Полчаса

Чон с подозрением смотрел в спину старшего, который поднялся на второй этаж и зашел в одну из комнат для гостей. Дверь за младшим закрыли на замок. — И что мы здесь будем делать? — с усмешкой спросил младший, опираясь спиной на стену и складывая руки на груди. Тэхён улыбался и крутил в руках жидкие «песочные» часы с салатовым гелем внутри. Ким сел на кровать, опираясь на руки позади себя. Закинул ногу на ногу и посмотрел на Чонгука. — Всё, что я захочу. — А конкретней? — Всё, что взбредет мне в голову. — Свои «голубые» игры оставь при себе. Я на это не подписывался. Тэхён посмотрел на Чона пару секунд и пожал плечами. — Ладно. Я пошел тогда, скажу, что наш Чонгук~и трус и не выполняет карточный долг. Подвыпивший мозг взбунтовался. Трус? С хуя ли? — Ты можешь нормально объяснить? — раздраженно сказал Чон. — Ну смотри, эти часы отсчитывают ровно полчаса. В эти полчаса я могу делать с тобой всё, что захочу, а ты будешь делать, что я скажу тебе. — Да, блять, конечно, — фыркнул Чонгук. — А если ты захочешь трахнуть меня, я что, должен пошире раздвинуть ноги? Тэхён прикрыл глаза и выдохнул. — Не бойся, твоя задница в безопасности от моего члена. Чон облизал пересохшие губы.  — И что надо будет делать? — Не знаю, — скучающе пожал плечами старший. — Спеть песню, станцевать мне, рассказать стишок с утренника в младшей школе. А может… — Ким сделал паузу и соблазнительно усмехнулся. — …раздеться. Поцеловать меня. — Ага, пустить твою руку ко мне в штаны, — раздраженно фыркнул Чонгук. — А не пошел бы ты нахер?! — И это не исключено. Я про руку в штанах, а не про «нахер». Я же сказал, сегодня без этого. — Всегда «без этого», придурок, — процедил сквозь зубы Чон. Тэхён закатил глаза и устало выдохнул. — Ты зря тянешь время. Часы еще не тикают. Так что решай быстрей. Ким равнодушно смотрел на младшего и ждал. Хотя внутри все переворачивалось. Хотелось, чтобы Чонгук отказался. И так же сильно хотелось, чтобы он согласился. Желание отомстить было огромным. Чонгук закусил губу и смотрел на старшего нечитаемым взглядом. Чего ему бояться? Что Ким может ему сделать? Поцеловать? Сосок потеребить? Полчаса пройдут незаметно. Трахаться сегодня в этой комнате точно никто не будет. По крайней мере, точно не они. — Ладно, я согласен. Но предупреждаю сразу. Полчаса пройдут, и поверь. Если ты что-то выкинешь такое, что мне очень сильно не понравится, то я обеспечу тебе больничный на пару недель. Тэхён пожевал губу и хмыкнул. Да, он от этого не застрахован. Хотелось съязвить, типа «не беспокойся, малыш, тебе все понравится», но нельзя, чтобы младший сильно напрягался, а то у Кима ничего не получится. Тэхён встал с кровати, взял в руки часы и перевернул. Поставил на тумбочку, повернулся к младшему и прошептал: — Время пошло. Он подошел к Чону вплотную и посмотрел в глаза. Тот отвечал напряженным взглядом, но не двигался. — Подними руки. Голос Тэхёна стал чуть хриплым и более глубоким. Чонгука поразила эта разница, и он послушно сделал то, о чем его попросили. Если хочет полюбоваться, он мешать не станет. Ким стянул с младшего футболку и отбросил ее в сторону. Быстрым взглядом пробежался по голому торсу, заострил внимание на татуированной руке. Провел пальцами по чернилам, легкое касание кончиками, от плеча до запястья. А хотелось языком очертить каждый узор. Но он не со своим любовником, и мало времени. — Я знал, что они тебе нравятся, — довольно усмехнулся Чонгук. — Молодец, — прошептал Тэхён. — Возьми с полки пирожок. Старший провел двумя руками по груди, ногтями легко зацепил соски. Чон стиснул зубы и зашипел. Тэхён удивленно выгнул бровь и усмехнулся. Горячими губами примкнул к темной бусине, провел