***
Люцифер
Из-за того, что закрывал в этот момент окно, я не услышал ни стука, ни скрипа входной двери. Первый день декабря выдался на редкость морозным, поэтому при выходе из ванной я даже вздрогнул от того, насколько успела не только проветриться моя комната, но и значительно остыть. Вытирая одной рукой мокрые волосы и уши, в которые затекла вода после утреннего душа, второй я поспешно захлопывал ставни. А вот когда развернулся спиной к окну после завершения дела, так и застыл на месте с полотенцем, висящим на плечах. «Хорошо хоть штаны догадался надеть сразу в ванной… Жаль, что не могу сказать того же о футболке» Гостья была нежданной, незваной и совершенно неуместной. И тем не менее, Агнесс была здесь. Прикрыв за собой дверь, она медленными и плавными шагами стала двигаться по направлению ко мне. Акула, да и только. — Что случилось? — спросил я, следя, как демоница мимоходом лениво рассматривает мои апартаменты. — Что за визиты с утра пораньше? — Брось, Люци. Ты прекрасно знаешь, зачем я пришла. Агнесс продолжала приближаться, смотря то на меня, то на стены, то на предметы обстановки. Когда её взгляд коснулся комода, а потом сместился вверх, мы оба одновременно нахмурились, каждый по своим причинам. — Не знаю, вообще-то. Поэтому и прошу объяснить, зачем ты… — Хватит! — она оборвала меня так резко, что от неожиданности я и правда заткнулся. В два шага преодолев расстояние между нами, демоница схватилась за края полотенца, обвитого вокруг моей шеи, и потянула на себя. — Агне… — Ш-ш… — её губы заскользили по моему лицу, хоть я и пытался уворачиваться от поцелуев, — сегодня такой прекрасный день… — шептала она и наступала на меня, пока я пятился назад, растерявшись от её внезапного напора, — поэтому предлагаю начать его вместе, взбодриться и зарядиться энергией. Прямо сейчас. На этих словах она с силой толкнула меня в грудь и опрокинула на спину. Завалившись на кровать, я успел только крякнуть, как демоница уже забралась сверху и придавила меня своим телом. — Агнесс, я не… — Сколько можно, Люци, — она продолжала шептать, теперь уже облизывая мою шею, и забиралась пальцами не только под резинку домашних брюк, но и — вот же гадство — намного дальше… — тебе не кажется, что уже пора?.. — О чём… — О нас. — Агнесс внезапно остановилась и выпрямилась так резко, что под нами скрипнула кровать. — Я говорю о нас, Люцифер. И больше я не позволю тебе избегать этой темы! — Как интересно… — просипел я, пытаясь взять себя в руки, потому что отдельные части моего непослушного тела сейчас находились как раз в чужих руках. — Это уже не интересно, Люци, а глупо! Глупо и смешно. — Агнесс подалась вперёд и снова склонилась надо мной, жарко нашептывая: — Ты же не маленький мальчик! Прекрати бегать от меня и искать вечные оправдания, чтобы ускользнуть. Я терпела твои метания почти месяц, но время вышло. Всё, милый. Если ты не можешь ничего решить, я сделаю это за нас двоих и подтолкну тебя к верному выбору. Так что расслабься и позволь этому случиться, наконец… Она крепче сжала мой привставший член в своих пальчиках, отчего я почти взвыл, а пока искал хоть какой-то вразумительный ответ, уже впилась в меня поцелуем. Длинные волосы падали мне на лицо, тягучий сладкий аромат дыни заполнил мозг, а тело своевольно отзывалось на ласки распаленной демоницы: слишком долго оно не получало должного женского внимания. И всё же я не мог расслабиться и позволить себе согрешить, как бы иронично это ни звучало. Может, внутри меня и бурлило множество разнообразных мыслей и чувств, которым я никак не мог придать форму и облечь в слова, но именно сейчас, под этим страстным напором демоницы я вдруг понял, что пришла пора решить как минимум одну затянувшуюся проблему. — Агнесс, нет… — пробормотал, прерывая поцелуй, но она всё поняла по-своему: — Ты прав, так не пойдет. На нас слишком много одежды. Сев на мне, она начала стягивать с себя плотную черную футболку, оголяя худое тело, но я схватил её за ребра и резко опрокинул демоницу на кровать, нависнув сверху. — М-м-м, наконец-то ты подключился, — мурлыкнула Агнесс и потянулась ко мне, привставая на локтях, но я пригвоздил её за плечи обратно к кровати. — Да подожди ты! — Ещё подождать?! Сколько можно?! — рыкнула она, начиная злиться. — Так не пойдет, Люцифер! Это мой предел, имей в виду! Либо сейчас, либо никогда! Её глаза так гневно горели, что я даже думать не хотел о предстоящих дальнейших разборках, но отступать было некуда. Всё, конечная станция. — Значит… — тихо произнёс охрипшим голосом, а потом осторожно отстранился от неё и встал на ноги, — …значит, никогда. Агнесс мгновенно задохнулась. Замерла, медленно и урывками выпуская воздух сквозь приоткрытый рот, и никак не могла осознать услышанное. Проходили минуты, пока мы смотрели друг на друга и молчали, переваривая последствия моих слов. И каждый из нас понимал, что обратного пути нет. — Что ты сказал?.. — прошипела она, наконец, обретая способность не только говорить, но и шевелиться. — Ты слышала, Агнесс. На этом — всё. Я отвернулся и стал искать футболку, чтобы одеться, а заодно и не смотреть на демоницу, и через несколько секунд услышал за спиной злобный голос: — Это твоё окончательное решение, Люцифер? — Да. — Откликнулся, а сам уже натягивал одежду. — Зачем тогда столько тянул с ответом?! Зачем изначально дал ложную надежду, что мы можем быть вместе? Нравилось обманывать меня?! — Нет! Это вы с Ости обманывали сами себя! Вы обе прекрасно знали мои принципы по поводу отношений, но ваше желание сделать из нас с тобой пару вытеснило всякий здравый смысл! Моей вины нет в том, что твои воздушные замки рухнули! Надо было строить их на более благодатной и устойчивой почве… Во мне клокотало раздражение, и с каждой секундой оно разрасталось всё больше. Вот только в глубине души я презирал самого себя от того, что слова демоницы били точно в цель и уличали меня в слабости и трусости. Я позволил этому случиться. Я довёл до этого, не остановил и не пресёк. Так что главным пиздаболом в этой комнате объявляется Люцифер Сатанович собственной персоной. — А может, дело не в твоих принципах, а совсем в другом? Точнее, в другой?.. — Что?.. Резко обернувшись, я застал демоницу возле комода. И — да, черт возьми! Она всё же обратила на него внимание и теперь держала в руке, рассматривая презрительным взглядом. Была у Агнесс способность считывать воспоминания любого физического предмета, и теперь она активно применяла её на камне. — Так в чём же настоящая причина, Люцифер? Не в этом ли? — закончив, Агнесс подняла на меня тяжелый взгляд и оскалилась. — Положи, где взяла, — глухо прорычал я, — и никогда не смей трогать мои вещи без разрешения. Но та и ухом не повела, только взбесилась ещё больше. — Ответь, чёрт возьми! Всё дело в ней? В этой нелепой, идиотской Непризнанной?! — Агнесс сжала кулаки и потрясла ими в воздухе от невозможности выпустить ярость, которая её разрывала. — В той, которая дарит тебе, Наследнику Преисподней, дурацкие прибрежные камешки?! Самому от этого не смешно?! Не выдержав, Агнесс запустила в меня черно-малиновым камнем и попала прямо в грудную клетку, но я успел его поймать и не дал упасть на пол. — Прекрати истерить! Что за необоснованные выводы?! — Необоснованные?! Я далеко не такая дура, какой ты меня, видимо, считаешь! — прошипела демоница и ткнула пальцем в угол картины, висящей на стене. — Умею читать не только завуалированные знаки между строк, но и гребаные авторские подписи!!! «Блять. А вот это уже настоящий прокол…» — Стоило тебе стать наставником этой ущербной длинноногой девицы, как всё сразу изменилось! И не смей врать, что она здесь ни при чём! Как ты вообще мог променять меня — меня, наследницу состояния и земель, девушку с идеальной родословной — на эту вот… курицу ощипанную!!! Ты сошёл с ума, Люцифер?! Рехнулся?! — Кто ты такая, чтобы устраивать мне сцены?! — разозлившись, я быстро приблизился к демонице, схватил за плечо и грубо встряхнул. — Моя жизнь — моё личное дело, и тебя это