***
Вдох — выдох. Вдох — выдох. Снова сон. Идиотский кошмар, не оставляющий её с их самого грандиозного выступления: эта толпа, стоящая во мраке, так жадно оглядывающая её крохотное тельце, облаченное лишь в легкую ситцевую ночную сорочку, будто еще пара секунд и все они достанут вилы с факелами; под её ногами приятная поверхность сцены, перед глазами — стойка с микрофоном, в руках привычный её любимый музыкальный инструмент. Их обволакивает абсолютная тишина, такая, что, казалось, было слышно её сердцебиение, такое быстрое и стремительное, какой стала за последнее время жизнь. Темнота медленно наступала на пятки, подталкивая её ближе к краю. Несколько шагов и она точно упадет в лапы беснующейся внутри себя толпы. Потом был голос, такой до жути знакомый, низкий, почти бас, с характерной для него хрипотцой, повторяющий, словно мантру, одно и то же. Те три слова, которые каждый раз вызывали у неё панический страх — ты принадлежишь мне; которые заставили её ступить в темноту и пропасть, лишь бы снова не видеть его. Её личного дьявола, медленно сводящего девушку с ума. Пара секунд свободного падения и все. Она вновь в комнате Итана. Парень не спал тоже, слегка потряхивал её, панически бегая по лицу теплыми, словно утренний кофе, карими глазами. Ничего не понимая, она прижалась к нему, походя на брошенного на улице котенка. Было неимоверно холодно даже под одеялом, и от ударника теперь не чувствовалось то тепло, которое они ощущали вместе на улице, дымя и находясь всего лишь в паре сантиметров друг от друга. Вдох — выдох. — Ты кричала, — начинает парень, прикрыв глаза. — Теперь все хорошо. Стало оглушительно тихо. — Нет, — она покачала головой. — Нет, Итан. Не хорошо. И не будет. Зря ты в это все втянулся. Она отстранилась, все еще дрожа в его руках. Лицо её на секунду показалось ему намного бледнее в первых лучах вставшего солнца, мокрое и испуганное, а в серо-зеленых глазах промелькнула неведомая ему боль, резанувшая его по самому живому. Хотелось прижать её ближе, скрыть от всего этого, просто быть рядом… поцеловать? Барабанщик отогнал эти мысли куда подальше — для поцелуев не самое лучшее время. Только тогда, когда она этого захочет. И захочет ли вообще? — О чем ты говоришь? Холодные нежные ладошки обессиленно скользнули по сильным плечам вниз. В кровати в один момент стало невыносимо пусто, будто то, что должно было быть там, пропало в один щелчок. Вокалистка поднялась на ноги, едва заметно покачиваясь из стороны в сторону. — О том, что ты не понимаешь, во что вляпался, — произносит она и складывает руки на груди. — Ты и понятия не имеешь, что он может. — Слушай, — Итан прикусывает нижнюю губу, приподнимаясь на локте. — Я хотел тебе помочь и помог. И я буду это делать. Потому что… «Потому что» что? Потому что она сводит его с ума? Потому что он проверяет её инстаграм каждый раз, когда она записывает историю с того самого момента, когда увидел её заплаканную в одном из коридоров закулисья; затирает ленту её профиля до дыр; слушает их записанные песни, которые есть в свободном доступе в спотифае? Потому что он, блять, каждое утро ждет, пока она появится в арке и нальет себе свежесваренного им кофе и устало рухнет на стул напротив? Карина смотрит на него выжидающе, все еще не в силах успокоить свое дыхание, а у парня в ушах звенит от воцарившейся хрустальной тишины. Нужно что-то сказать. — Потому что мне плевать на него и то, что он может, но не плевать на то, что он с тобой творит. И на тебя, черт подери. Её губы сжимаются в тонкую полоску. Девушка молчит еще несколько секунд, оглядывая сонного ударника. Пробегаясь глазами по смуглой коже, замечая, что его пучок из темных длинных волос давно растрепался. — Я благодарна тебе за попытки помочь мне с этим, — она качает головой. — И поэтому мне не плевать. Все слишком плотно связано. Посему мне не плевать на тебя, Итан. И сразу же затыкается, замечая, как он хмурится, опуская взгляд. Что-то в нём звонко щелкает. От её слов по телу разливается какое-то непонятное тепло и становится так легко. А Карина мечтает провалится под землю, чтобы больше не видеть его, пока эта идиотская лишняя фраза не выветрится из его головы. Кто её вообще за язык тянул? — На кой черт я вообще тебе рассказала тогда? Пьяная, пьяная дура, — с её губ сорвался вздох и она повернулась, чтобы уйти. — Мне кажется, мы оба сказали слишком много друг другу, — голос Итана вдруг становится ниже обычного. Девушка останавливается в дверном проеме. — Да. Предлагаю это забыть и никогда больше не вспоминать. Он и не собирается её останавливать. Хочет — пусть идет. Этот разговор точно останется в тайне, но стирать его из своей памяти Итан точно не намерен. Тем более, когда они оба стали уверенными в том, что между ними есть химия.***