языком, чуть пососал, не переставая пальцами играть со второй. — Какого… — возмущенно начал Чон, но прикусил губу и промычал. Горячие губы и влажный язык посылали приятные ощущения от соска по всей груди. Тэхён накрыл губами второй сосок, первый начал теребить между пальцами. Последовала такая же реакция, Чонгук чаще задышал. Тэхён поднял голову и выдохнул в приоткрытые напротив губы: — Знаешь, говорят, что тот, у кого чувствительные соски, предрасположен к анальному сексу. — Пошел нахуй, — выдохнул младший и облизал губы. — Мы это обсудили уже, — улыбнулся Тэхён. — Сегодня без него. А теперь, я поцелую тебя, Чон, а ты мне ответишь. — Вот уж хрен. — Ты уже согласился, и эти полчаса мои. Тэхён запустил длинные пальцы в фиолетовые волосы, чуть сжал и притянул лицо младшего к себе. Чонгук сжал губы, и, не отрываясь, смотрел в глаза старшего. Горячий язык прошелся по верхней губе, затем по нижней, потом попытался проникнуть в рот, но зубы Чона были крепко стиснуты. Это начало раздражать, потому что времени нет. Поэтому Тэхён накрывает пах Чонгука своей ладонью и чуть сжимает пальцы. От неожиданности Чон ахает, приоткрывает рот, и чужой влажный язык сразу же проникает внутрь. Чон руками упирается в грудь старшему, но тот только сильнее нажимает ладонью на затылок. Пальцами массирует пах Чона, углубляет проникновение языка, лижет щеки изнутри. И не может поверить, когда чувствует ответную реакцию. Ким приоткрыл глаза и увидел, что глаза напротив закрыты. Чонгук начинает шевелить губами, и Ким чувствует ответное касание чужого языка. Ну, наконец-то! Тэхён расслабляет пальцы в фиолетовых волосах, сжимает их более мягко. И поцелуй переходит из грубого в более тягучий, плавный, возбуждающий. Чонгук отлично целуется, и это как еще один гвоздь в крышку гроба. Но гей внутри Тэхёна ликует, потому что ярый натурал и гомофоб отвечает на его поцелуй. Ким прерывает поцелуй и чуть отстраняется, смотря в затуманенные глаза напротив.  — Ты возбуждаешься, Чонгук? — шепчет Ким, крепче сжимая полувставший член в руке. — Представил красивую девушку, — выдохнул Чон, облизывая губы. — Серьезно? — усмехнулся Ким. — Я похож на девушку? — На очень страшненькую. Тэхён фыркает и проводит по влажным губам Чона языком. — Придется потерпеть. И Чон совсем не хочет признаваться себе, что не против потерпеть. И девушку он не представлял, а возбудился от Ким Тэхёна, которого ненавидел. От его губ и руки на члене. Это все алкоголь, объясняет сам себе Чонгук. Ким двумя руками расстегивает ремень на джинсах младшего, пуговицу и молнию. Приспускает джинсы и белье совсем немного, чтобы освободить возбужденную плоть. Смотрит вниз и видит толстый ствол с розовой головкой, который станет еще чуть больше, при полном возбуждении. Если бы он был с любовником, то встал бы на колени и с удовольствием сделал отличный минет. Но Чон не его любовник, и он здесь не для этого. — Что, сосать собрался? — хрипло спросил Чонгук. Ким поднимает на него взгляд. — А ты боишься или предвкушаешь? — Ни то, ни другое. Кто я такой, чтобы запрещать тебе сосать члены. И вот опять он издевается. Внутри просыпается злость, и он резко обхватывает ладонью напряженную плоть, водит вверх-вниз, смещая нежную кожу. Губами проходится по ключицам, лижет шею, целует, заставляет Чона глубже задышать и откинуть голову затылком на стену. — Не бойся, — шепчет Тэ ему на ухо. — Твой член моих губ не достоин. Рукой обойдешься. Старший вытаскивает из кармана тюбик смазки и немного капает на головку члена, размазывает вязкую жидкость по всему стволу, для лучшего скольжения. Чонгук сжимает челюсти и дышит все громче, потому что движения руки происходят уже не «на сухую», а