Пять лет назад
Декабрь
«Особняк Крэйнов»
За окнами шёл снег, опадая на землю хлопьями, лежали сугробы и стояли милые снеговички. Вдали виднелись яркие огни домов и фонарей, изредка появлялась вспышка света от фар, проезжающих мимо машин. Был конец декабря, люди готовились к предстоящему празднику. Дома приветливо светились огнями гирлянд, пушистая ёлочка украшалась новогодними шариками, холодильники пополнялись едой, а на небе то и дело появлялись цветки фейерверков. Наша троица от работы не отлынивала, хоть для этого и были работники дома. Родители вновь оставили мальчика на прислугу, а сами поехали колесить по миру. Как встретишь Новый год, так и проведёшь, как говорится. Ребята помогали украшать дом и готовить кучу еды, так как потом все проголодаются. Да и какой праздник без вкусных салатов и детского шампанского? Хотя без присмотра родителей Крэйн мог свободно и обычный алкоголь пить. Но почему-то не делал этого. И это точно не заслуга родителей. На втором этаже, прямо на ковре перед лестницей, сидел мальчик лет 5-6, чьи глаза сияли как пара сапфиров. Рядом с ним лежала гора игрушек, с которыми он игрался. Различные машинки, паровозики, самолётики, даже конструктор валялся. Мальчик долго рассматривал свои игрушки, мысленно рассуждая о том, с чем было бы не жалко расстаться. Его взор привлекли блестящие, словно золото, два бубенчика, перевязанных красной лентой с бантиком. Взяв находку он поднял голову и с улыбкой вручил её сероглазому человеку. — Э-это мне? — с неуверенностью вопросил тот, протянув руку вперёд. — Ага. — кивнул мальчик. На ладони легко умещались круглые штучки, а лента была приятна на ощупь. Хоррор с улыбкой взглянул на подаренную вещицу, переводя глаза на играющего мальчика. — Спасибо. Но... Ты уверен, что хочешь отдать мне их? — Конечно, это же подарок! — восторженно улыбнулся он. — Мне совсем не жалко отдать их тебе. — Тогда спасибо, малой. — парнишка чуть нагнулся, потрепав дарителя по голове, мягко улыбаясь. Решив похвастаться подаренной вещицей Хоррор поспешил наверх. Поднявшись на третий этаж он бегло осмотрел коридор, выискивая нужную дверь. Обнаружив её он зашёл внутрь. В помещении находился его друг, пытавшийся распутать дурацкую гирлянду. — Даст, смотри, что у меня есть. — похвастался друг, с улыбкой звоня бубенчиками. Даст словно паука увидел, отчего вздрогнул. Сердце пропустило удар, дыхание сбилось, стало холодно. Глаза в панике бегали из стороны в сторону, а в голову начали лезть нехорошие мысли. Пытаясь их прогнать он помотал головой, откладывая гирлянду, тяжело вздыхая. — А г-где ты их нашёл? — осторожно поинтересовался он. — Братишка твой подарил, правда прикольные? — с улыбкой спросил Хоррор. — Теперь буду бесить их звоном учителей, родителей и всех людей. Эмоции резко изменились в мальчике. От прежнего страха ничего не осталось, на его смену пришёл гнев. Руки до хруста сжались в кулаки, челюсть сомкнулась, а в глазах появились искорки огня. В нём что-то треснуло, сломалось. Даст стал приближаться к другу. — Он просто отдал их тебе? — пытаясь сдерживать свою злость вопросил он. — Это подарок. Он сказал, что ему не жалко. — пожал плечами Хорр. Более не сдерживая себя Даст в мгновение ока подскочил к другу, вводя того в ступор. По его глазам уже было видно, насколько он в бешенстве. — Отдай. — потребовал Даст. — Нет. С чего я должен отдавать тебе мои колокольчики? — с непониманием уставился Хоррор. — Они тебе не принадлежат! — выкрикнув это мальчик