***
После праздника, Хёнджин ещё неделю ходил с мыслями, что будто внутри все изменилось. Проводить что-то важное в кругу семьи Ли было так приятно и тепло, что это действительно заставило Хвана долго ходить в раздумьях. Он завидовал, что у Минхо есть такое окружение и, признаться, хотел снова быть приглашенным на нечто подобное. Это по-настоящему грело. Давно такого он не ощущал, если быть откровенным. Поэтому хотелось ещё? Быть ближе и наслаждаться компанией. Внутренний конфликт у Хвана возрастал с каждым днем, а вот у Минхо наоборот, впервые за долгое время стал затихать. Тяжелые мысли, роившиеся в голове, исчезали под гнетом сладкого парфюма и ласковых губ на шее. Хёнджин заставлял забывать мрак, таившийся глубоко в душе. Старший искал отдушину в милом дизайнере, что резко вошел в его жизнь и вот так просто захватил заледенелое сердце. Он в который раз предполагал, что они, должно быть, были вместе ещё в прошлой жизни, ведь иначе такую тягу не объяснить. Слишком примагничен к Хвану, ничего с этим не поделать. Или даже не хотелось? Нет, Ли соврет, если скажет, что не хотел от младшего отвязаться, быть холодным, но… не удалось слишком долго держаться на расстоянии. Словно они родственные души, которые притягиваются всякий раз, как видят друг друга. Или быть может Минхо влюблен без надежды на выживание? Так отчаянно, будто маленький ребенок, жаждущий внимания. Но эта влюбленность не душит, не делает больно, а наоборот заставляет свободно дышать. Даже сейчас, когда они оба сидят в социальных сетях, сердце иногда отбрасывает кульбит, а Хёнджин лишь смеется тихо с каких-то мемов. — Джинни, — тихо зовет Ли, мягко оглаживая чужую теплую руку. — М? — подает голос, убирая телефон в сторону. — Что такое? — Хочу поцеловать тебя, — на что младший лишь улыбается, наклоняясь и коротко чмокая Главу в губы, а потом снова вернулся на свою подушку. — Я так не хочу тебя терять, ты бы знал, — голос будто вот-вот дрогнет, а гортань уже начало неприятно вязать. — Этого я боюсь больше всего сейчас. Слишком тебя люблю, — лицо Хёнджина мгновенно становится серьезным, будто смотрит куда-то сквозь потолок. Это насторожило. — Мне так страшно, Минхо, — тихо проговаривает, поджимая губы на пару секунд. — Я никогда не чувствовал ни к кому того, чего чувствую к тебе. Мне хочется обернуть всё вспять, чтобы встретить тебя раньше. Убежать куда-нибудь, где никто бы нас не знал. Я жалею о том, что мы встретились именно тогда, когда встретились, — вздыхает тяжело и, переборов себя, всё же поднимает взгляд на Ли. — Хочу тебя уберечь от всего, но эгоистично всё равно возле тебя. Мне жаль, — слезы скапливаются в уголках, но Хван улыбается после. — Я люблю тебя. Минхо не понимает ровным счет ничего, но мгновенно нависает над младшим, одаривая легкими поцелуями. Он никогда не видел его таким сломленным и слабым. Хотелось защищать, любить и ласкать. В голове Хёнджина что-то серьезное, тяжелое, и Ли хочется помочь ему всем, чем только сможет. До жути больно видеть такие горькие слезы своего любимого человека. — Не плачь, я никуда от тебя не уйду, — одной рукой гладит по волосам, а другой стирает слезы с мягкой кожи. Однако от этого хотелось рыдать только сильнее. — Но ты должен, — губа дрожит, голос дрожит. — Нам с тобой будет плохо вместе. — Я счастлив с тобой, мы со всем справимся, обещаю, — Хван срывается и начинает плакать навзрыд. Ли обеспокоенно притягивает к себе ближе для объятий, мягко оглаживая спину младшего, пока тот не задремал. Хёнджин показал свою слабость, это было очень важно для Минхо, ведь наконец сможет оберегать и хранить сердце младшего. Это был маленький, но очередной важный шаг в их отношениях. Похоже, они оба понимали и принимали важность этих мелких шагов, поэтому по-особенному дорожили ими.***
