Полчаса

Чонгук, кажется, потерял себя полностью с того субботнего вечера. Когда Тэхён выбежал из комнаты, Чон не мог подняться с кровати еще минут десять. Сначала тело еще не отошло от оргазма, чуть дрожало, и нега растекалась по каждой клеточке. Потом мозг, из которого уже практически выветрился весь алкоголь, включил тревогу, нажав на красную кнопку. Паника и непонимание охватили парня. Это был сон? Мираж? Но нет, вот его сперма уже засыхает на животе, и вот проклятые часы на тумбочке, в которых весь салатовый гель был уже на дне. И понимание того, что сейчас произошло, обрушилось в один миг. Почему-то пока с ним был Тэхён, все, что происходило, казалось каким-то бредом и игрой. Старший подталкивал, подначивал, Чонгук по привычке не сдавал позиции, не давал слабину, отвечал смело. И вот к чему это привело. Хоть и не к полноценному сексу, но к горячей и откровенной прелюдии, в итоге которой Чон испытал сильный оргазм, который не мог сравнить ни с одним, которые были раньше. Потому что все было не так, не с тем, не с девушкой. Чон вскочил с кровати, отыскал в тумбочке салфетки, быстро вытер свой живот. Собрал свою одежду и оделся. Надо уйти отсюда, и как можно быстрее. Парень уже взялся за ручку двери, но остановился. А вдруг Тэхён там, внизу? Вдруг ждет его, уже всем все рассказал и будет смеяться над ним, таким ярым гомофобом и натуралом, который кончил с его именем? Все внутри стянуло страхом и злостью. Блять, не может быть, что это произошло. Но стоять вечно в комнате Чонгук не мог. Поэтому он резко открывает дверь и выходит в коридор. Быстро спускается по лестнице, сканируя первый этаж, но Тэхёна не видит. Он подходит к дивану, где лежит его кожанка, проверяет телефон в кармане. Никто вообще не обращает на него внимания. Все либо пьют, либо спят, либо танцуют и поют. Только взгляд одного человека Чон поймал на себе. Юнги стоял недалеко у стены, со стаканчиком пива, и смотрел напряженным взволнованным взглядом. Младший поджал губы, отвернулся и надел куртку. Он знает? Это сильно напрягало и бесило. Поэтому Чон вышел из дома, хлопнув дверью. Ночью уснуть не удалось. Мысли не отпускали. То, что произошло, казалось каким-то страшным сном. Этого не могло произойти в реальности. Чонгук не мог позволить сделать это. Но ведь позволил, и сном это не было. Пытался как-то слабо сопротивляться, но больше поддавался. Почему? Как это произошло? Лицо Тэхёна стояло перед глазами. Его усмешка, красные от поцелуев губы и возбужденный взгляд. Блять, нет, не надо! Все это не может быть правдой! Чон не мог добровольно отдаться ему в руки. Неужели алкоголь настолько расслабил, что совсем стер границы? Но раньше-то не стирал. Чонгук ни разу не целовался с парнем. Его юность прошла без данного эксперимента. И желания такого никогда не возникало. Никогда и ни с кем. Он же презирал геев, его тошнило от одного взгляда на них, и он не мог стонать от удовольствия в губы такого же «голубого» парня. Он же не мог? Так какого хрена это произошло? Чонгук отрицал то, что было, все воскресенье, старался не думать об этом, потому что внутри не воспринималось то, что произошло. Но не думать он просто не мог. Да и как это возможно? И так по кругу. Воспоминание-непринятие-отрицание. В понедельник Чонгук проснулся злой и уставший и решил, что на пары не пойдет. Потому что если он увидит Тэхёна, то просто убьет его к чертовой матери. Чон не сможет сдержать себя. И причина в том, что как только Чонгук смог уснуть, во сне увидел то, что было наяву в тот субботний вечер. Все заново в голове проиграл, и как будто опять то же удовольствие испытал. В жгучую ярость привело то, что после этого сна он проснулся с диким стояком, а перед глазами Тэхён, его темные волосы, которые были видны, когда старший опускал голову и целовал его шею и ключицы. Злость не отпускала, потому что у Тэхёна все заебись. Он унизил Чонгука, заставил стонать и кончить и теперь, наверное, только и ждет возможности, как бы позубоскалить на эту тему перед всем универом. Ведь старший сам сказал, что это просто месть за те оскорбления и унижения, которые были в течение почти трех лет. Теперь унизил Тэхён, и наверняка доволен. И злость новой волной накрывает. На Тэхёна. На себя еще больше. Потому что какого хуя не оттолкнул, не вмазал по роже, не ушел? Почему возбудился и наслаждался, почему кончил со стоном? Как это возможно? Это злило еще больше, потому что Тэхён что-то сломал в нем. Потому что как бы ни отрицал Чон, ему было хорошо. И это бесило еще сильнее. Скрываться вечно не получится, у него учеба, да и он не такой человек. Хоть злость и отпустила немного, но во вторник все равно Чонгук бесился и тихонько закипал. Никто не говорил ему ни слова про субботу, хотя почему-то Чон был уверен, что Ким всем растрепал и ходит гордым петухом (ха-ха, каламбур). Но Чонгуку не смешно, когда он видит старшего на улице. Тэхён будто застыл, в карих глазах испуг и растерянность, и он даже моргнуть не может, просто смотрит в упор. Чонгук моргнул и отвернулся. Разве это он ожидал увидеть в глазах Кима? Где издевка? Где злорадство? Почему он боится? Видимо, вспомнил слова Чона о том, что тот отправит его на больничный. Хочется, честно хочется подправить это красивое лицо, но бесит, что и не хочется. И поэтому он просто игнорирует Тэхёна, не смотрит на него специально. Чтобы не сорваться. И чтобы не залипнуть на эти губы. Блять, что это еще за мысль? В среду вечером Чонгук сидел у себя на балконе и смотрел на ночной Сеул. Надо разобраться в себе, иначе с ума сойдешь. Он гей? Бисексуал? Откуда эти вопросы? Чонгук же не тупой, он может себя понять, по крайней мере, пытается. И факт того, что образы в жарких снах с Тэхёном возбуждают и поднимают его член по стойке смирно, точно не говорит о его стопроцентной натуральности. Раньше этого не было, никогда он не возбуждался от парня, и от Тэхёна тоже. Но сейчас возбуждается от старшего, а на других геев все так же смотрит со злостью. Так разве бывает? Что с ним сделал Ким? А