Дождь

      Чонгук был не рад.       Раздосадован, взбудоражен, но никак не рад.       Он пару недель как присел на уши друзьям-товарищам, усердным нытьем выбивая согласие на ночевку у озера, которое не так давно обнаружил благодаря странному навигатору и личному топографическому кретинизму.       Собрать людей как в старые добрые времена оказалось нихрена не просто. У всех была работа, какие-то дела, непредвиденные обстоятельства, срачки-болячки или банальное нежелание выходить из дома. Поэтому, потратив уйму душевных сил и получив плюс сто к навыку вести переговоры, Чон уже готовил местечко для охренительных воспоминаний – ожидал от тусовки как минимум нереальной крутости.       Но никак не:       — Прости, чувак, я забыл за тобой заехать.       Чонгук натурально пробил смачный фейспалм, откидываясь на спинку дивана.       — Ради всего святого, объясни мне, как можно такое забыть?       — Да я что, я ниче, — голос Хосока звучал виновато, но не настолько, чтобы действительно поверить в раскаяние. — Чимин захотел пиццу, вот мы и свернули. А ты сам знаешь, что это в другой стороне.       На заднем фоне послышалось согласное гудение Чимина и смачное чавканье, очевидно, той самой пиццей, вынуждая Чона поморщиться. В груди медленно поднималось глухое раздражение и омега сделал глубокий вдох, чтобы не сорваться на грубость, уже крутящуюся на языке. Все-таки это друзья. Хоть и тупые.       — Ладно, я сам доберусь, — а вот сделать голос менее унылым не вышло.       — Я позвонил Тэхену, — влез Чимин, похоже, телефон Хоби был подключён к машине, транслируя по громкой связи звонок. — Попросил заехать за тобой. Он только выехал, так что будь готов минут через десять выходить.       — Я уже давно готов. Но Чимин... — раздражение сменилось на отчаяние с ощущением грядущего фатального пиздеца.       — Та боже, забей ты уже на эту ситуацию, — Чонгук был на сто процентов уверен, что тот закатил глаза. — Вы оба взрослые люди, просто не думай об этом и живи дальше. Все, до скорого!       Чон с кислой миной откинул телефон с погасшим экраном. Хитрый Пак сбросил вызов до того, как он начал возмущаться. Невысказанные слова назойливыми мухами крутились в голове, воспаляя сознание неприятными воспоминаниями.       Они с Тэхеном были знакомы достаточно давно, чтобы настороженный и осторожный Чон привык к нему и начал испытывать какую-то симпатию. Симпатию, которая со временем превратилась в глупую влюбленность, чудовищную по своим последствиям для омеги. Тяжело жить, когда эмоции доставляют боль и страдания, которые никак не выходило усмирить. И вот когда они довели парня до вполне логичного и ожидаемого признания, стало только хуже.       — Кажется, ты мне нравишься, хен, — дрогнувшим голосом выдохнул Чонгук, отчаянно краснея щеками даже в темноте ночного города, подловив на тусовке момент, когда Ким вышел на балкон покурить.       — Прикольно, — тот даже не посмотрел на него, продолжая степенно выдыхать сизый дым.       За спинами в комнате мелькали силуэты их общих друзей, слышался смех и голоса, а буквально в паре метров, на балконе в тишине, практически осязаемо рушилось все внутри Чонгука.       — Наверное, — кинул со всем безразличием, на которое был способен, повинуясь глупому желанию оставить последнее слово за собой, и быстро покинул балкон, чтобы следующие пару часов делать вид, что все в порядке, а потом больше ни разу не появиться в тех же местах, где бывал Ким.       И вот Чимин, спустя почти полгода Чоновых пряток, поставил перед фактом, что пригласил альфу на озеро. Ничего не оставалось, как просто смириться и ожидать худшего, ибо со своей собственной тусы не свалишь, а отменять из-за самоуправства Чимина тоже не вариант – слишком много сил и времени потрачено на организацию.       За эти два дня, как друг «осчастливил» его, он успел пройти все стадии от гнева до смирения. Ну ничего же не случится, если они потусят на одной поляне в противоположных углах? Но Чон никак не был готов к тому, что придется провести с альфой в непосредственной близости около получаса, да еще и наедине.       Размышления прервал телефон, назойливой вибрацией ползая по обивке дивана. Чон неверяще пялился на высветившийся контакт «Ким», а ведь до последнего надеялся, что это все дурной сон.       — Алло, — получилось почти идеально сухо и с ленцой.       — Я уже внизу, — мурашки сыпанули по позвоночнику, стоило услышать, казалось, давно позабытый голос, но, господи, он все так же сильно реагирует на него. Это фиаско. — У тебя много вещей? Нужно помочь?       — Нет, — моментально выпалил Чонгук, стараясь совладать с собой, и уже спокойней добавил: — Вещей не много, я сам справлюсь, — не хватало еще, чтобы альфа поднялся и оставил свой запах в его квартире. Тогда Чон точно крышей поедет.       Телефон снова был отброшен куда подальше, а парень устало cвалился набок. Времени на размышления из разряда «та за шо» абсолютно не было. Пришлось поднимать свою бренную тушку с удобного дивана и, ополоснув лицо холодной водой, топать на выход.       Звеня ключами и с сумкой наперевес, омега вывалился из подъезда, намеренно не смотря на парковку впереди, чтобы дать себе еще хоть несколько секунд отсрочки неизбежного, и вдруг заметил ее.       Огромную чернющую тучу.       — Отлично выглядишь, — не искаженный телефоном, голос Кима звучал куда глубже, бархатней и с оттенками личной каторги для конкретного человека.       Этот самый человек оторвался от созерцания неба и лениво, словно это не у него сейчас сердце колотится как у припадочного, обернулся, встречаясь взглядом с тем, кого пытался выкинуть из головы все эти ужасные месяцы, кого подсознательно выискивал в толпе, чей ник с замиранием сердца хотел увидеть в просмотрах историй в инсте и одновременно боялся. Тэхен, настоящий, а не какой-нибудь гребаный глюк, ждал его, как в галимой сопливой дораме, подпирая задом дверь переднего пассажирского своей тачки, улыбаясь, как в старые-добрые.       — Погода отстой, — пожал плечами омега, игнорируя комплимент, лишь криво улыбнувшись.       Тэхен со вздернутой бровью наблюдал, как тот на полном морозе обошёл его, закинул сумку на заднее сиденье и сам следом залез.       — Что, и не обнимешь? — протянул он с какой-то непонятной досадой, замечая в чужих ушах наушники.       — Что-что? — наигранно вытянул один.       Альфа вздохнул и быстро обошёл машину, усаживаясь за руль:       — Говорю, обнимашки мои где? Сто лет же не виделись.        — А, — Чон даже не глянул на него, листая что-то в телефоне. — Жарко же, кто летом вообще обнимается.       Тэхен на это лишь поджал губы, выруливая со двора.       Он принял приглашение Чимина на пикник только ради того, чтобы увидеть омегу. Чонгук за все эти месяцы ни разу не пересекся с ним даже мельком, словно имел встроенный Ким-радар и успевал уходить с тусовок прежде, чем там появлялся альфа. И вот сейчас, когда они встретились впервые за дохрена времени, Чон вел себя с налётом пассивной агрессии, по большей части просто делая вид, что Кима не существует. И, кажется, молчание в салоне автомобиля его совершенно не тяготило – откинулся на сидение и прикрыл глаза, слегка качая головой в такт песни в наушниках.       Но это только внешне. Внутри Чонгук трещал по швам, стараясь удержать максимально расслабленный вид, буквально кожей ощущая цепкий взгляд альфы, что, кажется, неотрывно следил за ним через зеркало заднего вида.       — Может, подключишь телефон к машине? Вместе музыку послушаем.       — Тебе такое не зайдет, хен, — Чон быстро отвернулся, на миг встретившись взглядом через зеркало, и втупился в окно, как ни в чем не бывало.       Тэхен заметно помрачнел – к такому отношению он никак не был готов и банально не мог понять, как с ним взаимодействовать. Почему-то, когда он представлял себе их встречу, не учел обид, которые мог причинить парню.       — О, приехали, — выдернул из размышлений звонкий голос младшего, заставив его чуть ли не рывком тормозить. Нельзя так уходить в себя за рулём.       — Сюда?!       Тэхен скептически обвел взглядом посадку, что начиналась буквально у трассы. Но Чон его проигнорил, только прикрикнул, чтобы помог вытащить сумки из багажника.       — Точно уверен, что нам сюда?       — Ага, не отставай, — крикнул, не оборачиваясь, Чон, уже топая по узкой тропинке с портфелем и спортивной сумкой наперевес, сметая ею высокую траву по бокам.       Тэхену ничего не оставалось, как заблокировать машину, подхватить свои вещи и поспешить следом, лелея надежду не подцепить какого-нибудь паука или клеща в этой густой траве, что доходила ему почти до груди.       Они вошли в довольно густую полосу посадки, пересекая ее поперёк, и уже буквально через несколько минут шум трассы едва доносился, а еще через столько же и совсем пропал. Среди деревьев было порядком темнее, благодаря густой листве, а сладковатый плотный запах коры и прошлогодних листьев, что все еще сохранились у самых корней, приятно оседал в легких.       Тэхен с интересом и некоторой опаской оглядывал окрестности: судя по всему, изначально структурированная посадка с годами разрослась, превращаясь в настоящую чащу. В таком месте подсознательно вспоминаются всякие хорроры, убийцы с топором и злобные лесные духи, что только ждут какого-нибудь рассеянного туриста, что забредет на их территорию. Альфа поежился, отгоняя кровожадные картинки, и ускорил шаг, нагоняя Чона.       Совсем неожиданно они вышли из массива деревьев и оказались на огромной, почти идеально круглой поляне с пышной буйной травой, что как раз цвела, пыша разнообразием красок, и сладко-сладко пахла. Тэхен рассеянно подумал, что в обычные солнечные дни тут просто кишит все от пчел, бабочек и остальных насекомых, привлеченных ярким ароматом цветов. Благодаря надвигающейся черной туче парни могли спокойно идти без риска быть ужаленными.       Тэхен долго держался, но не вытерпел – остановился и полез за телефоном, тут же принимаясь фотографировать.       Надо отдать должное Чонгуку – место было нереально красивое. И пусть камера не передавала всего, но даже этого потом будет достаточно, чтобы перенестись воспоминаниями в разнотравье, что цвело и колосилось, вызывая почти забытый детский восторг от буйства красок.       Тэхен так увлекся фотографией, что успел изрядно отстать. Он вскинулся, выискивая глазами фигуру в направлении тропинки, и даже разнервничался, когда на практически ровной, как стол, поляне не увидел Чона. Он еще раз оглянулся вокруг на всякий случай и быстро пошел по тропинке, отгоняя мысли об убийцах с топорами, диких собаках и остальных неблагонадежных элементах, которые могли поспособствовать пропаже омеги.       — Чонгук! — крикнул, почти переходя на бег, насколько позволяла сумка и высокая трава.       Внезапные мошки врезались в лицо, колючие стебли хлестали по рукам и царапали ноги, а Чонгука так и не было видно.       Вдруг он вырос едва ли не под ногами из травы, да так близко, что альфа едва успел затормозить, чтобы не врезаться в парня.       — Ты куда, блять, пропал?!       — Эм, — Чон странно на него посмотрел. — Шнурки присел завязать.       — Гребаные шнурки, — зло фыркнул старший, стаскивая сумку с плеча, что от бега сильно натерла лямкой. — Я уже черт знает что успел себе придумать, в девять-один-один звонить собирался!       — Чего ты так разнервничался? Ничего со мной не случилось бы, здесь нет хищных животных. Мы же едва ли за городом. Тем более, ты сам отстал пофоткать.       — Вот именно – мы за городом. Мало ли какие тут бомжи или отбросы могли затесаться.       — Да ладно тебе, не драматизируй, — легкомысленно отмахнулся младший и, подхватив сумку с земли, потопал дальше.       Альфа неодобрительно цыкнул языком, глядя на то, как бодро вышагивал впереди Чон, и обреченно вздохнул. Закинул ненавистный портфель на другое плечо, потерев пальцами пострадавшее, еще раз подозрительно оглянулся по сторонам и сосредоточил внимание на спине парня, чтобы ни на миг не упускать его из виду.       Тучи тем временем сгущались. Воздух стал тяжёлым и в ногах начал пáрить, как перед дождем. Вокруг стало слишком тихо – замолчали птицы, спрятались жучки, даже ветер притих.       «Затишье перед бурей» — мелькнуло в голове Тэхена и как подтверждение, с глухим в этой тишине стуком, упали на пыльную тропинку первые крупные капли.       — Эй, Чонгуки!       — Не называй меня так, хен, — резко дернул плечом тот, отчего ветка колючего куста, который они старались обогнуть, хлестнула по старшему.       — Ладно-ладно, — пошел на попятную, споткнувшись о корень. — Дождь вот-вот пойдет.       — Нет, не думаю, — чисто лишь бы не соглашаться ответил Чон, мельком взглянув на небо. Его раздражала эта псевдодружелюбность, из разряда «ничего не случилось, все в порядке». Может, для Кима это реально ничегошеньки не значило, но младший обиделся. Ведь можно же было все по-человечески решить, даже если и с отказом – поговорить, объясниться, а не поступать как мудачье последнее, а потом делать вид, что все окей.       — Эй, ну подожди! — крикнул альфа, пытаясь поспеть за парнем. Они почти пересекли огромную поляну, когда грянул гром. — Подожди, говорю!       Тэхен рывком догнал младшего и дернул за руку.       — Да что такое? — Чон обиженно сопел, из-под лба зыркая на старшего.       — Что с тобой сегодня? — вспылил и Ким, но тут же выдохнул и уже спокойнее продолжил: — Дождь начинается, давай спрячемся где-нибудь.       — Нет никакого...       Оглушительный гром не дал договорить, а огромные капли со звонкими шлепками сыпанули о высокие травы. Тэхен оглянулся вокруг, но самое близкое укрытие оказалось парочкой молодых деревьев не так уж и далеко от них. Так и не отпустив чужое запястье, он побежал сквозь высокую траву, оставляя широкий след сбитой зелени, безбожно собрав по дороге на одежду мокрую паутину вместе с дождевой водой. Под ветки они ввалились промокшие до нитки.       Бугристая почва, колючий куст и худенькие кроны оставляли совсем мало места для маневра.       — Иди сюда, — старший потянул Чонгука за рукав, заставляя пробраться глубже сквозь низкие ветки к стволу, где более-менее не капало.       Они тяжело дышали после незапланированного марш-броска, растерянно поглядывая на пелену дождя. Неприятное «а я же говорил» висело над ними дамокловым мечом, но никто его озвучивать не стал. Не хватало еще поругаться, находясь практически в вынужденном заточении. Молния раз за разом освещала темные тучи, а дождь пускался все сильнее и сильнее, грозясь превратиться в настоящий ливень.       К огромному сожалению парней, дерево оказалось недостаточно пышным и в целом не крышей, чтобы спрятать их от тяжелых и холодных, несмотря на лето, капель.       — У меня есть подстилка непромокаемая, помоги достать, — вспомнил Чонгук.       Он попытался извернуться, чтобы залезть в рюкзак на спине, но едва не свалился, поскользнувшись на мокрой траве.       — Просто давай снимем его, — предложил Ким, после безуспешных попыток.       Едва они развернули над головами небольшую подстилку, пустился самый настоящий ливень, да такой, что аж трава гудела под напором беспрерывных потоков воды. Ветер немилосердно хлестал, порывами обливая парней под самодельным навесом. Пришлось смещаться под самый ствол, наклонив подстилку против ветра.       — Надо было все отменить, — буркнул насквозь промокший омега, пытаясь не вылезти под ливень и одновременно с этим сохранить то мизерное расстояние, что было между ним и телом Тэхена.       Оказывается, находиться настолько близко к нему, практически чувствуя тепло его тела, ощущать себя окутанным горьковатым запахом базилика было все еще больно и даже немного унизительно. Может, для кого-то и нормально переступить через свои чувства и гордость, продолжать общаться после отказа, как ни в чём не бывало, но не для Чона.       Он переступил с ноги на ногу и скосил глаза на старшего. Неуютно. Не только из-за довольно детской неприязни на фоне обиды, нет. Если откинуть ее, оставалось чистое животное желание, даже не приправленное чувствами – Тэхен был охренительно во вкусе Чонгука и его просто по-человечески хотелось. Пусть даже не навсегда, но хотя бы раз. И это ощущение фатальности добавляло опасной решимости.       Чонгук тряхнул головой, прогоняя коварные мысли, что так и норовили свернуть не туда, и присел над сумкой, со вздохом вжикнув замком.       — Что делаешь? — спросил Ким, явно больше для галочки, но, услышав звяк стеклянных бутылок, заметно оживился.       — Собираюсь скоротать время в твоем охуительном присутствии, — съязвил тот, откручивая крышечку какой-то ягодной настойки из числа той сладкой, но высокоградусной бурды, по которой тащился Пак.       Одежда противно липла к телу, от чего он весь покрывался холодными мурашками, запах базилика вызывал легкую тошноту и головокружение, которые Чон поначалу списывал на перенасыщение кислородом. Сладкое пойло обожгло горло, но пошло довольно мягко. Странное послевкусие, кажется, ежевики почему-то хорошо сочеталось с природным ароматом Кима – базиликом, что при каждом вдохе все больше наполнял легкие, смешиваясь с запахом дождя, мокрой коры и едва уловимым ароматом полевых цветов.       — Сочту за комплимент, — оскалился Ким, ловко сцапав бутылку из чужих рук.       — Эй, бля, я чуть не облился! — возмутился младший.       — Ты и так уже мокрый, — альфа дразнясь сделал еще один глоток. — Мокрее бы не стал.       — С тобой уж точно, — вырвалось быстрее, чем успел себя остановить.       — Готов поспорить, Чонгуки.       Омега скривился от наигранной сексуальной хрипотцы в чужом голосе и выхватил бутылку, что так неосмотрительно опустил тот на уровень Чона.       — Ты и раньше козлом был или только сейчас стал?       — Смотря о каком «раньше» ты говоришь, — Тэхен сунул руки в мокрые карманы шорт, покачиваясь с носочков на пятки.       — Тогда, — Чон сделал шумный глоток ягодного пойла и продолжил: — Когда мы дружили.       — Конечно, я просто тщательно скрывал свою козлиную сущность, — альфа знал, что когда-нибудь эту тему придётся поднять, но точно уж не рассчитывал, что разговаривать они будут под деревом посреди поля в гребаный ливень, а Чонгук будет на кортонах глушить сомнительное пойло.       — Ах ну да, а на новогодней тусе она вдруг вырвалась наружу. Какая жалость, — пассивная агрессия, кажется, грозилась покинуть горизонты пассивности по мере опустошения бутылки.       — Блять, Чонгук... — Тэхен сжал пальцами переносицу, а окончание фразы утонуло в шуме дождя.       — Да не важно, мне плевать.       — Вообще-то, если бы ты не убегал от меня все эти полгода, то нормально поговорили бы.       — Ах, а тех нескольких часов, пока мы все еще были там, тебе не хватило? — Смотреть на альфу было выше душевных сил, поэтому младший, просто не поднимая головы, отсиживал ноги, по сути, разговаривая с сизой стеной дождя.       — Я растерялся, ясно? — Тэхен наклонился, чтобы отобрать настойку, обдав бо́льшей концентрацией своего запаха, и сделал несколько глотков подряд.       — Мм, уж каким-каким, но растерянным ты не выглядел.       — Я не знал, как ответить, — объяснить свои чувства, вербализовать их не как кусок кретина было сложно, да и Чонгук задачу не облегчил, проигнорировав последнюю фразу, и Тэхен, поджав губы, продолжил: — Я не хотел врать и говорить, что ты мне тоже нравишься, ибо, на тот момент, все еще было в зачатке. Поэтому с перепугу и ляпнул это «прикольно», — на этих словах послышалось саркастичное фырканье со стороны Чонгука, и Тэхен даже надулся – он тут душу оголяет, а в ответ получает фырканье – но все же решил объяснить до конца. — Но это же реально прикольно, когда симпатия взаимна.       — А сообщить об этом ртом сложно было?       Тэхен хмыкнул, поджав губы. Да, было бы намного проще, будь он сообразительнее в стрессовых ситуациях, но былое не вернуть, а слышать о своих косяках все равно не особо приятно.       Совсем над головами грянула ослепительная молния. Чон с перепугу подскочил на ноги и снова поскользнулся, но альфа чисто на рефлексах успел придержать, дернув за футболку, подхватывая рукой за талию.       — Аккуратно.       Омега зажмурился от внутренней дрожи, что все еще непроизвольно появлялась от любой близости старшего. Непроизвольно съёжился, пытаясь уменьшить зону соприкосновения, и задержал дыхание, ибо крыша анонсировала отбытие в далекие дали от передоза базилика в личном пространстве.       — Ага, — слабо дернулся, но его только крепче прижали. — Может, отпустишь уже?       — Чтобы ты снова попробовал навернуться? Нет уж, — Тэхен второй рукой перехватил бутылку, лишив Чона единственной константы, за которую тот до этого держался, как за спасательный круг – бухла.       Максимально странная смена настроя сбивала с толку, и Чонгук не мог понять, как на это реагировать, поэтому его захмелевший мозг решил забить. Глубокий вдох не помог устранить зудящие под рёбрами не до конца пережитые чувства, оставалось только отобрать священный напиток и просто втупиться в сизый от потоков воды пейзаж, сделав глоток приторного алкоголя.       Тем временем дождь с новой силой ударил, и Тэхен, одной рукой закрепив «крышу» на ветках, повернул их, закрывая собой младшего от холодных струй.       — Может все-таки отменить? — прохрипел он от натуги, упираясь для устойчивости рукой в ствол дерева и вжимаясь сзади в Чона под натиском стихии.       — Еще чего, — буркнул тот. Ощущение напряженных мышц чужого тела, что плотно прижалось к нему, явно хреново влияло на мыслительный процесс, похоже, все силы уходили на наблюдение за перекатами мышц. Но все-таки пришлось что-то сказать, чтобы не палиться. — Я столько нервов вбухал, чтобы всех собрать, и не собираюсь все отменять только из-за какой-то там тучи.       — И дождя? — смешливо хмыкнул Тэ, удобнее переставляя ноги для устойчивости.       — Да хоть урагана, — наигранно ворчливо пробухтел младший, тут же пугливо съеживаясь от раската грома.       — Да-а, это точно в твоем характере, — улыбнулся на такую реакцию.       — Ты ничего о нем не знаешь.       — А вот и знаю!       — А вот и нет!       — А вот и да!       — А вот и нет!       — А вот и нет! — ухмыльнулся Ким.       — А вот и да! — воинственно набычился Чон, но спустя мгновение отсутствия реакции до него дошло: — Ах ты ж! Вот зараза!       Он принялся пихаться локтями, полностью позабыв о дожде, но долго это не продлилось – Тэхен прижал его обеими руками.       — Бухло разольешь, мать твою!       — О боже! — Чонгук замер в карикатурной позе, обеими руками схватился за бутылку, расставив локти в стороны для устойчивости, и перепуганно вылупился на нее, проверяя, не пролил ли случайно. Даже навалившийся сзади альфа, что нагло устроил подбородок на плече, нихренашеньки не смутил.       — Ты такой дурачок, — хохотнул Ким и сильнее оплел его руками. — Поэтому и нравишься мне.       