Феликс распахивает глаза. Небо уже не такое черное — на горизонте виднеется малиновая полоса, которая смешивается с синим, отдавая все свое тепло в рыжий. Уже светает. Мальчик корпус с земли поднимает, вся спина рубашки с коротким рукавом влажная от утренней росы, дает прохладу этого часа, распаляя по коже стаи мурашек. Рядом слышен тихий скулеж, и Феликс резким движением поворачивает голову. Над лисицей стоит фигура, облаченная в белое. Со спины понять, кто это, довольно трудно, но его это не останавливает. — Не трожь ее! С трудом поднявшись с травы, он шагает в сторону двоицы. — Хэй, малыш, не кипятись. Я вас вытащил оттуда. — голос до ужаса знакомый, но понять все еще трудно. — Пару минут и все будет готово. Феликс останавливается позади незнакомца, наблюдая за тем, как тот бинтовал раны лисицы. Действительно, буквально пару штрихов и парень уже закончит. — Неужели бабуля и дедуля тебе не говорили, что лес очень опасен, особенно в ночное время? — он общается к Феликсу, закрепляя бинт на лапке лисы. — А ты, дуреха, чем думала? — подруга мальчика лишь издает тихий скулеж и этот парень, чье имя неуверенно вертится на языке, недовольно качает головой, цокнув языком. — Эх ты, храбрячка… Говорил ведь быть аккуратнее. Он наконец поднимается с корточек, берет лисицу на руки и разворачивается лицом к Феликсу. Плечи резко опускаются, а глаза расширяются в удивлении. Ян Чонин. — Что… Чонин? — И тебе привет. Напугался небось? Она мне все рассказала. Ты такой любопытный… — Я не понимаю… — Это нормально, дружок. Давай, пойдем, мне нужно отвести тебя к твоим бабуле и дедуле, они, наверное, уже заждались. Обещаю вести безопасной тропой. А по пути я тебе все объясню и расскажу. Феликс лишь кивает и послушно идет за ним. Бабуля и дедуля точно заждались и переживают, почему его так долго нет.***
ALL IN встречает тишиной. Сейчас только пятый час вечера — до открытия клуба еще много времени. Джисон выбирается из машины с папкой бумаг и направляется ко входу. Давний знакомый, по совместительству администратор Уджина — Джуен уже ждет у дверей. Приветливо улыбаясь, они обменялись обыденными для них фразами. — Уджин у себя. — Отлично, — Хан благодарно кивает за открытую перед ним дверь и возможность пройти первым. — Давно я к вам не заходил. Как Минджу? — Ой, чудесно. Растет, все рвется в школу. Говорит, для детского сада она слишком умная. — мужчина негромко смеется. — Все вырасти торопится. — Это нормально для ее возраста, — Джисон мягко улыбается. — У нее ведь скоро день рождения, да? Обещаю, что заеду и поздравлю. — Будем только рады. Она очень соскучилась по твоим историям. — оба улыбаются, направляясь к кабинету Кима. — Все время канючит, что ты о ней забыл. — Никогда не позволю себе забыть об этой очаровательной шкоде. — Так и передам. Сам-то как? Как работа? Слышал, ты схлопотал недавно. — А, это... Да пустяки. Попали в плечо. Вороны хоть и с приветом, но косые, что пиздец. — Джуен в ответ недовольно качает головой. — Ты смотри, а то они могут потом и куда посерьезнее попасть. Ты же молодой еще совсем. Ради девушки хоть аккуратнее будь. Ну и для Драконов. Минхо ж без тебя совсем загнется. — Знаю. — Хан улыбается тоскливо. — Еще раз спасибо, что приехал раньше для меня. — Не вопрос, все равно надо было разобраться с бумагами. Кабинет все там же. Джисон благодарно кивает и стучит в дверь, наблюдая как Джуен уходит обратно в зал. Не дождавшись ответа, он проходит в кабинет, сразу видя Уджина, сидящего за своим столом. В помещении как всегда порядок и чистота (не то, что у Минхо). В тишине слышно лишь щелканье клавиш ноутбука и тиканье часов. Бесит. — О, ты уже приехал? — старший сразу закрывает лаптоп, предоставляя все свое внимание тонсену. — Ага, — Хан размещается все на том же диванчике рядом с кофейным столиком. — Думаю, это отнимет у нас довольно много