если просто все забыть и жить дальше? Тэхён скоро выпустится, и они больше не увидятся, и конец истории. И Чонгук не понимает, радует его этот факт или нет. Хотя должен радовать, он же ненавидит Кима, как и всех геев. Но почему мысли о старшем заставляют биться сердце быстрее, и не только от ярости. Да, было хорошо. Молодой организм, алкоголь, поцелуи, трения… Все подействовало и привело к итогу. Так почему на трезвую голову не отпускает? И почему Тэхён все так же ловит каждый его взгляд, будто ждет чего-то? Чего? Драки? Да и бить его уже не хочется, просто хочется не думать. Принять тот факт, что его начал возбуждать Тэхён, было сложно. Но Чонгук успокаивал себя тем, что и девушки его также привлекают красивой грудью и упругими задницами. А другие парни не привлекают. Только Ким. Это из-за того, что было? Возможно. И накрывает понимание того, что если бы в той комнате был какой-то другой парень, и сказал, что будет с ним делать полчаса все, что захочет, то Чонгук ему бы эти часы в жопу запихнул, и довел до такого состояния, что мать родная не признала бы. Так почему поддался Тэхёну? Потому что давно знает? Они что, «сроднились» за эти почти три года? Так сказать, свой собственный «голубок», «родненький» и близкий. Чонгук зажмурил глаза. Какой бред. Но ответа нет. Вывод неясный, но такой. Парни его не привлекают, Тэхён привлекает, девушки нравятся. Убрать из уравнения Тэхёна, и все идеально. Только непонятно как. Понятно становится после случайной встречи в библиотеке. Чонгук честно избегал Тэхёна, не хотел видеть его, тем более так близко. Но вот он, тот, кто преследует его во снах каждую ночь, стоит напротив и смотрит с испугом. Чего он все боится? Быть избитым? Хочется крикнуть, что Чон его пальцем не тронет (хотя хочется), чтобы не смотрел так загнанно. А потом эти слова… Извинения сбитые. Сожаления. Вроде звучат искренне, но только злость и обиду вызывают. Потому что, какого хрена?! Какого хрена ты сначала хотел свершить свою месть, а теперь прощения просишь? И все так просто, извинился и забыть можно? А Чонгук не может, хоть и хочет всей душой. Захотелось задушить собственными руками, и поэтому одна из них и потянулась к шее. Боится, дрожит. От страха дрожит, или от близости Чонгука? А потом этот блядский язык губы облизывает, и флэшбэки голову засыпали. Лучше бы он не подходил, не говорил ничего, потому что непреодолимое желание вновь облизать этот язык накрыло с головой. Чон не понимает почему, но хочет, и поэтому делает. И Тэхён отвечает практически сразу, хотя чувствуется его шок. Не поцелуя он ждал, а удара. Но будто упивается, и Чон вместе с ним. Разве должно быть так хорошо от поцелуя с парнем? Нет. Но с Тэхёном хорошо. И Чонгук разрывает поцелуй, потому что начинает возбуждаться, внизу тянет сладко с предвкушением, будто ждет, что умелые сильные пальцы вновь накроют пах. Он убегает из библиотеки, напрочь забыв про книги, за которыми пришел. Губы горят, сердце бьется птицей в грудной клетке, а в штанах уже встает член. И вроде же разобрался и решил, что из уравнения надо вычеркнуть Тэхёна, так какого хрена сам поцеловал? И снова понравилось, и снова было хорошо. И опять непонятно что делать, потому что потянуло не во сне, а наяву. И если до этого Чонгук собирался вечером в клуб, чтобы подцепить девчонку и отдаться нормальному натуральному сексу, то теперь он уже ничего не хочет. Потому что навалились усталость и отчаяние. Потому что Тэхён жалеет о том, что он сделал. Чон тоже жалеет, но слышать это от старшего было неприятно. Странно и необъяснимо? Да. Сейчас у Чонгука вся жизнь такая. __________________________ Тэхён вернулся домой, и ему было совсем не до доклада, который надо подготовить к понедельнику. Он как в бреду подошел к библиотекарю с тремя книгами, потому что решил дома разобраться с какой будет работать. Сейчас голова совершенно не соображала, потому что там на повторе «Чонгук меня поцеловал», и снова, и снова… Сидя на кухне, парень обхватил ладонями голову, локти поставил на стол. Их с Чоном встреча была такой же, как он и представлял, и совершенно не такой. Как обычно грубость, насмешка, но какая-то не такая, будто уставшая. И младший вообще уже хотел уйти, Ким сам его остановил. И почему-то его слова разозлили Чонгука. По тому, что говорил младший, было понятно, что он переживает все, что случилось. И это не удивительно. Только Тэхён ждал ярости и криков, а было какое-то отчаяние. И совсем не понятно, что сначала Чонгук сказал ему не приближаться, а потом поцеловал. Сам. Глубоко и сильно, будто хотел этого. Но по словам до и после поцелуя, можно было подумать, что это как наказание. Он знает, что Тэхён минута за минутой вновь и вновь переживает то, что случилось? Возможно. Ведь он понял симпатию Кима. И поэтому так поступил, поэтому поцеловал? Это наказание? Такое сладкое и мучительное, что хочется быть наказанным еще и еще раз. Мысли не отпускали. И снова эти губы все перевернули внутри, тело вспыхнуло, память накинула воспоминания, и пожар внутри горит. Тэхён снова хочет, очень сильно хочет Чонгука. От него так вкусно пахнет… И эти татуированные пальцы сжимали его шею, а затем щеки. И это завело, грубость эта возбудила, огонь в глазах разжег все внутри. Тэхён кусал губу и понимал, что с Чонгуком он хочет оказаться под ним. Чего просто не может быть. Тэхён был пассивом только со своим первым парнем, в восемнадцать лет. После того, как они расстались, Ким занял верхнюю позицию, и больше не возвращался «вниз». Но с Чоном… Он такую силу от него сегодня почувствовал, такой напор, что захотелось лечь и ноги раздвинуть. Или задницу подставить. Тэхён представил, как эти пальцы сжимают его ягодицы, и подавился воздухом. Чонгук тот человек, которого хочется трахнуть, потому что он реально был прекрасен, когда стонал под Тэхёном. И с другой стороны, Чону хочется отдаться, быть слабым и поддаться этому напору. Ким покачал головой. Чон был прав, он мерзкий. Взял и сломал устои парня, встряхнул его