6. memorie
6 августа 2021 г. в 13:38
Неприятный холодок пробежался по обнаженному верху Итана, покрыв смуглую кожу миллионами мелких противных мурашек. В голове роились не самые приятные мысли после вчерашнего и, глядя на Карину, становилось ничуть не лучше. Почти всю ночь он провел без сна, ворочаясь в своей постели, будто юла, что определенно скажется на его творческой продуктивности на сегодняшней пробной репетиции вечером, все думал и думал… думал и думал под многочисленные всхлипывания за стенкой.
С рассветом придя к выводу, что эта девушка — безумно сильная.
И сейчас он в этом убеждается как никогда. Удивляется, где она берет столько сил держать все в себе, так мило улыбаясь и обсуждая с ничего не подозревающей Викторией вчерашнюю деловую встречу, которая позже оказалась простым отдыхом, каким-то образом переформировавшись в пьянку. Удивляется, как она умудряется выглядеть так хорошо после всего, что произошло вчера по приезду домой, после этой дикой истерики в подушку Вик, пока она пыталась помочь абсолютно трезвой Франке уложить спать решивших шутливо подраться Дамиано и Томаса, едва стоявших на своих двух.
От кружки в руках веяло теплом, высушенными листочками перечной мяты и бергамотом. Также, как и вчера, когда Итан все же решился зайти к ней. Карина, наверно, ничерта не помнит, потому что надралась как не в себя. Не понимала, что говорит, кому говорит и как все это преподносит. Её слезы, стоящие в глазах, дрожь в голосе, дистанция между ними, когда хотелось её завернуть в одеяло и прижать к себе настолько сильно, пообещав, что никто её больше никогда не тронет, потому что Итан рядом, до сих пор будоражили его спокойное состояние. Заставляли переживать за неё. Всегда — когда она рядом, когда в соседней комнате, когда с друзьями, когда одна.
Карие глаза парня скользнули с чая на Викторию. Неизменно улыбается, даже не подозревая, что вчера было в её комнате. Настроение девушки с самого утра было на высоте. Карина оказалась прекрасной соседкой, смирно спящей в том же положении, в каком уснула, всю ночь. Голова, на удивление, не раскалывалась, тело не ныло, и с кровати так легко встала… Голубые глаза горели в предвкушении сегодняшней репетиции. Вик безумно хотелось посмотреть, как будут сочетаться Дамиано и новообретенная подруга, послушать, насколько гармонично они будут звучать вдвоем.
— Как ты себя чувствуешь? — интересуется Виктория, когда Итан ставит напротив девушек кружки с заранее заваренным ароматным чаем, задерживаясь около одной. Около Карины, пересиливая желание прикоснуться к ней, заботливо сжать плечо, подать знак, что он в курсе обо всем и что она не одна.
Карина качает головой на вопрос басистки, одними губами произнеся, что все нормально. Смотрит на Итана, грузно усевшегося на стул прямо напротив неё. Практически не отрываясь, периодически перехватывая его взгляд, настолько сильно наполненный теплотой и заботой. Каждый раз, когда они как-то пересекаются взглядами, внутри вокалистки, в районе живота начинается покалывание, не приносящее ничего, кроме приятных ощущений, которое позже сменяется на небольшие спазмы подкрадывающегося к горлу опасения.
— Спасибо за чай, Итан, — не отпив оттуда ни единого глотка, Карина поднимается на ноги. Нужно было прекращать эти безмолвные игры взглядами с барабанщиком и найти остальных участников своей группы. Да и чувство, что она сделала что-то не так вчера в период полной амнезии, нарастало в геометрической прогрессии, потому что парень вел себя как минимум странно. — И тебе, Вик, за заботу, но мне нужно найти своих ребят и решить вопрос с бумажками. И с вещами, на первое время, если вы действительно не против того, чтобы мы жили с вами.
— Ты даже ничего не пила, — нахмурилась Вик. Её длинные тонкие пальчики обвили ручку кружки и, поднеся её к губам, девушка сделала глоток, не сводя взгляда с замеревшей около своего стула Карины. В её взгляде читался страх, но Вик все никак не могла понять, чего она боится. Её? Итана? Может быть, всех их?
Девушка опустила взгляд на стол, где ещё дымилась кружка чая. Перевела его на Викторию, которая больше не улыбалась и выглядела как-то обеспокоенно и задумчиво.
— Я возьму себе кофе по дороге в офис, — бегло отвечает Карина, стараясь звучать как обычно. Но едва уловимая дрожь в голосе вынуждала думать о плохом ещё больше: об Оливьеро, об Эмилио, вчерашнем инциденте с телефоном. И о том, что Торкио точно что-то знает.
