Пулю за тебя

— Доброе утро, Надежда Максимовна. Как себя чувствуете? — Очень хорошо, Степан Олегович. — Готовы выписываться? — Да, с радостью бы уже приехала домой. — Вас есть, кому забрать? — Да, подъедут к 10 часам. — Так, вот таблетки. Пить их на протяжении всего времени, пока не зарубцуется рана. Это антибиотики, курс — 10 дней. К антибиотикам — пробиотики, любые. Направление к Вашему хирургу местному, показаться в пятницу. Выдаём Вам костыли, их нужно будет вернуть, поэтому вот расписка, ставьте подпись. — Сюда же? — Да. Так, ну, вроде, всё. Придут медсестры скоро, помогут одеться. Желаю Вам скорейшего выздоровления, не перегружайте ногу, пока не разрешат. — Большое спасибо, доктор. Он лишь немного улыбнулся и исчез навсегда. Я медленно собирала вещи, одевалась, подкрашивала ресницы, чтобы выйти на улицу не с сильно страшным лицом. Стук в дверь, из-за которой высунулась голова. — Привет. — Ну, здравствуй. — Ты готова? — Как видишь. — Что с собой берёшь? — Только рюкзак. — Пойдём. Я хотела найти в себе силы, чтобы впервые сделать шаги. Было страшно, что теперь буду как Робокоп, у которого всё скрипит, пока он идёт. Гриша любезно поддержал за руки, когда встала. — Нормально? — Вроде, да. — Эх, принцесса… — Можно не драматизировать, и так тошно. Казалось, что мне снова 8 месяцев. Еле ровные ноги, пытающиеся сделать вид, что скоро встанут и пойдут шагать по этой жизни, пока она не закончится. Уперевшись подмышками на костыли в первый раз, поняла, что руки очень слабые. К такому никогда не готовилась, и как вообще можно быть к такому готовой. Буквально через минуты две я свыклась. Вышла из палаты, дошла до лифта. Сама. Может, и он мне нахрен не нужен? Стоим с ним в лифте, смотрим друг на друга через зеркало. — Что? — задаю ему вопрос я c ярко выраженным раздражением. — Красивая у тебя фамилия. Дозволец. Где-то такую слышал, только вспомнить не могу. — У меня сестра замужем за футболистом одним. — Полина же, да? — Да, Полина. — В Италии он играет, виделись пару раз даже. Как тесен мир! — Настолько тесен, что ты чуть не убил знакомую через одно рукопожатие. — Блин, ну ты мне теперь это всегда будешь припоминать? — Ты сам повесил на себя это. Лифт оповестил о том, что мы доехали до первого этажа. Я начала разворачиваться к выходу, перед этим посмотрев ему в глаза в первый раз так близко. — Теперь это твоя адская петля. Всё его тело окатила волна страха. Наша сделка была на словах, и я в любой момент могла свернуть в участок, чтобы сделать всё по-честному. Очевидно, что не стала бы так делать, так как ценю и своё время, и его, и уже просто хотелось побыстрее забыть произошедшее. — Ладно, расслабься. Я тебя почти простила. Важно, чтобы и ты себя простил. По сути, ты не виноват. Он ничего не стал мне отвечать. В своих мыслях Гриша был уже где-то далеко не здесь. Его тело просто несло мой рюкзак. Затормозили мы только перед ступеньками на выходе из больницы. После первой же он меня остановил, сказал кинуть костыли, поднял на руки и понёс до машины. — Знаешь, это было лишним. — Домой бы такими темпами приехала только к вечеру. По весу не изменилась с вечера пятницы. — Это комплимент или что? — Это факт. — А откуда ты узнал мою фамилию? — Паспорт твой видел, пока ты в отключке была. — Тебя не удивила прописка в Суздали? — Ты же знаешь, кто я. — И? — Я уже знаю, какой вуз ты закончила, откуда и куда направлялась в тот вечер. — Как тебе моя биография? — Довольно скучная для девочки 22 лет. — Может тогда расскажешь где мой отец, раз ты всё знаешь? Он усмехнулся. Линия губ устремилась вверх, делая его лицо не таким