Рождённый под куполом

10:00. Начало тренировки. Репетиция предстоящего выступления идёт полным ходом, и уже третий пот успевает сойти со лба актеров цирка. Укио спокойным, даже несколько пассивным тоном упрашивает своих приятелей отойти и, натянув тетиву, выпускает первую свистящую стрелу. Это исправно, словно звонок на урок, отрезвляет всех, кто еще не раскачался и по-прежнему дрейфил. Кохаку делает разминку, подтягивая мышцы на руках и ногах, и даже успевает поругаться с Хромом, что, свисая с каната вверх ногами как обезьяна, корчит девушке забавные рожи. Тайджу и Юдзуриха держат друг друга за, все в ранках, руки, настраивая на нужный лад и дыша в унисон. Суйка бегает из стороны в сторону с реквизитом по первому зову. За ночь до приезда Сенку всё снаряжение актеров и декорации были рассортированы по сундукам, раскиданным по территории всего тренировочного лагеря, так что девчонка довольно удобна в делах «подай-принеси». Но всё равно все детали требуют тщательного контроля. За всем и не уследить. Когда Сенку — маленький, довольно невзрачный человек — появляется в зоне видения тренирующихся, те начинают работать вдвое усиленно. — Как идет подготовка? — спрашивает он, на цыпочках приближаясь к Укио. — Точно в яблочко, сэр. Но я пока что разминаюсь. Ишигами, к счастью, успел пролистать график выступлений и проштудировать скрипты с номерами ещё за час до того, как сунулся в этот ад с раскаленным воздухом и плавящимся Гинро, что уже стал просить передышки у брата, хотя веселье только началось. Так что, в принципе, всё совпадает. Он водит строгим взглядом по периметру в поисках изящной фигуры. Глаза уже сами ищут Гена. — Где Асагири?! — кричит он в никуда, но ожидая скорого ответа. — Хрен с ним! — вопит Кохаку в ответ и въезжает Шишио по самое «не хочу». Сенку, уж было, дёрнулся, чтобы помочь двухметровому великану, но вспоминает, что это часть номера. Контроль над всеми этими людьми идёт пока неплохо. Прошло примерно 30 минут с начала репетиции, но он уже успел убедиться, что все его работники едят свой хлеб не зря. Иногда тот или иной человек приходил к нему за советом или с жалобой, и Сенку без исключения всем охотно помогал, потому что смог прочувствовать душу каждого. «Как быстро», — поражается сам себе он. Ген вплывает внутрь словно гейша, вальяжно передвигая своими ножками и действуя если не всем, то преимущественному большинству на нервы. Под строгими взглядами своих коллег он непринужденно ставит разноцветный чемодан в самый уголок помещения и, сузив серые раскосые глазки, дарит Сенку, пожалуй, самую лучезарную улыбку за все эти дни. — Тебе не стоило опаздывать. — Извини, — прикрыв хитрые зенки говорит он и вытаскивает содержимое чемодана на стол. — Я читал твою программу, — Сенку легонько бьёт парня кулаком в плечо, — впечатляет. — То ли ещё будет, когда увидишь все своими глазами, скептик ты мой. Ловко перебирая карты одну за другой, Ген, словно размазывая масло по поверхности стола, расправляет их веером рубашкой вверх. — Мне нужно вытянуть одну? — усмехается он, и Ген складывает руки в упрашивающем жесте. — Всё-таки вытащить? Я же пошутил. Это не входило в твой номер… — Прошу, Сенку, помолчи. Ишигами послушно замолкает, наблюдая за действиями ловкого фокусника. Хоть он ещё и не делал ничего особенного, ему уже можно было начислить сто миллиардов баллов за грацию исполнения. — Смотри — у меня есть клейкая лента. Сейчас я наклею её на стол, разделив поверхность на две половины. Карты я распределю на одну из них. Хозяину цирка остается только кивнуть. — А теперь… Спорим, стоит перекинуть мне карту на другую сторону, как она изменит цвет? — Давай уже, выпендрёжник, — действия Гена вызывают у него неподдельную улыбку. Перебирая пальцами одну карту за другой, он сортирует их в левую сторону, по-прежнему оставив их лежать узорчатой рубашкой вверх, и складывает на противоположную. Сенку внимательно следит за действиями иллюзиониста и позорно ловит себя на том, что не может оторвать взгляда от изящных пальчиков. — Раз, два, три, — считает Ген размеренно и переворачивает карты по очереди. — Синие справа, розовые слева. А теперь — минутку внимания! Ген берет одну из находящихся рядом синих карт, одной рукой приподнимая ленту со стола, и пропускает ту прямо под ней. Он осторожно двигает синюю карту на «розовую сторону», но останавливается на половине. Элегантная рука Гена плавно убирается. — Наполовину синяя, наполовину