заглянуть ей в глаза, то мнение о ней сразу меняется. Большие, тёмно-зелёные глаза с сетью красных трещинок лопнувших капилляр и тёмными синяками от недосыпа, смотрели блекло, и очень тяжело. Серьёзный и уставший взгляд, но детское и очень дружелюбное поведение — всё это вызывало пугающий диссонанс. Антон кивнул охранникам на северо-западной заставе и вошёл во внутренний двор. Хоть он и был старше её на два года, Шастун всегда слушался свою младшую сестрёнку, и старался всегда оберегать её. Но в тот раз... У него просто не было выбора. Или был? — ядовито вопросило подсознание. Коротко рыкнув, Антон со всей силы ударил кулаком по ближайшей стене, чем сильно испугал вольных сталкеров, проходящих мимо. Нужно отвлечься или расслабиться. Чтобы абстрагироваться от ненужных мыслей, Шастун стал представлять, как после тяжёлой недели наконец-то поднимается наверх, на свою крышу, скидывает хабар, расстилает на старой кровати самодельный матрас, и... Его мысли прерывает автоматная очередь. ...ложится спать. Антон тяжело вздохнул и недовольно сдвинул брови. Звук идёт откуда-то со стороны небольшой заставы, которая контролирует проход со Свалки. Скорее всего, на ребят снова напали радиоактивные шавки. Тогда не стоит беспокоиться, ведь они ребята матёрые, да и вооружение у них неплохое. Но его сталкерское чутьё подсказывало, что не всё так просто. На секунду Фантом замер, раздумывая, удовлетворить ли любопытство, или отдохнуть после такого выматывающего дня. Поколебавшись ещё секунд пять, он уверенно развернулся на 180° и, поправив на плече скорострельный автомат, двинулся к юго-восточной заставе, уже заранее жалея о своём решении и проёбанном отдыхе.