это в сотню раз приятней. И тихие хлюпающие звуки только больше возбуждают. Тэхён вновь целует шею и линию скул, с удовольствием отмечает, как в напряжении дергаются желваки, и губы часто облизываются. Это хорошо, значит, Чону приятно. А в этом и есть весь смысл этого спектакля. Но спектакль этот для Кима не смешной нихера, он и сам возбуждается. От такого Чонгука плывет еще больше. Но нельзя отвлекаться, поэтому он снова шепчет на ушко Чону:  — А сейчас я хочу, чтобы ты лег на кровать. — Это еще зачем? — Там будет удобнее. — Но ты сказал, никакого секса не будет. — Не будет, но пальцами я с тобой поиграю. Младший сразу напрягается и смотрит на Тэхёна. — Даже, блять, не думай об этом. — Это мои полчаса, — шипит Тэхён. — И я буду решать, что делать, а что нет. Ким вновь целует Чонгука, вплетает пальцы в волосы, и тот практически сразу отвечает. Движения руки на члене становятся быстрее, смазка обеспечивает хорошее скольжение и приятные ощущения. Чонгук рвано дышит в поцелуй, прикусывает губу Тэхёна, и Ким теряет себя еще больше. Так сложно не поддаться, и так многое хочется сделать с этим телом. Но нет времени, и это не тот человек, с которым все это нужно делать. Просто закончить свою месть и свалить. Младший уже близко, потому что он оборвал поцелуй и вновь откинул голову на стену. Поэтому Тэхён зажимает основание его члена и не дает Чону кончить. Тот шипит недовольно и смотрит с непониманием. — Сейчас мы идем на кровать и там продолжим, — шепчет Тэхён. Он разворачивает его спиной к кровати и толкает, чтобы тот упал на мягкую поверхность. Чонгук поднимается чуть выше на подушки, и снова видно, как он напряжен. Тэхён быстро срывает с младшего джинсы и откидывает в сторону. И вот они, эти бедра. Накачанные мышцы выпирают от напряжения, и хочется сжать, облизать, покусать, засосов наставить. Но это не его тело, не его мужчина, и даже не его любовник. Поэтому все, что он делает, это чуть сжимает их пальцами и разводит в стороны. Но Чонгук сопротивляется и не дает шире развести свои ноги. — Серьезно? — фыркает старший. — Испугался? У нас осталась половина времени, и ты кончишь, я обещаю тебе. А если будешь тормозить процесс, я прибавлю эти минуты промедления к основному времени. И ноги младшего поддаются, Ким их разводит шире, устраиваясь между ними. Ложится всем телом на младшего и смотрит в глаза. Тот тяжело дышит, но взгляда не отводит. Чонгук все еще полностью возбужден, его глаза блестят от возбуждения и алкоголя. Тэхён просовывает руку между ними и обхватывает возбужденную плоть пальцами, начинает медленно надрачивать, чтобы вновь расслабить Чона. Губами водит по скулам, щекам, лижет уголок губ. Чонгук закрывает глаза, он поверить не может, что настолько возбужден. Возбужден от парня, от Ким Тэхёна. Все, что сейчас происходит, противоречит всем его принципам и мнению, ведь он ядом плевался на геев. И вот он, натурал, лежит под старшим и с предвкушением ждет, что же будет дальше, хочет кончить. Потому что Ким завел нереально, его голос и губы, которые целуют так умело, твердо, совсем не как девчонки, заставляют хотеть еще одного поцелуя. Парень понимает, что, видимо, пьян сильнее, чем думал, потому что такая хрень не может происходить на трезвую голову. И Тэхён опять приникает к губам Чона, сразу углубляет поцелуй, ласкает губы языком, Чонгук в ответ слегка прикусывает нижнюю губу Кима, на что старший шипит. — Больно? — усмехается Чонгук. — Нет, приятно, — шепчет Тэхён. — Ты осторожнее, а то заведусь и трахну. — Я сам тебя трахну, придурок! — рычит младший, и глаза закатывает, потому что Ким большим пальцем нажимает на головку. — Извини, но я не снизу. Тэхён поднимается на