Бегство

Я создал настолько реальную копию, что даже безумный титан поверил. Затем спрятался, обратившись в кучу бездвижного хлама. Когда я подстроил свою смерть, я просто блуждал по космосу. Классический Локи «Командор» прикрытый слабеющей уже иллюзией дрейфовал среди обломков «Ковчега» и отыскать его избитому и раненому Локи оказалось непросто, однако он справился, в который раз подтверждая зарвавшемуся мирозданию, что убить его не под силу даже такой мерзости, как Танос. Хитрость против силы — это работало всегда, так отчего же сейчас должно было быть иначе? Локи Одинсон (да простит его приемный отец) снова выжил, переиграв неотвратимость. И все было бы сносно, если бы не… «Не повезло же мне с братом…» — последние слова произнесенные Тором не выходили у Локи из головы все то время, что он старательно прятался. Украв из хранилища Одина тессеракт, Локи, сам того не желая, помог Таносу в его миссии. Камень пространства вместо того, чтобы сгинуть в огне Суртура, теперь красовался в перчатке лиловой твари. Тор простит его, как прощал бесчетное число раз, но встает вопрос: доколе? Доколе он — отродье Лафея будет портить Тору жизнь? Вот опять, погубил людей, поставил под угрозу жизнь во вселенной, подвел самого важного человека в своей жизни. Брат тогда на Сакаре был как никогда прав — самое время разводить пути, чтобы не иметь возможности лгать, бить в спину, причинять боль тому, кто важен как сама жизнь. В том, что Тор выжил, Локи был уверен. Он чувствовал брата на межклеточном уровне, даром, что родства между ними не было ни капли, тут что-то другое, о чем Лафейсону даже думать было страшно. В подобных делах интуиция его еще никогда не подводила, и к счастью, канал этот так тонко настроен был только в одну сторону, Одинсон, при всех его положительных качествах, был совершенно глух к подобным вещам, а стало быть — брат будет верить в то, что Таносу удалось свернуть младшему принцу Асгарда шею. Прости и за это тоже… Боль Тора, его отчаяние, захлестнувшие разрушающийся корабль, Локи чувствовал всем существом, она пульсировала в нем, скручивая судорогами, выжимала жгучие слезы — наверное умереть было бы проще. Но он терпел, решив для себя, что должен исчезнуть из жизни брата, позволив Тору идти собственным путем, не спотыкаясь постоянно о недостойного недородственника, извечно все портившего. Довольно уже. Локи пошатываясь и едва переставляя ноги, добрался до мостика «Командора» и почти без сил упал в штурманское кресло. За мерцающим магической зеленью иллюминатором тускло светили звезды, теряющиеся на фоне ярко блестящих в лучах ближайшей звезды обломков «Ковчега». Локи бездумно глядя в космический хаос, видел полное отчаяния изувеченное лицо Тора. — Так будет лучше, брат, — прошептал разбитыми губами Локи, не спеша снимать с «Командора» иллюзорную пелену, как и заводить двигатели, — самое время уходить в тень и не портить тебе и остальной вселенной жизнь. Локи Лафейсон мертв. Пусть так оно и будет. Он сидел так долго, стиснув зубы, издали наблюдая, как врезавшийся в кучу обломков чужестранный корабль подобрал дрейфующего в стылом вакууме Тора и не задерживаясь в страшном месте, снова нырнул в межпространство. И лишь после этого, обрекший себя на одиночество Бог Лжи и Предательства, дрожащими пальцами оживил панель управления «Командора», задавая наугад координаты несуществующей местности для прыжка, едва слышно, голосом полным тоски прошептал: — Прощай…