someone with someone

      Когда Тецуро начал встречаться с Т/и, он не представлял, что станет настолько зависим от её запаха. Да и вообще он стал чувствительным к различным ароматам. Теперь он, как и его девушка, не переносил резких запахов. Всё, что пахло слишком сильно, вызывало отвращение. Хотя Кенма и говорил, что он ничего не чувствует, Куроо почти тошнило, когда рядом оказывалось что-то, от чего чрезмерно несло. Но только не от Т/и. Волейболист мог нюхать её, в прямом смысле, хоть целый день.       Сначала девушку это смущало, потом начало раздражать. Немного неудобно, когда ты стоишь и разговариваешь с друзьями, а твой парень подходит, прижимает тебя к себе и начинает обнюхивать. А если при родителях, так это вообще отдельная тема. Но на все возмущения Куроо угукал и продолжал безобразничать.       Позже это вошло в привычку, и если парень за день хотя бы раз не провёл носом по шее девушки, то можно считать, что он прожил зря прошедшие двадцать четыре часа. В тупик загоняло то, что ни одни из духов Т/и не подходили к её запаху. Тецу лично проверил каждые. А потом до него дошло, в чём было дело.       Первый запах, который разобрал парень, был запахом геля для душа. Цитрусовое средство. Именно им девушка всегда моется, другого он не видел. Примечательно то, что марки он был какой-то совсем непримечательной. И ближайший магазин, в котором он продавался, находился довольно далеко от их дома. Пользоваться другим девушка отказывалась, а каждый раз ездить в тот торговый центр было слишком затратно. Поэтому у них в ванной стояло с десяток таких баночек.       Сам Куроо предпочитал мыться чем-то без запаха. «Т/и, я не буду им пользоваться! Он слишком по-девчачьи пахнет», — именно так были им сказано в начале отношений. Однако сейчас парень с удовольствием искупался в нём, чтобы запах девушки оставался на нём подольше.       У них не обходилось без ссор, и они ходили в душ раздельно, когда в очередной раз поругались. Тецу очень скучал по своей любимой. А когда зашел после неё в ванную и почувствовал аромат её геля, обволакивающего с ног до головы, то сразу бросил свою гордость и отправился извиняться. — Признаю, был неправ. Прости меня.       Т/и не успела ничего ответить, ведь уже была сжата в объятьях, а чужой нос прошёлся по её шее, втягивая запах. — Ладно, но я только помылась! Ты же грязный, отпусти! — Ну, это-то совсем не проблема. Мы вместе можем сполоснуться в любой момент.       Вторым была термозащита. Её Т/и не жалела для своих волос. Летом слишком жарко, зимой слишком холодно. И всё время она брызгала свои пряди из одного и того же тюбика. А потом расчёсывала их общей расчёской. Ну, как общей. Их в доме было порядком, но только эта устраивала парня, которого насильно чесали. И его волосы постепенно начали пахнуть также. Он совсем не возражал.       И лак. Если раньше Куроо его на дух не переносил, то на волосах Т/и он пах очень даже ничего. Когда девушка пользовалась им, то выливала на волосы полфлакона. Нужно хорошенько постараться, чтобы уложить такие длинные волосы. — Тецу, а как думаешь, может мне подстричься? — Для чего? — Ну, как? Мне легче будет. Да и ты постоянно жалуешься, что мои волосы по всему дому валяются. — Пусть валяются. Мне они не мешают.       Когда Т/и пришла домой с каре, у парня чуть не случился инсульт. Он чуть ли не плакал над тем, что принесла девушка. Её прекрасные кудри теперь лежали в пакете. — Куроо, ну успокойся. Да они же отрастут. — Не подходи ко мне, монстр. Как ты могла покуситься на святое?       Т/и тогда обиделась и запретила себя нюхать. Страдания парня усилились.       Дальше шёл антиперспирант. Вот чего, а их была просто тьма. В виде спрея, шариковые, минеральные, пудровые, стики. И все использовались. Баночки были разбросаны по всей квартире, и в любом её уголке можно было найти какую-то из них. Куроо согласен, это было удобно. Что ближе было, то и использовал. Благодаря волейболисту, они и кончались с удивительной скоростью. Т/и порой казалось, что от парня сильнее пахнет именно её средствами. Хотя, у него были свои. Точнее, был. Один единственный дезодорант стоял в ванной на полочке и не заканчивался уже, наверное, год. Зато Тецу пах также, как и Т/и.       Только вот денег на них уходило много. Ведь этот кот додумался утаскивать некоторые баночки с собой на тренировку, где благородно делился ими с сокомандниками. Добрейшей души человек.       Прекратил он эту благодетельность только тогда, когда понял, что узнаёт в друзьях нотки аромата девушки. — Парни, Т/и что ли заходила? — Нет. — А должна была? — Как: «нет»? Я же чувствую её запах!       Дома он получил по шее, ведь, устроив девушке сцену ревности, он выдал сам себя. Пообещав извиниться перед друзьями за то, что обвинил некоторых из них в романе с Т/И, он был прощён. И отныне только сам пользовался принесёнными антиперсперантами.       Больше всего от Т/и пахло мятой. Мятная жвачка, мятные конфеты. Всё мятное. Порой казалось, что девушка купалась в ней. От неё всегда исходила невозможная свежесть. Куроо терпеть не мог ментол и всё похожее на него. Но вот целоваться с Т/и было просто восхитительновеликолепнопрекрасношикарно.       И никакие духи не могли перебить потрясающий запах, исходящий от девушки. Казалось, что она своим дыханием может заморозить любого. А ещё она любила после мятного леденца пить ледяную воду. — Т/и, ты мазохистка! — Почему это? — Нормальный человек не может впихивать в себя столько мяты, а потом запивать это всё холодной жидкостью. — Ну, значит, можешь думать, что я сумасшедшая. Потому что я это обожаю. — А ты не думаешь, что это вредно? — Нет, я не думаю об этом.       Куроо очень удивился, когда заметил, что при встрече с ним Козуме смешно морщит нос. — Кенма, что с твоим лицом? — А что с ним не так? — Каждый раз, когда мы встречаемся, ты строишь такую рожу, что кажется, будто ты лимон глотаешь. — Ничего я не глотаю. Просто от тебя несёт. — В смысле? Чем несёт? Я каждый день моюсь. Скажи спасибо Т/и. Она заставляет. — Вот ей и несёт.       Когда Тецуро замер на месте с глупой улыбкой на лице, Козуме осталось лишь цыкнуть и закатить глаза. — Ты настоящий идиот. — Что? Почему это? — Видел бы ты сейчас своё лицо. — А что с ним не так? Разве я не могу радоваться, что от меня пахнет моей девушкой? — Никто тебе не запрещает, радуйся на здоровье. Наоборот, может хоть обнюхивать её перестанешь. — Кенма!