Mirrors — Justin Timberlake
Юнги подыхает от жары. Будь он Фениксом, уже бы раз сто переродился. Но Чонгук либо мысли его читать умеет, либо чувствует сильную неприязнь к такой жаре со стороны омеги. Потому что как иначе объяснить, что именно сегодня альфа приказал вычистить бассейн и заполнить его водой? Сам Чонгук уже второй день отсутствует дома. После той ссоры, которую таковой назвать нельзя — они не говорят. Чтобы была ссора, двое людей должны быть друг другу не чужими, как минимум. А Юнги и Чонгук друг для друга кто? Игрушка и работа? От этого даже смешно. Только для детектива вся эта история была слишком важна. Чонгук же наоборот, всегда ограждал себя от Юнги, почти что гнал в шею. Как омега мог этого не заметить? Ему срочно нужно остыть, да и побесить Чонгука лишний раз — греет душу. Легкая футболка спадает с голого тела на пол, Юнги натягивает на себя халат, чтобы беспрепятственно добраться до бассейна на заднем дворе и выдыхает, когда замечает всего парочку охранников. Вода, переливающаяся на солнце, так и манит в свои объятия. Юнги плавать не умеет, но на радость — бассейн оказывается неглубоким, поэтому наплескаться выйдет вдоволь. Халат улетает в сторону шезлонгов, открывая солнцу доступ к мраморной коже. Каждый из охранников голодно глотает слюну, поскольку омега обнажен. Абсолютно. Нижнее белье — не его любимая вещь в гардеробе, поэтому он предпочитает под домашней одеждой быть голым. Детектива не смущают эти плотоядные взгляды, направленные в его сторону. Он довольно и радостно плескается в холодной воде, наконец расслабляясь и отпуская все свои мысли. Даже Диего притаился у забора и наблюдает за формами омеги. Он расположился на шезлонге, спиной к верху и ловит обжигающие лучи солнца на своей коже. Чонгук словно хищник, чувствует что кто-то желает его добычу. Его домой будто магнитом тянет, а он не в силах этому сопротивляться. И не зря. Альфе совсем не по душе картина, которую он застает. Семь голов его Демонов выглядывает из-за забора и с интересом рассматривают шелковую кожу, глазами помечая её, и пуская слюни. — Что тут у вас? — никто из альф даже не дёрнулся в сторону босса. — Детектив шалит, — Диего первый выходит из ступора и прокашливается. Чонгук наконец заглядывает на задний двор, где омега медленно разминает мышцы, успевшие затечь, пока он лежал на шезлонге. Юнги даже не беспокоиться о том, что кто-то может его жадно пожирать взглядом. Он знает, что Чонгук не позволит к нему даже пальцем прикоснуться. Так случилось с Диего, хотя они были друг другу абсолютно чужими людьми. Так произошло с тем ублюдком в клубе, который руки протянул к омеге. Чонгук ведь убить его хотел. Убить за Юнги. Так будет с каждым, кто посмеет его сокровище беспокоить. Уничтожит, сожрёт, обглодает кости, но детектива убережет от чужаков. — Продолжите пялиться — я вам глаза паяльником повыжигаю, — Чонгук говорит громко, почти рычит. — Если через три секунды хоть кого-то из вас на горизонте увижу — прострелю колени, — каждый из Демонов дергается и семенит подальше о забора, молча фыркая что-то себе под нос. — Три, два, один… — эхом отбивается в пустом палисаднике. Никого из Демонов даже близко нет — это успокаивает зверя в Чонгуке. Его сокровище сегодня слишком много глаз облюбовали. Чон стягивает с себя рубашку, надетую поверх черной майки, и медленно плетется к бассейну. Юнги спиной чувствует приближение личного кошмара, но даже ухом не ведёт в его сторону, пока не ощущает, как горячая ткань накрывает его плечи и укутывает посильнее. Из-за того, что омега почти на две головы ниже Чонгука, рубашка прикрывает все сокровенные места и альфа наконец может выдохнуть, но злиться не перестает. — Mi cesoro, ты так и хочешь, чтобы на парочку мёртвых людей в моем списке стало больше, — Юнги вздрагивает от такого голоса, пропитанного раздражением. — Не понимаю о чем ты, — омега чувствует на своих плечах чужие руки, но отталкивать не спешит. — Я купался и загорал, что могло пойти не так? — испытывает терпение. — Я точно стану убийцей, детектив. — Не обязательно убивать, чтобы защитить меня, Чон, — Юнги откидывает голову на грудь Чонгука. — Они по другому не понимают… — А ты пытался? — Сокровище, не все такие добрые и чистые, как ты. Конечно пробовал, — Чонгук зарывается носом в тёмную макушку, желая насытиться сладким ароматом. — Стань добрее, тогда и убивать не будет необходимости, — Юнги не теряет надежду поменять хоть