В доме запахло вкусным уже тогда, когда на часах едва ли накрутило шесть часов утра. С тех самых пор Карина не смыкала своих глаз — пробежалась по их улице под рандомные песни из рекомендаций спотифая, чтобы побыстрее забыть произошедшее ночью, успела сходить в душ и более ли менее привести себя в божеский вид, принимаясь за готовку завтрака для еще шести человек помимо неё. Чем бы она не занимала себя, мысли вновь и вновь возвращались в небольшую, но уютную комнатку барабанщика. Спит ли сейчас Итан? Она была уверена, что он лежит на своей кровати, устремив взгляд в потолок, на небольшую люстру, и тоже думает об этом. О том, что им вдруг стало не плевать друг на друга буквально неделю спустя от их знакомства. Выключив первую партию яичниц и быстро нашинковав глубокую кастрюлю салата, девушка закусила губу, цепляясь за две порции завтрака взглядом. Почему она вдруг посчитала, что они просто смогут замять это все? Бросила беглое «забыть и не вспоминать», точно струсила, испугалась сама не понимая чего. Очень не хватало Дамиано. Случилось бы все это, если Джорджия бы не попросила эту ночь побыть с ней? Наверняка, они вдвоем бы снова просидели в домашней студии с блокнотом и сигаретами до поздна, делясь навеянными ночным вдохновением красивыми рифмованными фразами. Тихо смеялись, если бы в конечном итоге выходила какая-то глупая бессмыслица. Карина бы устала настолько сильно, что погрузилась в сон с головой. Не было бы этих ночных посиделок на улице, не было этой идиотской истерики и слез, не было бы всего того, что произошло после кошмара. И сейчас она бы не чувствовала себя бедным выжатым лимоном. Виктория появилась на кухне уже минут десять спустя, хмурая и сонная, медленно потирающая глаза кулачками. — Доброе утро, — пробурчала она. — Ты чего сегодня так рано встала? — Кошмар приснился, — поджала губы Карина и поставила перед усевшейся за стол девушкой еще теплую яичницу. — Сок? Кофе? — Сок. Апельсиновый, если можно, — говорит басистка и принимается за завтрак. — Так это ты кричала рано утром и перебудила весь дом? — Да, прости, — кивает блондинка и садится напротив неё вместе с тарелкой её порции, пододвигая стакан с соком подруге. — Ночью мне не спалось, решила посмотреть телевизор, отрубило на пару часов, а потом… вот. — Оу, — Вик тыкнула вилкой в яйцо. — Дерьмо случается. Она кивает. Действительно случается, и от этого становилось действительно не очень хорошо. Как минимум сегодня с Итаном пересекаться не хотелось, чтобы все обдумать и внести ясность в ситуацию для себя самой. — Какие планы на сегодня? — интересуется вокалистка, отправляя в рот очередной кусочек завтрака. Виктория пожала плечами, запивая пищу соком. — Как обычно. Я собиралась немного позагорать у бассейна, пока не вернется Дамиано, Томас — поиграть в приставку. Итан… понятия не имею, чем он хотел бы заняться, честно. В последнее время он какой-то странный и ничего не рассказывает. Я уже спрашивала. Странный, как и Карина. Только если у ударника все на лбу написано, то последняя скрывает все в себе так умело, что незнающий человек навряд ли догадался бы о внутренних терзаниях. — Странный? — переспросила девушка, поправляя растрепавшееся блондинистое каре. — Да, — кивнула она. — Совсем не в настроении. Сейчас пересеклась с ним в коридоре, он ходил в душ. Мрачнее тучи. Он не говорил тебе, может что-то случилось? Случилось. Еще как случилось — они успели поссориться, точнее, выяснить отношения, потому что это ссорой назвать крайне трудно. И она в курсе всего, но для Вик она просто качает головой из стороны в сторону, натыкая на вилку последние кусочки её порции яичницы-глазуньи. Басистка еще пару секунд не отрывает от неё взгляда, точно изучает, пытается понять, не хочет ли Карина ничего скрыть, но ничего не находит. Лицо вокалистки было крайне спокойным, словно она действительно ни к чему не была причастна. — Если вдруг ты поймешь, что с ним, скажи мне, — пережевывая, говорит Виктория. — Я переживаю за него. Голова Карины вновь покачнулась, дав