натуральность, и видно, что Чонгук переживает. А старший сидит на кухне, со стоящим членом, и думает (мечтает) о том, как бы снова оказаться с Чоном один на один. Сам извинился, и тут же опять хочет повторения. Но тут нет ничего удивительного. Тэхён был виноват перед младшим, потому что на самом деле не должен был устраивать эти «полчаса». Но сам для себя он не виноват. Он хочет этого мужчину, очень хочет, и для его ориентации это нормально. А теперь еще сильнее хочет. Чонгук вроде его и оттолкнул словами, но поцелуем притянул к себе вплотную, привязал крепко. И Ким не может сопротивляться этой тяге. Она мучительна, сладка и очень сильна. И ничего не остается, как опять мечтать, вспоминать и тупо дрочить в душе на этого красивого, горячего и сексуального парня, потому что в реальности Тэхён его не получит. Несмотря на поцелуй, который и наказал, и завел в равной степени, Ким понимал, что это не начало чего-то, а просто миг слабости их обоих. Странный способ наказать, конечно, про себя усмехнулся Тэхён. Не кулаком, а губами. И Чонгук целовал с отдачей, будто хотел. И опять же, это мысли (мечты) самого Кима, потому что хочется в это верить, но надо быть объективным, им с Чонгуком не быть вместе ни в какой роли, кроме что врагов, с подъебами и насмешками. Только к ним еще прибавилось и сексуальное напряжение. С обеих сторон. ________________________ Неделя проходила медленно и мучительно. Тэхён старался заниматься учебой, но в голове постоянно Чон. Они больше не пересекались близко с того момента в библиотеке, просто мелькали друг у друга на периферии. Ким, как мог, старался, чтобы его взгляды не заметил младший. Ведь ему было сказано «не смотреть, не разговаривать и не приближаться». Но Тэ смотрел украдкой, потому что не мог не. А Чонгук всегда выглядел грустным и каким-то опустошенным, взгляд пустой, будто он находится совсем в другом месте. Тэхён начал переживать за него. Что может твориться у младшего сейчас в голове? Страшно представить. А так хочется подойти и поговорить. Но Тэхён не был самоубийцей, поэтому бегал от Чона по всему универу. В четверг они с Юнги сидели в кафе во время обеденного перерыва. Мин уже задолбался вторую неделю выпытывать у Кима информацию о том, что же случилось в той комнате. Тэ молчал как партизан, чем разжигал любопытство и злил Юнги еще больше. Но все же изменилось, они с младшим больше не цапаются и даже не смотрят друг на друга. Значит, произошло что-то очень серьезное. И у Мина уже подгорает, он придумывает страшные пытки для того, чтобы наконец узнать правду, когда Тэхён вздыхает и тихо говорит: — Юн, кажется, я вляпался. — Куда? — моргает Мин. — Не «куда», — выдыхает парень, ковыряя палочками лапшу, — а в «кого». Юнги продолжает моргать, пережевывая мясо. Непонятно… — Так, я не понял, «вляпался» это что, влюбился? Тэхён поднимает грустные глаза на друга и поджимает губы. — Ага. — И кто же этот счастливчик? — усмехается Юнги, играя бровями. — Чон Чонгук, — обреченно вздыхает Тэхён. Рис как-то резко решил застрять в горле, вызывая у Юнги дикий кашель и недостаток кислорода. Тэхён равнодушно смотрит на друга и ждет пока тот прочистит горло. — Ты, блять, что, — хрипит басом Юнги, — влюбился в Чона? Ты ебанулся в конец, друг мой? Что ты несешь? — Да, ебанулся, влюбился, это одно и то же, — машет рукой Тэ, и вздыхает. Юнги откладывает палочки, сжимает кулаки и упирается ими в стол. Дышит, пытается успокоиться, чтобы не сорваться на крик. — Так, а теперь ты мне все расскажешь. Потому что, видимо, за эти почти две недели, произошло очень многое, и это я пропустил. Ким грустно вздохнул, положил палочки и посмотрел на друга. — Все началось в ту субботу, и вообще это все из-за тебя. Ты все говорил, что надо что-то там проверить, отомстить, бла-бла-бла. И я подпитый, Чон такой же. Моим желанием было, что я буду полчаса делать с ним все, что захочу, и он будет делать все, что я скажу. Мы целовались, я ему дрочил, засунул в него два пальца и отлично встряхнул его девственную простату. В итоге Чонгук кончил, лежа подо мной на кровати, и с моим именем на губах. И это пиздец. По сравнению с тем, как я раньше на него залипал, после этого я просто выпал из реальности. Чон постоянно в голове, его стоны, губы… — Так, блять, стоп, фу, — сморщился Мин. — Без этого. Мне по факту. — Ага, по факту, — равнодушно кивнул Тэхён. — И все, я помешался на нем. Хотя добился того, что он от меня отвалил, ты и сам видишь. А в пятницу мы случайно столкнулись в библиотеке, и я извинился за то, что сделал. По факту, я не должен был так поступать, для него же это мерзко. Он еще больше разозлился, схватил меня за горло, сказал, чтобы я не приближался к нему, не смотрел на него и не разговаривал с ним. А потом… Взял и поцеловал. Я охуел и поплыл. В конце сказал, что ненавидит меня, и ушел. А я не могу, Юнги… Тэхён сжал пальцы, взгляд такой невинно-грустный, и голос уже скулит: — Хочу, чтобы он трахнул меня, Юнгиии, так хочу… Мин уже давился воздухом, потому что жевать перестал. — Трахнул? Тебя? Но ты же… — Да знаю я! — прошипел Тэхён. — Но с Чонгуком я бы поменялся местами, он такой горячий. Когда он прижал меня к стене. Я стал как желейка. Думал, кончу… — Фу-фу-фу, блять, хватит, — рявкнул Юнги. — Я просил без подробностей. Ким поник и обреченно вздыхал. Ни дать, ни взять, страдающая барышня. Мин не смог сдержаться и заржал. — Смешно тебе? — фыркнул Тэхён. — Еще друг называется. Юнги отсмеялся и спокойно заговорил: — Давай вместе резюмировать. Ты предложил натуралу и гомофобу полчаса «голубых» утех, и он не то что не вырубил одним хуком справа, так еще и согласился. Отвечал на поцелуи, стонал и кончил. — Да, — мечтательно вздохнул в потолок Ким. — А как он стонал… — Ага, ясно-понятно. Ну так вот. Можно, конечно, на алкоголь списать, но это бред. Чон есть Чон… Тэхён опять мечтательно вздохнул, Юнги благополучно проигнорировал. — Он бы никому этого не позволил, парень хорошо дерется, не зря ходит на бокс. Но тебе позволил. И потом, при