Карбон

Борис долго, с сожалением смотрел на деревянную столешницу, предаваясь сладким воспоминаниям. Утром на этой столешнице лежал Давид, навалившись на светлое дерево грудью. О, как он стонал и подмахивал, когда Борис раздвигал ему ягодицы и входил с невероятным темпом! Борис просто обожал его крылья-лопатки в этот момент и влажные волосы на затылке, куда он любил зарываться всем лицом. Но, конечно, больше всего Борис сходил с ума от его покатых, сильных бёдер. И прекрасных, сочных ягодиц, разумеется. По телу Бориса прошла дрожь. Да, Давиду раньше не нравилось быть принимающей стороной. Но все менялось. Давид говорил - ему просто повезло с мужем. Борис отмахивался от него, но каждый раз слушать это было приятно. Впрочем, Борису все равно больше нравилось снизу. Он обожал, когда Давид дрожал из-за него, почти терял рассудок... Борис улыбнулся. Отпуск подходил к концу. Он прошёл замечательно, хотя Борис нереально устал. У Давида были гастроли, и, конечно, Борис не мог отпустить его одного. Вместе побыть удавалось мало, да ещё и журналисты прохода не давали, но Борис мог наблюдать за Давидом, когда он занимался любимым делом, и это того стоило. Борис, правда, до сих пор ждал негатива со стороны поклонников Давида. Он был, наверное, не самой лучшей парой для их кумира... Но фанаты Давида его почему-то любили. Наверное, это была заслуга самого Давида. Он с таким восторгом говорил о своем муже, добавляя через каждое слово «любовь моя», и у него так счастливо сияли глаза, что у людей просто не оставалось выбора... Они тоже немного влюблялись в Бориса. Хлопнула дверь. Борис поставил кружку в мойку, прекращая с глупым видом пялиться на стол, и пошёл встречать своих гулен. Они столкнулись с Давидом в коридоре. С растрёпанными волосами, покрасневший от ветра, с нежной улыбкой на полных губах, Давид был прекрасен. И он не изменял себе. Его белая рубашка была расстегнута до середины груди. Борис мгновенно притянул его к себе и легко чмокнул в губы. Кати хихикнула. Борис с улыбкой посмотрел на их трёхлетнюю дочь, которая вольготно развалилась на руках папочки Давида, и поцеловал ее в лобик. - Вы снова ели мороженое? - строго вскинул брови Борис, - Не много ли на сегодня? Как будто он не заметил шоколада, размазанного по белой рубашке! Иногда Борис думал, что у него не один ребёнок, а двое! Один хуже другого! Сразу видно, что родня! Давид постоянно мечтал о сыне с карими глазами, как у Бориса, но тот пока ломался. Пусть Кати хоть немного подрастет. Трое маленьких детей - это пока слишком для Бориса. Да, Борис был строгим папочкой. Кати, наверное, будет любить больше Давида, когда вырастет. Он ее баловал, позволяя ей все. Борис будет очень рад, если так будет и дальше. Давид заслуживал самой большой любви. Борис вон тоже любил папочку Давида больше всего на свете... - Это я ел, - повинился Давид, тяжело вздохнув, - Прости меня... Кати усиленно закивала. Хитрая, миленькая лисичка с пухлыми щечками. Кати была биологической дочерью Давида, и к безумному счастью Бориса она была точной копией своего отца. Зеленоглазая, кругленькая (Давид в детстве был ещё пухлее), с шоколадными кудрями (ее папочка от природы был шатеном с вьющимися волосами, что в свое время шокировало и умилило Бориса)... Их Кати внешне совсем не походила на свою тезку, в честь которой ее назвали. Но она была такой же непоседливой и живой. Борис сделает все, чтобы их Кати никогда не пришлось скрывать свою натуру, как это случилось с его лучшей подругой... Борис в дочери души не чаял. Но воспитывать ее надо было тоже. А то что из неё вырастет с таким мягким папочкой, как Давид? - М, папа, значит, съел все мороженое, - спокойно произнес Борис, - И как? Вкусное? - Очень! - мгновенно просияла Кати. Ага, вкусное... - А откуда ты знаешь? - ехидно произнес Борис, - Кушала сама, да? И обвинила в обжорстве своего папочку? Кати в силу своего маленького возраста не смогла привести достойный аргумент, чтобы возразить. Она просто спрятала свое лицо, уткнувшись в плечо папочки. - Никакого сегодня мороженого. Хватит, - жестко сказал Борис, скрестив руки на груди, и громко позвал, - Пап, иди сюда! Евгений Савранский мгновенно спустился со второго этажа. - Погуляй с ней, пожалуйста, - попросил у него Борис, - Пока я буду ругать второго папочку. Кати испуганно завизжала. - Пап, не наказывай папочку очень сильно! - выпалила громко она. Хлопнула дверь. В коридор важно просочился Доминик. Сняв свои излюбленные