Чонгук на несколько секунд завис, переваривая инфу.       — Хочешь сказать, теперь я тебе нравлюсь? — его голос так и сочился скепсисом.       — Хочу.       — Хотеть не вредно, — эта тема в целом делала из милашки Чона пассивного агрессора, а в исполнении Тэхена вообще шарики за ролики заходили. — И когда же ты это понял? — протянул он насмешливо.       — Приблизительно тогда, когда ты перестал выходить на связь, — а вот сам альфа совершенно не брал во внимание настрой младшего, с готовностью спокойно отвечая.       — Пфф, тогда это просто подмена понятий, пройдет, — отмахнулся тот тем временем, подозрительно часто прикладываясь к высокоградусному пойлу.       — А если нет?       — Буква «ю», — хмыкнул уже захмелевший омега и продолжил на непонимающий взгляд по слогам: — Мне по-ху-ю!       — Не думаю, — Ким давно заметил, что его кончики ушей порозовели, а сам парень выпадал на несколько секунд после каждого движения или от ощущения вибрации голоса сквозь грудную клетку, явно робея.       — Ты не умеешь, — похоже, Чон Чонгук решил продемонстрировать все свои остроумные обзывачки из арсенала детского сада.       — Докажи.       Тэхен вдруг отшагнул, тут же разворачивая к себе за плечи омегу, которого нехило так повело от таких виражей.       — Что ты не умеешь думать? — хихикнул он, хотя решительность в глазах напротив немного пугала.       — Что тебе так похуй, как ты рассказываешь.       — Вот настолько, — Чон поднял полупустую бутылку, не задумываясь, что бы это могло означать, и просто помотылял ею в воздухе.       — Вообще-то, половину я выпил, — хмыкнул Тэхен. — Давай поспорим.       — Давай, — мигом отозвался тот и только потом спросил: — О чем и на что?       — На желание, — альфа про себя усмехнулся на такую реакцию и ухватил парня одной рукой за щеки, притягивая поближе. — Спорим о том, похуй тебе или нет. Поцелуй меня, и если ничего не почувствуешь, то ты выиграл.       Он победно усмехнулся и отпустил чужое лицо, отступив на шаг. В спину тут же врезались десятки холодных капель, но если сия небольшая уловка сработает – оно того будет стоить.       Чонгук закусил щеку изнутри, постукивая ногтями по бутылке. Да, это глупо, но проигрывать не хочется, как и упускать возможность попробовать губы Тэхена на вкус. Но с другой стороны, снова палить свои чувства не улыбалось, да и гордость не позволяла. Он с прищуром окинул старшего взглядом и шустро чмокнул, тут же отскакивая.       — Я же говорил, похуй, — он показательно скривился, хотя мягкое, хоть и секундное ощущение теплого прикосновения все еще крутилось в голове, и снова отпил прямо с горла.       Кажется, к концу этой бутылки он возненавидит ежевику.       — Ты что, маленький? Кто так целует вообще? Не считается.       Тэхен отобрал бутылку прямо от чужого лица, тут же собирая языком и губами потеки липкой настойки с подбородка, что вылились от резкого движения, и впился в сладкие от того же пойла губы. Омега порывался что-то возмущённо сказать, но лишь открыл доступ чужому горячему языку, что нагло разомкнул уста и нырнул дальше, сталкиваясь с Чонгуковым. Ким довольно проглотил судорожный вдох, что вырвался у младшего, когда притянул к себе за талию, скользя кончиком языка по чужому нёбу.       Чонгук откровенно попал.       Запах базилика буквально заполнил все пространство, руки альфы мяли бока, а язык вытворял что-то страшное с ним, заставляя коленки подгибаться. Но Чон был бы не Чоном, если бы не упрямствовал хуже барана. Если решил не целовать по-настоящему – значит не будет.       Он оттянул альфу за волосы, на мгновение теряясь от огня в его глазах, но все же вырвался из рук, отскочив из-под навеса и веток под обжигающие капли дождя.       Мысль, что дождь может остановить альфу, была настолько абсурдной, что Чонгук едва не пробил себе фейспалм, и пробил бы, если бы загребущий старший не захапал его, прижимаясь к виску носом.       — Мой мальчик хочет романтики? — проурчал на ушко Ким.       — Я вообще не хочу с тобой целоваться, — бросил младший, стараясь не выдать, насколько «мой» было желанным, и вопреки словам потянулся к губам.       — Как грубо, — издевательски выдохнул, опаляя дыханием, альфа, не прикасаясь, но и не увеличивая расстояние, откровенно дразнясь. — Прощу, если поцелуешь меня.       Теперь уже Тэхен потянулся за губами омеги, но тот принял правила игры, тоже не позволяя поцеловать – лишь ловить ощущение дыхания вслед за скользящими по лицу струями дождевой воды.       И да, это было дико романтично, как в какой-нибудь дораме, но вынужденное фырканье от воды, что заливалась в рот и нос, не говоря уж о глазах, порывы ветра, что хлестал дождем не хуже плети, противно прилипшая одежда...       — Хуйня эта твоя романтика, — фыркнул Тэхен, догоняя парня под их навесом.       Он смахнул капли с лица, снова наваливаясь на Чона. Игриво куснул за плечо, мешая отряхиваться.       Чонгук замер. Кто бы мог подумать, что его давний краш совершенно воплотит одну из самых сильных фантазий – кинк на укусы.       — О-отпусти... — внизу живота начало стремительно скручиваться горячим жгутом возбуждение, растекаясь по телу и покалывая в кончиках пальцев маленькими импульсами, что выстреливали от ощущения горячего дыхания. — Хе-ен...       — Слишком сильно? — отступил Ким.       Он виновато осмотрел белый след от зубов, что стремительно наливался красным, и с какого-то перепугу решил провести по отметине языком, реально словно собака зализывая больное место.       — Подожди-ка... — он на секундочку нахмурился, а затем ткнулся носом прямо под короткие волоски на затылке, в пахучую железу – охренительно чувствительное место под линией роста волос на шее – вызвав крупную дрожь и сдавленный всхлип. — Что именно тебя так взбудоражило, а, сладкий?       