никак не касается! Мне плевать, что ты там себе напридумывала, но имей в виду — я настоятельно не рекомендую тебе даже приближаться к Уокер! Не смей приплетать её к своей тупой ревности! — И после этого ты продолжаешь отрицать, что ничего к ней не испытываешь?! — в глазах Агнесс застыли злые, скорбные слёзы, но она сдерживала их. — Обращаешься со мной так, словно я — никто! Ставишь эту низкосортную девку выше меня?! — Непризнанная — моя ученица! — я рванул к себе демоницу, уже откровенно пылая от ярости, и зашипел в лицо: — Я за неё отвечаю, что бы она ни вытворяла и что бы ни происходило! Это понятно?! А теперь закрой рот и уходи отсюда, пока я не выгнал тебя силой! Никому из нас двоих это не нужно, поверь. Если хочешь сохранить нормальные отношения между нами — вот твой шанс. Используй его прямо сейчас. Агнесс вырвала руку из моего захвата и, гордо тряхнув головой, быстро пошла к выходу. Уже у самой двери она снова замерла и посмотрела на меня со всем достоинством, на которое была способна, несмотря на влагу в глазах. — Надеюсь, в глубине души ты всё же осознаешь, насколько жесток. Сын Дьявола… Бросив свои холодные, горькие слова, демоница оставила меня одного. Какое-то время я так и стоял на месте, выравнивая дыхание, а потом пересек комнату и упал на кровать. В душе разрослось полное опустошение, лишая последних сил. Машинально разжав кулак, я обнаружил в руке морской камешек, который так и не положил обратно на комод. И тогда, словно в трансе, лежа на спине, я стал равномерно подкидывать его вверх и ловить, погрузившись в невесёлые размышления. Стоила ли Непризнанная того, что сейчас произошло? Стоила ли она возможной вражды двух влиятельных семейств? Стоила ли она моего смертного приговора, если Агнесс всё-таки решится нажаловаться отцу? Я не знал. Как не знал и то, зачем всё это делаю. Зачем разрушаю свою привычную жизнь ради бывшей смертной девчонки, свалившейся мне на голову? Зачем каждым своим поступком создаю ещё бо́льшие проблемы? И всё же с уверенностью утопленника я понимал, что отныне по-другому не будет. Нет больше никакой другой жизни, кроме той, в которой образ Непризнанной сводит меня с ума днями и ночами, а я не в силах это прекратить. И, казалось бы, сколько появилось новых воспоминаний о её губах, коже, запахе… Я мог бы стереть ладони до костей и кровавых мозолей, подпитываясь впечатлениями и не вылезая из душа. Но чем больше мы сближались в реальности, тем сильнее менялся мой внутренний мир и отношение к ней. Теперь мне казалось почти недостойным думать о Непризнанной, а самому в это время похабно доить свой член, пуская слюни. Недостойным или недостаточным… Мерзко. Противно. Гадко. Непочтительно. Я представлял её в своей постели сотни раз — живую и настоящую, — но всё же никогда не задумывался, что будет дальше. Попрошу ли я её уйти сразу после секса, не дожидаясь утра? Или мы встретим рассвет вместе? Каким будет следующий день после достижения цели? А день за ним? А неделя? А месяц… Каждый раз у меня начинала раскалываться голова, стоило возникнуть подобным вопросам. Я не хотел думать наперёд. Я хотел только Непризнанную, со всеми её комплексами, шрамами и раздвоением личности. С проблемами, улыбками и глупыми мыслями. Всякую и любую. Такую, какую есть. Сегодня. А завтра… Завтра будет видно. — Пахнет унынием, — голос Маля раздался в тишине и заставил меня подорваться на постели. — Это потому что ты пришёл, — буркнул я, наблюдая, как демон заходит в комнату и закрывает за собой дверь. — Чем обязан? — Так и знал, что ты будешь не готов, — Маль закатил глаза. — Матч начнётся через час, а тебе надо не только собраться и выйти из комнаты, но и поднять милашке Уокер боевой дух! «Мать честна́я! Это ж сколько времени я провалялся в прострации?!» — Можно подумать, что ты уже настроил Лору. Не обращая внимания на демона, я подошёл к окну и снова открыл его, с жадностью вдыхая колкий, морозный воздух. На улице дворник сгребал ледяную, хрустящую листву в огромную общую кучу прямо посреди двора и издавал характерный скрежет лопатой. Но даже несмотря на довольно неприятные звуки, я ещё раз поразился, какой это был чудесный, особенный, атмосферный день. — Я бы настроил, конечно, но в данный момент она немного занята — трахается со своим парнем. И так громко, что я услышал их даже из коридора, когда проходил мимо. Кстати, тебе бы тоже не мешало этим заняться, чтобы снять стресс. А то на тебя уже смотреть жалко… — Чем именно заняться? Трахнуться с её парнем? — Трахнуться хоть с кем-нибудь, кто умеет дышать и обладает температурой тела выше 30 градусов. — Он ненадолго замолк и тут же продолжил совсем другим тоном: — Хотя, я так понимаю, тебе больше по душе дрочить на камешки? Надеюсь, ты успел его вытереть до моего прихода… Я так резко обернулся, что ударился затылком о раму окна. Маль прямо на моих глазах вытащил из смятого покрывала на кровати черно-малиновый камешек, покрутил в руке и усмехнулся. Положив его на тумбочку, демон стал неторопливо кружить по комнате, что-то насвистывая, а я курил, наблюдая за ним сквозь сизый дым. — Ну давай, скажи это. — Что? — Маль остановился и обернулся ко мне с удивленным выражением лица. — «Я же говорил». «Так и знал». «Я грёбаный провидец». Ну или что ты там собирался сказать, когда окажешься прав. — А я оказался? Вместо ответа я отвернулся, раздраженно фыркнув, облокотился на подоконник и стал выдыхать дым на улицу, наблюдая, как серые клубы застывают в морозном воздухе. Если он сам не хочет это обсуждать, я и подавно больше не начну подобный разговор. — Люци… — а, нет. Всё-таки Маль заговорил где-то за моей спиной. — Я сдержался, когда отвлекал ночного охранника, пока ты пиздил эту картину из выставочной галереи Университета Искусств. Сдержался, когда увидел на ней подпись «Виктория Уокер». Сдерживался каждый раз, когда видел твоё идиотско-счастливое выражение лица, а сам ты был насквозь пропитан запахом одной Непризнанной. Сдержался только что, когда нашёл маленький морской сувенир, который ты, вроде как, забыл на одном небезызвестном пляже. Так ответь, друг мой, почему именно сейчас я должен перестать сдерживаться? Во время его монолога я курил и рассматривал хмурое седое небо. А ещё понимал, как глупо было надеяться, что Маль не заметит произошедших перемен. Ни Маль, ни все остальные. Однако что ему ответить всё равно не знал, поэтому скорбно молчал. — Я думаю, всё дело в воздухе, — внезапно его голос раздался рядом, а сам демон встал сбоку от меня и тоже закурил. — В воздухе? — переспросил я, глядя на него. — Ага, — Маль кивнул и, восторженно разведя руки в стороны, провозгласил: — Он словно пропитан переменами! Такой свежий, морозный… В нём витает ощущение предстоящего чуда или чего-то такого, необъяснимого для понимания, но полного предвкушения! Словно вот-вот должно случиться что-то хорошее… Чувствуешь? — Чувствую. — Вот и я чувствую, — тон демона внезапно сменился и стал серьёзным. — А скоро начнут чувствовать и другие. Пока ты успешно делаешь вид, что возишься с девочкой исключительно из-за роли наставника, у тебя есть время подумать, что делать дальше. Но когда-нибудь выйдет и оно. И возможно, скорее, чем ты думаешь. А ещё возможно к моменту, когда ты всё-таки решишься на последний шаг, вы станете именно теми, в кого играли — всего лишь ученицей и наставником. Ученицей, встречающейся с младшекурсником, и наставником, гниющем в одиночестве. — Я прекрасно знаю, к чему ты ведешь. Но что ты мне предлагаешь сделать, а?! — я почти простонал это и уронил голову на руки. — Привести её в родовое гнездо? Познакомить с родителями?! Да бо́льшего бреда я даже представить себе не могу! Уокер — и знакомство с Лилит и Сатаной! Ха! Да её скорее подадут на стол как одно из горячих блюд, причём не самое лучшее… — Э, нет, дружище! Не пытайся переложить на меня ответственность за свою жизнь. Только тебе решать, что с ней делать и как её прожить. И с кем — в том числе. — Слушай, какого хрена ты вдруг стал таким серьёзным? Почему отстранился и прекратил свои шуточки? Почему именно сейчас?! Раньше не заткнуть было, а теперь, когда появилось столько острых вопросов, от тебя и слова не добиться! — Потому что к некоторым решениям подводить шутками нельзя, — Маль вздохнул и выкинул бычок в окно. — Тебе предстоит разобраться с этим самому. Ты уже начал действовать по собственному желанию, а не вопреки моим подколам, так не останавливайся и дальше. Ты на верном пути. — Заебись помог… — Обращайся! — Маль дружески хлопнул меня по плечу так, что я чуть не выплюнул новую сигарету, которую только что закурил от нервов. — А вот скажи мне, Люц, раз уж теперь я официально в теме… — он вдруг склонился ко мне с загадочной ухмылкой, подтверждая, что его настроение не бывает стабильным даже пять минут. — Они всё-таки клубничные, м?.. Я чуть скосил глаза, взглянув на хитрое и почти алчное выражение лица демона. Набрал в грудь воздуха, чтобы съязвить, а потом отвернулся и шумно выдохнул его в небо. А какой смысл скрывать что-то, если Маль всегда оказывается прав? — Всех сортов, какие только существуют.***