колени, садится между бедер Чона. Достает смазку, презерватив, надевает его на палец и выдавливает вязкую жидкость. — Ты что, блять, делаешь? — восклицает Чонгук, когда видит, как смазка блестит на пальцах парня напротив. — Успокойся, Чонгук~и, — усмехается Ким. — Я сказал, что члена не будет, но про пальцы я такого не говорил. — Ты их в меня не запихнешь! — Осталось чуть больше десяти минут. Слабо выдержать? Боишься, что понравится? Старший идет на провокацию и играет на «слабо», иначе младший сорвется. А этого нельзя допустить. Конечно, коленно-локтевая была бы в этом случае более удобной, но Ким боялся это озвучить, иначе раньше времени получил бы по роже. Один палец прикасается к колечку мышц, размазывает смазку, Чонгук дергается, кидает на него злой взгляд и сжимает зубы. — Расслабься, — шепчет Тэхён. — Можешь представить на моем месте кого-то, кто приятен тебе. Один палец проникает по первую фалангу, чуть обводит стенки. — Блять, — выдыхает Чон. — Ты нахрен вообще все это придумал? — Поиздеваться над тобой. Это же элементарно. И ты сегодня кончишь в этой комнате, и я буду об этом знать. И ты будешь. Чон хочет что-то возразить, но один палец медленно проникает в него по костяшки. Он выдыхает громко, облизывает губы и откидывает голову на подушки. Боли нет, чуть щиплет, и непривычное давление внутри, странное чувство заполненности. Тэхён на самом деле не любит торопиться в растяжке и стимуляции, но времени мало, поэтому он плавно, но с нажимом гладит мягкие стенки, чтобы к одному пальцу добавить второй. И вот два пальца входят по первую фалангу, кружат внутри. Чонгук шипит и кулаки сжимает. — Блять, Ким, хватит, — шепчет Чон, — это не нормально. — Очень даже нормально. Если приятно. Старший добавляет смазки, медленно вводит два пальца полностью, при этом второй рукой сжимая член Чонгука, и начинает двигать одновременно двумя руками. Младший шипит, напрягается. Внутри неприятно давит, чуть больно.  — Мне неприятно, Ким. Хватит. — Расслабься и потерпи. Ким напряжен и кидает взгляд на часы. Очень мало времени. Пальцы внутри растягивают, гладят, рука на члене двигается в умеренном темпе. Эрекция не спадает, значит, удовольствия больше, чем неприятных ощущений. Это хорошо. Чонгук не понимает, что происходит. Постепенно мышцы внутри расслабляются, этому способствует стимуляция члена, и удовольствия больше, чем боли. Потом он понимает, что давление внутри не так уж и неприятно. И в общем и целом он даже ловит себя на том, что двигает бедрами навстречу руке, что сжимает его возбуждение. Ему и правда хорошо. Но вдруг происходит что-то, что заставляет выгнуться дугой, протяжно промычать, и не сдержать «ах», которое слетело с губ. Внутри будто одновременно по всему телу прошла волна удовольствия, такая яркая и сильная, что тело начинает дрожать. — Тэ… Тэхён… Я… — Знаю, Чонгук, — довольно улыбается Ким. — Я знаю. Наконец-то он нашел простату, поэтому надо ускориться. Движения пальцев внутри становятся более уверенными и быстрыми, под одним углом, чтобы кончики пальцев каждый раз проходили по простате. Ладонь на члене сжимается сильнее, движения становятся тягучими и уверенными, стимулируют всю длину от головки до основания. Времени мало, надо заканчивать. Но Тэхёну очень тяжело. Он уже успел пожалеть, что начал все это. Потому что Чонгук… Блять, такого Чонгука хотелось в тысячу раз больше. Его прекрасное тело напряжено, блестит от пота. Он двигает неосознанно бедрами навстречу пальцам внутри него, потому что хочет еще и еще этих пробивающих все внутри вспышек удовольствия. Его фиолетовые волосы разметались по черной атласной подушке. Губы приоткрыты, он часто дышит и мычит, иногда тихие