Play with fire

— Чан нас видел! — Хёнджин позвонил Намджуну, как только возвратился в комнату. От волнения рука вспотела, тело потряхивало, и даже голос дрожал. — Успокойся, — попросил Намджун. Сказать проще, чем сделать! Хёнджин мерил комнату широкими шагами, прижимая телефон к уху. Лучше бы он поехал к Намджуну! И зачем решил устроить свидание на квартире? Какой бред! — Я сам виноват… — Хёнджин… — Если бы я приехал к тебе… — Хватит, — перебил Намджун, добавив мягче. — Я разберусь. Но как? Несмотря на то, что у него пока не было повода сомневаться в словах или действиях Намджуна, Хёнджин сильно нервничал. Он вообще не думал о подобном: что кто-то из ребят может о них узнать (Чимин не в счёт). То, что казалось нормой каких-то сорок минут назад, теперь порождало приступы паники. И чем только думал Хёнджин, когда позвал Намджуна к себе? Зачем тот согласился? И почему они так беззаботно уснули вместо того, чтобы разбежаться до того, как все вернутся? Хёнджин сел на кровать, комкая одеяло. — Что я должен сказать ему утром? Что мы с тобой… — Занимались сексом, пока твои мемберы отмечали Рождество. Нервно рассмеявшись, Хёнджин упал на спину. Глупая шутка остудила накалившуюся атмосферу. — Скажи правду, — прикрыв глаза, Хёнджин вслушивался в спокойный хрипловатый голос Намджуна. — Ты снял меня, потому что сотрудничал с полицией, а потом что-то пошло не так? — Вроде того, — в интонации угадывалась улыбка. Намджун не веселился, он сохранял рассудительность, и мыслил трезво, делясь настроем с Хёнджином. — Чан твой лидер. Если бы подобное случилось в моей группе, я бы хотел знать правду. *** Уснуть не получилось. Чан пялился в потолок, не моргая, снова и снова прокручивая про себя увиденное. Он мог пойти к Хёнджину прямо сейчас, не дожидаясь утра, и потребовать ответы, но не был уверен, что готов их слышать. Сонбэним Ким Намджун был здесь, стоял на пороге квартиры, зажимал полусонного Хёнджина, лапая за задницу, и целовал так, будто собирался проглотить. А Хёнджин отвечал! Мысли наслаивались одна на другую: как давно это длится, почему Хёнджин не рассказал? Что ещё он забыл упомянуть? Их отношения явно переступили грань дружеских. Да как такое вообще возможно? Что общего у Намджуна с Хёнджином, кроме сцены? Они пересекались на нескольких премиях и концертах каждый год, никогда не общались лично — Чан бы знал, случись подобное! Какая-то важная деталь, лежащая на поверхности, ускользала от внимания. Чан пытался зацепиться за ниточку в кромешной темноте. Когда это началось? Хёнджин ведь не сказал, кто был его клиентом. То, что тема не поднималась, не значило, что Чан забыл, чем заставили заниматься одного из них. А что, если клиентом Хёнджина был Намджун? Тот самый хороший человек, чьё имя Хёнджин не смог назвать. Предположение порождало ряд других неудобных вопросов. Зачем это Намджуну? Если одним из клиентов компании был он, насколько влиятельными и опасными людьми могли быть остальные? Неужели Хёнджин не понимал, как сильно рискует? И почему Ким Намджун не понимал этого тоже? *** Чан резко распахнул глаза и сел в постели. Телефон разрывался на прикроватном столике, вырвав из беспокойного сна. Дотянувшись, Чан принял вызов. Съёмки, запланированные на вторую половину дня, внезапно передвинули, стафф рвал и метал, объявив срочный сбор. В утренней суматохе они с Хёнджином только переглянулись, разговаривать при Чанбине и Джисоне Чан бы не стал. Помимо того, что случившееся затрагивало Хёнджина напрямую и касалось репутации группы, оно так же было связано с конфиденциальностью ещё одного человека. Чан не был глупым и прекрасно понимал, что обсуждать странные отношения Намджуна и Хёнджина при посторонних попросту опасно. Желание выяснить правду не должно обернуться катастрофой для Stray Kids. В любой информационной волне с BTS проигрывала вторая сторона. — Чан… — Хёнджин заглянул в гримерку, поймав удобный момент. Визажист как раз закончил с макияжем и оставил их наедине. На самом деле, Чан не был готов обсуждать случившееся ни утром, ни, тем более, сейчас. — О чем ты только думал? — тихо спросил он, чеканя каждое слово. — Мы встречаемся, — не стал мяться Хёнджин. — Уже давно. На самом деле не очень, наверное, с весны. Намджун… он мой парень. — Что, — Чан слишком долго переваривал информацию. Он бы предпочёл услышать, что это разовая интрижка, глупая случайность, совпадение, а не… Режим лидера активировался, и самый важный вопрос выбился вперёд, сорвавшись с губ: — Вы оформили отношения? Хёнджин непонимающе