Вики
Выдох повис в морозном облачке паром, который не спешил рассеиваться. «Вот тебе и первое декабря, бр-р-р… Если на земле так холодно, представляю, каково в небе. Возможно, я просто заледенею, и тогда кто-нибудь из соперников без проблем отправит вниз мою скульптуру» Тем не менее, маленький шанс на победу у Непризнанных был. Оказалось, что против нас будут играть не все чисторожденные, а только младшие ангелы и демоны, которые и сами начали практиковать Крылоборство не так давно. А если учесть, что капитаном нашей команды была Моника, то победа вообще переставала казаться такой уж недостижимой. Бессмертные постепенно заполняли трибуны, рассаживаясь по местам. Кто-то принёс плакаты для поддержки своих друзей, а кто-то — бутерброды и термосы. Вот второй тип учеников мне нравился гораздо больше. Стоя на краю поля в ожидании сбора участников, я бы и сама сейчас не отказалась от глотка чего-нибудь горячительного. И возможно, даже совсем не чая. Растирая озябшие ладони и пытаясь согреть их дыханием, я притоптывала на месте и молилась, чтобы Непризнанные поскорее собрались. Костюмы для Крылоборства хоть и были утепленными, но мало походили на шубы: в воздухе нужна была ловкость и маневренность. Нам не выдали даже шарфы, предлагая застегнуть воротник костюма до самых ушей, чтобы не мёрзнуть. И всё же сегодняшний день, даже несмотря на холод, был прекрасен в своей морозной хрупкости. Казалось, вот-вот пойдет снег и скроет под своим первым слоем пожухлую, сгнившую от бесконечных дождей листву. Будет сыпать и сыпать сверху, оседая на волосы и одежду белыми, пушистыми кристалликами льда… — Готова? Голос Люцифера раздался за спиной так внезапно, что заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. — О Господи! — взвизгнула я от неожиданности. — Вообще-то я из противоположной касты. — Демон стоял, скрестив руки на груди, и спокойно меня рассматривал. — Тогда — вот Дьявол! — Теперь намного лучше, — Люцифер слегка улыбнулся и кивнул. — Так что, готова к матчу? — Не знаю. Скорее да, чем нет, — неуверенно сказала я, поморщившись. — Такой ответ я не принимаю. Что ещё за настрой? — Нормальный настрой! — я тоже скрестила руки на груди, копируя его позу, и надулась. — Это ты привык к матчам и победам, а для меня это состязание — первое в жизни! Так что умерь свои ожидания. — А для чего я тогда столько тебя тренировал?! — демон выпучил глаза, чем тут же вызвал ещё бо́льшую волну раздражения. — Видимо для того, чтобы меня не отправили к земле на первой же секунде матча! — съязвила я. — Но не волнуйся, Наследник, моих сил хватит, чтобы упасть где-то на третьей. Так что твой позор в отношении меня будет не таким смертельным. Люцифер фыркнул, то ли усмехнувшись, то ли недовольно рыкнув, и произнёс: — Чтобы позор не был смертельным, упади на пятой, пожалуйста. Договорились? — Так точно, май фюрер! — я шутливо вскинула руку вверх и прислонила выпрямленную ладонь ко лбу, отдавая честь. — К пустой голове не прикладывают, дурочка, — выдохнул демон, закатив глаза, а потом схватил мою ладонь и отнял от головы, опустив вниз. Прошла одна секунда, за ней вторая. Я силилась понять, что не так с этим миром, что такого произошло, что вокруг внезапно стало теплее, а сердце моё забилось чаще, пока не осознала — мою ладонь демон так и не выпустил из своей. — Ледяные же, — пробурчал он, накрывая и второй рукой мою замёрзшую куриную лапку. В коконе его ладоней руке моментально стало жарко, на моих щеках появился нездоровый румянец, а на губах — дебильная улыбка. «Соберись, Вики! Если сейчас ты растечёшься лужицей, то в таком виде и замерзнешь. Будешь летать по небу в форме ледянки для великанов. И не жди, что на твоё плоское 2д лицо сядет какой-нибудь принц. Скорее уж, мимо пролетающая гарпия…» — Перчатки где? — продолжил демон чуть резче, чем мне хотелось бы, но я никак не могла на него обидеться, потому что слишком уж сладко и томительно расплывалось в груди тепло. Послушно вытащив казённые перчатки из-за пояса свободной рукой, я потрясла ими в воздухе в качестве доказательств. — Всё с собой, так что хватит ворчать. — Ну так надевай, чего стоишь? Ждешь, пока закоченеешь настолько, что не сможешь взлететь? — Нет. Жду, пока ты отпустишь мою руку, — невинно улыбнулась я, хлопая ресницами. Демон на секунду опешил, а потом смутился и тут же поспешно разжал ладони. Пока я надевала перчатки, хихикая в кулачки, он предпочёл окинуть взглядом заполняющиеся трибуны, демонстративно при этом отвернувшись. — Тебе что, никогда не бывает холодно? — глядя на него, поинтересовалась я и мысленно поёжилась. Люцифер был одет всего лишь в темный вязаный свитер с высоким горлом, черные джинсы и ботинки. Мне же хотелось залезть прямиком в шкуру убитого медведя, чтобы хоть немного согреться. Демон посмотрел на меня чуть насмешливо, но ответить не успел: к нам уже подошли другие бессмертные. — Вики, девочка моя! — Маль, даже не тормозя, сгреб меня в объятия и так сильно сжал, что мои кости захрустели, а глаза полезли из орбит. Он даже немного приподнял меня над землей, потряс, а потом поставил обратно. — П-п… Приве-ет… — сдавленно просипела я, когда демон соизволил разжать руки и дал мне вдохнуть. — Учись, Люци, как надо согревать девушек, — Маль пихнул друга плечом и широко улыбнулся, кивнув на меня. — Видишь? Теперь наша милашка вся красная и горячая, аки демоница. А ты тут со своими руками… Не успели мы с демоном одновременно возмутиться, смутиться и вообще растеряться от того, что такой невинный жест заботы оказался у всех на виду, как послышался недовольный голос Лоры: — Меня ты так не разогревал! Хотя именно я — твоя подопечная, — Непризнанная обиженно скрестила руки на груди при взгляде на Маля. — Ну что ты, крошка, — демон тут же коснулся её щеки и ласково потрепал. — Если я каждый раз буду тебя так зажимать, твой парень, чего доброго, вызовет меня на дуэль. А у меня, знаешь ли, зимой всегда глаз немного косит и поясницу ломит… — Тут Маль встрепенулся и расплылся в широкой улыбке: — А вот и его величество Недовольство собственной персоной пожаловало. К нам приближались хмурый Энди и спокойный Бонт. Недолго думая, Маль отошёл от Лоры, чтобы не нарываться на любовный конфликт, и снова приобнял меня, теперь уже за плечи. — Эй! — я вывернулась и возмутилась: — Я уже достаточно согрелась, спасибо! Можешь оставить свои объятия при себе. — Могу, — кивнул тот с хитрой улыбкой, — но не хочу. Ты ведь у нас девушка свободная, пока что… Так почему бы мне не пользоваться этой возможностью? Он поиграл бровями и снова хотел шагнуть ко мне, но был остановлен железной хваткой за плечо. — Довольно, друг мой, — процедил Люцифер с каменным лицом, отчего в воздухе ещё больше похолодало. — Уокер может и свободна, но о своём положении я бы тебе не советовал забывать. Можешь и на неприятности нарваться. — Неприятностями ты называешь острые коготки Ости? — демон ехидно прищурился. — Ага. Типа