времени, поэтому решил приехать пораньше. — Да, по твоему тону я уловил. — он поднимается из-за стола и, прихватив свою чашку чая, размещается напротив Дракона. — Только я не совсем понял, что за дело ты так рвался обсудить. Обычно ты или сам все решаешь, или идешь к Минхо. — Вот, — он протягивает полную папку бумаг и сразу же замечает удивление на чужом лице. — Красный? — Красный, — кивает, отпивая чай из кружки Уджина. — Я решил посоветоваться с тобой, потому что мне нужен независимый взгляд со стороны. — Угу... — Ким бегло рассматривает записи, сканы и все личное дело. — Ну, теперь понятно, почему ты не пошел к Минхо. Что именно тебя смущает? — Все. Хён, буквально каждый пункт в досье меня настораживает. — Оно слишком чистое... Тут буквально все вылизанно до идеала. — Именно! Понимаешь, да? Не находишь странным, что крутясь в подобной сфере, нет ни слова о причастии к ней? Уджин лишь молча слушает, продолжая читать все записи от руки Джисона. Парень реально зацепился и не планирует отпускать дело, пока не докопается до истины. Именно это в Хане подкупало Уджина. — Я разговаривал с Лисами. У них есть посредники между Змеями — реально проверенные люди. Никакого упоминания о нем. О нем никто не знает. Более того: они впервые о нем слышали. — Вот это уже слишком подозрительно... — мужчина поправляет очки на переносице и устраивается поудобнее. — Что ж, давай разбираться. Потому что мне это тоже очень не нравится.***
— Вы назначили мне встречу не по поводу сгоревших картин, ведь так? — Хёнджин держит дистанцию между ним и представителем высших органов. Поза как всегда закрытая: ноги и руки скрещены. Зачем показывать незнакомцу, что он открыт для переговоров? — А Вы проницательны. — Тут даже глупый поймет, не смешите, — Минхёк улыбается коротко, подзывая к себе официанта. — Вы наверняка не будете притрагиваться к чаю, который я заказал, поэтому закажите сами. Ким прав на все сто процентов. Хван просто не будет принимать или пить предоставленное незнакомцами. Они живут не в том мире, чтобы каждому можно было доверять. Особенно полиции. Особенно в этом в городе. — Вы догадываетесь кто я и кто стоит за мной. Так какова цель этой встречи? Я люблю конкретику, если честно, — отзывает официанта назад, прежде засунув тому в карман несколько тысяч вон — компенсация за неудобства. — Если я скажу, чем промышляют Змеи, то сможете ли Вы, господин Хван, обеспечить сотрудничество участка и Драконов? — плавно на стол кладет металлическую флэшку. Кажется таким способом однажды, и сам дизайнер заполучил доверие Главы. Но сейчас было немного иначе. — Лисы сейчас весьма уязвимы. Это шанс, не думаете? — С чего такая уверенность в том, что я поверю? — С того, что и Вы можете быть в опасности, — Хёнджин усмехается тихо, с прищуром посмотрев на сотрудника полиции. — Позволите уничтожить Змеям то, что Вам так дорого? Не думаю, что они будут смотреть на вес чужих жизней. Для них ничего не может быть важнее, кроме их самих. Эгоизм. Поэтому нам нужна помощь в том, чтобы стереть их с лица Земли. — Не забывайте, что Вы прямо сейчас делаете то, что называете эгоизмом Змеев, — флэшка падает в сумку Хвана. Он обязательно скажет об этом Минхо, но сначала сам всё проверит, чтобы не подвергать никого опасности. — Не будьте уверены, что если не озвучиваю Ваши намерения, я вовсе не знаю о них. Я гораздо хуже, чем Вы можете себе представить, Минхёк, а значит, куда более пронырливее. jinnie: «подорвался склад Лисов, слышал?» «будь осторожен, следи за своими.»ho: «да, слышал.» «ты сейчас с тэхёном?»
jinnie: «да, он сказал.» «не ревнуй, котёнок.» Кто сказал, что Минхо ревнует? Полнейший бред, он ведь не ребенок, чтобы испытывать такие чувства! К тому же, к кому? К Ким Тэхёну? К красивому, богатому бывшему Хёнджина? Нет, конечно же нет…ho: «приедешь сегодня к ужину?»