смахнул со стола вазу, которая упала на пол и разлетелась на разного размера осколки. Друга это напугало. — Даст, успокойся. — попытался он достучаться до него. — Это всего лишь колокольчики, почему ты так завёлся? — Потому что ты взял то, что тебе не принадлежит! С этими словами он со всей силы толкнул друга. Хоррор приложился головой о край стола, падая прямо на осколки вазы. Стекло вонзилось ему в левый глаз и оцарапала лицо. Благо до мозга осколок не дошёл. Подняв лежащие на полу колокольчики Даст в спешке покинул посещение. Лежащий в крови и без сознания друг никак его не волновал. Спустившись на второй этаж он застал брата, играющего на том же самом месте. Мальчик, услышав приближающиеся шаги, поднял голову и с улыбкой посмотрел на брата. Однако заметив недобрый взгляд вскочил на ноги и попятился назад. — Б-братик? Что-то случилось? — он обеспокоенно взглянул на того, замечая золотые бубенчики. — Да, случилось. Зачем ты отдал ему колокольчики? — злобно выкрикнул старший. — Что? Я-я не понимаю! Это же подарок. — Подарок? Подарки не передаривают! — Я-я не понимаю, о чём ты говоришь? — Не понимаешь? Хорошо, давай я тебе расскажу кое-что. — оскалился он. — Раньше ты плохо спал: вечные кошмары, слёзы и истерики по ночам, ты бежал ко мне или родителям, чтобы получить поддержку и защиту. Я решил подарить тебе колокольчики, так как знал, что их звон тебя успокаивал. И это помогло: кошмары отступили, и ты мог нормально спать. Ты пообещал мне, что никогда не расстанешься с этими колокольчиками, никому их не отдашь. И я поверил. — фыркнув от возмущения он поднял бубенчики, показывая их брату. — А теперь что? Берёшь и отдаёшь их моему другу? — Ч-что? Нет! Ты всё не так понял! Это другие! — Ложь! — вскрикнул он. — Ты постоянно мне врёшь! Меня это уже достало! Даст толкнул своего брата, тот не смог устоять на краю лестницы и покатился вниз, ударяясь головой о ступени. Когда те кончились он упал на пол, пачкая мраморную поверхность вытекающей кровью. До мальчика не сразу дошло, что он сделал. Глаза начали дрожать, смотря на лежащее тело. Он прикрыл ладонью рот, медленно пятясь назад на дрожащих ногах. Не устояв на них он упал на задницу, благо ковёр смягчил падение. Сердце начало бешено стучать, воздух потяжелел, а на глазах уже выступали слёзы. Не сдерживая своих эмоций он зарыдал в голос, дорожки слёз уже шли по щекам. Вскоре на лестнице показался Киллер. Он спускался с третьего этажа и, судя по его лицу, был чем-то встревожен. — Даст! Я нашёл Хоррора! Он лежит на полу, без сознания и- Оказавшись рядом с другом он с волнением посмотрел на него. Переведя взгляд вниз, замечая лежащее тело, Крэйн прикрыл рот руками, в панике спускаясь к нему. Упав на пол рядом с телом он аккуратно перевернул мальчика, осматривая его. Смысла искать пульс не было: кровь на полу ясно давала понять, что помочь ему уже нельзя. Достав из кармана телефон Килл набрал скорую и обеспокоенно посмотрел на друга, сидевшего на лестнице. Даст же зажмурил свои глаза, не веря в то, что сейчас происходит. Он не хотел этого! Не хотел вредить другу, не хотел убивать брата! Он просто хотел разобраться в ситуации, но гнев взял над ним верх. Он видел, что делает и что говорит, но никак не мог остановиться, словно бы им управляли. Как это вообще возможно? — Простите, простите, простите… Мне так жаль… Я не хотел… Это вышло случайно! Это случайность... Я не хотел... Мне жаль... Простите... — сквозь рыдания повторял он.«Это всё из-за тебя!»