Голос моментально стал глубже, пробирая до дрожи хрипотцой. Он водил носом специально по чувствительному месту, вдыхая плотный запах омеги, что с горьковатого оттенка раздражения и стыда стремительно сменялся на сладкий, почти приторный, возбуждения.       — На что же ты так реагируешь? — дразнясь вопрошал старший, хотя сразу догадался, в чем дело. От прикосновений к железе Чона колотило крупной дрожью, вынуждая обессилено откинуться в чужих руках, на что альфа едва ли не урчал.       — Н-ни на что..! — получилось не слишком убедительно.       — Ладно, я сам найду.       Альфа оставил в покое шею, от чего Чон с облегчением выдохнул, но это не продлилось долго – руки вдруг пришли в движение. Огладили живот, царапнули пресс и крепко сжали талию, потянув на себя.       — Хмм... — Тэхен карикатурно косплеил какого-нибудь исследователя – прижался лбом к затылку, по изменениям в аромате младшего отслеживая реакцию. — Неплохо, но не это.       С веточки сорвалась капля, холодным ручейком скользнула по щеке Чона, но Ким успел подцепить ее языком до того, как она упала было на покрывшуюся мурашками кожу шеи.       — Тебе нравится, но это не то.       — Прекрати говорить так..! — проскулил младший, ощущая, как альфа едва потирался пахом о его задницу.       — Не-ет, я должен выяснить, на что такая реакция, — он за подбородок повернул голову, довольно рассматривая горящие щеки. — Твое смущение пахнет так сочно, что хочется искусать тебя всего.       Чон рвано выдохнул, распахивая глаза.       — Пра-авда? — ухмыльнулся альфа, забавляясь с наивной моськи. — У маленького Чонгуки кинк на укусы?       Чонгук тихо пискнул, закрыв глаза, подставляясь под аккуратные покусывания острой линии челюсти. Свободные летние шорты, до этого висящие мокрой кучей, местами прилипшие к коже, уже натянулись на бугорке возбуждения. Еще одна капля с маленького сучка сорвалась на кисть Чона и тот вдруг вспомнил, что не ограничен в действиях. Шустро переместил руку за спину, на ощупь находя искомое, и сжал пальчиками, коварно усмехаясь на шумный вдох.       — Что, хен, нравятся маленькие мальчики? — отзеркалил ухмылочку, ловко массируя стояк, что тяжелел буквально в руке.       — Нравятся, — сильнее обычного сомкнул зубы на изгибе шеи, интуитивно отреагировав на всплеск сочного персикового аромата омеги на этих словах.       — Все? — Чон убрал руку, чтобы вильнуть задницей по возбуждению парня. Оно приятно попало между ягодиц и омега коварно напряг мышцы, двинув филейной частью пару раз вверх-вниз, за что получил мокрый укус под ушком.       — Только один конкретный, — тот в отместку лихо развернул младшего, тут же подхватывая его ногу под коленку, чтобы прижаться плотнее.       — И кто же это? — лукаво протянул Чонгук, путая пальцы во влажных прядях альфы на затылке. Крышу сносило все сильнее с каждым вдохом холодных, чем-то даже древесных ноток базилика вперемешку с сочным сладким персиком. Хотя сам факт смешения ароматов будоражил значительно больше.       — Даже не знаю, как тебе сказать, — хмыкнул тот, пытаясь удержать равновесие, пока младший с азартом и рвением вылизывал свежий засос под челюстью, который оставил минутой ранее.       От осознания взаимности желания Тэхену сносило крышу, а уж от внезапной податливости обычно строптивого Чонгука в штанах становилось критически тесно. Поэтому альфа сделал шаг вперед, упираясь рукой о крупную ветку над головой Чона, вынуждая того откинуться спиной на ствол дерева, обхватив его рукой для устойчивости. Единственное, что не учёл Тэхен – размеры их импровизированной крыши. Теперь дождь, который так и не спешил прекращаться, крупными каплями с листьев моросил на их разгоряченные тела.       Чонгук закинул голову, успев увидеть ослепительную молнию сквозь крону*, и слизнул языком одну из дорожек дождевой воды, что скатывались по лицу, иногда попадая на губы.       — Будем трахаться под дождем? — с полуулыбкой спросил он, рвано выдыхая от первого ощутимого движения.       — Трахаться? Нет, это я тебя трахну, чтоб неповадно было, — Тэхен отпустил ногу омеги, удостоверившись, что тот сам хорошо держит ее, и притянул за талию, прижимая животом к своему, увеличив давление на пах.       — Меня? Да это тебя надо..! — закатил глаза, теряясь в ярких вспышках ощущений от плотного трения.       — Выебу так, чтобы и мысли не было пропадать и игнорить по полгода.       — Можешь попробовать..       Тэхен успел уловить воистину дьявольский блеск в глазах напротив, когда Чон рывком притянул его, сталкиваясь губами. Это не было похоже на поцелуй. Это была битва за главенство, остервенелый танец языков, что чередовался укусами. Они будто пытались довести друг друга до кислородного голодания, не позволяя сделать вдох. Но у Тэхена было преимущество – он забавлялся темпом трения, заставляя Чона изнывать и задыхаться под ним.       — Господи..! — омега сдался первым, разрывая поцелуй, оттянув парня за волосы.       Он жадно глотал воздух, откинув голову на ствол дерева, а Тэхену словно и не нужно было дышать – припал к открытой шее, видимо, стремясь покрыть всю ее смуглую кожу своими метками. Он переместился на ключицы, покрывая их мелкими, но ощутимыми укусами, а Чон недовольно завозился – укусы это конечно топ, но не тогда, когда все пульсирующее и горящее от желания остается без внимания.       