стоны слетают с искусанных губ. Хочется Чонгука сейчас, так сильно хочется, что собственный член дергается в джинсах от каждого хриплого вздоха младшего. И так хочется войти в это тело, заставить стонать не от своих рук, а от члена внутри. Но, сука, этого нельзя делать. Это даже не будет считаться согласием с двух сторон. И Ким так не поступит. И он здесь не для этого. Хотя и сам весь дрожит, челка прилипла ко лбу от пота, очень сложно контролировать себя. Тэхён чувствует, что младший близко. Движения бедер становятся нетерпеливыми, дыхание сбивается. И Ким не может отказать себе в небольшой близости. Он выпускает член из своей руки, задирает свою футболку до шеи, не прекращая движений пальцев внутри Чона. Тэхён накрывает Чонгука своим телом, ложится так, чтобы член младшего был зажат между их животами, и начинает имитировать толчки, создавая трение по возбужденной плоти. Чонгук чувствует на себе вес чужого тела и открывает глаза. Его зрачки настолько расширены, что радужка кажется черной. Он смотрит на Тэхёна таким возбужденным взглядом, с пеленой желания и удовольствия, что у старшего в горле пересыхает. А когда чувствует горячие ладони на своей обнаженной спине, которые прижимают сильнее, то воздух застревает в горле. Ким начинает двигаться быстрее, пытаясь не сбиться в стимуляции простаты. Они оба дышат громко и рвано, Чонгук подается навстречу трению. И Ким не может контролировать те слова, которые слетают с его губ хриплым шепотом:  — Давай, малыш. Ещё немного… Он накрывает губы Чонгука своими губами, целует глубоко и быстро, страстно, нетерпеливо. Чувствует, как одна рука со спины переместилась ему на затылок, и сжала темные пряди. Правая рука, с тату на пальцах, и эта картина в голове заставила несдержанно выдохнуть в поцелуй. Сука, он так хочет, так хочет сейчас Чонгука… Чон разрывает поцелуй, запрокидывает голову и быстро дышит. Его плечи и шея напряглись, дыхание вырывается хриплыми вздохами. — Тэхён… Черт… Ммммм... ааааах… Ким чувствует, как пульсирует член младшего, когда сперма толчками начинает выходить из него. Все тело под ним дрожит, волнами пускает дрожь по самому Тэхёну. Старший перестает двигаться и осторожно вытаскивает пальцы из горячего нутра. Кидает взгляд на часы, и видит, как две последние капли салатового геля падают на дно. Успел. Ким позволяет отпустить контроль еще немного, и прижимается нежно губами к соленой от пота шее младшего. Одно касание, и он медленно поднимается с кровати. Его живот блестит от семени Чона. Ким опускает свою футболку, стирает его внутренней стороной темной ткани. Его дыхание все никак не может восстановиться, член больно упирается в ширинку. Тэхён смотрит на Чонгука, и глаз не может оторвать, хотя надо. Тот лежит, расставив ноги, грудная клетка часто вздымается от дыхания, живот блестит от спермы. Он часто облизывает губы, оставляя на них слюну. Поворачивает голову и открывает глаза. Лучше бы Тэхён не видел этого затуманенного наслаждением темного взгляда, потому что осознание того, что они сейчас сделали, бьет прямо в уже почти полностью протрезвевший мозг. Ким не выдерживает этого напряжения, подлетает к двери, щелкает ключом и выбегает из комнаты. ____________________ На первом этаже продолжается веселье, хотя кто-то уже успел уснуть на диване. Тэхён не хочет никого видеть, он растерян, напряжен и возбужден. Он хочет просто забрать свою куртку в коридоре и уйти из этого дома. И лучше никогда сюда не возвращаться. Но Чимин и Юнги будто ждали его. Потому что сразу же подлетают к нему возле входной двери, когда Ким только взял свою куртку. — Ты куда? — спрашивает Юнги. — Где Чонгук? — Ты же не убил его там? — пьяно смеется