Возникший из ниоткуда голос заставил его распахнуть глаза и начать в панике оглядываться. Почему? Почему он слышит этот голос, если его обладатель мёртв? Это ведь голос его брата, которого он убил. Как он может слышать его? Кажется Даст начинает сходить с ума…***
— Так и закончилось наше беззаботное детство, уступая дорогу суровым реалиям подростковой жизни. Конец истории. — на оптимистичной ноте завершил рассказ Крэйн. В комнате повисло напряжение. Былые улыбки исчезли с лиц банды, оставляя за собой лишь чувство вины и сожаление. Ребята молча смотрели в пол, погруженные в собственные мысли. Говорить явно никто не хотел. Да и как говорить, когда они вновь вернулись в тот день? Это больно. Это тяжело. Полночь пытался переварить услышанное. Эта история совсем не укладывалась в его голове! Он думал, что Киллер сделал какую-то фигню, задел Хоррора, а тот поссорился с Дастом. Всё. Но убийство, смерть… Это совсем не то, чего он ожидал! Сколько было этим детям? Лет по 8-9? Как они вообще могут так спокойно рассказывать о случившемся? — У тебя остались вопросы? — полюбопытствовал Килл. — Спрашивай, не стесняйся. Мальчик задумался. Стоит ли вообще что-либо спрашивать? Ребята только что прошли через этот ад с воспоминаниями, вопросы могут только хуже сделать. Но спросить в другой раз не выйдет: им снова нужно будет это вспомнить. Так что лучше сейчас всё узнать и больше не расспрашивать. Немного подумав, нахмурив густые брови Найтмер решил задать вопрос: «Так что с Дастом было?» Киллер взглянул на друга, тот неуверенно кивнул и слабо улыбнулся. Он сам ответит на вопрос. — У меня шизофрения. Боже, звучит как какое-то достижение или награда. — Даст грустно усмехнулся. — Родители давно подозревали у меня эту дрянь, водили по врачам, но ничего. Подтвердить или опровергнуть диагноз никто не мог, так как никаких вспышек агрессии не было. Нужна была ситуация — и вот она, пришла по первому зову. Кошмар вспомнил. Да, он читал про это заболевание однажды, ради интереса. Вот только он не знал, что этим болен его друг. — Шизофрения не поддаётся лечению, можно лишь купировать её симптомы. — поделился познаниями Килл. — Правда от этих лекарств полный набор побочных эффектов, как и в любом другом. После некоторого времени приёма таблеток пошли и побочные действия. — он указал взглядом на больного. — Пятнышко в глазу, да белая прядь в пепельных волосах — вот тебе и эффект от лекарств. Их пришлось сменить, чтобы подобное не повторялось. Даст теперь на других таблетках, но, как видишь, теперь он у нас тихий, задумчивый, редко говорит и мало эмоционален. Возможно из-за нового лекарства, кто знает. Найтмер даже не замечал этой белой пряди, а ведь она бросается в глаза. Но Даст в последнее время стал более общительным, даже улыбается и смеётся. Может это из-за его появления? Он каким-то образом смог повлиять на парней и сплотить их? Раз больной не менял лекарств, значит должна быть причина, почему он вновь такой жизнерадостный? «А что насчёт Хоррора?» — Имеешь в виду, как же он выжил, если операция стоила денег? — поднял бровь Крэйн. — Легко и просто. Всё произошло в моём доме, а значит мои родители в ответе за произошедшее. Они в любом случае заплатили бы, даже если их не было в стране. Я решил облегчить им жизнь и сказал, если они не оплатят операцию Хоррору и похороны, то я заявлю, что это их рук дело. — говорил он весьма серьёзно. — Ну, они поверили и оплатили операцию. Хоррору зашили его дырявую головушку, пересадили этот жуткий глаз цвета крови. Так что теперь он у нас живой и зрячий. — Хоть какой-то плюс в нашей грустной истории. — с усмешкой отозвался тот. «А что насчёт колокольчиков?» — Ну… Спустя два дня, после смерти… — Дасти запнулся. — Я был в его комнате, разбирал вещи и прочее. Колокольчики лежали под подушкой... По всей видимости он забыл их дома, когда мы ушли к Киллеру… Я такой идиот... Просто взял и на пустом месте закатил истерику, так ещё и... Сделал это со своим младшим братом и... Х-Хоррор, я-я... Но договорить ему не дала дрожь в голосе, подступившая вместе со слезами. Закрыв лицо руками, вероятно стыдясь своих эмоций или чувствуя себя виноватым за проявление чего-то столь бессмысленного и "неискренного", он спрятался от сочувствующих взглядов друзей. Хоррор не мог молча смотреть на это. Взяв свой пуфик он переместился и сел рядом с