нахмурился, отступил, воскликнув: — Мы не собираемся жениться! Ещё слишком рано, Намджун… Чан рассмеялся, и хоть смех вышел нервным, ему вдруг полегчало. — Бестолочь, я про контракт. Какая свадьба? Руководство знает? В подобных ситуациях спокойнее, когда компании принимали сторону айдолов, обсуждали совместный план действий на случай, если обществу станет известно о романе. Конечно, официально отношения были запрещены, Хёнджин и так вляпался в мутную историю, пока пребывал в бане, но может именно поэтому им с Намджуном позволили встречаться? Иначе Хёнджин бы давно попал под штрафные санкции. То, что о них до сих пор не прознали сасэны, наверняка было заслугой Намджуна и его компании, как и то, что никто не перечил этому странному союзу. Судя по растерянности, Хёнджин впервые слышал про подобное. Вскинув брови в вопросе, он переспросил: — К… контракт? Чан закатил глаза. — Именно поэтому я должен быть в курсе того, что происходит в жизни моих мемберов. Ты поступил безответственно, скрыв детали. Подставил всех нас. Снова. Оно само вырвалось, слова уже прозвучали. Чан понял, что перегнул палку по тому, как смешался Хёнджин, ничего не возразив. — Извини. Давай потом поговорим, сейчас надо поработать, — дотронувшись до плеча, Чан заглянул Хёнджину в глаза. — Соберись. Хёнджин выглядел как нашкодивший щенок, осознававший свою вину, что не совсем соответствовало тематике предстоящих съёмок, а Чан в первую очередь оставался лидером и не мог игнорировать подобное. Подбадривающе похлопав по плечу, Чан первым покинул гримерку, на личном примере демонстрируя, что пора переключиться с личного на более насущные вопросы. Профессионализм вытеснил сомнения, чтобы те никак не отражались на готовом материале. В перерыве между партиями Чан на автомате полез в телефон, чтобы позалипать в соцсетях, но вместо этого больше пяти минут пялился на экран. Сообщение с незнакомого номера было коротким и бескомпромиссным, и меньше всего напоминало дружеское приглашение: адрес частного арт-пространства и время — одиннадцать-пятнадцать, сегодня. Сомнений не было, это Ким Намджун. По крайней мере, он предпочёл действовать вместо того, чтобы предоставить Хёнджину самому разбираться с ситуацией. «Хорошо». На всякий случай Чан сохранил номер, подписав по имени. Конец рабочего дня Stray Kids решили отметить ужином, заказав доставку еды прямо на студию. Хёнджин косился на Чана, но в целом вёл себя как ни в чем не бывало, расслабившись за время работы, и не вызывал у других подозрений. Вырос, с толикой гордости подумал Чан. Настолько, что Ким Намджун обратил на него внимание. Возвратившись домой, Чан принял душ, смыл с кожи остатки косметики и быстро собрался. Хёнджин больше не предпринимал попыток заговорить. Возможно, Намджун сообщил ему о встрече, уточнять Чан не стал. — Куда ты? — Джисон проводил до двери. — По делам. — Вернёшься? Тепло улыбнувшись, Чан кивнул и поправил маску: — Конечно. Я скоро. — Будь… осторожен. О чем тот подумал? Что Чан отправился на свидание? Ага, с парнем Хёнджина. За день первичная паника улеглась, волнение утихло, и Чан практически успокоился, отбросив сомнения. Место, в котором Намджун назначил встречу, находилось в здании, с виду напоминавшем заброшенную кирпичную коробку. На входе встретил охранник, вежливо предложивший проводить к мистеру Киму. То, что снаружи казалось грязным и забытым, внутри блистало новизной и чистотой. Минимализм вписали в белые и платиновые тона, в дизайне не было ничего лишнего, чтобы не перетягивать внимание с экспозиций. Сначала кругом были только фотографии, цветные, потом черно-белые. Их сменили картины, выполненные в разных техниках. Каждый зал отличался от предыдущего содержанием, смысловой нагрузкой на изображениях и цветовой гаммой. Охранник замер на пороге зала, и Чан понял, что дальше он идёт один. Намджун стоял напротив картины, на которой были изображены чёрные полосы. Как бы Чан ни вглядывался, разгадать сакральный смысл или идею художника у него не получилось. Он мало интересовался живописью, сосредоточив внимание на музыке и группе. Одет Намджун был в плащ, накинутый поверх классического свитера, и джинсы. Приспустив маску, он кивнул в знак приветствия, и повернулся к картине, сунув руки в карманы. Чан последовал его примеру. Сердце понеслось вскачь, и попытки унять волнение оказались безуспешными. Кто бы мог подумать, что он окажется в подобной ситуации благодаря Хёнджину. Чан бы предпочёл поговорить с Намджуном о музыке или внутреннем устройстве бизнеса, но вместо