оверсайз очки, он нагло заявил: - Папочка накажет твоего второго папочку так сильно, что он не сможет ходить неделю! Кати, к счастью, пропустила эту фразу мимо ушей. Она радостно заверещала, увидев своего крёстного отца. - Привет, булочка, - поцеловал ее в щёчку Дом, - Иди погуляй с дедушкой. А потом дядя Амрит покатает тебя на спине. - Покатай ее пока на качелях, пап! - крикнул Давид Евгению Савранскому. Тот просто кивнул и взял свою обожаемую внучку на руки. Снова хлопнула дверь. - А где ты дядю Амрита забыл? - ухмыльнулся Давид, обнимая Дома. Дядя Амрит - это муж Доминика. Он работал в отделе, очень близком подразделению Саманты. Силовик. И очень жесткий. Иногда Борису казалось, что Давид и Дом абсолютно сумасшедшие. Или адреналиновые маньяки. Это же надо было выбрать себе таких супругов! Один лучше другого. - Дядя Амрит, - поморщился Дом, - Снова на задании. Со своим отрядом. Думаю, может, отравить их? Достали у меня мужика отбирать! Борис, ты мне поможешь? - Ну, разумеется, - пожал плечами Борис, - Если надо, так надо. Он шутил. Дом вечно молол всякую чушь. Такой характер. Правду в его словах иногда вычленить было очень сложно. Дом словно не любил быть серьёзным. Хотя... В каждой шутке была доля правды. За эти годы Дом стал ему другом. Борис бы на многое пошёл ради своих любимых. Доминик ответить не успел. В коридор с пакетами наперевес ввалился высоченный, смуглый мужчина и оглядел их своими жгучими, чёрными глазами. А вот и дядя Амрит. Доминик схватил его за лямку джинсового комбинезона и на миг прижался своими губами к его губам, почти подпрыгивая, - разница в росте. - Ты мне пива купил? - без перехода уточнил Доминик. Чёрные глаза Амрита насмешливо вспыхнули. - Я купил тебе шоколадный торт, - пожал плечами он, - С фисташками. Дом моментально выудил коробку из пакета и прижал ее к груди, а потом резко произнес: - Где ты был? Борис считал себя очень ревнивым, но до Дома ему было скакать и скакать. Хотя в случае Доминика, наверное, это было объяснимо. Амрит до него в сторону мужчин даже не смотрел. Единственный бисексуал (как оказалось) в их компании. Когда к Амриту подходила очередная женщина (Амрит был красив в общепринятом смысле и пользовался популярностью у прекрасного пола), можно было начинать молиться за бедную девушку... Дом характер имел вздорный. - Я был у твоей мамы, - спокойно пояснил Амрит, - Ей понравились рогалики, которые я приносил ей в прошлый раз. Решил занести снова... - Блин, а я уже хотел отравить твой отряд! - насмешливо возмутился Дом, - Ты, блять, идеальный! Ни одного недостатка! Даже не поругаться нормально! - Ты лучше всех знаешь, что у меня полно недостатков, - пожал плечами Амрит. Борис улыбнулся. Да, у всех людей были недостатки. Но когда ты любишь, ты просто их не видишь. Для тебя твой возлюбленный - идеальный. Чуть позднее Борис качал их Кати на руках и думал - наверное, ей повезло. Она родилась в состоятельной, любящей семье. Где только и делают, что носят ее на руках... Но не всем так везёт. Мы не выбираем, кем рождаться. Кто-то не нужен своим родителям, у кого-то их нет, кто-то не может прокормить свою семью... А у кого-то есть абсолютно все с самого рождения. Это несправедливо. Но мы не можем выбрать, кем и когда появляться на свет. Да, не всем везёт. Но именно мы сами выбираем свою судьбу. Мы можем изменить свою жизнь. Сделать ее такой, какой мы хотим ее видеть... Все зависит от нас самих. Все в наших руках. Однажды Борис изменил то, что, как тогда ему казалось, было неотвратимо, и сейчас он был счастлив. Он сделал правильный выбор. Их Кати тоже не выбирала, кем ей родиться. Их маленькая летучая мышка... Борис сделает все, чтобы она удачно полетела. Они с Давидом научат ее правильно распоряжаться своими крыльями, обеспечат ей чистое небо, подтолкнут и направят, когда будет нужно. Но дальше... Дальше Кати придётся справляться самой. Это ее полёт. Она должна научиться парить в небе одна и принимать собственные решения. Кати не могла выбрать, кем ей родиться. Но кем ей стать - выберет только она сама. Борис передаёт их дочь своему потрясающему мужу и думает: - Лети, наша дочь! Пусть твой полёт будет счастливым! Давид подкидывает Кати в воздух, и она смеётся. Папа такой высокий, что ей кажется, что вот прямо сейчас она дотянется до неба и схватит голубой кусочек... Кати чувствует чистый восторг, когда отец ловит ее и прижимает к своей груди. Она снова смеётся. И ее папы смеются вместе с ней.