что-то. — Я приказал набрать воды в бассейн не для того, чтобы ты щеголял в таком виде, — переводит тему и очень даже успешно. — В каком таком? — В таком, котором должен быть только в моей постели. Сердце Юнги ухает в пятки от такого властного голоса, а ноги непроизвольно подкашиваются. Чонгук скалится, когда чувствует как тело в его руках начинает дрожать. — Прости. — М? — За то, что оставил тебя той ночью и ушёл. Прости. — Ты не должен просить прощения — твоей вины нет. Ты мне ничего не обещал, как и я тебе. Поэтому все в порядке. Твоя воля и твой выбор с кем спать — я права не имею вмешиваться. — Вот как? — Но, Чон Чонгук, знай. Как только у меня получится вырваться из твоего плена — я тоже повеселюсь. — Ты не выберешься, mi cesoro. Только через мой труп, — кровь в венах закипает стоит только представить, как чужие руки будут касаться этого тела. Мерзко и отвратительно. Хочется каждый палец по отдельности отрубить и заставить сожрать ублюдка, который посмеет. — Не говори таких громких слов, Демон. — Перестань во мне сомневаться, Детектив. Чонгук не убирает свою рубашку и не выпускает омегу из своих объятий. Они стоят так очень долго, пока солнце не прячется за горизонтом. — Собирайся, отвезу тебя кое-куда, — Чонгук застегивает верхние пуговицы на рубашке, явно давая понять, что снимать её запрещено. Она от и до пропитана запахом альфы, значит никто не посмеет лезть к омеге Демона. — Наши ночные прогулки никогда не заканчиваются хорошо. Не поеду никуда, — желание выбираться из этих объятий пропало, кажется, на всю жизнь. — В этот раз, все будет по-другому. Обещаю тебе, сокровище, — Чонгук улыбается ласково и Юнги отчего-то хочется поверить. Он семенит к дому под пристальным взглядом альфы. Этот вечер омега точно запомнит надолго. Чонгук хотел хлеба и зрелищ — он их получит.*****
Район, куда так быстро мчался Чонгук оказывается почти в другом конце города. Когда Юнги отправляли на задание, то четко рассказали и показали, где чья местность. Но в памяти почему-то не сохранилась информация об этой части города. Полуразрушенные дома и полное отсутствие людей говорит только об одном — это место заброшено. Да и вряд ли кто-то смог бы выжить в таких условиях, когда прямо посреди дороги все еще виднеются кровавые подтеки. К горлу подкатывает тошнота, как только в голове всплывают картинки того, что здесь могло произойти. Машины, которые Чонгук приказал приготовить, когда детектив ушёл переодеваться, поднимают столб пыли и останавливаются в паре метров от мотоцикла. — Зачем мы здесь? — голос Юнги отбивается от обломков зданий. — Узнаешь, — глаза Чонгука заполнены болью. Он заводит одну руку над головой и свистит, так громко, как только возможно. У омеги от этого даже уши закладывает и он злобно сверкает глазами в сторону Демона. За спиной Чона стоит Намджун, даже на секунду не сомневаясь в действиях своего босса. Только сейчас со стороны руин стали слышны какие-то шуршания. Из заброшенных и разбитый домов постепенно стали появляться… люди. Взрослые и пожилые жители выходят первые, осматривая гостей, и как только убеждаются, что они в безопасности — подзывают детей. Малыши резвым вихрем несутся к Чонгуку, едва не сбивая того с ног. Юнги и слова сказать не может, пока наблюдает, как детишки запрыгивают на руки к Демонам и не перестают улыбаться. Из внимательных наблюдений его выводит маленькая ладошка, что переплетает свои пальцы с омежьими. — Привет, сладость, — Чонгук оказывается рядом слишком неожиданно, он треплет тёмные волосы ребёнка и тянется к своему карману, доставая оттуда конфету. — Это тебе. Отпустишь детектива? — малыш упрямо мотает головой и ещё сильнее сжимает чужую ладонь. — Надо же… Ты никогда не отказывался от сладостей, Субин. Неужто глаз положил на моё сокровище? — Чонгук сидит перед ребёнком на корточках и продолжает вести беседу на слишком смущающую тему. — Красивый, — все, что в состоянии выдавить из себя маленький альфа, когда Чонгук все-таки поднимает его на руки, заставляя выпустить ладонь омеги из своей. — Не то слово, — их взгляды пересекаются и Юнги, кажется, впервые за столько лет краснеет. Малыш внимательно просматривает химию между взрослыми и слезает с нагретого места на руках Чонгука. — Куда ты, Субин? — Чон не понимает, отчего малыш так быстро пытается скрыться, но внимательно проглядывает сторону в которую указывает крохотный пальчик. Там Драконы передают детям мягкие игрушки и