— Я провожу тебя к спальне, — Итан отодвигает от себя кружку с ароматным напитком. Встает со стула, запихивая телефон в карман штанов, огибает стол, проводит кончиками пальцев по обнаженным плечам Виктории, проходя мимо, и останавливается рядом с Кариной. Такой маленькой и хрупкой, по сравнению с ним.
— Не стоит. Можно просто сказать, где она находится, — вокалистка поджала губы.
— Ты заблудишься, — говорит Виктория, слегка приподнимая уголки губ. — Позволь Итану показать тебе. Как раз расскажет тебе где и что находится.
И она сдается. Молча кивает, позволяя Итану слегка приобнять её за плечи и увести в коридор правее лестницы. От него пахло чаем и чем-то еще, таким знакомым и сладковатым, очень похожим на аромат в булочной со свежим хлебом. И прикосновения его пальцев на холодной бледной коже оказались такими теплыми, такими приятными. Не такими, как прикосновения Франки, или Эми. Не такими, как у Виктории или Томаса, с пьяну решившего, что у него острая обнимательная недостаточность. Итан был воплощением чего-то плюшевого, мягкого.
Его тело приковывало взгляды. Карина прекрасно понимала, что это его дом и в нем он ходит, как хочет. Это касается и Томаса, и Вик, которая появилась в коротких шортиках и маленькой свободной белой маечке, отчего у ловеласа Эмилио стопроцентно отвалилась бы нижняя челюсть, и Дамиано, что, вероятнее всего, сейчас страдает от пустыни во рту. И, черт, каждый раз, когда взгляд вокалистки цепляется за рельефный пресс, за мускулистые руки, её щеки неумолимо покрываются пунцовым румянцем.
Они знакомы всего ничего — нет еще и недели, — а он уже так влияет на неё.
— Насчет вчерашнего, — перебивает мысленный монолог в голове девушки Итан. Он украдкой поглядывает на неё, замечая пылающие румянцем щеки, и не может сдержать улыбки. От всей его серьезности, что сопутствовала ему еще на кухне, не осталось и следа.
А у Карины внутри все замирает. К горлу подкатывает огромный ком.
— Я хотел сказать… — Итан останавливается, едва касаясь, разворачивает девушку лицом к себе, заставляя взглянуть в его карий омут и скрыться в нем с головой.
Скрыться, пока внезапный вскрик с правой стороны не заставит обоих подпрыгнуть и затаить дыхание, вытаскивая Карину из теплого плена. Дамиано, весело хохоча, держался за голову и периодически охал, массируя виски и вылезая из засады — из небольшой ниши с какой-то скульптурой, занавешенной плотными белыми занавесками со странными зелено-голубоватыми узорами, похожей на те, что украшают храмы в центре Рима. Томас плелся сзади, за его массивной спиной, и только когда Карина увидела его, до неё дошло, что оба парня были в одном нижнем белье и от них дико несло перегаром.
— Пошел ты, — на секунду поджал губы Торкио, замахнувшись на парня напряженно вытянутой ладонью. Если бы не хорошая реакция Дамиано, ему бы абсолютно точно прилетел хороший подзатыльник.
— Э-эдга-ар, — не прекращая смеяться, пропел Дами. — Это же смешно.
— Ахуеть как… — шепчет девушка, сбрасывая руку Итана со своего плеча. Была б её воля, в сторону Давида прилетел бы словарь русского мата, только вот не хотелось строить из себя суку раньше времени. Все таки, эти ребята дают им крышу над головой на время их совместной работы, а кататься туда и обратно с района Трастевере не было никакого желания.
— О, а мы вам помешали, да? — игриво подмигнул вокалист. — Времени зря не теряешь, Торкио?
— Дами, ты до сих пор пьян? — хмурится Итан, оценивающим взглядом пробежавшись по его лицу, движениям, слушая его речь и успешно пропуская мимо ушей все, что он сказал пару секундами ранее.
— Он выпил пива, пока я спал, — пробурчал Томас, потирая кулаками сонные глаза. — Сколько — не знаю, но он точно надрался снова.
— Предатель ты, Томми, — обиженно пихнул друга Дамиано. — Я на кухню.
— Томас, проследи, чтобы до вечера и капли в рот не брал, — со всей своей серьезностью, сидящей внутри, произнес Итан, коснувшись ладонью Карины вновь, четко между лопатками. Томас кивнул головой, шлепая по паркету босыми ногами вслед за вокалистом, вновь оставляя барабанщика и вокалистку наедине. — Прости. Такое бывает, но не часто. Я хотел сказать, что знаю обо всем, что происходит между тобой и Перроне. Ты, наверно, не помнишь этого, но вчера в комнате Вик ты очень сильно плакала. Я пришел, а ты… ты забилась в угол кровати и попросила посидеть рядом.