встрече, опять не ударил, а поцеловал. И вообще, избегает тебя. Вывод такой: ты ему нравишься. До всего этого видимо, неосознанно, а сейчас неизвестно. Может, разбирается в себе. Мой совет: надо проверять дальше. — Что, блять? — крикнул Тэхён, выпрямляясь на стуле. — Ты точно смерти моей хочешь! Иди ты нахуй со своими советами. Я тебя послушал, и вот что получилось. Вляпался в Чон Чонгука, который ни разу не по парням. — Ага, и поэтому целовал тебя. Сам. — Может, просто месть такая… — Ну да, ты же всех целуешь, кого ненавидишь и презираешь, и уебать хочешь. Тэхён пыхтел и сжимал кулаки. Логика в словах Мина была, но поверить в это было трудно. Как это вообще возможно? Чтобы Чонгук что-то испытывал к Тэхёну? И даже если это не чувства, а просто сексуальное притяжение. Хотя, если он и правда латентный гей, это возможно. Но после их встречи точно не хочется подходить к младшему. А то вдруг, в следующий раз он не поцелует, а своими крепкими кулаками размажет по асфальту. — Нет, Юнги, с меня хватит этих экспериментов. Ничего хорошего из этого не выйдет. Мне бы поскорей выпуститься и исключить из своей жизни Чона. Влюбленность пройдет. Мин на это ничего не сказал. _________________________ Всю неделю Чонгук был в амебном состоянии. Дикая усталость навалилась сверху и придавила. Не физическая, моральная. Когда он не отвлекался на учебу, то думал, много думал. О себе. О Тэхёне. О всей этой ситуации. Выводы были неутешительные. Тэхён привлекал его. Не парни в общем и целом, но Тэхён точно. Как-то неосознанно и, видимо, давно. Чон никогда не задумывался об этом. Он же не цеплялся ни к одному гею раньше, только к Киму. Остальные просто бесили и вызывали рвотные позывы своей «голубой» близостью. Но Тэхён отдельный экземпляр. Может, поэтому Чон и не оттолкнул Кима в той комнате? Был бы это кто-то другой, был бы похоронен под той кроватью, на которой Чонгук кончил, лежа под Тэхёном. И потом этот поцелуй в библиотеке. Чон сам поцеловал. Потому что сам захотел. И так глупо было говорить старшему не приближаться, а потом самому его губы облизывать. Но не смог сдержаться. Вспомнил, как эти губы классно целуются, и захотел еще. И получил, Ким сразу ответил. Тоже хотел? Так это не так удивительно, он же гей. А Чонгук? Чонгук теперь тоже? Чон не знал и ничего не понимал, от этого переживал и отчаивался еще больше. Как во всем этом разобраться, парень понятия не имел. Хотелось свернуться на кровати, и чтоб никто не трогал. Такое состояние ново для Чона. Он всегда был решительным, всегда знал что делать и что сказать. А теперь не знает. Потерялся полностью. И как принять себя нового не знает. А еще это тэхёновское «Давай, малыш. Еще немного…» на ухо вот совсем не помогает. На повторе в голове этот глубокий хриплый шепот. Он завораживает и мурашки гонит по всему телу. И возбуждает, сука! Джин названивает постоянно, в универе не отстает, пытается узнать, что с младшим не так. А Чон не может сказать, ему стыдно и даже неприятно. Что о нем подумает его друг? Хотя, Ким и говорил, что нормально относится к геям, но это же Чонгук. Друг будет смеяться над ним? Или отвернется? Младший не знает и опять переживает. Сокджин в пятницу вечером заявился к Чону домой и стучал в дверь, пока младший не открыл. — Да ебаный в рот, Джин, — рычит Чонгук, стоя в одних трусах и весь мокрый. — Нахрен ты приперся? Я вообще-то в душе был. — Отлично, — усмехается Джин и проходит в квартиру, как к себе домой. — Значит, уже чистеньким пойдешь на вечеринку к Хосоку. — Я никуда не пойду. Я сказал Хосоку, что не собираюсь, он в курсе. — А ты в курсе, что он обиделся? У него день рождения, вообще-то. — Он не выглядел обиженным. — Ага, так он тебе и покажет свою обиду. Так что давай, одевайся и пошли. Он будет рад. — Я не хочу… — А мне похуй. Ты всю неделю как зомби ходишь, говорить со мной не хочешь. Так хотя бы развлекись. Напьешься, подцепишь девчонку и горячо оттрахаешь. Так же у нас Чон Чонгук уходит от проблем? Старший усмехается, а Чон кусает нижнюю губу. Именно так Чон Чонгук и делает. Делал. А сейчас? Сейчас не знает, что делать. Может, правда, надо выпить и трахнуться с противоположным полом? И тогда тело вспомнит, кого надо хотеть, и все встанет на свои места. План так себе, но другого нет. __________________________ Тэхёна чуть ли не за шкирку вытащили из дома. — Я не хочу на вечеринку, — скулит Ким. — Дай мне дома спокойно пострадать. — Завтра пострадаешь, — отвечает Юнги. — От похмелья. — Там будет Чонгук, я не хочу его видеть. Потому что очень хочу видеть. — Ясно, ага. Но его не будет, мне Джин сказал. Мелкий вообще в последнее время в каком-то депресняке. — У него депрессия? — воскликнул Ким. — Это все из-за меня, я такая скотина. Бедный мальчик… — Захлопнись, блять, — шипит Юнги. — Слушать это невозможно! Ты чё раскис, как кисейная барышня? Ты же «активный актив», ебарь-трахаль, который парней нагибает щелчком пальцев. Что за сопли вообще? Хватит, Тэхён. Тебе надо отвлечься и выпить. Ким поджал губы и сложил руки на груди. То, что происходит с ним, это не нормально для него. Он так сильно завис на Чонгуке. Никогда не думал, что такое может произойти. Но друг прав, надо отвлечься. В доме у Хосока уже куча народа. Юнги и Тэхён отыскали именинника, расцеловали, подарили конверты. Хосок, уже пьяненький и веселенький, светил широкой счастливой улыбкой, и всех подбивает пить и танцевать. — Бляяя, — шипит Юнги. — Ты чего? — хлопает глазами Ким. Он проследил глазами за взглядом друга и застыл. На большом кожаном кресле сидел Чонгук. У него на коленях, закинув ногу на ногу, сидела какая-то рыжая девушка в короткой юбке и почти полностью прозрачной блузке, через которую можно было увидеть каждое кружево ее бюстгальтера. Рука Чона поглаживала ее обнаженное бедро, в другой руке он держал широкий стакан с какой-то янтарной жидкостью. Девушка что-то шептала ему на ухо, Чонгук ухмылялся. Злость затопила Тэхёна. Они пересеклись взглядом только на миг, потому что Юнги уже выталкивал друга