этого должен был обсудить мировое соглашение. Что-то подсказывало, раз Ким Намджун вступил в эти отношения, то просто так от них не откажется, и Чану необходимо выбить наиболее выгодные для Stray Kids условия, ведь репутация группы напрямую зависела от репутации ее участников. — Привет, — поздоровался Намджун, улыбнувшись. — Рад, что ты пришёл. — Мне не оставили выбора, — Чан зеркально повторил улыбку. — Здравствуйте. Чтобы не тянуть, он сразу приступил к главному вопросу, послужившему поводу их встречи: — Что вас связывает с Хёнджином? — Отношения, — не задумываясь, ответил Намджун, повернувшись. — Это я уже понял, — Чан выдержал пристальный, пригвождающий к полу взгляд. — То, как они начались — нормально? Платить за молчание, за близость… — Всё не то, чем кажется… — Нет, — перебил Чан. Голос дрогнул как натянутая струна. — Извините. Хёнджин… его поставили в положение, в котором невозможно отказать, и… мир знает Ким Намджуна как прекрасного лидера, но разве хороший человек пользовался бы своим положением? Статусом? Отсутствие возражений Чан воспринял как сигнал, продолжая наступать. — Участвуя в подобном, люди вашего уровня ставят под удар всю индустрию! Сама идея, ради которой мы идём на сцену, трансформируется в нечто грязное и низменное, и ради чего?! — Бан Чан, — повторил Намджун. — Всё не то, чем кажется. Пожалуйста, не усугубляй… — Это я усугубляю? — цепляясь за ускользающее спокойствие, Чан сжал челюсти до боли в затвердевших мышцах. — Хёнджин — мой мембер! Я выбрал его! И вы, кажется, тоже, только это не совсем равноценно, не находите? Как бы вёл себя Намджун, окажись он на месте Чана? Пока его спокойствию можно было позавидовать, и это бесило. — Я не причиню ему вреда… — Но вы уже! — горько воскликнул Чан. Что за бредовая ситуация?! Надо срочно взять себя в руки, иначе контроль над беседой будет окончательно утерян. Сделав с десяток глубоких вдохов, Чан открыл глаза, уставившись на картину. Смысл, что вкладывал художник, по-прежнему оставался за гранью понимания. — Зачем вы хотели со мной встретиться? — Затем, что нам лучше сотрудничать, чем конфликтовать. — Вы не собираетесь разрывать связь с Хёнджином? — Нет. — Тогда нашим компаниям следует подписать двусторонний контракт. Чан угодил в цель. Намджун в удивлении вскинул брови, после чего улыбнулся: — Хорошая хватка. — Спасибо. — Я не против. — Что-то ещё? — Не копай глубоко. Оставь, как есть, — Намджун сбавил тон, повернувшись. — Пусть с этим разбирается полиция. Я говорил Хёнджину и повторю тебе: я не пользовался подобными услугами раньше, и не стал бы, если бы не обстоятельства. Вместо того, чтобы получить ответы, Чан запутался ещё больше. — Полиция? — он схватился за соломинку. Угрожала ли Хёнджину опасность? Что ещё могло вылезти на поверхность? Хёнджин пострадал из-за слухов, берущих начало в школьные годы, но из-за бана угодил в ситуацию куда хуже, и, в отличие от тех необоснованных обвинений, нынешняя проблема была серьезнее. Если полиция докопает до дна и поднимет с него ил и тину, группа может не вывезти ещё одного удара по репутации. — Я хочу понимать, к чему готовиться. — Полагаю, к тому, что наши компании заключат соглашение, — парировал Намджун. Смешок Чана вышел нервным. — Хёнджин… — Ему ничего не угрожает. Обещаю полную конфиденциальность со своей стороны, а так же поддержку в любой сфере. Чан ощущал себя родителем, оказавшимся на переговорах о заключении брака, как минимум. — Нам не нужны подачки. Улыбнувшись, Намджун протянул руку. — Что насчёт союзника в моем лице? Учитывая репутацию и авторитет RM, это предложение звучало интересно. Будь Чан моложе, он бы взбесился, что группа получила подобного покровителя таким нечестным путём, но, как показала практика, в их индустрии все доступные средства использовались в борьбе за продвижение. — По рукам, — медленно проговорил он, вложив ладонь. Намджун крепко сжал пальцы. — Кстати, лучше на «ты». — Хорошо, — Чан прищурился. — Так даже удобнее. Его поздно догнало, что он не слишком вежливо разговаривал с сонбэнином, но уже не стал извиняться. Австралийское воспитание победило корейское происхождение, и Чан больше не возвращался к тому, что было. — Что здесь изображено? — поинтересовался он, вычитав название картины и имя художника, чтобы наконец сменить тему. О вкладе Намджуна в продвижении корейского искусства не знал только сидящий в бункере. — По правде говоря, понятия не имею, — улыбнувшись, он подмигнул. Почему-то, стало легко, и Чан рассмеялся: — Всё не то, чем кажется, да?