Чимин. Лучше бы убил, думает Тэхён. Но лишь раздраженно смотрит на друзей и говорит: — Я домой. Завтра позвоню. — Подожди, — Мин хватает его за руку. — Что произошло, почему ты такой потерянный? Ким с опаской кидает взгляд в сторону лестницы, потому что боится увидеть там Чонгука. Он больше не хочет его видеть. Никогда. — Ничего не произошло, — тихо говорит Тэхён, вырывает руку и выходит из дома. На ходу часто вдыхает холодный весенний воздух, пытаясь снять напряжение и прояснить мозги. Перед глазами стонет Чон, запрокидывает голову, дрожит под ним. Блять, этот засранец, даже когда кончает, невъебически красивый. Такой сексуальный и горячий, что Тэхён сам не понимает, как сдержался. И как же он жалеет, что все это устроил. Потому что только сейчас понимает, как усложнил себе жизнь. Если и раньше он залипал на Чонгука, то сейчас он до истерики боится снова увидеть его. Потому что понимает, что не сможет выбросить из головы образы того, как фиолетовые волосы разметались по подушке, как это желанное тело дрожало в его руках, а эти крепкие бедра двигались навстречу его прикосновениям. И получается, что Ким хотел наказать Чонгука, а в итоге наказал сам себя. ______________________ Можно не говорить о том, как сильно Тэхён не хочет, чтобы наступил понедельник, и ему придется пойти в университет. Потому что встречи с Чонгуком он боится до дрожи в коленках. Боится двух вещей. Увидеть еще больше презрения и брезгливости в темных глазах, и услышать снова «мерзкий» из этих губ. А так же боится получить по лицу, что и было обещано еще в начале его «наказания длиною в полчаса». Первого боится больше, потому что это ударит больнее, чем татуированный кулак. Почему-то не хочется этого видеть и слышать после того, что было в той комнате. Тэхён прекрасно понимает, он не глупый парень, что с его стороны, со стороны парня нетрадиционной сексуальной ориентации, то, что происходило в доме Джуна, это горячо и очень возбуждающе. Но со стороны Чона, натурала и гомофоба, это просто пиздец. Ким надавил на его гордость, приплел туда карточный долг, взял на «слабо» пьяного парня и начал творить свою грязную, «голубую месть». Тэхён боялся представить, в какой ярости находился Чон, когда алкоголь выветрился из организма. Ведь, если подумать, для такого, как Чонгук, кончить от рук Кима — это грязно и мерзко, это не идет в его устой жизни. И поэтому встречи этой Ким боялся больше, чем смерти. Ведь для Тэхёна все было в корне наоборот. Для него это было так возбуждающе и так приятно, что он вспомнить не мог, кого хотел трахнуть так сильно в последний раз. Было ли вообще такое? Ким мало спал, а если засыпал, видел Чона на черном атласе. Он устал дрочить, потому что горячие образы не покидали голову. Он проклинал себя за то, что устроил все это, что послушал Юнги и решил что-то там проверить. Потому что образы Чона въелись в мозг, и Тэхён изводил себя, потому что понимал, что больше никогда этого не увидит. Не прикоснется, не поцелует. Но понедельник наступает, это неизбежно. Тэхён долго сидит в машине на парковке и не решается выйти. Выглядывает фиолетовую макушку на территории кампуса. Вдруг Чон решил отправить его на больничный с самого утра? Но приходится выйти из своего укрытия, приходится идти на пары. И, как ни странно, за целый день в универе Ким так и не увидел Чонгука. Ни в корпусе, ни на улице, ни в столовой. Он видел Джина, тот с ним спокойно поздоровался и поболтал, вел себя как всегда. Он не знает? Конечно не знает, одернул себя Тэхён. О таком Чон не расскажет ни одной живой душе. Юнги заебал со своими вопросами. Что было? Что он сделал? Как отреагировал Чон? Почему Ким еще жив? Тэхён молчал и стойко