из этой комнаты. — Сука! — прошипел Тэхён. — Ты же сказал, что его не будет! — Мне так Сокджин сказал. Слушай, дом большой, просто уйдем подальше, можем к бассейну уйти. Вы и не увидитесь. — Мне похуй, хочу выпить. В голове мысли о том, что все же правильно. И девушка на коленях у Чона сидит правильно. Но как же, блять, бесит. Хотя похуй, он тоже найдет себе кого-нибудь. Юнги прав, чё он как старшеклассница течёт по какому-то парню. Он сам парень хоть куда, и сегодня он точно это докажет какой-нибудь мужской заднице. Они ушли в другую сторону дома, где располагалась кухня и бар. Пили много, закусывали мало. Хосок ходил по всему дому, принимал поздравления, пил с гостями на брудершафт. У каждого интересовался, все ли у них хорошо. Корейская Марта Стюарт, не иначе. Только пьяная и мужик. Алкоголь расслаблял, и как обычно разогревал злость. Картинка из головы не уходила, поэтому Тэхён начал хищно осматриваться в поисках жертвы. А вот и он. Невысокий худенький парень с миловидным лицом, пухлыми губками и выбеленными волосами. Ким нацепил на лицо соблазн и похоть и двинулся к жертве. Жертва растаяла практически сразу от дерзкой усмешки и глубокого голоса, поэтому пить уже продолжили на пару. Нахер Чон Чонгуков, сегодня будет секс. ________________________ После того, как Чонгук увидел Тэхёна и то, как Юнги его утащил, спокойствие закончилось. Постоянная мысль о том, что старший где-то в доме, не давала покоя. Девушка на коленях уже хорошо подпила, ластилась кошкой, терлась везде где надо и не надо. А с хера ли Чону не надо? Очень надо. Ее прикосновения не были неприятны, шепот на ухо и горячее дыхание заводили, член в узких джинсах заинтересованно дергался. А алкоголь в крови и отсутствие секса тоже делали свое дело. Хотелось, и очень сильно. Они уже целовались и собирались подняться наверх, чтобы продолжить, но тут, в поцелуе, Чонгук приоткрыл глаза во время движения головой и увидел, как Тэхён за руку тащит какого-то щуплого пацана на второй этаж. Чонгук даже губами перестал двигать в поцелуе. Потому что… А почему? Почему это взбесило неимоверно? Чон оттянул голову девушки от своего лица и уткнул себе в шею. Главное, чтоб засосов не наставила, это он ей и озвучил. Сам смотрел на лестницу, где уже скрылась парочка на втором этаже. Странная злость накрыла с головой. Вот так вот, значит, да? Значит, тут Чонгук страдает две недели, нихрена не понимает, что с ним происходит, а Тэхёну вообще отлично. Трахаться пошел, и пофиг на все. На Чонгука в том числе. И не важно, что сам Чон тоже собирался подняться туда же и за тем же. Он-то переживает, пытается разобраться. А Киму похуй! И девчонка эта уже бесит, всю шею обслюнявила. Ну, сейчас он устроит Киму! Хрен ему, а не секс! _____________________ Громкий, не смолкающий стук в дверь заставил парней на кровати вздрогнуть. Парень лежал под Тэхёном уже без футболки, рубашка Кима расстегнута. Дальше поцелуев пока не зашло, но в планах гораздо большее. — Пошли нахуй отсюда! — рявкнул Ким и склонился за новым поцелуем. Но стук не прекращался, поэтому Тэхён резко и с нетерпеливым рычанием поднялся на ноги и подошел к двери. Повернул ключ и распахнул дверь. — Я, блять, сказал… И заткнулся, открыв рот. — Привет, — протянул Чонгук, как-то не по-доброму усмехаясь и сканируя тело Тэхёна. Дыхание частое, губы красные, и рубашка расстегнута. Бесит, сука! — Чонгук? Тебе какого хера надо здесь? — Да вот, в гости пришел. Младший отпихивает Кима и заходит в комнату. Смотрит на парня на кровати и щурит глаза. — Съебал отсюда по-быстрому. Парень глазами хлопает и открывает рот. — Но… — Тебе кулаком по ебалу повторить, или в смысл слов вникнешь? — тихо шепчет Чон, от чего угроза звучит еще страшнее. Парень смотрит то на одного, то на другого. Тэхён сложил руки на груди и сверлит взглядом Чонгука. Чон смотрит на «левого» парня и подгоняет взглядом. Тот встает с кровати, поднимает с пола футболку и на ходу надевает. Когда за ним закрывается дверь, Ким сквозь зубы шипит: — И какого хрена это было? Чонгук полностью к нему разворачивается и криво усмехается. — Пришел поздороваться со старым «другом», — кавычки сделаны пальцами. — А ничего, что я занят был? — И чем же? — удивляется наигранно Чон. — Трахаться собирался, — рявкает Тэхён. — Оу, ну извините, — совсем не раскаиваясь, ухмыляется Чонгук. Тэхён раздраженно проводит рукой по волосам. Ему сложно сдерживать злость и нездоровое возбуждение рядом с Чоном. Он пытается успокоиться, но алкоголь в организме не способствует этому. — Слушай, Чонгук. Тебя там девушка ждет, иди тоже потрахайся. А я пойду найду того парня. Надеюсь, ты его не сильно спугнул. К чему этот цирк? — Цирк? — зло фыркает Чонгук. Он начинает приближаться к старшему, заставляя того отступать и упереться лопатками в дверь. Младший подходит вплотную и поворачивает ключ, закрывая их в комнате. — Отлично характеризует ситуацию, — шепчет Чон, смотря старшему в глаза. — Только я не клоун и мне нихера не смешно. Скажи, Тэхён, ты вспоминал те полчаса в той комнате? Тэхён прикрыл глаза, дрожь прошла по телу от этого шепота и от близости. Чонгук пах алкоголем, своим парфюмом и своей кожей. Самый лучший запах… Ким не отвечает, он не может. Как он может ответить, если только об этом и думает? — А я вспоминал, — шепчет Чон, и утыкается носом в щеку старшего, чтобы шепот шел в самое ухо. — Постоянно. Это же неправильно, да? — Я уже говорил тебе, — хрипит Ким. — Если приятно, то правильно. — Так просто? — усмехается Чон. — А мне было приятно, и уже ужасно. Но ты же понял это, да? Трудно было не понять, раз я стонал и кончил. — Перестань… — А ты ушел, и бросил меня там. Почему ты ушел? Тэхён и на это не ответит. Как? Правдой? Что если бы не ушел, то не сдержался бы и трахнул Чона? — А я все вспоминаю. Тебе же тоже было хорошо тогда. Тебе нравилось это делать со мной? — Хватит… Чон проводит языком по шее, чуть прикусывает тонкую кожу. — Хотел бы повторить, Тэхён? — Да хватит, блять! — кричит Ким и отталкивает