Он остановился, заставляя девушку вновь посмотреть глаза в глаза. Все её тело было напряжено, будто камень. Внутри ураган эмоций, снаружи ничего, кроме привычного холода и отстраненности. Даже то дружелюбие, исходящее чисто из вежливости к ребятам, испарилось, будто по взмаху волшебной палочки. В голове Карины каша из мыслей, но одно выделялось из общей кучи слишком отчетливо — рядом с Итаном хорошо и спокойно. Он не обидит и никому не даст этого сделать. Поэтому, может быть, то что он обо всем узнал только к лучшему.
— Это ужасно. И мне очень, — он прикрыл глаза, выдерживая недолгую паузу. — очень жаль, что тебе пришлось это пережить.
— Я благодарна тебе за теплые слова, Итан, — уголки губ блондинки дрогнули в грустной полуулыбке. — Но, к сожалению, это уже ничего не изменит.
— Кто еще знает об этом? — Торкио вопросительно выгибает бровь, вновь возобновляя движение вперед, к высокой двери из светлого дерева. Самой последней в этом коридоре.
— Эмилио. Барабанщики, оказывается, узнают обо всем раньше, чем я успеваю что-то скрыть, — Карина касается своего лица ладонью, устало проведя ею от лба до подбородка, вбирает воздух через нос, как будто делает дыхательную гимнастику. — Ладно. Давай все проясним. То, что я тебе вчера рассказала, ничего не значит. Я была пьяна и… и вообще, забудь. И, держи все это в тайне, я тебя очень прошу.
Двери раскрываются прямо перед их носом, едва не угодив в девичье миловидное личико. Из-за неё показывается взъерошенная кудрявая голова Эмилио, а после выходит и тело, сонно потирая глаза кулачками, как Томас. Оттуда веет тропическими безалкогольными коктейлями, которые пила вчера Франка, пока девушка не появляется за массивной спиной кудрявого барабанщика, упрямо борясь с непослушными голубыми волосами большой розовой расческой с мордочкой Хэлло Китти на конце ручки.
— Что «Эмилио»? — сонно интересуется парень, осознанно пропуская мимо ушей все остальное. Итан насмешливо хмыкает от его заспанного нелепого вида, складывая руки на груди. — Чуть что, сразу «Эмилио».
В голове долбит одно — Итан просто так это не оставит. Даже если Карина будет отпираться и не принимать никакой помощи. Потому что то, что с ней произошло, за гранью всего разумного. Это буквально преступление. И преступник должен понести свое наказание за содеянное.
— Нам надо ехать, — говорит Карина. Темноволосый барабанщик физически ощущает ту ледяную стену, которую вокалистка воздвигла между ними за каких-то несчастных пару минут. — Потом займемся вещами.
— Я могу отвезти вас в офис, — начинает Итан, проведя по оголенной руке шершавой ладонью. Стало действительно прохладно. — Потом забрать с Трастевере машину Карины и мы можем перевести вещи.
— В две машины будет проще, — соглашается Франка. — Да, Эми?
— Не могу не согласится. Тот гардероб нужно заполнить вещами сверху донизу, иначе я не буду чувствовать себя хорошо, — улыбается Эмилио. — Фу, да от нас несет, как от лиц без определенного места жительства. Итан, где можно принять душ?
— Прямо по коридору, вторая дверь налево. Вик может одолжить кое-что из своего, — парень перевел теплый взгляд карих глаз на голубоволосую басистку. — У вас, вроде как, одинаковый размер.
Девушка кивает. Разворачивается и идет обратно по тому же пути, выходя в просторный зал, где на диване в развалочку сидит Дамиано с бутылкой ледяной воды из холодильника, стирая длинными тонкими пальцами скопившийся на стеклянном сосуде конденсат, а Томас уже рубится в плойку, гоняя на большой плазме навороченные спорткары по трассе. Вик спускается по лестнице и, завидев лицо блондинки, замирает на месте, пока последняя не встает перед ней на ступеньку ниже, спрятав взгляд у себя в ногах.
— Итан сказал, что ты можешь дать что-нибудь чистое. В этом, — она указывает на свой потрепанный, но все равно сидящий на её фигуре почти идеально костюм. — в офис идти нельзя.
— Я думала, мы еще немного потусим у бассейна, — обиженно надула щечки девушка. Так она еще более была похожа на какого-нибудь милого плюшевого котенка. — Но да, Эдгар прав. Пошли, подберем что-нибудь тебе и Франке.