того, — выдохнул Люцифер сквозь зубы и разжал пальцы, выпуская плечо друга. — Рад, что ты меня понимаешь. Пока они тихо собачились, народу вокруг ощутимо прибавилось. — Удачи вам, — пожелал Бонт и направился к трибунам. — Вот кому хуже всех, — вздохнула Лора, провожая его глазами. — Его подопечный будет сражаться против его парня. И за кого ему болеть? — Парня? — уточнила я, не ожидавшая таких внезапных новостей. — Разве они с Сэми уже… — Официально — нет. Но это лишь дело времени, — Лора легко пожала плечами. — Всё давно к этому идёт. «Вот блин. Я совсем выпала из общественной жизни с этим красноглазым демоном и его тренировками… И не только…» Я хотела украдкой взглянуть на Люцифера, но того не оказалось на прежнем месте. Вокруг шумела нарастающая толпа, которая уже плотно обступила меня со всех сторон, и я почти взгрустнула, что демон ушел по-английски, но вдруг врезалась спиной во что-то теплое и твёрдое. — Помни всё, чему я тебя научил, — раздался приглушенный голос Люцифера над ухом, а его пальцы по-дружески сжали моё запястье. Он был так близко, прижимался тесно, а шептал — жарко, что словно бы проникал в меня напрямую не только через ухо, но и через сам воздух. — Но не бойся зайти ещё дальше. Слушай внутренний голос, и он не подведёт. Верь в себя, как я в тебя верю, и мы обязательно отпразднуем твою победу сегодня вечером. Люцифер исчез так же внезапно, как и появился. Когда я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, демона уже нигде не было. Только спину и руку грело пульсирующее остаточное тепло.***
— Это всё, что ты можешь? Наглый, нахальный ангел (кажется, Астр) пытался задеть меня словесно, чтобы я открыла ему позицию для атаки. Но разве могли насмешки какого-то парня вывести меня из себя после издевательств самого наследника Преисподней? — Досвидули! — выкрикнула я и обманным манёвром отправила бессмертного к земле. В общем-то, дела шли неплохо. Обе команды поредели ровно на половину участников, и явного лидерства среди нас пока не было. Моника, как капитан, брала на себя наибольшую нагрузку и косила чисторожденных только в путь. Я же старалась избегать столкновений со своими друзьями: не очень хотелось биться с Мими, Ади или Сэми, хотя демоница всё утро сыпала шутливыми обещаниями надрать мне зад. А ещё у команды соперников сегодня оказалось маленькое такое преимущество, которое вызывало у меня жуткую изжогу. И вот как раз сейчас оно зависло в воздухе прямо передо мной и нехорошо ухмылялось. Агнесс. Откуда на матче среди Непризнанных и младших чисторожденных оказалась демоница со старшего курса? Это объяснялось очень легко. Перед самым началом соревнования судья неожиданно объявил, что в команде Непризнанных на одного человека больше, поэтому младшим демонам и ангелам предложили взять к себе на выбор любого игрока из тех, кто пришёл на матч. Агнесс вызвалась быть добровольцем буквально в первую же секунду, чем удивила большинство присутствующих. Даже отказалась переодеваться в костюм, заявив, что справится с людишками и в своей обычной одежде. А теперь, полчаса спустя, демоница зависла передо мной и была настроена очень решительно. — Что-то не так?.. — настороженно спросила я, чувствуя её неприкрытую агрессию. И она явно относилась не к Крылоборству. — Не так? Не так?! — Агнесс настолько опешила, что почти задохнулась от возмущения. — И ты ещё смеешь спрашивать об этом?! Да всё пошло не так, стоило тебе появиться здесь, уродливая каланча! — Эй, полегче! Я не знала, что имела в виду — то ли оскорбления в свой адрес, то ли жесткие удары её крыльев, парочка которых меня зацепила и закрутила в воздухе. — Что он вообще нашёл в тебе?! Мерзкая… — удар справа. — Тупая… — удар слева. — Девка! — Отвали! — мне ничего не оставалось, кроме как занять позицию защиты и стараться прикрыться. — С ума сошла? Что происходит?! Провалившись в воздушную яму, чтобы уйти от ударов, я кое-как выровнялась и отлетела на безопасное расстояние. Правое плечо сильно ныло и выкручивало, а крыло почти не слушалось. Надорвала она его, что ли?!.. — Как с тобой биться, если ты такая жалкая, что даже не можешь дать отпор?! — А мы сейчас о Крылоборстве вообще? — процедила я сквозь зубы, уже понимая, что это не соревнование, а настоящая расправа. Слишком жёстким был её напор, слишком внезапным и стремительным. Слишком женским в своей ревности. — Ты прекрасно понимаешь, о чём идёт речь, — прошипела Агнесс, выгибаясь как хищная кошка, готовясь к новой атаке. — Не глупи! — поморщившись, я повела плечом в попытке размять его и хоть на секунду унять нарастающую боль. — Люцифер всего лишь мой наставник, ничего больше! Мы, так или иначе, обязаны проводить время вместе. Он меня обучает… — Естественно, — демоница презрительно скривилась. — Люциферу приходится столько возиться с тобой, потому что ты ни на что не способна, бестолочь! Она брезгливо плюнула в мою сторону, и это действие заклокотало в душе едва сдерживаемым гневом. Почему-то я вдруг чётко поняла, что договориться с Агнесс и мирно разойтись не получится. А её оскорбления и поведение уже порядком вывели меня из себя. — Так в этом дело? Ты что, ревнуешь наследного демона к какой-то плебейке? Боишься, что чистоты твоей крови будет не достаточно для того, чтобы Люцифер взял тебя в жёны? Бесишься от того, что принц может предпочесть тебе такую недостойную моль, как я? — Заткни пасть, мерзавка! Или поплатишься за свои слова! Как ты вообще смеешь сравнивать меня и себя?! Ты! Грязь на подошве моей обуви!!! — Тогда скажи этой самой грязи, которая никак от тебя не отлипнет… Скажи, Святейшество, мне, которая никогда не сравнится с твоей красотой и положением… — я подлетела к ней так близко, растеряв весь страх, что прошептала в самое лицо: — Почему же он тебя ещё не трахнул, м? — Ах ты сука… — прошипела Агнесс, мгновенно посерев до цвета весеннего мутного снега, и схватка началась. Она резко рванула моё правое крыло, обрывая его до конца, и я взвыла. Только вот отцепить меня от своего тела Агнесс уже не могла, как ни старалась. Сквозь пульсирующую боль я ударила её левым крылом и заехала ладонью по лицу. Вот так некрасиво, позорно, кувыркаясь в воздухе, мы обе, сцепившись, как две драные кошки, камнем полетели вниз. Удар о промерзлую, каменную землю раскидал нас с демоницей в стороны и заставил на какое-то время сдавленно дышать. Но, даже рухнув с небес, Агнесс не думала оставлять меня в покое. Встав сначала на четвереньки, она кое-как поднялась на ноги и, шатаясь, направилась ко мне. Повторив её движение, я тоже поднялась, но тут же заорала и упала на правое колено. Нога демоницы со всей силы прилетела мне по левой голени и ударила, вызвав тихий хруст и дикую боль. Агнесс не дала мне прийти в себя, только намотала мои растрепанные волосы на кулак и рванула к себе, притягивая лицо. — Не вставай у меня на пути, а то пожалеешь… — прошипела она сквозь зубы и тут же оттолкнула меня, опрокинув на землю. Оттуда, лежа на обледенелом песке и грязи, я наблюдала, как к нам бегут учителя и несколько старших учеников. Кажется, Геральд даже приостановил матч, но всё это казалось мне призрачным и расплывчатым, словно из параллельной, туманной реальности. А в этой, настоящей, боль и обида глушили во мне все посторонние чувства. Я не услышала — я буквально прочитала по губам приближающейся в спешке Мисселины фразу, которая обычно говорится с сочувствием и жалостью. Фразу, которая прорезала вакуум плотной тишины вокруг, затмила боль в теле и запульсировала на подкорке, вызывая судороги в мозгу. — Бедная девочка… — Не-ет… — застонала я, даже не понимая, говорю это вслух или ору в своей голове, — я не бедная… девочка… — О, да… — тихо зашипела Агнесс, которая снова оказалась рядом. Пока мы ещё оставались одни, она решила продолжить истязание, но на этот раз словесное, а не физическое, поэтому просто шептала мне насмешливо на ухо: — Посмотри, какая ты жалкая. Слабая, глупая, ущербная, никакая. Никогда тебе не стать достойной этого мира и его представителей. Чем скорее ты