Оттенки потаённых чувств

      — Вы с ума сошли?       Первой реакцией Владимира на ее неординарный план — переодеться в мужчину и стать его секундантом — было невиданное удивление. Но продлилось оно всего секунду, затем его сменил предсказуемый праведный гнев.       — Ну Вы же сами говорили, что боитесь опасности, которой можете подвергнуть своего секунданта. А мне ничего не грозит. Когда все закончится, придуманный поручик исчезнет без следа и останусь только я.       — Анна, это не маскарад и не театральная постановка. Вы окажетесь свидетелем настоящей дуэли, где кто-то может и умереть. И вообще, Вам-то какое дело до всего этого? Это мои проблемы и решать их я буду сам.       — Неужели? И как же, интересно? Выпьете все запасы вина? Или будете прожигать меня ненавистными взглядами? Вы ведь ничего не делаете, чтобы отменить это безумие. Вы просто сдались. А вот я так просто сложа руки сидеть не собираюсь.       — И как же Вы собираетесь повлиять на сие мероприятие?       — Может и никак. Но и одного я Вас там не оставлю.       Анна решительно вздернула подбородок и сложила руки на груди в защитном жесте. Может быть ей и тяжело давался этот разговор, но и сдаваться она не собиралась.       — Ладно, черт с Вами, — Владимир тяжело вздохнул, стараясь не замечать как при этих словах удивлённо моргнула Анна. — Только не упадите в обморок от переизбытка чувств.       Анна почувствовала как будто огромный груз резко перестал давить на нее, давая возможность вздохнуть немного свободнее:       — Вот ещё.       Сбежать с прослушивания оказалось не такой уж сложной задачей. Анне очень натурально удалось изобразить плохое самочувствие несмотря на иронично-снисходительные взгляды Владимира и искреннее беспокойство Оболенского.       Обратно домой Анна ехала под мерный стук колес по мостовой и хмурое сопение недовольного Корфа. Как только экипаж заехал в знакомый двор, Анна почти выпрыгнула на полпути и сразу же направилась в дальнюю комнату, где старый барон хранил весь реквизит, приобретенный им для крепостного театра.       Анна пересматривала старые, покрытые пылью сундуки, ища потрёпанные парики, и старалась на ходу придумать новый образ.       Через несколько часов примерок и хлопот у зеркала, ей, очевидно по приказу Владимира, принесли офицерскую форму и маленькую слегка потрепанную книжку в кожаном переплете.       Надпись на маленьком томике гласила о вольном переводе дуэльного кодекса французского графа Шатовильяра.       Анна не смогла не улыбнуться, понимая, что несмотря на бурю протестов, Владимир все же смирился и принял ее помощь. Пусть и такую странную.       Она одевалась долго, пытаясь разобраться со всеми пуговицами. Каждые пять минут окидывала себя взглядом в зеркале. Проблему с выпирающий грудью она решила, закрепив скомканную плотную ткань на животе под сюртуком.       Теперь Анна казалась в два раза объемнее, но вместе с темным париком спускающимся до плеч и мягкими приклеенными усами, она больше не походила на себя.       С удовольствием она заметила, что из зеркала на нее смотрел вполне сносный, слегка полноватый офицер, который очень редко посещал цирюльника.       Вдобавок Анне пришла в голову мысль, что он охотник до выпивки и любитель поволочиться за дамами. А ещё гордости ему не занимать, но зато он искренне верен своим друзьям. Последнее замечание Анне понравилось больше всего — ведь во всех людях есть что-то хорошее.       Время пролетело быстро и незаметно за изучением кодекса и репетицией топорных солдатских движений. Поэтому Анна заметила, что на Петербург спустилась ночь только, когда служанка позвала ее к ужину.       Согласно кодексу — дуэлянту нужно обзавестись секундантом как можно быстрее, поэтому она решила спуститься в столовую уже в своем новом образе.       Владимир встретил ее изучающим взглядом и нервной усмешкой. Похоже отсутствие колкостей и замечаний говорило о том, что в целом его все устраивало.       Анна от волнения не особо замечала, что что-то жевала, а вот Владимир совсем не обращал никакого внимания на стоящую перед ним тарелку. Все его внимание было приковано к графину с вином. И даже взгляды неодобрения, что Анна кидала с завидной регулярностью его не смущали:       — Может Вы всё-таки прекратите прожигать меня своим взглядом? Я просто очень боюсь подавиться от вашего негодования и умереть раньше положенного часа.       — Вы думаете, что нетрезвая голова сможет решить все ваши проблемы?       — Вы очень мало знаете об алкоголе, Анна. Я вполне способен ясно мыслить, поэтому на разрешимость моей… проблемы и не надеюсь, — Владимир снова опустошил очередной бокал. — Кстати, когда закончите, мне ещё нужно будет Вас в кое-что посвятить. Как моего секунданта. Если Вы, конечно, не передумали?       — И не надейтесь. — Анна с вызовом отодвинула от себя свою тарелку, показывая этим, что закончила.       Владимир удивлённо поднял брови, но затем встал и взглядом пригласил ее в гостиную.       Она зашла в знакомую комнату и ее взгляд сразу же вцепился в небольшой деревянный ящик, лежащий на столике. Она знала, что в нем. Иван Иванович часто хвалился своим дуэльным набором, что подарил ему покойный князь Долгорукий много лет назад.       — Откройте.       Она медленно повиновалась. Владимир выложил содержимое ящика на столе. Два пистолета в приглушенном свете свечей казались ещё более ужасными, чем при свете дня. Анна с немым ужасом коснулась деревянной рукоятки ближайшего к ней, стараясь, чтобы молодой барон не увидел как дрожали ее руки.       — Вам нужно будет зарядить пистолеты, поэтому следите и не зевайте.       Владимир же неспешно принялся заряжать один из них, используя все эти предметы, которым Анна и названия не знала. Когда она почувствовала горьковатый запах пороха и увидела, как Владимир засыпал черный порошок в одно из отверстий в ее голове что-то загудело и ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы не рухнуть в такой ожидаемый Корфом обморок.       Анна неуверенно наблюдала за его слаженными действиями и не могла не восхититься той уверенностью и лёгкостью, что сквозила в каждом его движении. Обычно, ей было страшно даже смотреть на оружие, как будто только от одного ее взгляда оно может выстрелить и перевернуть весь ее мир. Владимир же не просто не боялся чего-то подобного, но и, казалось, был способен контролировать эту опасность.       — Давайте сюда.       Анна подумала, что он снова проделает то же самое, но только с тем пистолетом, что дрожал в ее руках, но она ошиблась.       Владимир подошёл так близко, что она могла почувствовать его теплое дыхание на своей щеке, увидеть блики горящих свечей в его темных глазах. Он крепко сжал ее ладонь, которая неуверенно держала тяжёлое оружие:       — Сначала заложим заряд, — Анна аккуратно повторяла его действия, поражённая его вкрадчивым властным голосом, что струился мягким шепотом в нескольких миллиметрах от ее уха. — Затем засыпаем вовнутрь порох. Загоняем пулю со всей силой в ствол. И закрываем. Все готово.       Анна пыталась изо всех сил не думать ни о чем кроме опасного предмета в их сплетенных руках. Но получалось плохо. Он осторожно забрал заряженный пистолет, но при этом так и не отпустил ее руку.       — Вот видишь, это не так уж и страшно. — Владимир приблизился к ней так близко, что Анне вдруг показалось, что в мире больше кроме него ничего и не осталось. — В отличие от твоего лица с этой жуткой растительностью над губой.       — Между прочим, — Анна старалась подавить неизвестное ей волнение, что проходило мурашками по ее коже от его прямого, безотрывного взгляда, — эти усы были изготовлены специально на заказ для роли самого дон Кихота       — Что-то такое припоминаю, но, кажется, на Никите они смотрелись намного лучше, чем на Вас.       — Ну извините, — слова плохо ее слушались, и она могла только шептать их в его приоткрытые губы, надеясь, что они хоть немного подходили по смыслу, — в следующий раз надену бороду Ивана Грозного.       — Только не это.       Владимир мягко коснулся ее лица, отчего ее сердце и так бьющееся на пределе, практически застыло в ожидании чего-то волшебного. Анна прикрыла глаза, когда почувствовала лёгкое прикосновение его губ к своим. Едва ощутимый вкус вина, легкий запах табака и чего-то ещё вскружил голову так, что ей казалось, что она не устоит на ногах.       Она хотела прижаться к нему ещё сильнее, чтобы почувствовать его ещё ближе, услышать как бьётся его сердце, но когда Анна неуверенно начала тянуться к нему со стороны входа послышались шаги и она успела отскочить от Владимира как раз в тот момент, когда в гостиную вошёл Михаил.       — Дуэли не будет.       Князь Репнин был сосредоточен на цели своего визита, поэтому не заметил ни горящего лица Анны, ни слегка опешившего от бурного развития событий Владимира.       Барон, казалось, был растерян всего секунду, а затем он снова оделся в маску человека, которому все абсолютно безразлично и включился в беседу:       — Александр передумал стреляться?       — Нет, не передумал. Пока. — Анна старалась унять свое беспокойное сердце, пока Михаил разговаривал с Владимиром. — Но если ты предложишь ему отказаться, он тоже оставит эту невероятную затею.       — Я уже предлагал ему окончить дело миром. Он отказался.       — Вам нужно встретиться немедленно.       В груди снова начала биться надежда. Раз Михаил так настаивал на разговоре, то возможно ему действительно удалось как-то повлиять на Наследника?       