Чонгука. Они оба дышат часто и глаза в глаза смотрят. — И почему же? — хрипло спрашивает Чон. — Да потому что все это уже не смешно. Хватит играть в эти игры, мы заигрались. И я так не могу. Иди уже трахни ту девчонку, и не доводи меня больше. — Трахни ту девчонку? — рычит Чонгук и снова вплотную подходит, и шею сжимает пальцами, как тогда в библиотеке. — Я так и хотел поступить, пока не увидел, как ты тащишь этого парня наверх. И какого-то хуя мне это не понравилось. Что ты хотел с ним сделать? Что и со мной? Меня это бесит, и ты меня бесишь, и бесит то, что меня вообще это волнует. Так и что мы будем с этим делать, Тэхён? — Трахаться, — выдыхает Ким, и облизывает губы. — Что? — выдыхает Чон, чуть отстраняясь. — Что слышал. Меня всего трясет от тебя, Чонгук. От твоей близости растекаюсь просто. Ты спрашивал, вспоминаю ли я те полчаса? Постоянно, они в голове на повторе день и ночь, утро и вечер. И ты перед глазами, подо мной. Стонешь, губы свои блядские облизываешь, к себе прижимаешь. Ты спросил, почему я ушел? Потому что боялся не сдержаться. Боялся, что трахну тебя прям там, на той кровати, потому что никого так не хотел. Я достаточно открыто описал ситуацию? Они сталкиваются в поцелуе, стучат зубы, прикусываются губы. Тэхён стонет в поцелуй, сплетая свой язык с чужим, губами сминает губы, но отдает право вести Чону, потому что хочет быть ведомым. Рубашка с его плеч улетает куда-то на пол, туда же летит футболка Чонгука. Младший сжимает ладонями талию Кима, и это приятно. Такая мягкая кожа, и мышцы под ней. Тэхён гладит широкие плечи, сжимает пальцами бицепсы. — Мы же сделаем это? — шепчет Тэхён, прерывая поцелуй. Чон тяжело дышит, но молчит. — Потому что я хочу… Хочу, чтобы ты взял меня, Чонгук. Был во мне. И что-то щелкает внутри от этих слов. Чонгук с рычанием подхватывает Тэхёна за ягодицы и в три шага доходит до кровати, кидает на нее. Сверху накрывает своим телом и снова целует в губы. Эта позиция ему знакома, он ведет, он сверху. И даже то, что Тэхён парень, сейчас не останавливает. Потому что он хочет его, сильно хочет последние две недели. Сколько бы не старался отрицать, но вот он здесь. Не с той рыжей в соседней комнате. А здесь, на Тэхёне. И его он хочет. Чон поцелуями переходит на шею и ключицы, прикусывает и оставляет засос. — А ты разве не говорил мне, что ты актив? — Да, — выдыхает Ким, облизывая губы. — Но когда ты так рычишь и прижимаешь меня к стене, единственное, что я хочу, это раздвинуть перед тобой ноги. Чонгук усмехается и поднимает голову. Смотрит в помутневшие от возбуждения и алкоголя глаза, и говорит: — Тебе так мало надо, чтобы раздвинуть ноги? — А тебе всего лишь надо выпить, и из натурала ты становишься геем? — Вот сука! — шипит Чонгук и снова целует, сильно и жестко, глубоко просовывая язык в рот Тэхёна. Тот поддается, короткими ногтями впивается в крепкую спину, чувствует, как напрягаются мышцы под кожей. — Я хочу тебя, — шепчет Чон. И кажется Тэхён сейчас умрет. Потому что он никогда не думал, что услышит эти три слова от Чона. И они возбуждают не хуже самой жаркой прелюдии. Он стонет и трется о тело над собой, зарывается пальцами в фиолетовые волосы. — Но я не знаю, что делать. — Я помогу, — кивает Тэхён. — И я поверить не могу, что это происходит. — Я еще больше не могу. Тэхён смеется и чувствует, как расстегивают его ремень и джинсы, стягивают синюю ткань с ног вместе с бельем. Чонгук изучает его тело темным взглядом, и сердце старшего стучит быстрее от страха. Вдруг Чон, увидев чужой член, решит, что нахер, и сбежит. Чонгук изучает тело старшего, отмечая его длинные стройные ноги, тонкую талию, широкий разворот плеч и острые ключицы. Кожа будто светится, красивый карамельный оттенок хочется попробовать на вкус. И ни единого волоска, нигде. У некоторых его бывших любовниц растительности было больше, чем у Тэхёна. Младший смотрит на чужой член, склонив голову набок. Полностью возбужденная плоть лежала на животе, противно не было. Хороший размер, как у Чонгука, только чуть тоньше. Рука уверенно обхватывает чужое возбуждение, ведет на пробу вверх-вниз. Нормально, член как член, как свой. Не противно. Зато Тэхён извивается от этих движений, сжимает простыню в пальцах. И вот это уже интересней. Чонгук наблюдает за старшим, ускоряет руку, нажимает на головку. Добавляет слюны и начинает двигать плотно сжатой ладонью еще быстрее. А Тэхён смотрит на Чона, который бегает взглядом по его телу, и возбуждается еще сильнее. Это все реально? Или пьяный сон? — Тэхён? — Ммммм? — Помнишь, ты сказал, что хорош в минетах. Отсосешь мне? Тэхён резко поднимается и смотрит на Чонгука. У того глаза горят, и он смотрит на старшего, закусив губу, не прекращая движений своей рукой. Киму захотелось заплакать от счастья, потому что это именно то, что он хотел сделать. — Гуки, ты просто мысли мои читаешь. Чон хитро улыбается, тянет Кима к себе и снова целует. Ну нравятся ему эти губы. А сейчас эти губы будут ласкать его член. И от этой мысли указанный орган в джинсах напрягся еще больше. Чонгук даже чувствовал липкость от того количества смазки, которая успела выделиться. Чон так сильно возбужден, и он глаз не может оторвать от Тэхёна, когда тот с лукавой усмешкой расстегивает его ремень, пуговицу и молнию. Медленно, не торопясь. Чонгук нетерпеливо мычит, Ким усмехается еще больше. — Тэ, быстрее, — рычит Чон. — Какой нетерпеливый. Джинсы с бельем спущены на бедра. Тэхён толкает младшего на постель, стягивает одежду и кидает на пол. Оооо даааа! Ким облизывается, Чонгук усмехается. — Приятного аппетита, Тэ. — Спасибо, премного благодарен. Тэхён водит ладонями по этим охуенным бедрам, сжимает крепкие мышцы, лижет языком, прикусывает. — Как же я хочу оседлать твои бедра. — Разве не этим мы сегодня займемся? — Именно этим, — кивает Тэхён, и сразу вбирает всю головку в рот. Он туго посасывает, потом облизывает по кругу, и снова втягивает туго. Пускает больше слюны по стволу, и губы теперь скользят лучше. Берет наполовину, потом