смиришься со своим местом ни на что не годного мусора, тем будет лучше для тебя. Тебя надо не бить, а сочувствовать. Ты создана для того, чтобы окружающие смотрели на тебя с жалостью и брезгливостью, как на вшивую больную собаку, которую хочется пристрелить, чтобы не мучилась. Ты пожизненно — бедная девочка. Ни больше, ни меньше… — Нет! Заткнись!!!.. Я закрыла ладонями уши и остервенело замотала головой из стороны в стороны, как припадочная. Призрачные голоса нарастали в голове, шелестели всё громче и громче, затмевая внешние звуки. Агнесс же, видя мою полную недееспособность, расхохоталась в голос и, развернувшись, неторопливо пошла прочь, явно чувствуя себя победительницей. — О Шепфа, Вики! — сквозь плотный вакуум моего слуха коснулся встревоженный голос Мисселины, а за ним и её тонкие эстетичные пальцы пробежались по моей спине, задевая рваные края раны. Коснулись распухшей вывихнутой ноги. — Вики!.. Бедная, бедная моя девочка… И это случилось. Всё, что по нарастающей звенело у меня в голове, вскипало в душе и рвалось наружу, вылилось в грозный рёв, сотрясший половину тренировочного поля: — Я НЕ БЕДНАЯ ДЕВОЧКА!!! В состоянии аффекта оттолкнув от себя женщину, я вскочила, как была, на здоровую ногу и яростно сжала кулаки. Агнесс обернулась на мой рёв, и на лице её было написано огромное удивление и недоверие. А потом демоница внезапно опрокинулась на спину вверх тормашками и пропахала ледяную землю своим тощим телом. В первую секунду я даже не поняла, что произошло. Подумала, кто-то из моих друзей или учителей воздействовал на Агнесс воздушной волной, но потом опустила взгляд вниз и заметила, что стою с вытянутыми вперёд руками. И всё встало на свои места. Мгновенно вспомнились все разговоры, начиная с Мими и заканчивая Геральдом, о том, что рано или поздно у каждого из бессмертных открывается скрытая способность. И теперь я знала, о чём они говорили, потому что чувствовала этот безудержный поток энергии, искрящийся на кончиках моих пальцев. Воздух вокруг меня трещал и звенел, становясь то холодным, то жарким, а от рук исходили прозрачные, рваные вспышки. — Ах ты дрянь!.. — взвизгнула Агнесс, подскакивая на ноги, и тут же на её ладонях возникли два огненных шара, которые она собиралась отправить в меня. Однако стоило демонице завести руку чуть назад для броска, как я взмахнула кистью, и шары мгновенно погасли. — Что за?.. — она повторила трюк, и снова я поглотила заряды одним легким щелчком пальцев. Агнесс не понимала, что её усилия бесполезны. Огонь по определению не может существовать без кислорода, а хозяйкой воздуха отныне стала именно я. Воздуха и всех его составляющих, всех его свойств и химических элементов. Это понимание пришло само собой, пронизывало меня вместе с силой, которую я ощущала. И мне не надо было это анализировать, достаточно было чувствовать и действовать инстинктивно. Яростно взревев, Агнесс кинулась ко мне, стремясь растерзать лично своими острыми ногтями моё лицо, но каждый её шаг увязал и становился всё медленнее, словно она попала в плотный воздушный кисель или болото, потому что я изменяла плотность воздуха между нами, создавая вакуум. А когда она почти застыла на месте, я сомкнула пальцы, представляя её горло, и демоница упала на колени, начиная хрипеть без кислорода, которого лишилась. Хромая и волоча за собой ногу, уже вообще ничего не чувствуя, я поковыляла к поверженной сопернице. — Так что… — прошипела тихо, склоняясь над ней, — кто из нас теперь — бедная девочка? Она не могла ответить. Да и вряд ли успела бы, потому что в следующую секунду меня грубо закинули на плечо и бесцеремонно подняли вверх. За спиной я услышала судорожный хрип человека, глотающего комками поступающий воздух, а потом сквозь взрывающиеся всполохи в глазах увидела бессмертных, бегающих по полю. Меня куда-то несли, пока все остальные суетились и пытались взять ситуацию под контроль. — Отпусти меня, дьявольское отродье! — продолжая клокотать от ярости, я била Люцифера по спине и дергалась. — Поставь на землю сейчас же!!! — Тебе надо в лазарет, — обращая на мои действия не больше внимания, чем на надоедливую муху, демон упрямо уносил меня с поля. Постепенно я затихла вместе с внезапной яростью, до которой меня довели, и просто молча и обречённо повисла у него на плече. Молчал и дьявольский сын, но судя по энергии черного перца и напряженному сопению, сам он был далёк от спокойствия. Всю дорогу до больничного крыла демон не проронил ни слова, пока мы не зашли в приёмный покой и он не обратился к дежурной медсестре с просьбой позвать врача. Когда та поспешно скрылась за дверями длинного коридора, Люцифер выдохнул пару раз и замер на месте. — Злишься? — тихо спросила, вися головой вниз. — Злюсь, — подтвердил демон. — Ясно… — печально протянула я и тяжко вздохнула. — Надо было тебе отказаться от меня ещё тогда, у Фенцио, и потребовать другую ученицу. Люцифер окаменел на какое-то мгновение, а потом нагнулся вперёд и аккуратно поставил меня на ноги. Точнее, на одну здоровую ногу, а сам удержал за талию, чтобы я не свалилась. Голова моментально закружилась от смены полюсов, а ещё от боли, которая начала урывками проникать в сознание. — Почему? — глухо спросил он, внимательно заглядывая мне в глаза, а я в это время пыталась вспомнить, о чём мы вообще говорили. — Потому что я только и делаю, что позорю тебя. Подрываю авторитет. Любая другая на моём месте… — Думаешь, я злюсь на тебя? — демон устало вздохнул, перебивая меня, и качнул головой с тихим смешком. — Конечно. Разве нет? Ещё раз выдохнув, выпуская весь воздух из грудной клетки, Люцифер прикрыл глаза на секунду, а потом сел на ближайший стул и потянул меня на себя. Вот так, как-то совершенно незаметно и естественно, я снова оказалась у него на коленях. Но на этот раз сама послушно и без приказов обняла его за шею здоровой рукой, словно так и должно было быть. — Я злюсь из-за тебя, дурочка, — тихо пробормотал демон, медленно и почти рассеянно рассматривая моё лицо из-под полуопущенных ресниц. — Скажи, тебе обязательно вечно влезать в неприятности и получать травмы? — Обязательно. Такова моя натура, — я легонько пожала плечами. — Так что или смирись, или уходи. — Не существует такой двери, через которую я мог бы уйти, — как-то тоскливо выдал Люцифер и улыбнулся одной стороной рта — задумчиво, отстранённо. Между нами повисло странное напряжение, и я не хотела задумываться над этими словами, чтобы ещё больше не смущаться. Вместо этого повела лопатками прямо под его ладонью и тут же зашипела от боли: — А-а-шш-ш… Демон мгновенно нахмурился, стал суровым и даже каким-то жёстким. Его взгляд просканировал все мои травмы и разгорелся почти ледяной яростью. — Вырви мне второе крыло, — попросила я, морщась. Люцифер вздрогнул, будто удивленный моей просьбой, а спустя пару секунд безапелляционно отрезал: — Нет. — Но ведь новые крылья не вырастут, пока я не лишусь обоих! — Оставь эти заботы врачу, а меня даже не проси! — рыкнул он, и я тут же надулась. — Тебе сложно облегчить мне страдания, не пойму?! — Сказал, не буду рвать — значит, не буду! Вопрос закрыт! — Но почему?! — Потому что… — демон осёкся и внезапно резко выдохнул, одновременно прикрывая глаза. Так, словно вся ярость разом из него вышла, оставив после себя опустошение. — Какая же ты всё-таки невыносимая и… Он замолк, замерев в таком положении, и продолжать не стал, совсем затихнув. — И?.. Внезапно я перешла на хриплый полушепот от того, что сердце забилось чаще, чем следовало. Казалось, именно сейчас между нами происходит что-то важное, хоть и незримое, и это никак нельзя было ни разрушить, ни отпустить. Люцифер открыл глаза, вздохнул и какое-то время меня рассматривал. Я почувствовала бережное прикосновение его ладони к своему затылку, а потом демон медленно и осторожно потянулся к моему лицу. — И глупая… — мягкий, теплый поцелуй в лоб, — маленькая… — такой же в кончик носа, неторопливый, но легковесный, — Непризнанная… — шепнул в самые губы, мимолетно коснувшись, а у меня