jinnie: «дела с заказом, прости. надо по максимум доделать планировку тэ.» Ли усмехается, перечитав сообщение Хвана несколько раз, но так и не ответив ничего. Просто пялился в экран, будто от этого может что-то измениться. jinnie: «я люблю тебя. только тебя. не ревнуй.» Знает как облупленного, отсюда становится так стыдно за свои не озвученные чувства. Хёнджин слишком хорошо догадывался об ревности, но иногда нарочно выводил, чтобы потом выливать всё в страсть. Оба невероятно любят подразниться. Но этот случай был исключением из правил. Хван действительно работал, а не просто болтал со своим бывшим в кафе. Это уж точно придавало спокойствие Дракону. — Джисон, — обращается, как только гудки прекращаются в телефоне. — Отправь пожалуйста группу людей на наши склады. Пусть усилят охрану вдвое. — Что случилось? — Пока ничего. Просто сделай, но сам из кровати не вылезай. Отдохни сегодня хорошо, ладно? — на самом деле, это не было просьбой. Это был самый настоящий приказ, только в смягченной форме. Джисон целиком и полностью понял отданный приказ, не желая даже и слова произнести в знак протеста. Может от того, что действительно устал уже от скрытности Минхо, а может от того, что стал улавливать суть поступков Ли. Что-то из двух однозначно. Но сейчас он работает над нечто важным для него. За этом он гнался в последние несколько месяцев. По крайней мере, найти достаточно информации на человека, что был прилежным на всех баз данных, было довольно тяжело. Однако Хан справился, поэтому тянет красную ниточку через всю доску и закрепляет за цветастую кнопку, держащую фотографию Хван Хёнджина у самой верхушки. Но недоставало одного единственного пазла, чтобы картинка стала ясной. Эта персона с самого начала не вызывала доверия у правой руки Дракона, поэтому мысль узнать, кто же этот миловидный дизайнер, никак не выходила из головы. Постепенно он подбирался всё ближе к глубинам личности Хвана. Каждая новая соединенная ниточка приносила Хану удовольствие. Быть может это одержимость тем, кто забрал его счастье? — Милый-милый Джинни, откройся мне, — Джисон не спал вторые сутки, чтобы понять в чем дело. И добьется своего, во что бы это ему не встало. И эта ночь не стала исключением… Она прошла в тяжелой рабочей обстановке и окружении бумажных стаканчиков из кофейни по соседству. С вечера, как Джисон приехал к Уджину, до глубокой ночи они сидели и копошились во всем, что принес Хан, регулярно кому-то звонили, уточняя некоторые пункты, стремясь найти еще что-то. — Я все… — вздыхает Ким, перед эти смачно зевнув и потерев слезящиеся глаза. Поднявшись, несет часть документов владельцу. Хан поднимает голову, устремляет взгляд на настенные часы, что все это время невыносимо тикали, действуя на нервы. Половина четвертого. Теперь вздыхает Дракон. — Извини, что задержал тебя так сильно. — он закрывает ноутбук и начинает собирать бумаги на кофейном столике, что служил ему рабочим местом все эти часы. — И спасибо… мы хоть и не сильно продвинулись, но в одиночку я ковырял бы это еще дольше, думаю. — Не проблема, Джи. Пожалуйста, держи меня в курсе твоего расследования. Если нужна будет еще помощь — я всегда здесь для тебя. — отцовский хлопок по плечу и усталая улыбка. — Спасибо… просто огромное спасибо, хён. — в улыбке Джисона искрит вся благодарность вперемешку с усталостью. — Надеюсь, ты сейчас поедешь домой, хорошенько отоспишься и только потом поедешь на работу? — взгляд с прищуром. Можно даже сказать фирменный. — Ну, вообще, планировал еще заскочить в офис, но видимо после твоих слов у меня руль не повернется в эту сторону. — Ты как никогда прав, Хан Питер Джисон. Они собирают оставшиеся вещи по своим папкам и сумкам, закрывают кабинет и двигаются к выходу из клуба. По пути прощаются с Джуеном и еще несколькими знакомыми и наконец выходят из ALL IN. Уджин достает сигарету, зажимает фильтр губами и протягивает пачку Джисону. Тот отрицательно вертит головой и сует руки в карманы брюк. — Точно… Вечно забываю, что ты давно бросил. — колесико брендовой зажигалки издает характерные