переносил обстрел вопросами. Он так же не хотел делиться с другом событиями того вечера, не готов еще, у самого в голове каша и полный сумбур. Понедельник прошел, наступил вторник. Встреча произошла на улице в перерыве между второй и третьей парой. Тэ стоял с Мином и увидел проходящего мимо Чонгука в компании своих одногруппников. Они встретились взглядами, и у Тэхёна от волнения заложило уши, он Юнги слышал как из глубины. Чон, не моргая, просто смотрел ему в глаза напряженным нечитаемым взглядом. Несколько секунд, но их хватило Киму, чтобы схватить инсульт. После Чон просто моргнул, оборвал контакт и прошел мимо. Тэхён не знал, как реагировать. Почему Чон ничего не говорит, почему не бьет морду? Потому что это была не единственная встреча. Еще два раза за вторник они пересекались, но Чонгук просто не смотрел в его сторону, будто Кима не существует. Такого не было никогда. И вроде надо бы выдохнуть с облегчением, и Юнги оказался прав. Чонгук просто будет игнорировать «мерзкого» Кима и оставит в покое. Но почему-то покой не наступал, казалось, что это просто затишье перед огромной бурей. И от этого становилось только страшнее. Так прошли среда и четверг. Либо один холодный взгляд, либо полный игнор. Мин поздравлял друга и все пытался узнать, что же сделал Тэхён, раз Чона так отвернуло от любимого объекта подъебов. Но Ким поджимал губы и молчал. И почему нет радости? Он же хотел спокойно доучиться и добился этого. В четверг вечером, сидя у себя в квартире, Тэ как обычно думал о Чонгуке. Вспоминал его взгляды и не мог понять что они значат. Неужели Ким стал настолько противен ему, что парень даже ударить не может? Прикоснуться даже в таком формате. Так радуйся, Тэхён, говорит он сам себе. Твоя мечта сбылась, но радость так и не наступала. Бредовой мыслью было то, что хочется поговорить с Чоном. Просто даже выслушать оскорбления, чтобы понять, что Чонгук видеть его не хочет и говорить с ним не может. Что именно до такой степени он противен младшему. Потому что пока этого не происходило, в голове тоненький голосок шептал «а вдруг ему понравилось»? Тэхён понимал, что это бред полный, это просто его желание в это верить говорит внутри. А потом парень посмотрел на эту ситуацию с еще одной стороны и просто начал ненавидеть сам себя. Вот поменять их местами, и желанием Чонгука было, чтобы Тэхён переспал с девушкой. С женским полом, который не привлекал его вообще никогда. Не возбуждал ни разу. А Чон сказал бы «давайте петтинг, играйте ручками, целуйтесь». Да Ким бы сам ему уебал и нахуй послал. И пофиг на карточный долг и какие-то там «слабо» и прочую чушь. Он бы не стал этого делать! Так почему Чонгук вообще согласился? Не мог уступить в споре с Тэхёном? Не хотел быть трусом? Хотел ему доказать, что совершенно безразлично, что там с ним делает Тэхён? Но безразлично ему не было. Младший стонал, терся всем телом и кончил. Представлял ли он кого-то другого? Ким не знал. Но слова в конце «Тэхён… Черт…» говорили о том, что младший был с ним в той комнате. Захотелось извиниться. Вот реально. Подойти и попросить прощения за то, что начал эту тупую игру. Что заставил испытать то, что по природе своей Чону чуждо и неприятно. Ведь если бы Киму подложили девушку, он бы не смог. Не пошел бы на это. Никогда. ______________________ В пятницу Ким облегченно выдохнул. Прошел весь учебный день и он ни разу не увидел младшего. Как бы он ни хотел снова посмотреть на него, но лучше правда было им не видеться. Чонгуку так точно легче от этого. Тэхён был в библиотеке, искал нужную ему книгу, чтобы за выходные подготовить доклад. Был у них один такой преподаватель, который принципиально проверял каждую работу на