дыхание мгновенно перехватило и застряло комком где-то в самом низу живота, вызвав болезненно-щемящий толчок. «Боже, Боже… Помоги мне…» — Когда-нибудь ты обязательно доведешь меня, и я сойду с ума. Свихнусь. Чокнусь. Помешаюсь. Лишусь сна и рассудка, — продолжал едва слышно шептать он, прижавшись губами к моей щеке, и я не выдержала — запустила пальцы в его густую, смоляную шевелюру, а потом спросила тихо-тихо, прикрыв глаза: — Обещаешь?.. Люцифер шумно выдохнул, обжигая горячим дыханием моё обветренное, многострадальное лицо, а потом надавил на затылок и, удерживая так, скользнул губами к моим. На этот раз поцелуй был нежный и осторожный, почти деликатный. И даже несмотря на то, что был не такой глубокий как раньше, сегодня в нём скользили новые оттенки чувственности, перемешанные с легкой горечью. Люцифер целовал меня так, словно я вот-вот рассыплюсь в его руках и осяду хрустальной крошкой к ногам. Из коридора послышались шаги. Заслышав их, мы с демоном остановились, но далеко не сразу отстранились, опаляя губы друг друга смешанным, тяжелым дыханием. Спустя секунду Люцифер перевёл ладонь с моего затылка вниз по шее, а потом погладил по щеке пальцами и на прощание ещё раз коротко поцеловал. Я отклонилась от демона и вынула руку из его шевелюры как раз вовремя: в холл вышла грузная женщина-ангел и сурово посмотрела на меня, выгнув тонкую бровь. — И кого это к нам занесло? Опять…***
Вики
Люцифер
За окном сгущались сумерки. Мими, Ади и Сэми только что ушли, пообещав заглянуть завтра. Всё это время друзья не только развлекали меня рассказами о прошедшем дне, но даже принесли в палату ужин, поэтому к вечеру я была почти счастлива. Ключевое слово «почти». Вздохнув, я с тоской перевела взгляд на упакованную в гипс ногу, а потом повела замотанным в бинты правым плечом. Слава Создателю, обезболивающие на Небесах были просто улётные. Возможно, даже с наркотическим эффектом. Иначе почему у меня в глазах периодически мелькали радужные вспышки и вырывался неконтролируемый смех? Дело близилось к ночи, и я уже думала, что поток посетителей на сегодня окончен, но спустя десять минут в дверь опять постучали. — Да-да, — крикнув, я подтянулась и села на кровати. — Не помешаю? — в проёме показалась медная голова Давида, а вслед за ней зашёл и сам демон. — Нет, конечно. Проходи… — попыталась радушно улыбнуться я, хотя, признаться, была немного смущена его появлением. В последнее время мы с Давидом не часто виделись: учёба, тренировки и дополнительные занятия давали о себе знать. Обычно мы успевали обменяться фразами за тот короткий период, пока танцевали один круг на репетициях к балу. Да и что скрывать — один красноглазый демон отхватил себе огромный кусок от моей жизни и активно его использовал. — Как ты? — Давид, улыбнувшись, присел на стул возле кровати и небрежно закинул ногу на ногу. — Сам видишь, — я пожала плечами. Как и мои друзья, демон принялся рассказывать, что случилось на стадионе. Сначала никто ничего не понял, когда мы с Агнесс свалились на землю: обычное дело в Крылоборстве. Но потом я закричала, а демоница странно себя повела, и тогда учителя и те, кто сидел ближе всего, заметили у меня кровь и травмы. Началась суета, Геральд прервал матч, и бессмертные переполошились. — Я хотел расспросить Агнесс, что случилось. Всё ждал, пока её отпустят учителя, а потом на поле внезапно появился Люцифер и куда-то увёл свою подругу. — Увёл?.. — почему-то у меня запершило в горле. — Ну да. Они скрылись в коридоре под трибунами, и больше их никто не видел. Наверно, Люци проводил её к себе или ещё куда… Ей тоже досталось, в общем-то. Выглядела она неважно. «Ах, это ей досталось?! Лучше бы он проводил её на тот свет, а не в комнату, скотина безрогая!» Постаравшись засунуть внезапную злость поглубже, я сосредоточилась на болтовне Давида и постепенно расслабилась. Пока демон рассказывал всякие забавные случаи из своей жизни, я снова поймала себя на ощущении легкости при общении с ним и немного опечалилась. Жаль, что Давиду нужно от меня больше, чем я могу дать. А ведь мы могли бы стать прекрасными друзьями, не испытывай он ко мне симпатию! Или не испытывай я симпатию к другому демону… «Эй! Это что сейчас такое было?!» Ужаснувшись от собственных внезапных мыслей, я даже физически прикрыла рот рукой и выпучила глаза, желая затолкать обратно мелькнувшую последнюю мысль. — Что такое? Тошнит? — Давид с тревогой подался вперёд и посмотрел мне в глаза. — Я начинаю думать, что это твоя исключительная реакция на меня, а не на обстоятельства… Мне уйти?.. — Нет, нет! — встрепенулась я, едва не прикусив собственные пальцы, и тут же отняла руку ото рта, чтобы успокаивающе коснуться запястья демона. — Меня не тошнит, всё нормально! Не выдумывай… — Ну ладно, — всё ещё напряженно усмехнулся он и вдруг резко перевернул ладонь, теперь хватая меня за руку. — Вики… Он замолк, оставив меня в напряжённом ожидании продолжения, а сам опустил глаза и придвинулся на стуле ближе к кровати. Мне инстинктивно захотелось податься назад и отнять руку, но я и так прижималась к стене, а вырывать запястье показалось слишком грубым и странным жестом по отношению к доброму знакомому. — Скажи, — тихо спросил Давид, начиная мягко поглаживать большим пальцем внутреннюю сторону моей ладони, — у меня есть хоть какой-то шанс? Он поднял на меня взгляд, и я тут же отвела свой, начав рассматривать дальнюю стену. Становилось всё неуютнее, тем более, я совсем не знала, как на это реагировать и что говорить. — Я, кхм-кхм… Я не… — Подожди. Спрошу по-другому, — видя моё смятение, демон переиначил: — У тебя кто-то есть? Вопрос вышел таким внезапным, что я уставилась на него во все глаза, забыв о том, что избегала его взгляда. — П-прости?.. — Ты с кем-то встречаешься? — без тени смущения повторил Давид. — Тайно или официально, без разницы… Просто ответь — ты занята или нет? — Я… я… — слова давались с трудом, в горле пересохло и запершило. Господи, и почему меня всегда застают врасплох подобными темами? — У меня никого нет, — в конце концов, выдала я и опустила глаза, уставившись на свою забинтованную ногу. Нет, а что я должна была сказать? Это было правдой. Никакого партнера у меня не было. И пусть дьявольское отродье — первый (и единственный) мужчина, с которым я целовалась на Небесах, но разве это что-то значит? Разве могла я быть уверена, что по ночам Люцифер не принимает в своих покоях строй демониц по очереди? Из того, что я о нём знала и успела увидеть собственными глазами, для этого демона не существует правил приличия. Сколько раз он целовал Агнесс прямо при мне, а сколько — за моей спиной? Сколько раз заигрывал с девушками? С такими же Непризнанными, как я? Нет, в отношениях с этим мерзавцем ещё разбираться и разбираться, и уж точно не стоит строить планы на будущее. Особенно, когда даже не понимаешь, что вообще происходит. — Это хорошо, — Давид вырвал меня из мыслей. И не просто словами, но и действием. Демон аккуратно приподнял мою кисть к своим губам и медленно поцеловал каждый палец, пока я стремительно краснела. — Пока ты не вступишь в отношения с другим, я не сдамся. Так и знай. В легких снова скопился воздух от того, как нежно и неторопливо парень целовал мою руку. Как его медные, вьющиеся волосы бликовали от света ночника, а прикосновения губ к моей коже было мягким и приятным. Обволакивающий запах елового леса и свежести распространился по комнате, а я вдруг как-то внезапно осознала, что Давид очень хорош собой. На самом деле хорош. Эта мысль только-только успела сформироваться и пройтись острой гранью по краешку сознания, как дверь в палату резко распахнулась — порывисто и без стука. «Ой-ой…. Кажется, мне пиз…» Он не только был здесь (что я понял по запаху его энергии даже через дверь), но ещё и смел слюнявить своим ртом руку этой несносной девчонки! А та уставилась на меня так, словно от страха её душа сейчас покинет тело. «И правильно, Хуёкер! Тебе пиз…» — Не помешал? — холодно спросил и, не выслушав ответ, уже зашёл внутрь. — Не