развлекают взрослых беседами. Только когда Чонгук и Юнги остаются наедине, омега наконец решается задать вопрос так долго его интересующий. — Что это за место и почему ты привёз меня сюда? — Мне хотелось, чтобы сегодня ты был со мной. Мне с каждым разом тяжелее и тяжелее переносить визиты сюда. Я надеюсь, что в этот раз — рядом с тобой, мне будет легче, иначе я просто свихнусь, — в голосе нет насмешки. Наоборот, он от и до пропитан болью и сожалением, что не смог предотвратить катастрофу. — Что здесь произошло? — Пару месяцев назад — это место, как и все районы, которые находятся под моим покровительством, процветало и развивалось. Демоны своими руками построили здесь школу, — Чонгук глазами стреляет в то место, на котором от здания остались только обломки. — В день, когда подростки пошли на свои первые занятия — на них напали, — альфа замолкает, говорить об этом все еще больно. Юнги видит такую реакцию, поэтому пробирается пальчиками к чужой руке и сжимает ладонь в своей. — Если ты не можешь — не заставляй себя. Расскажешь, как только наберёшься сил. — В тот день, сотни маленьких детей и учителя, нанятые для них в городе, навсегда уснули под руинами этого проклятого здания, — Юнги болезненно жмурится. Чонгук чувствует вину за это. Ненавидит себя каждой частицей души и тела, поскольку верит, что если бы он был здесь, то этого бы не произошло. — Твоей вины в этом нет, Чонгук… — Есть. Только моя вина в этом есть. Ни один из тех детей не заслуживал этого. Я своими руками разгребал эти завалы и доставал маленькие тела, чтобы передать их родителям хотя бы что-то, Юнги, — Чонгук сильнее сжимает руку омеги, ему нужна поддержка, он в ней нуждается, как в кислороде. — Ты знаешь кто это сделал? — Да. — Кто? — Тебя это не касается, сокровище. Просто хочу, чтобы ты наконец понял, что я не убиваю невиновных. Кровь, которую я пускаю — пролита по заслугам. И ублюдок, который все это натворил, — Демон свободной рукой обводит границы района, — будет наказан. Хочешь ты этого или нет. — Я помогу тебе, Чонгук. Лично прикончу этого ублюдка, — по щекам омеги катятся слезы, опадая на окровавленную землю. — Твои руки никогда не запачкаются грязной кровью, сокровище. Я не позволю. Мир против меня будет идти, но ты все равно будешь стоять за моей спиной, даже носа оттуда показывать не будешь. Пока ты в безопасности — моя душа спокойна, — Чонгук переплетает свои пальцы с омежьими и отдельно целует каждую подушечку. Сегодня Демон слишком ласков. — В темницу меня посадишь и будешь оберегать, как Дракон принцессу? — Если будет необходимо, то и драконом стану. Главное, чтобы ты рядом был. — Буду, Чонгук, обязательно буду.*****
Вечер проходит на удивление спокойно. Чонгук вместе с Демонами и детьми играет в футбол, поднимая столбы пыли. Малыши смеются, даже не смотря на то, через что им всем пришлось пройти. Кто-то из них потерял друзей, кто-то братьев и сестёр, но они живут и продолжают улыбаться, чтобы не делать своим родителям ещё больнее. Юнги помогает в фургончиках с едой. Раздает порции пожилым людям и наводит порядки в домах, близлежащих к школе. Все в ужасном состоянии, но кое-где Демоны начали восстанавливать стены и крыши, а значит скоро все вернётся на свои места… Главное пережить бурю, после неё снова должен быть штиль. Когда все измотанные после тяжёлого трудового дня, наконец расселись за праздничным столом и началось первое гуляние после траура, с неба стал накрапывать мелкий дождь.Justin Timberlake — Cry Me A River
Все засуетились в попытках поскорее укрыться от назойливых капель. Только дети бегали вокруг, радуясь, что наконец подтеки крови на земле исчезнут, как и те, кто стал этому причиной. Родители продолжают рассказывать историю о темных псах, разрушивших их жизни, и о светлых ангелах, что продолжают спасать их каждый раз, когда они попадают в передрягу. Но эти дети прекрасно понимают, кто друг, а кто враг. Псы могут носить маски и притворяться хорошими, но таковыми вовсе не являться. Среди ангелов тоже есть такие люди, но они слишком хорошо прячутся, поэтому самый главный не замечает подвоха. Чонгук помог спрятать столы с едой под плотной плёнкой, чтобы никакие продукты не намокли и обнаружил Юнги под крышей одного из домов. Омега с болью в глазах наблюдал за разрушенным городом и пытался хотя бы на секунду представить, как больно было тем несчастным малышам. Как было тяжело Чонгуку, который своими руками доставал