опасным. Казалось, что я даже могу доверять ему. — Может, когда-нибудь. А сейчас голову пригни. Он как маленькую девочку усадил в большую чёрную машину, повернул ноги внутрь салона. — Так, сейчас вернусь. Знакомься, Витя, наш водитель. Я кивнула ему в зеркало заднего вида с наигранной улыбкой, а сама смотрела, как Гриша удаляется за костылями. Мне было ужасно неудобно, будто я заставила их всех сейчас нянчиться с собой. Типа, мне не 20 лет, а 6. Повезло ещё с тем фактом, что было лето. Не надо укутываться в тридцать три одёжки, чтобы выйти на улицу спокойно, да и как тут наденешь хотя бы что-то на этот гипс. До дома мы доехали в полной тишине. Создалось впечатление, что все в этой машине всё знали про меня, а у меня — ноль информации. Причём мы реально приехали к моему подъезду. Мог хотя бы ради приличия адрес спросить. Открыв дверь, он подал руку, и так, как я по инерции полетела вперёд, тормознул своими объятиями. — Аккуратно, малышка. Я скривила лицо, и он от этого рассмеялся. — Было мерзко. — Ладно, больше так не буду. — Дай мне мои вещи, и я уйду. — Ты дальше ступенек никуда не уйдешь. — Не переживай, у нас есть наклонные дорожки, по которым я заберусь без чьей-либо помощи. Мои намерения были серьёзными. Выхватив из его рук рюкзак, я поплелась в сторону двери подъезда. Но победить её так и не получилось: быстро слишком закрывается. В общем, меня ей придавило. Гриша с ужасно довольной улыбкой открыл её, давая мне пройти. Я кинула осуждающий, но благодарный взгляд. — Двери лифта уже не будут такими ласковыми, как эти! — крикнул мне он вслед. — Если так хочешь побыть джентльменом, просто делай это без слов, ладно? Дверь в подъезде закрылась с ним внутри, и вскоре мы оказались на 11 этаже высотки. Первым делом я широко открыла окна, чтобы наконец-то покурить. Солнце только набирало свой ход, ослепляя меня раз за разом, как только я пыталась поднять глаза выше подоконника. — А доктор разрешил курить? — А он мне мог запретить? — Тебе и так вену порвало, а ты её дальше мучаешь. — Надеюсь, с тобой такого никогда не случится. Он сел рядом, всматриваясь в бесконечность деревьев за окном. — Классное место. — Специально Лёша выбрал, чтобы недалеко от стадиона была квартира. Даже видно его чуть-чуть. Я указала вдаль, а Гриша проследовал моей наводке. — Сейчас у них, конечно, получше жизнь. Но и он, и сестра, заслужили этого. — Расскажешь о сестре? — Может, тебе ещё рассказать, когда у меня месячные? — Я ж нормально спросил. Если не хочешь, то не говори. И вообще, если тебе со мной отвратительно, можешь просто молчать. Но знай, что я не уйду от тебя, пока ты не выздоровеешь, нравится тебе это или нет. Аж закашлялась. — Только не помри раньше времени, пожалуйста. Он принёс с кухни стакан воды. — Спасибо, — робко ответила я. Гриша на меня наехал, и я прямо-таки осела. Лицо его выглядело очень мрачно по сравнению с погодой. Казалось, что ещё минуту, и он точно выйдет из этой квартиры, потому что не может справиться со мной. Спокойно докурив сигарету, я потушила её о пепельницу и села с ним рядом. — Сестра моя, Полина, большой души человек. Она пережила смерть парня. Повесился. — Из-за чего? — Он начал ей изменять, она это чувствовала, но никак не могла найти улик. Не вдаваясь в подробности, вместе с её настоящим мужем, Лешей, они зашли в туалет. Там, значит, парень Полины и девушка Леши. Я хлопнула в ладоши и соединила пальцы рук в замок, Гриша кивнул и поднял глаза обратно, потому что весь монолог он смотрел только на моё лицо. — Вот. Она переехала к подруге, и пока жила у неё, от него не приходило никаких смс с «извини» или «надо поговорить». Звонит ей значит эта девушка Лёши, говорит, что повесился Костя. Так его звали. Главной причиной стало то, что он не мог выбрать из них кого-то одну, поэтому решил не выбирать. — Вау, — заключил Гриша. — И с того самого дня, как мы стояли на его похоронах, я выбрала тактику защиты. Видеть убитое лицо сестры для меня было невыносимым. Стараюсь всем быть поддержкой, потому что больше ею быть некому. И поэтому выпасть из жизни хоть на сутки опасно для эмоционального состояния семьи. — Ты слишком много на себя взяла. Твои плечи не могу столько вынести. — Избыток ответственности держит меня в тонусе, не даёт опускать руки, в общем. Поэтому я — боевая Надя. Меня даже пуля не убила. Мы с ним посмеялись. И в этот момент я поняла, что простила окончательно. Больше не боюсь его, как будто он просто знакомый. Доковыляв до кухни, нашла что-то поесть, предложила ему. Он отказался, но за место этого предложил дойти до магазина. Я написала, что нужно купить, дала ему несколько тысяч. — Оставь их себе. Дама ещё будет сама за себя платить? Меня прямо-таки даже немного затрясло. Будем честны: все мальчики, которые до этого попадались мне, были не особо обходительны с девушками. Не могли помочь донести тяжёлую сумку, или даже элементарно придержать дверь сзади идущему человеку. Возможно, ими играло равноправие: пока девушка не попросит о помощи, лучше ничего не делать, иначе ты оскорбишь её феминистское эго, к примеру. Либо это просто невоспитанность. Всегда я склонялась ко второму варианту, потому что повторение случайных событий вскоре принимает систематику, а, может, это всё вместе. Поэтому Гриша стал для меня глотком неожиданности и восторга. Когда он пришёл с кучей продуктов, о которых я даже не просила, мы просидели за разговорами ещё часа 2. Показал мне, чем занимается, потому что такую музыку я не слушаю. 50 на 50, конечно, не моё. Но, если ему это нравится, к тому же, приносит хорошие деньги, то почему нет? — То есть, ты знала, кто я, но ни разу не слышала моих треков? — Ты же знаешь, кто такая Ольга Бузова, но её не слушаешь. Как только я поняла, что перехожу черту и рассказываю что-то слишком личное, сказала, что мне нужно отдохнуть, поэтому он должен уйти. Гриша принял это спокойно. Встал, дошёл до двери, натянул кроссовки. Я уже хотела было проводить его, но он попросил не вставать. — Слушай, Надь, деньги у тебя в рюкзаке. Надеюсь, мы поняли друг друга. Пиши, если что-то понадобится. До встречи. — Пока. Он улыбнулся и помахал рукой. В ответ я сделала то же самое. И, как только за ним закрылась дверь, я почувствовала, что солнце скрылось за тучами. В квартире стало как-то пусто, холодно. Чтобы не скучать, я начала искать о нём информацию в инфополе. Сопоставляла его из интервью и жизни. Когда он говорил про маму, из него вылезла фраза: «Эта свэга оттуда». Это очень странно звучало, но одновременно с этим очень красиво. Я смеялась, меня настигало смущение. Но со мной он был менее общительным, чем то, что я видела. Может, я просто много на себя взяла, подумав, что он реально хочет нести за меня ответственность. Такой энергичный, живой. С ним хочется разговаривать, хочется слышать этот басок, манеру, весь этот непонятный сленг. Ближе к вечеру я заказала себе ниток мулине. В свободное время делаю картины. Мне захотелось как-то отблагодарить его за доброту и желание мне помочь. В интернете нашла его фотографию, прикинула количество ниток и их цвета. Тем более у меня появилось очень много свободного времени, поэтому до того, как мы, скорее всего, расстанемся, картина уже будет готова.