Зависимость

— Я его люблю, понимаешь? А любовь — это всегда счастье. Она мягко улыбнулась, прищуривая один глаза из-за ярко палящего солнца, на котором ее светлые волосы отливали золотом. Жан растерянно посмотрел на нее, не понимая причин ее радости, и тогда впервые подумал, что она настолько же красива, настолько и странна. *** — Ты снова думаешь о нем, верно? Парень садится рядом с Эйлен на траву в тени дерева и аккуратно отодвигает книгу с ее лица, открывая его для себя полностью. Растерянная улыбка, которая еще секунду назад была мечтательной, приветствует его, так же как и легкие объятия, которыми девушка его одаривает. Жан мягко проводит руками по ее спину, отвечая на прикосновение, и ненароком вдыхает запах ее волос. Летняя свежесть и едва уловимый цветочный аромат. То, что уже несколько месяцев проследует его, даже когда Эйлен нет рядом. — С чего ты взял? Она заинтересованно смотрит на парня, забирая книгу и осторожно вкладывая в нее засушенный цветок, как закладку. Он опирается о дерево позади себя и зачарованно ловит ее взгляд, не смея оторвать своего. — У тебя была перевернута книга. Жан усмехается, когда замечает, что смог немного ее смутить и не понимает, почему злится сейчас. Что-то беспокоило его, однако он сам не мог уловить сути своей раздраженности. — Ну, впрочем, я и не собиралась отрицать ничего. Кирштайн ничего не отвечает на это, лишь наблюдает, как она запрокидывает голову и смотрит на проблески неба, которые видно через крону дерева. Солнце, хоть и было ярким и палящим, но в тени вполне можно было находиться на улице без риска заработать недомогание от перегрева. Они молчат несколько минут, наслаждаясь погодой, умиротворенными деньками, которые не часто бывали в разведкорпусе, и обществом друг друга. — Что тебя так привлекает в нем? — не выдерживает Жан и бормочет себе под нос, в душе надеясь, что она все-таки услышала вопрос. Эйлен поворачивает к нему голову, несколько секунд задумчиво рассматривает его профиль, а затем легко и спокойно отвечает. — Думаю, что все. Но, если тебе нужно конкретика, — она усмехается, — то есть кое-что особенное. Он всегда поддерживает меня. Даже если не понимает, то старается не обидеть своими мыслями, а успокоить и помочь. Жан хмурится и ловит ее взгляд. — Этого достаточно, чтобы влюбиться? Эйлен тихо смеется и задумывается на мгновение. — Пожалуй, иногда чтобы влюбится хватает одного взгляда, Жан. Для меня его поддержка стала отправной точкой. Кирштайн ничего не отвечает, лишь еще больше хмурится, потому что не понимает. Не понимает, как можно так светло любить человека. Еще больше не понимает, кого можно так любить. — Ты мне не скажешь, да? Снова бормочет спустя время, успокоившись. Эйлен кидает на него заинтересованный взгляд и с приподнятой бровью спрашивает. — Что не скажу? Жан мнется на секунду, а затем на удивление твердо спрашивает то, что не спрашивал никогда до этого. — Кто настолько прекрасен, что достоин твоей симпатии, любви? Девушка странно смотрит на него и молчит, а он все никак не может понять ее взгляд. Затем спустя несколько секунд она вдруг задорно хохочет и поднимается на ноги. Жан собирается последовать за ней, хмурясь от того, что она так и не ответила на его вопрос, но его останавливают ее слова, сказанные как бы ненароком, так легко, будто она говорит о чем-то неотъемлемом и привычном. — Это ты, Жан. Это всегда был ты. Кирштайн замирает на месте, не до конца осознавая ее фразу, и лишь чувствует, как ее губы легко, словно перышко, касаются его щеки. Эйлен уходит с улыбкой на лице, оставляя его наедине со своими мыслями, и не видит, как он трепетно касается кончиками пальцев своей заалевшей щеки.