розовая, — комментирует Ишигами, непроизвольно хлопая в ладони. — Даю сто миллионов процентов, что зрители это оценят. — Главное — что ты оценил, — спокойно отвечает парень и перетаскивает карту на «родную сторону», делая ее обратно синей. — А можешь угадать, как я это сделал? — Ты у меня спрашиваешь? — Сенку пускает едкий смешок, снимая невидимые пылинки со своей рубашки, — конечно знаю. Я внимательно следил за тобой. — Я достаточно тренировался. Одной внимательности мало, чтобы раскусить меня, — поддается волне уверенности хозяина он. — Нижняя или же базовая раздача. Вот и весь мой ответ. Ты вытаскивал карты другого цвета с самого низа колоды так, чтобы зритель думал, что ты вытаскиваешь верхние — того же цвета. А касаемо карты, «изменившей» цвет наполовину — это ловкость рук и никакого мошенничества. — Прямо никакого? — тянет лыбу Ген, проводя пальцами по запрессованным в одной руке картам. — Ну как сказать. Ты прикрыл тенью руки поверхность карты, когда двигал ее через ленту, чтобы зритель не заметил подвоха замены. — Поразительно. Если бы каждый человек был бы таким как ты, я бы остался без работы. — Вина зрителя, если его это не удивило. Мне лично понравилось. Тем более, этой фигнёй ты будешь лишь разогревать публику перед началом самого своего «шоу», — Сенку даёт Гену «пять». — Отличная работа. Сенку чувствует себя странно. Ген смыкает губы вместе. Обтянутая белоснежной рубашкой спина разворачивается в другую сторону от иллюзиониста, заставив того подскочить на месте, вернуть к себе за локоть, заставить снова смотреть в глаза. — Ещё что-то? Ген, я спешу к остальным. — Пока ты не ушел… — он оглядывается по сторонам словно подлый воришка, — только, пожалуйста, потише. И заранее извини меня. — Ближе к сути, фокусник. — Я не хочу настраивать никого друг против друга, да и тебе самому решать, на чью сторону становиться, просто… — Быстрее. — Твой отец погиб не просто из-за несчастного случая, Сенку. За этим стоит человек. Сенку отшатывается. Гена всего откровенно потряхивало, когда он говорил это. По его побледневшему лицу можно понять, насколько ему неприятен разговор. — Мы с труппой провели расследование и поняли, что среди нас убийца. Кто-то подстроил всё так, чтобы он погиб во время выступления. Черт, Сенку, прости! Ишигами с силой хватает Гена за плечи, заставив чужие пасмурные глаза взглянуть в свои. Он встряхивает парня так, словно тот весит полное ничего и, не отрывая взгляда с напуганного лица, осторожно говорит: — Вы вызвали полицию, когда обнаружили это? — Нет, как мы могли… — Асагири рвано мотает головой. Его коротко стриженная чёлка забавно колышется на высоком лбу, открывая взор на трогательно взметнувшиеся тёмные бровки. — То, чем мы занимаемся, ведь не совсем легально… Почти ни у кого из нас и никаких документов толком нет. У Хрома и его друзей, вон, даже фамилий нет, ты о чем? — Как вас вообще пропускают через границу при таком раскладе? — Не знаю, — уныло поводит плечами тот, — мне всегда было всё равно до тех пор, пока я могу работать. Знаю только, что поезд наш личный. Про остальное не спрашивал. — Ладно. Сам-то на кого подозреваешь? — Мне всё равно до тех пор, пока убил не я, — так же пассивно отвечает Ген и прячет взгляд под выбивающейся осветлённой прядью. — Я как эта карта, Сенку. Мне плевать, на чьей стороне я нахожусь, если просто нахожусь. Изменю цвет. Вот и вся моя дедукция. Сенку мучительно долго смаргивает, чувствуя, что роговицу глаза жжёт. — Ладно. Хорошо. Я взгляну позже на место преступления, — заторможено начинает он, косясь на убитого ситуацией Гена, — но что ещё важнее — тебя обвиняют в убийстве сильнее остальных? Сенку на протяжение всего диалога говорил самым тихим шёпотом, на который только был способен, так и продолжая жаться к иллюзионисту. Ген неуютно вертится в сильных руках и тяжело вздыхает. — Все и до этого ко мне не очень хорошо относились, но, кажется, с тех пор все стало только хуже, все на нервах… На собрании, которое будет на этой неделе, они всё же выскажут свои подозрения тебе. Я так думаю. — Я обязательно выслушаю их мнение, только приходи, пожалуйста, вовремя. И не бойся, что тебе не будут рады. Они будут, — произносит он, тяжело дыша. — Это невозможно, — вымучивает вялую улыбку Ген. — Заставлю. Ишигами выбирается из этого пекла стремительно, потому что чувствует, что ему необходим свежий воздух. Водя дрожащей ладонью по стене, он выбирается в коридор.