почти по основание. Сразу в горловой с Чоном не перейти, надо чуть разработать горло. А Чонгук улетает. Он смотрит как его член исчезает во рту Кима, как эти губы плотно обхватывают ствол. Как юркий и горячий язык лижет головку. Это, сука, так хорошо, невероятно. Пальцы сами вплетаются в темные волосы, давят, и Тэхён не сопротивляется. Мычит довольно и берет на всю длину. Двигается быстро, ему даже не нужна помощь руки. — Пиздец, Тэхён… Ааах, черт, ты… Ким резко останавливается и сжимает основание члена, не дает кончить. — У меня на тебя другие планы. Ким плотоядно облизывается, стирает рукой слюну и смазку с подбородка. — Ты выглядишь сейчас как настоящая шлюха, Ким. Пошлая улыбка скользит по распухшим губам, а за ней и язык проходит. — Так и скакать на тебе я буду не как девственница. — Блять, Тэ. Иди сюда. Он тянет старшего на себя, тот полностью ложится на горячее тело под собой. Его бедра расставлены по бокам тела Чона, они страстно целуются, Ким трется своим возбуждением о пресс младшего, задевает его член. Горячие ладони накрывают ягодицы и с силой сжимают, мнут сочную плоть, проминают пальцами до красных отметин. — У тебя такая классная задница, Тэ… Чон закусывает губу и прикрывает глаза, потому что Тэхён целует его шею, облизывает тонкую кожу. — Я приму этот комплимент и даже язвить не буду. Пальцы осторожно проходят в ложбинку между ягодиц, один палец нащупывает колечко мышц. Не противно, только необычно и непривычно. И хочется уже очень сильно, член пульсирует, яйца словно цементом залили. Может, чтобы было не противно, нужен конкретный человек? Эту мысль Чон подумает, когда будет не так пьян и не так возбужден. — Тебя же надо подготовить? — Не надо, — выдыхает Тэ, когда чувствует робкое касание к своему сфинктеру. — Я, конечно, не спец, но ты не девушка, и парням же нужна подготовка. — Нужна. Но мне сегодня не нужна. — Не понял, — растерянно спрашивает Чон, смотря на Тэхёна. Старший поднимается и смотрит в ответ. — Я уже подготовлен. — В смысле? Это с чего вдруг? Потом моргает и щурит глаза. — То есть с тем парнем… Не ты его, а он… — Фу, блять, нет, — морщится Ким. — И ни перед кем я не собирался раздвигать ноги. — Тогда, может, объяснишь, — выгибает бровь Чонгук и в раздражении толкает язык за щеку. Тэхёну смешно и нет. Как это объяснить? Вот бывает же такое, что ты на вечеринку не собираешься, но прекрасно знаешь, что твой друг тебя вытащит за шкирятник, и поэтому все же заранее собираешься. И ты вроде прекрасно знаешь, что парень, по которому ты сохнешь, трахать тебя не будет. Но в голове всегда есть «а вдруг…». И благодаря этому «а вдруг» ты идешь в ванную, пихаешь в себя пальцы, растягиваешь себя, шипишь, потому что этого не было уже лет пять, находишь простату и стонешь, потому что, блять, это невообразимо. А когда представляешь, что вместо пальцев член Чонгука, кончаешь с криком на светлый кафель. И вроде ты знаешь, что трахать тебя не будут, но есть «а вдруг…», и ты готов. «А вдруг…» произошел, и Тэхён очень рад, что предусмотрел этот один из десяти миллионов шансов. — Я потом тебе объясню, ладно. Готовился я не для кого-то, просто играл с собой и…представлял тебя. Почти не ложь, зато глаза напротив потемнели еще больше, и пальцы сжали ягодицы еще крепче. — Что надо делать? — рычит Чонгук. Тэхён берет с кровати смазку, она лежит там с тех пор, как он достал ее из кармана еще с тем парнем. Давит вязкую жидкость себе на пальцы, размазывает по тугому входу, чуть проталкивает пальцы внутрь. Потом берет два пальца Чонгука, (которые с тату, ага), смазывает их обильно. И заводит себе за спину. — Просто, чтобы ты почувствовал… Он управляет рукой младшего, подставляет кончики к колечку мышц и чуть давит. Те легко скользят внутрь благодаря растяжке и большому количеству смазки. — Давай до костяшек, Гуки… Этот шепот пробивает до пяток, и Чон вводит два пальца полностью. Тэхён на нем выгибается, а Чонгук пытается вспомнить, что делал с ним Ким. Двигает вверх-вниз, кружит по стенкам, раздвигает пальцы. А внутри так туго и горячо, так мягко, что сразу же представилось, как туда войдет его член, и эти стенки будут его сжимать. Чон чаще задышал, и старший посмотрел с усмешкой на него, будто мысли прочитал. — Хочешь, Гуки? — хрипло прошептал Тэхён. — Очень, — выдохнул он. Ким смазал его третий палец. — Добавь его, и двигай ими, не бойся. Если что-то не так, я скажу. Третий палец прошел хорошо, Ким только слегка поморщился. Пока происходила эта небольшая растяжка, Чонгук думал, что сойдет с ума. Тэхён на нем извивался, громко дышал, двигал бедрами. А хотелось, чтобы он это делал на его члене. — Я не могу больше… Первым сдался Тэхён и вытащил чужие пальцы из себя. Раскатал латекс по стоящему колом члену Чонгука и начал медленно насаживаться на него. Сантиметр за сантиметром. Толстый ствол раздвигал тугие стенки, заполнял изнутри. Когда член вошел по основание, Тэхён выдохнул, прикрыл глаза и поерзал немного, будто удобнее пристраиваясь. — Дыши, Чонгук. А Чонгук не может. Он с силой сжал в пальцах тонкую талию и смотрел на весь процесс, как его член исчезает внутри Тэхёна. И так туго, так жарко, так плотно и влажно. И как опять дышать? Но первый вдох приходит, когда Тэхён начинает двигаться. — Гук, ты же не первый раз занимаешься сексом. Я хорошо подготовлен, мне не больно. Я хочу, чтобы ты тоже двигался. Все хорошо. Это странно успокоило. Раз все хорошо, значит, можно расслабиться. И насладиться, потому что это невероятно. Такая плотность внутри, и Тэхён такой сексуальный и горячий сверху, двигается и губу закусывает. То гладит свое тело руками, то на плечи Чона ладонями опирается, целует в губы. — Двигайся, я сказал. — рычит Тэхён ему в губы, и получает первый резкий толчок, который выбивает громкий вскрик. А потом еще и еще. Тэхён насаживается, Чонгук насаживает. Они поймали один ритм и взгляда не разрывают, дышат часто. Тэхён чуть смещается, он хочет найти простату и вот она, четкий удар выбивает искры из глаз и воздух из