другом. Притянув его к себе он положил голову Даста себе на плечо, мягко обнимая за спину. Тот же продолжал плакать, пряча руками лицо. И хоть у них была разница в росте, никакого дискомфорта это не доставило. — Хэй, всё в порядке, слышишь? Ты ни в чём не виноват, тебя никто не винит. Всё хорошо, всё в порядке. Ты не должен плакать из-за этого. — мягко говорил Хорр, оглаживая чужую спину и плечи. — П-простите… П-простите… — лишь шептал парень, продолжая плакать в руки. У всех присутствующих разрывалось сердце от слёз Даста. Словно каждого резали острыми ножами, заставляя слушать жалобное мяуканье измученного котёнка. Словами не передать, насколько это беспокоило парней. Киллер опустил голову и отвёл взгляд куда-то в сторону. Ему было некомфортно от бездействия, но и помочь ничем не мог. Было неловко вмешиваться, Хоррор ведь уже помогает. Ему оставалось лишь молча сидеть, не смея даже поднять глаза. Мар чувствовал себя крайне ужасно. По его вине сейчас плачет человек, который обычно никак не проявляет эмоций. Он ощущает себя таким придурком. Кто за язык его тянул? Можно же было и не расспрашивать про их историю, не задавать вопросов. А он… Любопытный, блин. Но с другой стороны он восхищается этими людьми. Потеря близкого — самое ужасное, что может случится с человеком. Не каждый взрослый способен справится с этим, что уж говорить о детях? Но эти ребята особенные. Они могли миллион раз поссориться, разойтись и бросить друг друга, а вместо этого они продолжают дружить! Даст живёт прошлым, Киллер всё время говорит, что нужно жить дальше. Эти дети увидели смерть, кровь и боль. Они не разошлись по сторонам, а продолжают поддерживать друг друга. Это уже не просто друзья — это настоящая семья. Это достойно восхищения. Полночь решил принести свои извинения, записав их на доске. Ему хотелось извиниться за то, что заставил их вспомнить прошлое. Болезненное прошлое. Даст ещё какое-то время плакал, но вскоре его отпустило и он отстранился от друга. Взяв того за лицо Хоррор вытер его слёзы большими пальцами и мягко улыбнулся, ему улыбнулись в ответ, хоть и слабо. Парень забрал свой пуфик и вернулся на прежнее место. Киллер поднял голову и все трое обменялись лёгкими улыбками. Ребятам не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Достаточно было поддерживающей улыбки. Когда все немного пришли в себя и обратили внимание на Найта, тот уже держал доску с извинениями. «Простите, что заставил пройти вас через это. Я не думал, что эта история будет такой ужасной. Мне стоило подумать, прежде чем лезть во всё это» — опустив доску он отвёл взгляд. — Не беспокойся ты об этом так. — успокоил Крэйн. — Ты — наш друг. Рано или поздно мы бы рассказали тебе эту историю. — Ага. Как много ты знаешь людей с такими историями? — усмехнулся Хоррор. — Ты же… Меня теперь ненавидишь, да? — будто бы перед фактом поставил, задал осторожно вопрос Дасти. Ребята лишь вздохнули и с улыбками взглянули на него. В их лицах не было злости, они просто смотрели на него так, словно говорили: «дурачок, какой же ты глупый». Притом без капли ненависти. «С чего я должен тебя ненавидеть?» — опешил Мар. — Я ведь убийца. Я плохой человек. — И что? — поднял на него взгляд Килл. — Если уж и обвиняешь себя, то вини и нас. На всех нас лежит груз вины и ответственности. «А мне кажется, что винить стоит лишь болезнь. Ты ни в чём не виноват, Даст. И я всё ещё твой друг» — улыбнулся мальчик. — Вот видишь? И никто тебя не ненавидит. — усмехнулся Килл. — Успокойся уже и живи дальше, жизнь ведь продолжается. Раньше Полночь волновался о друзьях. Что у них случилось в прошлом, что за история, почему они такие. Но сейчас он понял, что зря волновался. С виду и не скажешь, но эти ребята сильнее многих взрослых. Мальчик просто будет их поддержкой и другом в трудную минуту, поэтому на одну проблему меньше. Однако его всё ещё волновал опекун. — Так, а у тебя что за история? — поинтересовался Киллер. Полночь поднял бровь, совершенно не понимая, о чём идёт речь. — Ой, да ладно тебе. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Рассказывай давай. «Я не уверен, что это так необходимо» — Ты что, дурак? — удивился Крэйн. — Мы тебе такие истории рассказываем, какие в фильмах бывают! Один человек умер, второй воскрес. — он указал на Хоррора. — Он у нас Франкенштейн, блин. Умер, а мы ему глаз вставили, да мозги зашили. Думаешь, что твоя история нас как-то сразит? «Ну, она не про меня, она про Дрима» — О, семейная драма, значит. Ещё лучше! — воскликнул он, потирая ладошки. — Теперь точно можно расслабиться, хуже нашей истории ничего нет. «Хорошо, только у меня не выйдет описать всё так, как сделал ты. Нужны эмоции, а я буду писать» — И что? Постарайся подобрать правильные слова, а мы постараемся тебя услышать. Найт немного подумал, но всё же нерешительно кивнул. «Я давно заметил странную улыбку Дрима, будто бы она ненастоящая. И я оказался прав. Он постоянно улыбается и говорит, что в порядке, но это не так. Он плачет, как только начинается гроза. Я видел его настоящего лишь раз, он такие гадости себе желал и почти в лицо мне говорил о ненависти к себе. Но факт того, что он поёт в ночном клубе — меня убил» Ребята молча слушали историю, не смея перебивать. Однако Киллера подобные новости рассмешили. — Ого-го, вот это да. — завёлся юморист. — Это нужно на первую полосу. «Днём — милый души психолог, который всем улыбается и помогает. Но как только наступает ночь — просыпается бабочка». Это же сенсация! Его интерес никто не разделял. Даст зыркнул так, что отпало всякое желание продолжать восторженные вопли. — Ладно, молчу. Скучные вы люди, однако. — закатил глаза он, вздыхая. Найтмер продолжил. «Если честно, то я переживаю за него. Я понятия не имею, почему он скрывается за улыбкой, почему не говорит о проблемах, почему не решает их. Я даже не знаю, что это за проблема, даже помочь не могу. А он молчит, уходит от темы, врёт, говорит, что в порядке и продолжает улыбаться. Сказал недавно, что ему нужно время и после он всё расскажет. Но я понятия не имею, что делать» Рассказ закончился, и ребята стали думать. Как будет лучше поступить в подобной ситуации? Они вообще не думали, что психолог может быть таким. И правильно: не они живут вместе с ним, откуда было знать? — Насчёт ночного клуба. Ты говорил с ним об этом? Что он ответил? — первым решил начать Хоррор. «В тот же день, как увидел его в клубе, поговорил и расспросил. Он приходит туда не из-за денег, чисто для получения удовольствия. Он говорит, что счастлив, и это так. Когда он поёт, то улыбается по-настоящему, а не как обычно. Он совершенно не обращает внимание на взгляды людей и одежду, в которой поёт. Создаётся впечатление, будто его лишь пение и волнует» — Знаешь, на самом деле ты не имеешь права ему запрещать, раз на то пошло. — начал он. — Он взрослый, а не ты, и решать за него ты не можешь. Может тебе и не нравится, что он ходит в подобные места, но ты же знаешь, что это делает его счастливым? Так почему бы тебе просто не смириться с этим? Будь рядом с ним, поддерживай его увлечение. Можешь слегка намекнуть, чтобы он тебе спел. Именно намекнуть. Ненавязчиво, изредка спрашивать. Может он и откажет тебе, но почувствует, как ты заботишься и переживаешь. Всё же лучше. — Хочу добавить к словам Хоррора. — начал Килл. — Дрим ведь сказал, чтобы ты дал ему время. Значит он хочет и планирует тебе всё рассказать, просто пока не готов. Я думаю, что лучше не давить и быть с ним рядом, как и советовал наш друг. Будь с ним рядом, интересуйся его жизнью и помогай. Глядишь, может он действительно тебе расскажет, даже раньше времени. — В наше время нужно уметь быть терпеливым, а таких людей мало. Поэтому стоит просто подождать и быть с ним рядом. Уверен, он это оценит. — окончил Даст. «Спасибо за ваши советы, я обязательно ими воспользуюсь» — Всегда пожалуйста, друг. — улыбнулся Килл. — Что ж, пора уже закругляться и идти спать. Полночь посмотрел время на телефоне. Почти десять вечера! Видимо он реально ляжет спать, во сколько и просил опекун. Совпадение ли? Ребята вернули пуфики на место и вышли из зала. Весь дом был тёмным и пустым, лишь свет из многочисленных окон освещал им путь. Лестницу долго искать не пришлось, как и подниматься по ней. Пожелав друг другу спокойной ночи, гости ушли в свои комнаты, а Киллер поднялся на третий этаж. Поспать сегодня никому нормально не удалось. Кто-то заснул через полчаса, кто-то через час, третий через полтора. И лишь Даст ещё никак не мог заснуть. Из-за долгого бодрствования действие таблеток подошло к концу, так что пришлось принимать новую порцию. Как только лекарство подействовало, он лёг спать. Благо в промежуток времени без лекарств голоса не посещали его.