Но заметив свое усатое лицо в отражении подсвечника Анна вспомнила, что является секундантом Владимира, а значит должна следовать правилам кодекса и представлять его интересы.       — Это против правил. Все переговоры ведут секунданты. — Анна со скрипом в душе подала изменившийся до неузнаваемости голос.       Почему-то ей казалось, что промолчав или начав уговаривать Корфа вместе с Михаилом, она предаст этим доверие Владимира.       — Простите?       Михаил недовольно перевел взгляд на Анну, на мгновение ей показалось, что князь узнает ее, но его выражение лица никак не показывало подобных мыслей, и она стала намного решительней.       — Позвольте представиться — князь Тмутварский. Близкий друг барона и его секундант.       — Близкий, значит, — кажется недовольство князя росло в геометрической прогрессии, Михаил подозрительно сузил глаза. — Что-то Владимир никогда не упоминал Вашего имени раньше.       — Конечно, не упоминал. — Анну позабавила его реакция, и она неспешно прошлась по гостиной, направляясь в сторону несчастного почти почившего графина. — Ведь мы-то сдружились как раз из-за моего имени. Было дело на балу то ли графа, то ли князя и мы изрядно набрались. И мой теперешний приятель будучи немного подшофе перепутал мою фамилию и назвал меня князем Тмутараканским. Я, конечно же, оскорбился. — Анна порывисто наполнила бокал, разбрызгав половину на белую скатерть. — И вызвал наглеца на дуэль. Ибо никто не будет издеваться над именем моих славных предков. Стрелялись сразу же. На заднем дворе не то графа, не то князя. И оба промазали, — она слегка пригубила крепкого напитка, подошла к Владимиру и запрокинула руку ему на плечи в дружеском жесте; учитывая огромную разницу в росте это должно было смотреться довольно карикатурно, но Анна беспечно продолжала, — А затем мы снова выпили и сделались лучшими друзьями. Правда, Вольдемар?       Владимира же такое панибратство то ли повеселило, то ли рассердило. Анна вдаваться в детали не стала, а лишь осторожно сняла руку с его напряжённого плеча.       — А когда он рассказ мне о такой, скажем так, нестандартной ситуации. Я разумеется согласился ему помочь. Ведь в этом и заключается мужская дружба, верно?       Анна удовлетворенно заметила, как слегка покраснел Михаил. Вот так вот. Нечего бросать друзей на произвол судьбы.       — Любопытная история. Могу я узнать Ваше имя, дабы не попасть впросак как Владимир. Нынче и так слишком много дуэлей.       Михаил вежливо протянул руку, но все равно Анна чувствовала некую холодность, которая проскальзывала в его глазах. Холодность по отношению к ней. Анна слегка вздрогнула. Она не привыкла к такому отношению от милого князя. Неужели он говорил бы с ней так же, если бы знал об истинном крепостном происхождении?       — А…Аркадий Петрович.       — Что ж. Я очень ценю ту поддержку, что Вы оказываете моему другу. Однако, так мы никогда не договоримся. Им нужно встретиться. Лично. И как можно скорее.       — Ну согласись, нарушать правила дуэли тоже нельзя.       Владимир подошёл, вставая между ними, и только тогда, скрытая за его спиной, Анна смогла перевести дух. Все же эта роль давалась ей очень нелегко.       — Какие правила? — Михаил снова впал в какую-то безудержную истерику в надежде достучаться до них. — Речь идёт о жизни друга и жизни наследника престола.       — Перед судом чести все равны.       Анна снова вступила в игру, цитируя прочитанный кодекс. Владимир на это едва заметно усмехнулся, но Анне могла поклясться, что он собирался улыбнуться.       — Да вы с ума сошли. Оба, — князь переводил безумный взгляд с Владимира на Анну и наоборот. — Как вы не понимаете, это не рядовая дуэль. Володя должен будет целиться в будущего государя.       — Хорошо. Хорошо, — слова Владимира заставили обоих его собеседников взглянуть на него с явным неверием и робкой надеждой. — Я готов попытаться ещё раз.       — Немедленно едем в Зимний.       Михаил быстро вышел за дверь, наверное, боясь, что если они пробудут в этой комнате ещё несколько минут, то барону снова придет в голову какая-нибудь глупость, и он снова пойдет на отказ.       Владимир же последовал за ним, но возле двери обернулся и нерешительно взглянул на Анну, как будто что-то хотел сказать. А она смотрела на него и снова видела не своего привычного холодного хозяина, а кого-то другого. Кого-то, кто совсем недавно чуть было ее не поцеловал. Но затем его лицо снова покрыл извечный лёд, барон вежливо кивнул и вышел за дверь. Как раз в этот момент ноги Анны подкосились, и она незамедлительно рухнула на диван.       Она закрыла глаза и мысленно обращаясь к Богу, Богородице и всем святым, надеялась, что все обойдется.