положительный ответ на её просьбу. Виктория для неё была такой хорошей, такой прекрасной подругой, что солистка вдруг поймала себя на мысли, что слегка завидует ребятам белой завистью. Итану, Томасу и Дамиано очень повезло встретить в своей жизни это светловолосое и сероглазое чудо. Безусловно, её друзья тоже очень милы, добры и заботливы. В десяти процентах случаев. В остальные девяносто они ведут себя как отпетые засранцы, заслуживающие парочку смачных подзатыльников. Вик не была такой — за все то время, что они находились в съемном доме Maneskin, девушка была сущим ангелом. — Да, я тоже, — неразборчиво добавила Карина, спохватившись в самый последний момент и засунув в свой рот последний кусок завтрака. Вик нахмурилась, переспросив: — Что? Не расслышала. — Как на счет сходить по магазинам сегодня? — интересуется вокалистка. — Нам всем нужно расслабиться. Нужно было как-то отвлечь её, и предложение сходить на шоппинг показалось блондинке гениальной идеей. Вероятно, эта идея действительно оказалась гениальной, потому что серые глаза Вик стали сиять ярче Юпитера в августе на ночном небесном полотне, и то, что не подумав произнесла Карина, моментально вылетело из её головы. К счастью. Не хватало, чтобы у Итана из-за неё проблемы ещё и в группе были. — Прекрасная идея, — широко улыбнулась басистка. — Оставим мальчиков тут, возьмем с собой Франку и прошвырнемся. — Можно позвать Джорджию. Мы с ней только вчера познакомились. Хочется узнать её получше. — Да, — согласно кивнула головой Виктория. — Джорджия классная. — Я тоже классный, — весело хмыкнул внезапно появившийся в кухне Томас. — Доброе утро Карина, доброе утро Вик. Парень прошелся по стороне Виктории, обнял девушку со спины и оставил на её щеке смазанный поцелуй, затем обогнул стол и также звонко поцеловал Карину, заставив последнюю едва ли не охнуть от неожиданности. — В холодильнике стоит овощной салат, — улыбнувшаяся уголками губ девушка указала в его сторону. — Если хочешь, я могу приготовить яичницу. — Ты сегодня крайне любвеобильный, Тони, — подметила басистка. — Я выспался. Удивительно, правда? — довольно сморщив нос, сказал гитарист. — Спасибо, я только выпью кофе. Вчерашняя замороженная пицца дала о себе знать — меня слегка подташнивает. — А я говорила, что так будет. — Да ладно тебе, Вик, — Томас налил в кружку горячего бодрящего напитка и уселся рядом с вокалисткой. — Ты ведешь себя как Итан. — Если не вести себя как Итан, ты угробишь… — Все, баста. Баста, ребята, — Карина скрестила руки у себя над головой, чтобы уж точно все увидели. — Вик, давай сюда тарелку, я помою. Сложив всю посуду в одну стопку, солистка аккуратно прошлась к раковине и включила воду, взяв в руки губку и моющее средство. За спиной приглушенно раздавались разговоры Томми и Виктории — последняя так мечтательно и возбужденно рассказывала первому о внезапных планах пройтись по римским магазинчикам одежды, едва ли не перечисляя места, в которые она хотела бы попасть, на что гитарист только качал головой, но слушал так, как будто ему действительно было интересно. Скользя пористой поверхностью желтой губки, Карина думала. Размышляла обо всем, что произошло с ней и с её ребятами за последнюю неделю, и что еще произойдет. Но большую часть её мыслей занимал их продюсер. И то, правильно ли она сделала, что вновь попыталась отдалится от Торкио. Вскоре, посуда была перемыта и теперь лежала на металлической поверхности рядом и сушилась. Кухня опустела, а в зале шумел телевизор. Это значило только то, что Виктория пошла к себе приводить себя в порядок, а на первом этаже осталась только она и Томас. Так и оказалось, парень развалился на дивне с геймпадом в руках, когда Карина появилась в зале и села рядом, наблюдая за тем, как ловко он двигает пальцами рычажки, гоняя мелких футболистов по ярко-зеленому футбольному полю. — Хочешь, вместе поиграем? — внезапно задал вопрос Томас. Девушка опешила. Она ни разу не играла в приставку, но и перед гитаристом позориться не хотелось. В то же время, желание попробовать себя в этом деле нарастало слишком быстро, и эта пара ореховых глаз, устремившихся на неё в ожидании ответа… Она дала согласие, сразу же мысленно долбанув себя по лбу чем-то очень тяжелым. — Только я ни разу не играла, — бегло добавила она, когда Томас вскочил с дивана и взял с небольшого столика второй геймпад и вручил в её руки, попутно переключая режим