искорки. С сигареты клубится дым, распространяя запах ментола и табака. Джисон улыбается. — Тебе тоже не помешало бы, знаешь? В твоем-то возрасте… — Хан тихо хихикает уворачиваясь от пригрожающего кулака хёна. — С моей работой и вашими с Минхо вечными драмами я просто не смогу отказаться от такой передышки. — Джисон понимающе кивает, пока на влажный асфальт летит пепел. — Как Юна? Сильно, наверное, перепугалась с твоим плечом? — Угу… Мне порой кажется, что я ее не заслуживаю. Она так заботится обо мне, а я… Блять, я иногда просто выжат из-за всей этой ситуации. — Думаю, она все понимает. Она девушка мудрая и сообразительная — по ней сразу видно. — Она чудесная… Черт! — Что такое? — Я забыл, что мы хотели поужинать сегодня и провести вечер вместе. — Хан запрокидывает голову, жмуря глаза. — Я идиот. — С языка снял… — мужчина выдыхает едкий дым и получает легкий удар в плечо. — Хён! Ты вообще-то утешить меня должен был! Как так можно со своим донсеном?! — Не виноват же я, что ты настолько в работу ныряешь, что забываешь об окружающих. Она уже спит, скорее всего, — он смотрит на свои наручные часы. — Сделай ей утром приятное: приготовь чудесный завтрак, желательно купить ее любимые цветы. Сердиться на то, что ты забиваешь на свое здоровье, она может, и не перестанет, но хотя бы ее день начнется с чего-то хорошего. — Ты прав… И почему ты еще не женат?.. — Жду ту самую. Все ведутся лишь на деньги, бизнес и мою родословную. Думаешь, отец не хотел выдать за меня какую-нибудь дочь состоятельных инвесторов? — Конечно хотел, ты про нескольких рассказывал. — То-то же. Хочу просто ту, кто полюбит меня и без всего этого. Кто захочет быть со мной даже если я разорюсь или обанкрочусь. Которая мне по голове настучит за то, что я опять вожусь с этим вашим с Минхо цирком, а не сплю с ней, но все равно поймет, почему я этим занимаюсь. Понимаешь о чем я? — Понимаю… Юна настучит, я уверен… — Значит ты с той самой. — он выбрасывает окурок в урну неподалеку. — Поехали по домам, нам нужно восстановить силы, чтобы продолжить. Напиши утром, когда будет удобно встретиться, если Юна тебя не убьет, конечно. Они смеются и обнимаются на прощание. — Конечно, хён. Еще раз спасибо. И за помощь, и за совет. — Ты, на моем месте, поступил бы так же, так что не переживай. Доброй ночи. — Доброй ночи. Квартира встречает тишиной и теменью. Хан проворачивает ключ в двери и, включив свет в коридоре, присаживается на пуф и развязывает шнурки. — Хан Джисон, какого черта? — Юна возникает из ниоткуда, шипит сонно, рассерженно топая босыми ногами по паркету, надвигается на парня. — Время… — смотрит на экран смартфона. — Четыре утра! — не кричит, шипит все так же. — Где ты был вообще? Почему ты не отвечал? — Прости-прости, — заключает девушку в крепкие объятия, боясь, что скоро его начнут лупить. — Я засел с Уджин-хёном над одним делом, мы работали почти не вылезая из кабинета, прости, милая. — он осыпает короткими поцелуями-бабочками ее скулы. — Телефон был на беззвуке, извини. Шин вздыхает и окольцовывает Дракона руками, мягко обнимая, и утыкается носом в плечо, облачённое в пальто и несколько слоев одежды. — Я так распереживалась… думала, с тобой снова что-то приключилось. А ты ни на сообщения не отвечаешь, ни на звонки. — под ласковыми поглаживаниями по волосам она устало прикрывает глаза. — Так и уснула на диване. — Извини… я такой дурак, просто придурок. Давай не пойдем на работу завтра? Побудем вместе, как ты и хотела, м? — он оставляет поцелуй на виске. — Главное, чтобы ты этого хотел. — Завтра только заберу Ликса с учебы, и я весь твой. — Как скажешь. Юна оставляет нежный поцелуй на чужой щеке и помогает снять пальто с пиджаком. Мягко переплетя их пальцы, выключает свет в коридоре и ведет Джисона в спальню. Квартира вновь погружается в темень и атмосфера наконец умиротворенная. Пара погружается в такой нужный и долгожданный сладкий сон в полном спокойствии и объятиях друг друга.***