Омега шустро снял ногу, которой обнимал за торс, и снова оттянул за волосы Тэхена – похоже, это становится традицией – чтобы видеть его лицо, когда, одновременно с этим нырнув рукой в его шорты, прикоснулся к члену. Влажная от предэякулята головка приятно скользнула в руку и уперлась в ладонь, а Чонгук не мог отвести глаз от нахмуренных бровей и румянца на щеках. А когда старший от ощущений приоткрыл рот, стоило немного усилить давление на плоть, омега не стал сдерживаться – подцепил языком ниточку слюны, что натянулась между припухших губ Кима. Однако отстраниться ему не дали. Альфа быстро притянул обратно за шею, впиваясь в сладкие персиковые губы, выпивая его смешок. Он коварно поглаживал пальцами кожу у железы, заставляя младшего трепетать и напрягаться в ожидании большего, каждый раз обламывая его.       — Бесишь меня... — загнанно выдохнул в губы Чонгук, стаскивая с парня прилипшую мокрую футболку.       — Сильно? — поглаживая кончиками пальцев поясницу парня, так же тяжело от возбуждения прохрипел Ким, покрывая мягкими поцелуями шею и ключицы, пока тот размеренно надрачивал ему каменный стояк.       — Очень...       Тэхен рывком развернул к себе спиной омегу, накрывая горячей ладонью возбуждение через ткань. Мял, дразнился и нихрена не облегчал состояние, забавляясь нырнул под мокрую резинку шорт, но не прикоснулся. Лишь водил пальцами, вырисовывая узоры на бёдрах.       — Господи, блять! — не выдержал Чон. — Сними ты их уже!       — Как скажешь, — покладисто оскалился альфа и после этого нихрена покладистого не делал.       Толкнул парня к дереву, обратно под редкие, но полные капли с листвы, заставляя ухватиться за ствол и прогнуть поясницу. Мокрые шорты со шлепком отлипли от тела, скатились куда-то вниз к щиколоткам. На грани с грубостью, Тэхен потянул за волосы, еще сильнее прогибая омегу под собой, и пальцами собрал потеки ароматной смазки.       — Мне кажется, бесятся не так, Чонгуки, — сладко протянул он, удерживая за шею, чтобы видеть личико младшего, когда он, покружив пальцами вокруг дырочки, скользнул одним внутрь. Аккуратно провернул и добавил второй, слегка надавливая на стеночки массирующими движениями, принявшись разрабатывать вход.       — Мгх, бесишь..! — вильнул задом омега, пытаясь ускорить мучительно медленные фрикции пальцев.       Тэхен старался не представлять, какую картину увидел бы случайный прохожий, окажись он посреди поляны в разгар ливня, ибо показывать такого Чонгука никому не хотелось. Разгоряченного, нуждающегося и в меру взбешенного, которому хочется...       — Вставь мне уже наконец! — не выдержал Чон.       Альфа на несколько секунд завис, а потом со стоном разочарования опустил голову ему на плечо:       — Презики в машине остались.       — Блять.       — У тебя тоже нет? — старший возобновил движение пальцев в омеге, медленно зализывая укусы на плечах.       — Нет, — Чонгук уронил голову на вытянутые руки, которыми упирался в дерево и, наверно, уже содрал кожу в кровь. — Я не... — жмурился на особо чувствительных движениях. — Не собирался ни с кем спать.       — Звучит, конечно, очень приятно, но что будем делать? Можем как мушкетеры. Или подрочить друг на друга или друг другу, — тем не менее, пальцы из Чонгука он не спешил вынимать, постепенно наращивая давление и темп, доводя его до нервного исступления.       — Хочу тебя в себе, — Тэхен нащупал простату, и дрожащие ноги младшего вкупе с испариной и сумасшедшим блеском в глазах свидетельствовали о том, что тот может быть немного не в себе, выкрикивая такие заявления.       — Уверен?       — Да, — вдруг резко повернулся, хватая Кима за подбородок, чтобы прошипеть ему в губы не хуже лесного кота. — Но если я от тебя что-нибудь подцеплю – прокляну до седьмого колена.       — Давай-ка уточним, — ухмыльнулся тот. Он вытащил пальцы из горячего нутра и вытер стекающую смазку о собственный член. — Входят ли в твое «что-нибудь» дети?       — Я на таблетках, — проскулил Чон, когда Тэхен дразнясь провел головкой по промежности, крепко удерживая одной рукой за талию, не позволяя насадиться самому. — Ты же грозился меня выебать, нет?       На это заявление альфа оскалился и надавил на поясницу, сильнее прогибая. Чонгук замер в ожидании, кусая губы. От холодного ветра открытые участки кожи покрывались мурашками, а случайные капли, что срывались с листьев и веточек, заставляли вздрагивать каждый раз. Старший отчего-то медлил. Поглаживал спину, цепляясь о влажную под мокрой от дождя футболкой кожу, вырисовывал на шее одному ему понятные узоры кончиком носа, и, когда Чон уже собирался возмутиться, аккуратно, но совсем неожиданно толкнулся. Медленно вошел до упора и замер, кажется, одновременно с омегой выдохнув.       Чон за шею притянул его к себе откинувшись плечами на грудь, чтобы рвано выдохнуть, обдав дыханием щеку:       — Двигайся.       И все. Дальше для него все слилось в разноцветные вспышки под веками. Рваный темп, что сбивал к черту дыхание, заставляя прилагать усилия, чтобы удержаться на ногах; ощущение ободранных ладоней и локтей о жёсткую кору дерева, за которое парень хватался, не выдерживая напор; холодные капли дождя; обжигающие прикосновения и беспорядочные укусы-поцелуи, что, вспыхивая на коже, оставались тлеющей цепочкой следов. Из этого водоворота его выдернуло, стоило осознать, что Тэхен не случайно, а очень даже намеренно уже не первый раз оставляет мокрый поцелуй слишком близко к железе.       Попади слюна на железу – смешанный аромат продержится пару недель. Обычно так метили друг друга пары, которые были не готовы пока оставить след зубов на чужой шее. Чонгука кинуло в дрожь – конечно приятно, что его хотят пометить, но не после случайного же секса под деревом!       — Не смей оставлять на мне свой запах! Прекрати! — он дернулся, уходя от еще одного слишком близкого к железе прикосновения, но Тэхен со шлепком насадил его на себя и, зафиксировав, остановился.       — Прекратить что? — альфа чувствовал, что долго так не сможет, но Чонгук сдался быстрее, не выдержав отсутствия движения и пульсацию тяжелого члена внутри себя.       — Двигайся..! — прохныкал он и это все, на что хватило Чона.       — Как скажешь, — ухмыльнулся альфа.       Он медленно, в одном темпе начал с каждым размеренным толчком проводить языком у железы, подстроив движения в одном ритме.       Чон скулил и пытался увернуться, но тот зафиксировал его голову, аккуратно, но твёрдо удерживая ладонью за шею. Он чувствовал, как с каждым движением стеночки внутри омеги сокращаются, выдавая приближение разрядки. И в один момент мазнув прорезавшимися клыками в изгибе шеи, успел сжать пальцами у основания небольшого омежьего члена, прерывая оргазм.       — Ненавижу тебя, — повернул голову запыхавшийся Чон, а альфа заметил одинокую дорожку слез на щеке.       — Ну-ну, детка, — он слизал соленый след, мазнув языком по уголку чужих искусанных губ. — А ты говорил без чувств.       — Не делай так, чтобы я потом пожалел об этом, — ощетинился омега.       А Ким, словно извиняясь, принялся покрывать мягкими поцелуями скрытые одеждой изгибы плеча и аккуратно прокручивать тазом, едва выходя из горячего нутра. И как бы Чон ни сопротивлялся внутреннему пожару, что разгорался в присутствии альфы, забив на обиду из-за прерванной разрядки, сам начал подмахивать и тихонько постанывать, полностью окружённый запахом и теплом чужого тела.       — Малыш? — Тэхен, словно змей-искуситель, шепнул в покрасневшее ушко, жадно всматриваясь в заломленные бровки. — Разреши мне, детка. Давай, скажи, что я могу. Что ты тоже этого хочешь.       Руки альфы активнее начали мять его тело, то прижимая к себе, то блуждая, рассеивая внимание и заставляя трепетать от ощущения собственной податливости.       — Что... сказать..? — Чон терялся в ощущениях, хватая ртом воздух, во второй раз намного ярче приближаясь к заветному концу.       — Что. Я. Могу. Оставить. Свой. Запах. На. Тебе.       Каждое слово внезапно сопровождалось сильным глубоким толчком, вынуждая омегу едва ли не выть от смены темпа и напора.       — Можешь... — во рту все пересохло, и одно только слово стоило неимоверных усилий.       Едва разрешение сорвалось с уст, Тэхен, не сдерживая рокотания, припал губами к самому ароматному местечку на шее под линией роста волос, стараясь вмазать языком в чужую кожу как можно больше слюны и одновременно держать себя в узде, чтобы не поранить клыками.       — О боже...       Чон весь дрожал от стимуляции самых чувствительных точек, кажется, мог кончить, едва только прикоснется к себе. Кончался как человек, когда в бреду подступающего экстаза надломленно простонал:       — Прикуси..!       — Что?       — Господи, просто сделай это! Пожалуйста! Кусай, господи, просто прикуси..! — он метался словно сам не свой в бреду похоти, готовый на все, лишь бы получить желаемое.       Благо Киму сквозь пелену возбуждения хватило мозгов убрать клыки. Он аккуратно, насколько это было возможно при их темпе, сомкнул зубы и немного оттянул, шумно выдохнув от терпкой концентрации персикового запаха, что заполнил легкие и, похоже, самого Тэхена до краёв.       Чон на секунду замер, а затем его пробила крупная дрожь – он излился, так и не прикоснувшись к себе, и обессиленно откинулся в руках альфы, хотя мышцы внутри него продолжали сокращаться. Ким вышел из него и буквально несколькими плотными движениями довел себя до пика, уткнувшись носом в короткие волосы на затылке Чонгука. Несколько секунд они просто стояли, приходя в себя, а потом омега зашевелился, сбрасывая оцепенение момента.       — Нужно привести себя в порядок.       Тэхен молча кивнул и полез в сумку за салфетками.       Когда эйфория и рассеянность немного отступили, Чонгук заметно помрачнел. Он неуютно переступил с ноги на ногу, пристально наблюдая за тем, как старший обрабатывал ему царапинки на руках и заклеивал разноцветными пластырями, которые когда-то подогнал Юнги.       — И что теперь? — наконец выдал он, когда с последней ссадиной было покончено.       — Теперь твоя очередь, — довольно хмыкнул Тэхен. Он повернулся спиной и постучал пальцем по шее.       — Это странно, — смущенно пробормотал омега, но послушно шагнул ближе, чтобы быстро мазнуть языком по чужой железе. Во рту остался немного терпкий яркий привкус базилика и он не удержался – уткнулся носом, глубоко вдыхая природный аромат альфы.       — Ой, ты покрылся мурашками, — удивленно воскликнул Чонгук. Почему-то это открытие оказалось удивительно умилительным и забавным для него.       — Большим и сильным альфам тоже нравится, когда их нюхают и чешут за ушком, — ворчливо пробормотал Ким, поворачиваясь к младшему лицом.       — Пра-а-авда? — потешался Чонгук, тут же принимаясь поглаживать короткими ноготками чувствительного парня, хихикая, когда тот наигранно дулся и уворачивался.       Омега не заметил, в какой момент тот перестал дурачиться и завис на его лице, впитывая малейшие изменения.       — Ты чего? — наконец дошло до Чонгука.       Вместо ответа альфа порывисто притянул его, оставляя на губах терпкий поцелуй.       — Дождь закончился. Пойдем?

***

      Когда они наконец дошли до места, которое Чонгук выбрал для пикника, остальные были уже там. Похоже, ливень не помешал им вдоволь накупаться в озере, и даже сейчас половина барахталась в нем, играясь фрисби. А те, кто были на берегу, своднически переглянулись, когда заметили приближающихся Тэхена с Чоном, которые шли за ручку.       — Привет, голубки! — весело крикнул им Чимин, а из воды кто-то свистнул, кажется, Намджун.       — Мы попали под дождь, — сказал Чонгук, когда они поравнялись.       — А ты еще и под Тэхена, я погляжу, — лукаво протянул Хосок, показательно принюхиваясь, хотя и без этого все прекрасно видели следы на шее омеги и довольную моську Тэхена.