игры с одиночной. — Ничего, научу, — с улыбкой ответил парень. — Смотри. Левый джойстик — это перемещение игрока по полю. Вот. Серо-зеленые глаза метнулись на огромный экран плазмы. Футболист, выбранный Томасом, забавно бегал из стороны в сторону, в точности повторяя движения большого пальца левой руки. Она попробовала, сначала осторожно, потому что все казалось таким хрупким, одно неловкое движение и все — конец, затем все разыгрываясь и разыгрываясь, поняв, что просто жав джойстик чуть сильнее, ничего не сломается. Томас хлопнул в ладоши. — Хорошо, — сказал гитарист, привлекая внимание Карины к себе снова. — Теперь нажимаем сюда, на кружок. Игрок бьет мяч. Видишь? Это просто. Задача этой игры и так предельно ясна. — Окей, — заинтересованно произносит блондинка. — А остальные кнопки для чего? — Тут, — длинные пальцы Томаса нащупывают кнопку R1. — Ускорение игрока. Рядом кнопка, R2, это сдерживание. На другой стороне есть L1, она отвечает за толчок, а L2 за смену игрока. Правый джойстик — это финты, в них в процессе игры разберемся. Треугольник справа — прокат, квадрат — навес, крестик — пас. Звучит, возможно, слишком сложно, но ты быстро разберешься, я уверен. — Доброе утро всем. Втягиваешь юный разум в ряды геймеров? — рядом слышится шутливо-насмешливый голос Дамиано Давида, пока тот стягивает с ног белоснежные конверсы. Итальянец появляется из прихожей совершенно внезапно. В руках — два пакета с продуктами, на лице широкая улыбка. Все же, время, проведенное с Джорджией вдвоем явно пошло ему на пользу. Карина едва ли не вздрагивает, отрывая завороженный взгляд от экрана телевизора с яркой картинкой, бросает беглый взгляд на время, пока Томас ставит игру на паузу, и удивляется. Они с гитаристом просидели около часа, только лишь разбираясь в управлении. — А не рановато-ли? — с улыбкой в ответ едко бросает Раджи, поднимаясь с насиженного места и принимая один из набитых пакетов. — Еще даже девяти часов нет. Не уж то вчера рано спать лег? — Вчера, дорогой мой друг, я провел лучший вечер в своей жизни, — мечтательно произнес кареглазый вокалист, минуя диван с сидящей на нем девушкой. — С самым лучшим человеком на этой планете. Эти слова заставили Карину хмыкнуть и снова улыбнуться одними только уголками. Хорошо, что хоть кто-то счастлив и её мрачная аура еще не затронула вокалиста. Да и вообще, наверно, навряд ли когда-либо затронет. — Рад за тебя, — приглушенно раздается голос Раджи с кухни. — Ты мне чипсы купил? Дамиано! Ты лучший, знай об этом. Гитарист возвращается обратно уже с перекусом, получая со стороны вокалистки непонимающий взгляд. Нет, чтобы нормальной еды поесть… — Продолжим? — спрашивает Томас. Вопрос, скорее, риторический, потому что они оба вновь взяли в руки геймпады, принимаясь гонять человечков по футбольному полю. Сначала все было крайне непонятно — куда жать, что делать, — даже с собранным багажом объяснений Раджи все казалось невероятно сложным. Но позже, спустя некоторое время, когда к ним в качестве зрителя присоединился еще и Дамиано, девушка, наконец, поняла, что к чему. Счет быстро сравнялся, вызывая у Томми шквал недопонимания, и под конец матча Карина буквально вырвала победу из его рук. В зале раздался радостный выкрик. Девушка оставила геймпад на диване и бросила в парня небольшую белую подушку. — Разорвала! — она победно подняла руки вверх и начала танцевать. — Как? Черт возьми, как ты это сделала? — пребывая в небольшом шоке, гитарист развел руками. — Научилась играть? — вопросом на вопрос ответила блондинка, прекращая победные кривляния. — Скорее, просто удача, — хмыкнул он. — Признай свое поражение, лузер, — хихикнула девушка, вновь приземляясь рядом с Томасом на диван. — Лузером скоро окажешься ты. Я вызываю тебя на реванш, — лицо Раджи засияло распирающим его изнутри азартом. — Отыграешься после того, как мы с девочками сходим по магазинам. Карина натянула на лицо улыбку. — Я думаю, у нас с тобой будет немного времени перед репетицией, чтобы выяснить, кто из нас действительно лузер. — Это навряд ли. Виктория тебя не отпустит, пока вы не пройдетесь по всем бутикам Рима, — сказал Дами, поудобнее устраиваясь на углу дивана и протягивая ноги туда, где есть свободное место. В его руках без устали сигналил телефон. — Я буду кра-а-айне удивлен, если вы не опоздаете. — А вот и посмотрим, — она поднялась с насиженного места, намереваясь покинуть зал.