Хёнджин пригласил к себе Феликса, который настрочил ему целых пятьдесят сообщений за время его поездки с Чаном. Старшему хотелось расспросить Ли лично, поэтому встретил восторженного юношу на пороге своей квартиры. — Похоже ты счастлив, — всё никак не мог успокоиться Хёнджин, наливая в бокалы красное полусладкое. Ли так светился, что излучал свою энергию всему миру. Старший радовался за него, похоже, больше, чем сам Феликс. — Давай, поможет тебе расслабиться и наконец рассказать мне всё, что у вас там было. — Ты… ох… мы целовались? Много целовались. Чан такой чудесный, — произнес Ликс, влюбленными глазами смотря куда-то наверх. Хвану думалось, что такого счастливого младшего хотелось бы запечатлеть в своей картине. Солнечный мальчик на мягких облаках, на которых возвысил его улыбчивый и милый австралийский парнишка. Похоже на сюжет детской сказки, но от неё почему-то так хорошо. — А ещё, боже, я чувствую себя таким влюбленным! Похоже подарок Хвана был как кстати. Этот мини-отпуск позволил младшему восстановиться и набраться сил. Наверное, ещё слишком долго будет благодарить зачинщика за это. Хёнджин сел напротив него, подперев руку под щеку и с улыбкой слушая воспоминания своего новоиспеченного друга о его поездке с парнем. Сейчас дизайнер жил. Он раньше никогда не ощущал такую легкость с кем-то при разговоре (за исключением другого Ли, конечно же). — Я не хочу терять вас, — глаза слезятся, но старший пытается не подать виду, сморгнув слезы и сразу вытерев их рукавом. Хван Хёнджин дает трещину. — Пообещай мне жить вечность, — улыбнулся, мягко погладив веснушчатую щеку. — С чего такие мысли? — Феликс заметно напрягся, взволнованно посмотрев на дизайнера. — Осознал, что никого дороже вас, у меня нет, — Ли расплывается в улыбке, быстро слезая со стула и подходя к старшему почти вплотную. — Ты — наша семья. И ты мне нравишься, и я бы хотел, чтобы ты чаще был на наших совместных праздниках, — без разрешения обнимает, но, признаться, Хёнджин этому только рад, ведь тепло мгновенно растекается по телу, заполняя все проржавевшие и опустевшие клеточки сердца. — Я чувствую, что у тебя на душе что-то не то, поэтому говорю… Я всегда рядом, чтобы помочь тебе, ладно? В голове не укладывалось, как быстро шли все события. Хёнджин одновременно ненавидел и благодарил судьбу за такой поворот событий. Но он даже сейчас не понимал: убивает это его или перерождает, словно Феникса из пепла. — Ты уже излечиваешь меня, Лучик, — улыбается, хотя всё внутри содрогается от мыслей, что заполняют голову всякий раз, когда он думает о близких. — Мы с Минхо позаботимся о тебе! — Это мне хочется вас оберегать и защищать.***
Несколько месяцев вперед. Минхо, сломленный, разбитий, неживой приходит на свежую могилку, пальцем убирая маленький участок грязи на ледяном надгробье. Ветер сейчас морозный, пронизывает каждый участок тела. Не удивительно, но на похоронах была такая же погода. Похоже, таковой она и останется в жизни Ли. Нет, он не плачет, но просто потому, что выплакал уже всё, что только можно. Внутри осталась лишь режущая боль, которая с каждой минутой разрушала всё внутри. Необратимый процесс запущен. — Я очень скучаю, — признается Ли, поджимая губы. — Я там должен ютиться, а не ты, — истерически усмехается, рухнув на колени. — Почему оставил меня сейчас? Я должен был первым умереть, — шумно вдыхает запах влажной земли, пытаясь успокоить в себе накатывающую паническую атаку. — Ты мне так нужен, представить себе не можешь. Рядом слышаться шаги, которые он узнает из тысячи. Уджин каждый раз так подходит, когда Ли приходит к родителям. Так он показывает, что пора идти, но сейчас и он сам не может проронить ни слова. Садится рядом, мягко поглаживая друга по спине. — Хватит, Минхо, любимого человека этой скорбью не вернуть, — Дракон кусает нижнюю губу почти до крови, еле сдерживая порыв своей агрессии, но не на Кима, а на самого себя. — Нам пора домой. — Я так его люблю… — Он бы хотел, чтобы ты был счастлив. Нет, безусловно, Уджин этого точно не знал. Сказал лишь то, что помогло бы подняться Минхо с колен, отряхнуться и наконец покинуть место, от которого кровь стыла в жилах.