легких. Он почти падает на грудь Чонгука, который только ускоряет движения. Сдержаться не может, внутри так охуенно, так жарко, и хочется входить глубже и быстрее. — Раз ты освоился, — выдыхает Тэхён и стонет от глубоких толчков, — хочу поменять позу. Чон замедляется, вплетает пальцы в темные пряди, и тянет за поцелуем. Плавные движения, как и толчки внутри. — И что же ты хочешь? — хрипло выдыхает Чон старшему в губы. — Блять, Гук, был бы я девушкой, я бы тек от тебя. Довольная ухмылка растянула зацелованные губы. — Они так и делают. Да и ты тоже. Чон проводит большим пальцем по головке, стирая выделившуюся смазку, и облизывает палец, смотря прямо в глаза Тэхёну. — Пиздец, — усмехается Ким. — И это сейчас сделал натуральный гомофоб, чей член в заднице парня? Чонгук щурит глаза и цыкает. — Сейчас сосать дальше заставлю. И я кончу, а ты нет. — Как скажешь, папочка. — И что же ты хочешь? — Хочу, чтобы ты взял меня сзади. — Почему сзади? — Нууу, — тянет Тэхён, облизывая нижнюю губу. — Была у меня одна фантазия… — Так-так, продолжай, — усмехается Чонгук. — Ты входишь в меня сзади, и глубоко трахаешь, сжимая мою упругую задницу своими татуированными пальцами. — Блять, да, малыш, — шипит Чонгук, тут же аккуратно выходит и переворачивает Тэхёна. — Эй, это ты малыш. — Кого трахают, тот и малыш. — Согласен, — кивает Тэ и встает в коленно- локтевую. Пока Тэхён не видит, Чонгук достает из кармана джинсов свой телефон, и забирается на кровать. Встает на колени возле раздвинутых ягодиц, и сминает их пальцами. — Так охуенно, Тэ… — Добавь смазки, и трахни меня уже. — Уже? — усмехается Чон, добавляя смазку. — Я еще этого не делал? Тэхён лишь нетерпеливо виляет задницей, но застывает, когда чувствует как головка упирается в вход. Чонгук медленно входит полностью, до упора и начинает двигаться в размеренном темпе. Потом он останавливается, берет в левую руку телефон, включает камеру. Чтобы отвлечь старшего, начинает говорить, сжимая правой рукой ягодицу. — Ты бы видел, малыш, как это выглядит, — несколько кадров делаются на телефон, пока Тэхён стонет, потому что не видит. А в кадре бедра Чона прижимаются вплотную к ягодицам, член полностью в Тэхёне, не видно даже основания. Татуированные пальцы сжимают упругую плоть, проминают с силой, что даже вены на руке выделяются больше обычного. Довольный такой работой, Чонгук усмехается и откидывает телефон на кровать. Уже двумя руками сжимает задницу Тэхёна. — Ты как любишь? — Быстро… — Окей… Чонгук быстро наращивает темп. Сталкиваясь бедрами с ягодицами громкими шлепками. Тэхён стонет и мычит, сжимая в пальцах простыню. Сам подается навстречу и поверить не может, что это происходит. Это Чонгук сейчас в него входит, трахает так быстро и глубоко, что ноги разъезжаются и бедра трясутся. И тут головка проезжается по заветной точке, Тэхён выгибается и стонет громко, дрожит всем телом. — Гуки, дааа… Туда, туда еще… Чонгук пытается восстановить то движение, и у него это получается практически сразу. Он понял, что двигаться надо только в этом направлении, и видимо именно эта точка в ту субботу чуть не свела его с ума. И вот с каждым толчком Тэхён дрожит все больше, стонет все громче и даже скулит. Он сам насаживается на член, выгибается и будто еще просит. Чонгук дает. Он ладонями обхватывает талию, вплотную прижимает Тэхёна и вбивается плотно и быстро, совершая глубокие точные толчки. Тэхён почти охрип, но замолчать не может. Его буквально размазало по кровати. — Ты стонешь… Мммм… Как настоящая блядь, Тэхён… Ким шипит и дышит через раз. — А ты трахай ааах…не-не останавливайся. Черт… А будешь трахать еще лучше, буду еще громче стонаааать… — Еще лучше? — рыкнул Чонгук. Он пальцы правой руки вплел в темные волосы, сжал у основания. Потянул Тэхёна на себя, и нагнулся ближе к нему. — Плохо трахаю, значит… Тэхён улыбается и стонет. Как же хорошо, черт… — Отлично, Чон. А лучше можешь? Его лицом вжимают в подушку, рука исчезает из волос. Одна рука сжимает талию, вторая обхватила плечо для лучшей устойчивости. — Вот сука наглая, — шипит Чонгук. Чон выкладывается на полную. Еще никто его не доводил так во время секса. Тэхёна хочется отодрать так, чтобы ходить не мог, сидеть не мог, лежать не мог. И чтобы голос свой сорвал к хуям. Чонгук вбивается в податливое тело жестко и быстро, дышит сквозь зубы, пот стекает по лбу, вискам, капает на ягодицы Тэхёна. Тот зарылся лицом в подушку и надрывно выкрикивает при каждом толчке. — Я не могу… Гук… Ах, да, да, да, суука… Чон скалится, он его точно доведет. До ручки и до оргазма. — Давай, малыш. Ещё немного… И этого хватает, Тэхён с громким протяжным стоном кончает, ни разу к себе не прикоснувшись. Перед глазами белые пятна переходят в широкие радуги, которые переливаются как бензин на мокром асфальте. Его даже пугает, что он не чувствует всего тела, но уже похуй, потому что оргазм не отпускает, а Чонгук не останавливается и двигается сквозь его туман наслаждения. Упругие стенки сжимают плотнее, и толкаться внутрь желанного тела становится сложнее. Чонгук стискивает зубы, и долгожданный узел скручивает низ живота. Внутри все взрывается, и волна омывает весь пах, и даже бедра слабеют и начинают дрожать. Сил не остается, и Чонгук падает на Тэхёна, который стоял только благодаря поддержке младшего. Поэтому сейчас так же падает на постель, придавленный сверху Чонгуком. Они минут пять только восстанавливают дыхание, и не могут двигаться. Хотя Тэхён как-то умудрился спихнуть с себя Чона. В голове вакуум, в теле вата, и, кажется, каждая клеточка дрожит от наслаждения. — Это пиздец, — хрипло шепчет Чонгук, лежа на спине с закрытыми глазами. — Это просто пиздец, Тэхён. Ким усмехается, он говорить не может, горло дерет. Поэтому лишь хрипло шепчет: — Согласен. — У геев каждый секс такой? Тэхён сглатывает. Как-то вдруг реальность возвращается. — Нет. У меня такое впервые. Ким лежит лицом к противоположной стене, и поэтому не видит внимательного взгляда Чонгука. Ведь у него тоже такое впервые.