маленькие холодные тела из-под груд камней, но не удавалось. Слишком сильная боль накрывала его с головой, не позволяя даже сделать вдох. — О чем задумался? — голос Чонгука нисколько не напугал омегу, Юнги почувствовал его приближение. — О судьбе. — Вот оно что… И к чему пришёл? — Она — та ещё сука, — Детектив заглянул в чужие глаза своими, наполненными сожалением. — Каждый раз ломает-ломает-ломает. Без всякого права на восстановление. А мы — люди, как рыбы, выброшенные на берег, продолжаем барахтаться в этом дерьме, захлебываясь. — Поэтому мы все ещё живы. — М? — Мы живы, только потому, что жизнь нам подкидывает такие ситуации. Из раза в раз показывает, что мы все ещё способны чувствовать. Боль, злость, радость — все это, позволяет мне понимать, что я человек. Самое уязвимое создание на планете. — Вау… — Что? — Ты не сухарь… Я в восторге, — Юнги наигранно хлопает в ладоши. — Не ёрничай, Детектив, — дождь усиливался с каждой минутой. — Потанцуем? — Чонгук головой указал в сторону улицы, на которой уже образовались лужи. — Что? Ты погоду видел? Ни за что в жизни! — Юнги, как маленький котенок замотал головой и сильнее укутался в рубашку, что с утра на него натянул Чон. Омега не решился с ней расстаться, она слишком Чонгука. — Ну же… — альфа протянул свою ладонь в сторону детектива. — Или наш смелый полицейский боится намокнуть? — Черт тебя дери, Чон Чонгук, — Юнги вложил руку в чужую, обжигающую кожу. Вода резким напором намочила тёмные волосы, сразу превратившиеся в сосульки. Ладонь Чонгука на талии Юнги казалась слишком уместной. Тяжёлое дыхание прямо возле уха и тихий шепот о том, что «сокровище, оберегаемое Демоном посмеет тронуть только смертник» кружило голову без остановки. Холодные капли в миг превратились в раскаленные потоки лавы. Чонгук на опасно близком расстоянии к лицу Юнги, продолжает осыпать каждый миллиметр мраморной кожи мелкими поцелуями. — Твоя красота неземная, mi cesoro, — Юнги чувствует дыхание на своих губах, отчего по телу словно разряды тока. У него от этого мужчины голова кругом, а ноги в коленях подкашиваются, как у подростков. У него была основная цель: не поддаваться власти Демона, то есть не влюбляться, и найти его уязвимые места. Он провалил каждое из заданий, когда ощутил на своих шершавых губах чужие, такие горячие и горькие, с привкусом металла, будто Чонгук только что вгрызался в плоть дикого животного, отчего на его устах осталась кровь. Но нет… эта кровь принадлежала Юнги. Чонгук переминал одну губу за другой, слегка прикусывая и пуская из них алые струйки, чтобы следом зализывать каждую рану. Демон помечал свою территорию, каждому показывал кому принадлежит место в его сердце и постели. Альфа сильнее прижимает к себе самое драгоценное сокровище, чтобы укрыть его от всего мира, спрятать подальше от всех зол. Поцелуй заканчивается так же неожиданно, как и начался. Чонгук прислоняется своим лбом к чужому, не позволяя даже маленькой капле между ними просочиться. — Ты весь слишком, Юнги. Я обещал, что не прикоснусь, пока ты сам не попросишь, но уже дважды нарушил обещание. Я жалкий, да? — Ты волшебный, Чонгук. Самый потрясающий человек из всех, кого я знаю. Твоё сердце настолько большое, что способно поместить в себе государства, — органы омеги все еще отказываются возвращаться на свои места. — Своему боссу ты тоже так говорил, когда докладывал о моих уязвимых местах? Нет. Не может быть. — О чем ты? — Юнги становится холодно под проливным дождём без чужих объятий, поскольку Чонгук отступил на шаг назад, не позволяя снова к себе подобраться. — «Найди его уязвимые места, или стань этим самым местом, детектив Мин.» Я ничего не упустил? Он все знал. Знал. Чонгук знал. Сегодня утром, когда укрывал от чужих взглядов. Вечером, когда привез в это место и открыл другую часть своей души, видимо, пытаясь уколоть посильнее. Знал, когда целовал под дождём и шептал все эти слова. Ложь. Каждый момент, который считался искренним — ложь. — Чонгук… — Молчи, Юнги. Лучше просто молчи. Я отпускаю тебя. В мой дом ты больше не вернёшься. Ты хотел свободы — получи её. Чонгук уходит, оставляя Юнги одного среди разрушенного города, где навсегда вручил свое сердце в хрупкие руки. Юнги не может дышать, а в его глазах постепенно темнеет, оставляя лишь расплывчатый образ Демона с красными глазами. Этот поцелуй был не началом, а концом. Поцелуй был прощанием.Миссия первая. Задание первое. Успешно. Провалено.