успел, — нагло заявил Давид, всё ещё не выпуская руку Непризнанной из своих лап. Но хоть лобызать перестал, и на том спасибо. — Э-э… Нет, конечно, — встрепенулась девчонка и наконец сама отняла руку, на всякий случай даже сунув её под покрывало. — Мы тут… — Неважно, — оборвал я, едва сдерживаясь, чтобы не психануть. Хуёкер замолкла и погрустнела, правильно расценив, что для неё настало время помолчать. — Давид, — обратился к демону, но тот нагло развалился на стуле, показывая, что не собирается уходить. — Я бы хотел поговорить со своей подопечной. Наедине. — Не поздновато ли для лекций и нравоучений, Люци? — спросил придурок, оскалившись. — Вики пора отдыхать. Может, оставишь свои королевские пропиздоны до завтра? — Тебе не кажется, друг мой, — глухо зарычал я, закипая от холодной ярости, — что подобные вопросы тебя не касаются? — Меня касается всё, что влияет на здоровье моих друзей. — Надо же, могу сказать то же самое. Уж я как-нибудь позабочусь о самочувствии своей подруги. — Так она твоя подруга или твоя ученица? Определись уже. Это, знаешь ли, немаловажно, — заявил Давид и встал, наконец, однако с места не сдвинулся. Только закрыл от меня Непризнанную своим телом. — Слушай, в чём проблема? — я шагнул к нему и едва сдержался, чтобы не сомкнуть пальцы на горле. — Да нет никаких проблем. Кроме твоих неконтролируемых вспышек ярости по отношению к окружающим, — он не дрогнул и не отошёл. — А сейчас ты явно взвинчен. — Я взвинчен, потому что хочу поговорить со своей ученицей, а ты мне мешаешь. Так кто из нас делает ей хуже? — Ты в курсе, что это звучит как угроза? — Это звучит исключительно как предложение покинуть данное помещение. — А как насчёт предложения покинуть его вместе со мной и обговорить кое-что? — Пожалуй, так и сделаем. — Эй, Ваше Высочество! — Непризнанная окликнула меня у самых дверей, и мы с демоном резко вздрогнули, вспомнив о её присутствии. — Если сейчас выйдешь отсюда, обратно можешь не возвращаться. Считай, что часы приёма окончены. — Она грозно смотрела на меня и хмурила брови, всем видом давая понять, что не допустит нашего мужского разговора за дверями палаты. — Давид… — тут она перевела взгляд на демона и слегка улыбнулась, — спасибо, что зашёл. Увидимся завтра, ладно? «О да, совершенно в твоём стиле, Хуёкер! Всех вокруг ты посылаешь нахрен мягко и бережно, и только меня — прямо мордой об асфальт!» Давид молча кивнул, ещё раз неприязненно посмотрел на меня и вышел, а я даже закрыл дверь на замок после его ухода. На всякий случай. — Что за концерт ты тут устроил? — зашипела Непризнанная, стоило мне пройти к её кровати и сесть на злополучный стул. — Не тебе говорить мне о концерте! — рыкнул на неё, в раздражении скрещивая руки на груди. — Занялась постановкой нового номера? Теперь каждый, кто покупает входной билет на этот больничный аттракцион, должен в обязательном порядке облизывать тебе руки? — О нет, что ты! Каждый действует в зависимости от своих наклонностей. Кто-то вот руки целует, а кто-то — хамит с самого порога! — она покривилась. — И вообще, скажи спасибо своей бешеной подружке, которая устроила мне этот длительный гастрольный тур! Хотя о чём это я. Наверняка ты уже успел отблагодарить её в тёмном коридорчике под трибунами. Возможно, даже дважды. «Давид! Вот же блядский сукин сын! Видел, как я увожу Агнесс под ручку, и уже успел растрепать об этом, переиначив в свою пользу?!» — Она мне не подружка, — только и смог ответить тихо, отводя глаза. Я действительно поговорил с Агнесс. А как могло быть иначе? Как только оставил Непризнанную под присмотром врача, вернулся на стадион. Ученики медленно и нехотя покидали поле, желая остаться до последнего и досмотреть спектакль. Но учителя уже прервали матч, объявив ничью, и приказали всем разойтись. С Агнесс они тоже успели провести беседу, поэтому я схватил её за руку и потащил в закрытый коридор под ближайшей секцией трибун. Только Дьявол знает, что по этому поводу успели себе напридумывать бессмертные (и Хуёкер в том числе), но с демоницей я говорил, а не трахался. А ещё точнее — угрожал. Если совсем честно — почти придушил, едва удержав себя от опрометчивого поступка. Заявил этой двинутой стерве, что если выкинет что-то подобное ещё раз, меня не остановит ни её привилегированное положение, ни дружба наших семей, ни влиятельный отец. Вырву её драгоценные крылышки и не подавлюсь, а на место разрывов поставлю королевскую печать, чтобы ходила пешком и месила грязь своими холёными, дворянскими ножками. Непризнанная после моего ответа шумно подышала ещё пару секунд, пристально меня разглядывая, но вроде как успокоилась и прекратила злиться. — О чём ты хотел поговорить? — первой прервала она молчание, когда то стало совсем тяжёлым и невыносимым. — Только что закончилось собрание учителей, где я присутствовал в качестве твоего представителя и наставника. Они два часа решали, что делать, — невольно я поднял руку и потер лоб пальцами, пытаясь таким образом сбросить усталость. — Меня накажут? — Уокер притихла и сжалась, кротко посмотрев на меня исподлобья. — Нет, — я покачал головой. — Ни тебя, ни Агнесс. Вы обе были в состоянии аффекта, поэтому учителя решили ограничиться устным предупреждением. К тому же, ты ведь заявила врачу, что получила травмы при падении, а не в драке. И Агнесс сказала, что сама споткнулась, когда уходила с поля. А огонь вызвала только для того, чтобы согреться. — Ага, как же… — буркнула Непризнанная. — Можно подумать, кто-то этому поверил. — Никому не хочется разбираться в обычных женских склоках, тем более — учителям. Лучше скажи мне, способность открылась только сегодня? Или ты скрывала её от меня? — Сегодня. После того, как Аг… как я сломала ногу. — Хорошо. Будет, над чем работать в будущем, — я вздохнул и откинулся на спинку стула. — Но имей в виду, Уокер! Если подобное повторится, то наказания точно не избежать. Применять способность на бессмертных можно только во время тренировок и под присмотром старших! — Чтобы это не повторилось, кое-кому следует держаться от меня подальше! — рыкнула девчонка, сверкнув глазами. — Так же, как тебе следует держаться подальше от неприятностей, — вздохнул я и, подперев голову рукой, посмотрел на неё. Вид такой домашней Непризнанной, окутанной мягким светом ночника, успокаивал и заставлял отпускать всё раздражение, скопившееся за день. — Ну вот скажи, что с тобой делать, а? — она вскинула на меня удивленные глаза и покраснела. — Не девчонка, а прямо беда какая-то… Я не сказал ничего особенно. Наоборот — выдохнул это с мягкой, усталой улыбкой, однако Уокер мгновенно поменялась в лице. Вся краска спала со щек, кожа побледнела, посерела и потускнела, как и взгляд ореховых глаз. Непризнанная молча съехала вниз и, повернувшись на бок ко мне спиной, уткнулась лицом в подушку. Наверняка подтянула бы к себе колени, чтобы обнять, только мешал наложенный гипс и замотанное плечо. И снова я столкнулся с этим дурацким чувством беспомощности при виде такой реакции. Ни к кому и никогда я не испытывал подобной жалости и сочувствия. Никого и никогда мне не хотелось так защищать, как эту вечно взъерошенную девчонку без царя в голове. Ни за кого и никогда я так не переживал, и это нервировало меня и сбивало с толку. О чём мы говорим, если я даже не смог вырвать ей крыло, потому что причинил бы боль? Пусть и во благо… Но я причинял её по-другому. Вся перемотанная и побитая, Непризнанная заставляла меня страдать от одного своего вида и испытывать злость вперемежку с раскаянием. Я не мог сердиться на Агнесс, потому что единственным козлом и виновником всех бед был я сам. Поэтому мог только ненавидеть и презирать себя за то, что Уокер оставлена в лазарете на целую неделю. За то, что из-за моей слабости перед разговором с демоницей и решением, которое освободило нас всех, Непризнанная понесла невольное наказание. Но больше всего меня убивала эта незримая, необъяснимая связь с ней. Каждое её настроение было моим настроением, каждая её проблема автоматически становилась моей проблемой, и я не мог объяснить, почему. Не знал, отчего сердце так ноет при одном только взгляде на Непризнанную. Стоило ей оказаться рядом, и во мне гасло всё — логика, здравый смысл, разум. Оставалась только невозможная тяга, которая брала начало не просто из детородного органа, а словно бы из каждой мышцы и сухожилия. Всё моё естество стремилось к Непризнанной в желании обладать, но уже не физически, а на каком-то другом, высшем уровне. Перед ней я становился слабым и покорным, мягким и податливым, но в такие минуты это не казалось мне неправильным. Это не делало меня ущербным, а наоборот — наполняло душу какой-то острой, проникновенной сладостью. И её хотелось продлить как можно дольше. Сделать что угодно, лишь бы это не заканчивалось. Придумать, изобрести новое исчисление времени… — Тебе пора. Уходи, демон. «Да что же я такого сказал?..»__________