предмет скачивания или пользования интернетом. Только книги, и все тут. Иначе зачета ты не получишь. И вот Тэхён плутает между полок, ищет книги, и наконец находит нужный стеллаж. Почти в самом конце зала, огромные высокие полки, с кучами темных корешков. Он взял три книги, сел на пол, опираясь спиной на стену и листал страницы, выискивая нужные темы. Ким резко поднимает голову, когда видит периферийным зрением фигуру, которая завернула за угол стеллажа. Горло сдавило, язык прилип к небу. Он быстро вскакивает на ноги и прижимается лопатками к холодному камню за спиной. Чонгук стоит на месте и так же смотрит, не отрывая взгляда. Черные глаза напряжены, как и линия скул. Он медленно приближается и ехидно усмехается. — Что, Тэхён, боишься, что пришел отправить тебя на больничную койку? Ким сглатывает и не может взгляда оторвать от Чона. Тот так близко. — Не исключаю такой возможности, — тихо отвечает старший. Младший щурит глаза и поджимает губы. — Это ты правильно делаешь. Но не парься, сегодня я здесь только ради книг. Чонгук уже собирается развернуться, и Тэхён совсем не понимает, что им движет. Он чуть подается вперед и говорит: — Чонгук, постой. Я хотел… Чон застывает и поворачивает голову к старшему, давит тяжелым взглядом. — Я хотел извиниться. Правда. Я не должен был этого делать. Все алкоголь и моя обида на тебя. Я правда сожалею. Просить прощения бесполезно, просто хочу, чтобы ты знал. Младший напрягся всем телом и не двигался. Молчал и смотрел прямо в растерянные глаза напротив. Потом рассмеялся и повернулся полностью к Тэхёну. Подошел вплотную и с прищуром заглянул в глаза, ухмыляясь. — Извиниться? Серьезно? За что? За то, что целовал и дрочил мне? Или за то, что пальцы мне в зад запихнул? Или за то, что заставил кончить, лежа под тобой? Скажи, за что именно ты хочешь извиниться? Тэхён практически не дышал, но не мог оторвать взгляда от черных глаз, в которых издевка сменилась на злость. — За все? — шепотом. Чонгук скрипнул зубами и сильные пальцы сжали шею, прижимая Тэхёна плотнее к стене. — Нахуй иди со своими извинениями, — тихо прорычал Чонгук. — Никогда не подходи ко мне, не разговаривай со мной и не смотри в мою сторону. Ты понял меня? Ким от волнения не может и слова сказать. Горячая ладонь давит на горло, заставляет часто сглатывать вязкую слюну. Он просто кивнул в ответ, облизывая пересохшие губы. Чонгук заметил это движение языка, перевел взгляд на чужие губы. Посмотрел пару секунд, и ладонь с шеи начала перемещаться выше, по скулам и подбородку. Чон пальцами нажал на щеки старшего, заставляя того приоткрыть рот. Он подался вперед и губами прошелся по раскрытому рту, языком облизал. Тэхён просто не дышал, он не мог. Его сердце билось в таком темпе, что казалось, бедный орган не выдержит и просто остановится. Когда воздуха стало не хватать, Ким вздохнул через приоткрытый рот и в этот момент горячий влажный язык проник внутрь. Тэхён закрыл глаза и ответил на поцелуй, он не мог сдержаться. Он думал, что больше никогда не почувствует этих губ. И пусть совсем не понимает, что здесь происходит, но не упустит эти секунды. Он сминает чужие губы, отвечает, отдает контроль и просто плавится, чуть ли не стекая по стене. Все это происходит не дольше секунд пятнадцати, а кажется, что уже больше часа прошло. Чонгук заканчивает поцелуй резко и часто дышит. Смотрит прямо в глаза и тихо шепчет: — Ненавижу тебя, Тэхён. Младший опускает руку и быстрым шагом скрывается за углом стеллажа. Ким дрожит всем телом. От шока, от непонимания, от возбуждения. Ноги не держат, поэтому он сползает спиной по стене и садится на корточки, пытаясь отдышаться. И в голове один вопрос. Что. Это. Было?