«Эй, Беда…» Беда, беда, беда… Обрывки прошлого звенели в голове так сильно, что хотелось зажать уши. А ещё лучше — закричать, завизжать изо всех сил, так громко, чтобы заглушить призраков. Чтобы стереть их, выкинуть вон, прогнать. Но они никуда не уходили, а только ещё больше заполняли сознание. Весь этот дурацкий день словно был создан для того, чтобы макнуть меня лицом в прошлое, и чтобы я в этом болоте захлебнулась. Поглощенная борьбой с воспоминаниями, я не сразу заметила, что кровать за моей спиной скрипнула и просела. Только когда на подушку легло что-то тяжелое, прилетев мне по макушке, я вздрогнула и, шмыгнув носом, повернула голову. — Что? — спокойно спросил демон, который с чего-то решил улечься рядом со мной вместо того, чтобы уйти. — Я устал за сегодня. Могу полежать тут пару минут, чтобы спина отдохнула? Или ты настолько жадная, что не поделишься местом со своим наставником? — С каких пор кровать в больничной палате стала удобнее твоего траходрома в комнате? — Всё зависит от участников мероприятия, — хмыкнул демон и нетерпеливо пошевелил вытянутой рукой, предлагая лечь к нему под бок. — Ползи сюда, хромоножка. Мне холодно. Я недоверчиво сощурилась, не двигаясь с места, и Люцифер со вздохом закатил глаза: — Не бойся, приставать не буду. В список моих извращенных желаний совершенно не входит секс с инвалидом. — А что входит? — не сдержавшись, фыркнула я и всё же перевернулась на другой бок, лицом к демону, лежащему на спине. — То есть подобный список тебя всё-таки интересует? — выгнул бровь он и приподнял уголок губ. — Забудь, — буркнув, я кое-как переползла и вытянулась вдоль его тела, положив голову демону на плечо, а руку — на солнечное сплетение. Происходящее было крайне странным и непонятным, но всё же слишком притягательным и заманчивым, чтобы отказываться. Прижимаясь к мускулистому, крепкому телу демона, ощущая его равномерное тепло и жар, я чувствовала, как призраки отступают и оставляют меня в покое. Какая, в сущности, разница, какую цель преследует Люцифер, если рядом с ним — прямо здесь и сейчас — мне спокойно и хорошо? Просто лежать вот так, молча, слушать его дыхание и ощущать, как оно развевает волоски на макушке. Как пальцы демона рассеянно перебирают пряди моих волос и накручивают их на себя. Как гулко стучит сердце под мощной грудной клеткой… Мне давно хочется спросить Люцифера о многом. Об очень многих вещах. Например, зачем он всё это делает? Что означают его странные действия и слова, какой они несут смысл? Кто я вообще для него? Какие у нас отношения? Что происходит и что будет дальше? Но я не спрашиваю, потому что боюсь, что он задаст эти же вопросы мне. А у меня нет ответов. Ни одного. Я не знаю, как охарактеризовать то, что есть между нами. Не могу дать этому ни определения, ни прогноза. Поэтому просто прикрываю глаза, расслабляюсь от тепла его тела, от этой внезапной, случайной, но такой приятной близости, и не хочу сейчас ни о чём думать. Хочу только чувствовать. — Сменила шампунь?.. — вдруг тихо спросил Люцифер, нарушая уютную тишину. — Ч-что? — я настолько ушла в негу, что даже не сразу заметила, как демон слегка напрягся и замер, носом уперевшись прямо мне в макушку. — Раньше… был другой запах, — хрипло пробормотал он и отклонил голову, а я задрала свою вверх и удивлённо посмотрела на него. — Да, вообще-то… Решила попробовать новое средство для волос. А что, тебе… не нравится?.. Нравится ли мне? Я не знаю. Я в замешательстве. Так привык к ненавязчивому аромату яблок, что он стал прочно ассоциироваться с Непризнанной. Новый запах тоже был хорош — приятный, сладковатый, как букет цветов, и волосы на ощупь стали гораздо послушнее и мягче. Но осталась ли для меня Уокер — той самой Уокер? Не странно ли это — цепляться за столь глупые мелочи и придавать этому значение? Разве, сменив шампунь или духи, она станет другим человеком и перестанет меня привлекать? Конечно, нет. Облей её с ног до головы хоть химикатами, хоть святой водой, ничего не изменится. И всё же мне стало немного грустно. Словно вместе с этим яблочным запахом безвозвратно исчезло и что-то ценное, что-то такое важное для меня. Может, мне жаль терять то время, когда всё только начиналось? Может, я просто не хочу расставаться с образом той далекой, неприступной девчонки, которая манила меня и сводила с ума одним только запахом? Теперь же мы шагнули вперёд, перешли на следующий этап, в котором позволялось гораздо больше… Так какого чёрта я переживаю из-за смены шампуня, когда могу беспрепятственно перебирать эти пряди в пальцах и не бояться получить за это по лицу? «Поистине, ты просто клинический идиот, Люцифер… Прекрати загоняться и расслабься» «Дура. И зачем только спросила? Какая ему вообще разница?! Мужчин не интересуют подобные мелочи…» А мне какая разница? Что заставило меня пару недель назад, стоя в ду́ше, обратить внимание на шампунь? Что толкнуло купить на земле новый — самый дорогой и люксовый, — чтобы придать волосам гладкость и шелковистость? Откуда вообще появилось это желание? Откуда возник легкий стыд, что всё это время я пользовалась дешманским средством, совершенно не заморачиваясь о своём внешнем виде, а теперь вдруг начала?.. — Не говори ерунды, — демон улыбнулся, смотря на меня сквозь опущенные ресницы, — ты всегда приятно пахнешь, чем бы ни пользовалась. Мне показалось, что сейчас Люцифер меня поцелует: слишком жарко стало в палате от нагретого воздуха, а его рука легла на мой затылок, чтобы притянуть к себе. И демон действительно это сделал, только поцелуй пришёлся в лоб, а не в губы. А потом исчадие Ада вообще с силой прижало мою голову к своему плечу и хрипло буркнуло: — Спи. «Спи, Непризнанная. Ради всех про́клятых и святых — спи. Спи и не смотри на меня так призывно своими распахнутыми глазами. Не склоняй ко греху, потому что я точно знаю: если поцелую нормально — не остановлюсь. Просто не смогу, и всё тут. А ты даже убежать не сможешь со своим гипсом. Ни убежать, ни оттолкнуть. Только возненавидишь меня потом, что взял тебя силой…» — Ещё рано, даже полуночи нет, — отозвалась я, а сама сдержала зевок. А ещё — легкую обиду, что Люцифер так грубо пригвоздил меня к себе и даже не поцеловал на ночь. — Расскажи что-нибудь, может, тогда и усну. — Что, например? — Не знаю, — я устроилась удобнее, уже без зазрения совести прилипнув к демону и вовсю его обнимая, — случай из детства? Самый позорный и смешной, чтобы у меня была возможность тебя подкалывать. — Хитрая какая… — его смех с мягкой хрипотцой родил волну мурашек, прошедшую у меня по спине, но от этого стало ещё теплее и уютнее. — Хорошо, слушай. Когда нам было по восемь лет, мы с Малем… Он говорил — тихо и неторопливо, — и его бархатный, низкий голос проникал из грудной клетки прямо мне в ухо. Звенел в голове, растекался, как мёд его энергии, распадался на корицу и имбирь, тёк сладким кофе по венам и уносил в страну, где все были счастливы именно здесь и сейчас. Где жили легко и свободно, совсем не мучаясь извечными, болезненными вопросами бытия и туманным будущим. И я была рада провести в этой стране хотя бы одну — такую тихую и спокойную — ночь.